The Soulless

      Никс часами смотрела на это озеро, потеряв счет времени… В любом случае, время — это социальная конструкция, поэтому для Никс оно ничего не значило.       В конечном счёте, профессор Снейп нашёл ученицу, он шёл хромая, но не то чтобы Никс заметила его боль, поскольку сам профессор не особо зацикливался на ней.       «Мисс Блэк, вы не спите после наступления комендантского часа,» — она пристально посмотрела на декана, так, что даже Снейп, который врал в глаза Тёмному лорду, вздрогнул.       Никс даже не могла вспомнить, почему она испугалась, но она была потрясена. Девочка боялась возвращаться, не желая испытывать… хоть что-то. Она не знала, что именно, но это чувство заставило странный первобытный страх внутри неё затрепетать. Она не обладала такой же смелостью, как гриффиндорцы, и даже не думала о наличии у себя этого чувства.       «Что случилось?» — спросил профессор.       «Я не знаю,» — Никс пожала плечами, её голос был хриплым, — «Не могу вспомнить время, я котором люди вокруг меня испытывают яркие эмоции.»       »…Предполагаю, ты была на турнире по квидичу,» — отметил Снейп, Никс снова пожала плечами, переводя взгляд своих каменно-серых глаз на озер, — «Тебе нужно вернуться в общую комнату. На этот раз я отпущу тебя, но если это повториться я не буду так снисходителен.»       Никс встала и направилась обратно. Снейп в замешательстве наблюдал за ней, пока она уходила. Он думал, что привык к этим пустым глазам. Должно быть, что-то изменилось… потому что теперь он по-настоящему понял, что значит «бездушная».       Драко и Пэнси вздохнули с облегчением, обнаружив Никс утром сидящей в одиночестве в общей комнате. Они беспокоились, когда она исчезла с игры в квиддич, и не вернулась обратно. Даже если изначально Драко просто хотел следовать совету матери, то теперь он искренне привязался к девочке. С ней было приятно общаться. А Пэнси практически приняла Никс как младшую сестру, которой у неё никогда не было.       «Никс, где ты была?» — спросила Пэнси. Никс пожала плечами, продолжая читать книгу, которую держала в руках.       «Ты не можешь нас так пугать,» — отругал Драко, — «Да, Слизерин не победил, но это не причина для…»       Никс перестала читать, чтобы посмотреть на него, наклонив голову. Что-то в этих словах окутывало её страхом. Для неё это было необычное чувство.       «Всё в порядке?» — спросил он. Она пожала плечами.       «Вчера ты была на игре Слизерин-Гриффиндор по квиддичу, и я думаю, что эмоциональная аура в этом районе ошеломила тебя, и ты немного испугалась и ушла,» — прошипел Александр.       Никс решила, что этого достаточно, и вернулась к своей книге, игнорируя всё, что говорили Драко и Пэнси, пока они, наконец, не сдались.       Никс стала ещё более безразличной, чем когда-либо. Даже Макгонагалл заметила, что там, где она, по крайней мере, обычно, ученица обращала внимание или старалась понять что-то по-своему, девочка больше не проявляла интерес. Что-то было иначе, не так как летом, тогда она ещё не знала английский язык. Теперь же это было сознательное решение игнорировать.       К разочарованию Малфоя, по мере приближения Рождества Никс избегала любых игр по квиддичу. И как бы он ни старался, ему так и не удалось уговорить пойти её хоть на какой-то праздник, ему начало казаться что это бесполезно.       Никс не винила ни его, ни даже Пэнси за попытку. Они не знали, почему она ушла, и они не видели, как у неё медленно раскалывалась голова от боли. Они не знали, что она боялась испытать это вновь.       К счастью, Никс постепенно снова становилась более отзывчивой, после того, как она избежала все игры в квиддич. Как раз к Рождеству.       Никс не понимала, почему все так взволнованы, но это заставило её инстинктивно искать каждого, кто был счастлив.       Чем ближе было к Рождеству, тем больше радостных воспоминаний появлялось в головах каждого в Хогвартсе, но это были постепенные перемены, так что, по крайней мере, её инстинкты не пытались бороться с этим. На самом деле они говорили ей выйти — украсть эти воспоминания и поглотить их — однако, не то чтобы она могла это сделать. Но она старалась не думать об этом, отводя мысли в сторону и шла в большой зал, чтобы утолить жажду эмоций человеческой пищей.       Когда действительно наступили Рождественские каникулы, а Драко и Пэнси пришлось уехать домой, как и почти всем слизеринцам. Единственной, кто остался на её курсе, был Блейз, родители которого были в отпуске за границей и не смогли приехать в Англию. Драко пытался убедить Никс поехать с ним на каникулы, поскольку его мать была её родственницей. Девочка не возражала, и Драко даже пошел спросить Снейпа.       «Как бы полезно это ни было для неё, я думаю, Никс не разрешается покидать Хогвартс до конца года из-за особых обстоятельств,» — сказал он. Драко не понял, что это значило, а Блэк ничего не сказала ему об этом.       Но, в конце концов, все было было решено. Он пожелал ей удачи на каникулах и направился к Хогвартс-экспрессу.              Никс поняла, что когда вокруг было пусто и так мало учеников, это сильно напоминало ей Азкабан. Единственная разница заключалась в том, что люди, эмоции которых она могла ощущать, были счастливы, а не подавлены или напуганы.       Но это было также идеальное время для изучения подземелий, поскольку занятий не было, и она всё равно не была так близка с Блейзом. Никс и Александр собирались на исследование, она взяла с собой пергамент и подставку под него, чтобы создать карту. Это было интересно — в подземельях оказалось так много разных туннелей и секретов. Это был практически лабиринт.       Александр заметил, что они приближались к тому существу, что он чувствовал всё время, находясь в Хогвартсе. Змей сказал, что не думает, что существо уйдёт, где бы оно ни было, так что Никс могла только догадываться что это и где оно находится.       Хагрид также несколько раз приглашал её и Гарри в свою хижину. К счастью, это место никогда не было излишни эмоционально заряженным, поэтому Никс не забывала их встречи.              Теперь она была уверена — Гарри был родственником Дементоров. Она не была уверена, каким образом, он, конечно, не был полностью Бездушным, но всё же являлся им, впрочем, это было очевидно.       Сам Гарри всё больше привязывался к Никс. Она была жуткой, но знакомой и, как ни странно, осведомленной обо всем. Она замечала, когда он терял интерес, и быстро говорила что-нибудь, чтобы сменить тему.       На Рождество Никс спустилась в общую комнату, где в центре стояла большая ёлка. Она была увешана белыми гирляндами, а поверх, была накинута серебряная мишура. Украшения были изумрудно-зелёными, серебряными и черными — с разными рисунками, которые двигались, а на верхушке ёлки сидел ангел. Он почти задел высокий сводчатый потолок общей комнаты.       Под ёлкой лежали десятки подарков для оставшихся слизеринцев, большинство из которых были из прилично богатых семей.       Остальная часть общей комнаты была украшена остролистом и ещё большим количеством мишуры. Это было элегантное место, и даже русалки толпились вокруг больших стеклянных окон.       Они разговаривали жестами с несколькими студентами Слизерина, которые охотно им отвечали. Большинство студентов Слизерина знали язык жестов, хотя Никс отложила изучение этого в пользу практики английского языка. Однако, у нее всё ещё был следующий год в запасе, и никто особо не возражал, главное, чтобы она знала его на третьем курсе.       Даже Снейп был там. Все рассаживались на роскошных диванах, креслах и мягких подушках в общей комнате, вокруг камина. Никс выбрала местечко попрохладнее, подальше от огня, рядом с несколькими четверокурсниками. Снейп подошел к ёлке и начал доставать подарки.       Никс наблюдала, как он раздавал подарки нескольким ученикам, которые открывали их один за другим. Он всё время ворчал, но она не почувствовала от него никаких негативных эмоций. Казалось, это одна из традиций Слизерина: глава факультета раздавал подарки у всех на виду.       Никс не ожидала, что он вручит ей подарок. Она осторожно взяла его, разглядывая серебряную и золотую оберточную бумагу. Он был небольшим, но и не мизерным. Надпись гласила: «Никс Салли Блэк, пусть твоё будущее будет таким же блестящим, как и у твоих предков», но не говорилось, от кого оно.              Она наблюдала, как остальные открывали подарки, которые им вручили, прежде чем всё обернулись на Никс. Она сорвала бумагу, обнажив маленькую серебряную коробочку, в верхней части которой лежал изумруд. Она открыла её, и там было три кольца.       Первым из них было тонкое серебряное кольцо очень красивой формы. Посередине был изумруд, а вокруг него хризолиты поменьше. Следующим было простое тонкое серебряное кольцо с вырезанными на нём маленькими точками… В центре был шов… Никс поняла, что кольцо перевернуто, и решила не осматривать его подробнее — она сделает это позже, когда на неё никто не будет смотреть. Последним подарком было кольцо с печаткой, слишком большое для её пальцев, сделанное из золота, с выгравированным в центре гербом и чем-то похожим на александрит вокруг него.       Последовала следующая порция подарков, и снова Никс оказалась с презентом в руках. Он был обернут другой черно-серебристой бумагой, в горошек, а не в полоску. Надпись гласила: «Для Никс Салли Блэк, твоя мать хотела бы, чтобы это было у тебя. — Нарцисса Малфой, урожденная Блэк».       Когда она открыла его, то поняла, что это запертый сундук. Ключа не было. Снейп узнал шкатулку, точно зная, где находится ключ… но он не подал виду и продолжал раздавать подарки. Эти два презента были всем, что получила Никс, но она никогда раньше в своей жизни не получала подарков.       Не сказать, что она такого вообще ожидала. Так что Никс была довольна тем, что получила, даже несмотря на огромное количество полученных подарков у других, от изысканных украшений, косметики и одежды до семейных реликвий, мётел и многого другого. Одной девочке подарили чёрного кота. Как он выжил, Никс не знала. Предположила, что тот был зачарован.       Все её соседи излучали радость и счастье. В конце под елкой остался один-единственный презент. Один студент встал и схватил его, чтобы посмотреть, кому не хватает подарка.       «О, профессор,» — они ухмыльнулись, глядя на Снейпа, — «Для Вас тоже кое-что есть. Вы знаете правила. Всем положены подарки на Рождество.» Снейп вздохнул, беря в руки простой чёрный подарок.       Он открыл его, обнаружив редкие ингредиенты для зелий.       «Всё, теперь мы закончили,» — проворчал он, ставя его на стол. Но Никс чувствовала, что он создал новое счастливое воспоминание… Было жаль, что она забудет этот момент. Первые подарки, которые она когда-либо получала в своей жизни.       «Ты могла бы записать это…» — предложил Александр, зная, о чём она думает, — «Можешь начать вести дневник! Пиши в нём, чтобы не забыть эмоциональные моменты».       Это была неплохая идея. Никс задумчиво вздохнула: ей нужен чистый дневник.