Достать соседа

      Честно говоря, Синклер не понимала, что не так с этими Аддамсами, почему их дочь так странно на них реагирует, но при этом её родители, казалось, вообще души в той не чаяли. Однако уже спустя полчаса она начала понемногу понимать хотя бы их словесные выражения. Всё попросту надо было переворачивать наоборот, особенно их комплименты, от которых волчица поначалу и вовсе впадала в ступор. Слава богам, что грозившаяся в очередной раз заработать себе нервный тик Уэнс достаточно оперативно объяснила ей нюансы общения с семейкой. И вот после этого стало уже намного проще их воспринимать. Более того, Энид даже прониклась к ним определённой симпатией, особенно к Мортише, после того, как они забрали их из участка. И первое, что она услышала от этой странной женщины, было: «Mon petit loup, я надеюсь, ты в порядке?». На тот момент Энид даже не знала, что ей ответить. Всё как-то навалилось в последнее время, и она уже забыла, когда последний раз кто-то не знакомый ей из старших вообще интересовался вопросом, в порядке ли она, в принципе. Благо, рядом была младшая Аддамс, которая быстро сообразила причину заминки Синклер и сухо констатировала, что с ними обеими всё «в пределах допустимого», но необходим нормальный сон в ближайшее время.       До дома они добрались так быстро, что Энид даже не успела нормально об этом поразмыслить, с перепугу вцепившись в рукав Уэнсдей всеми силами, так что медиум даже вздрогнула, но постаралась не подавать виду. Чёрный семейный кадиллак, который больше напоминал траурный, нёсся по улицам городка так, словно никаких штрафов за превышение скорости в этой стране вообще не существовало. За рулём находился весьма странный человек, которого сама Синклер поначалу вообще приняла за ожившего киношного Франкенштейна, благо что это было не так. Дворецкий семьи по имени Ларч просто оказался таким же чудным, как и всё семейство в целом. Да и со слов той же младшей Аддамс, выходило, что он таким был всегда, сколько она его помнила с самого своего детства. Приняв просто как должное, что с этой семьёй явно было что-то не так, Энид предпочла просто воспринимать всё как есть без каких-либо поисков логики и обоснований. Так было попросту легче.       — Здесь так… ярко? — Гомес с непередаваемым выражением на лице замер на входе в пристанище Энид вместе с женой под руку, осматриваясь по сторонам. Сама хозяйка дома чуть нервно улыбнулась, оглядываясь на Уэнсдей, которая становилась всё мрачнее с каждой минутой, проведённой рядом с родителями.       — Это дом Энид, естественно, он будет ярким, — фыркнула медиум, спокойно направляясь к лестнице наверх, чем в очередной раз удивила оборотня, впрочем, та быстро вспомнила о том факте, что девушка была здесь далеко не в первый раз, правда, под личиной кошки. Она вздохнула и повернулась к родителям этой сумасбродной брюнетки, на что Мортиша мягко ей улыбнулась и кивнула.       — Дорогая, вам нужно поспать. Моя дочь становится совершенно невыносимой, если долго не может этого сделать. Не беспокойся, мы с мужем проследим за твоим домом, пока вы будете отдыхать.       — Спасибо, миссис Аддамс. Если что, вы можете брать на кухне всё, что вам может понадобиться, — неуверенно улыбнулась в ответ блондинка, чувствуя, как под кожей прошлась непривычная тёплая волна от заботы этой практически незнакомой женщины.       — Oh, mi querida y futura hija, — расплылся в улыбке Гомес, — проходя с женой в глубь помещения и становясь ближе к оборотню. Он протянул вперёд свои крупные руки, указывая пальцем на сложенную в её руках толстовку Уэнсдей с Вещью в ней, — Малыша можешь отдать нам, у него с Ларчем будут дела, пока вы будете спать. Можешь за него не беспокоиться. Этот парень пережил намного более суровые вещи в своей жизни.       — Спасибо, мистер Гомес, — кивнула девушка, передавая ему Вещь, который явно довольно дёргал пальцами, вернувшись в руки своих хозяев. Блондинка чуть хмыкнула себе под нос и улыбнулась, заметив, как бодро придаток не без помощи старшего мужчины взобрался ему на плечо и прижался к щеке старшего Аддамса. Она почувствовала лёгкую, но добрую зависть в себе от данной картины перед её глазами. Эта семья была странной от начала и до конца, но таких тёплых отношений друг к другу она уже очень давно не видела, а потому ей стало немного грустно.       — Энид, послушай, ma chère, тебе не стоит быть с нами такой вежливой, — Мортиша улыбнулась, чуть коснувшись рукой её плеча и слегка погладив. — В конце концов, скоро мы станем одной семьёй, так что можешь просто называть нас по именам.       — А… Эм… — Синклер моргнула, сонным мозгом осознавая слова женщины медленнее, чем обычно. — Простите?       — Вам следует попозже задуматься о дате свадьбы, il nostro sole, — довольно погладив усы, усмехнулся Гомес. — Рекомендую запланировать на октябрь: можно будет совместить с Самайном; что может быть чудеснее и романтичнее, чем празднование в канун Дня всех святых?       — О, это замечательная идея! В таком случае приглашения нужно будет отправлять уже в следующем месяце! Надо сообщить Фестеру, что ему пора заканчивать со своим отпуском в тюрьме, да и маме потребуется время на подготовку, — восторженно вздохнув, приложила руку к своей груди Мортиша, радостно расплываясь в улыбке.       Энид же бестолково открывала и закрывала рот, часто моргая и пытаясь найти хоть какой-то логичный ответ на всё это. Её лицо быстро становилось пунцовым, а сама она готова была уже сквозь землю провалиться от смущения.       — Вы слишком давите, — голос Уэнсдей, раздавшийся из-за её спины, не предвещал ничего хорошего, а на дне интонаций залёг арктический холод, так что волчица вздрогнула и едва не подпрыгнула на месте, резко оборачиваясь. — Мы ничего не обговаривали и ничего не решали. Так что ни о каком запланированном вами мероприятии речи идти не может, — она скрипнула зубами, переводя взгляд на девушку, и её глаза слегка потеплели. — Энид, тебе не обязательно их слушать.       — О, нам жаль, мы действительно поторопились, — вздохнула Мортиша, но почему-то совершенно не расстроившись на это замечание.       — Тогда… может быть, зимой? — с надеждой улыбнулся Гомес, чем заставил Уэнсдей закатить глаза к потолку.       Она вздохнула и потянула оборотня за рукав свитера, заставив девушку вынырнуть из своих панических мыслей и обратить уже внимание на неё.       — Пойдём. Оставь всё на родителей, тебе нужно отдохнуть.       Синклер медленно кивнула, позволяя девушке увести её за собой. В голове царил полный кавардак, перемежающийся с адовым смущением и паникой, так что осознала она себя нормально уже в собственной спальне, когда медиум почти силой, но аккуратно усадила её на кровать. Она опустилась перед ней на одно колено и внимательно заглянула той в глаза.       — Послушай… Я знаю, что это всё очень неожиданно и наверняка выбивает тебя из колеи. Но на данный момент просто выкинь всё произошедшее из головы и не думай, хорошо? У нас была крайне тяжелая ночь, и тебе стоит поспать.       Энид пару раз моргнула, фокусируясь на лице девушки, что смотрела на неё встревоженным взглядом. Она вдохнула, прикрывая глаза и собираясь с мыслями, а спустя пару секунд чуть нахмурилась, снова возвращаясь в реальность происходившего.       — У меня, конечно же, есть пара вопросов, — она осмотрела внимательно девушку перед собой, которая успела переодеться, и сейчас на ней красовалась та самая футболка Несс, которую упрямая волчица совершенно не хотела ей возвращать. — Но для начала я бы хотела понимать… Ты сейчас в моём шкафу рылась, чтобы найти футболку?       — Разве это не моя вещь? — недоумённо наклонила голову вбок медиум, чуть удивлённо приподняв брови.       — Твоя. Но она лежала в МОЁМ шкафу, Уэнсдей… — Синклер тяжело вздохнула, понимая, что объяснять подобные вещи было сейчас бесполезно. Аддамс вела себя так, словно знала её дом наизусть, в том числе, где и что лежало. Что, в принципе, было неудивительно, ведь в своём бытие кошкой она часто тут появлялась. Оборотень чуть наклонилась вперёд, коснувшись ладонью плеча девушки перед ней. — В следующий раз, прежде чем что-то брать из моих вещей или лезть в мой шкаф, просто спроси, хорошо?       Уэнсдей задумалась на секунду, отведя взгляд в сторону.       — Понятно, я нарушила твои личные границы. Прошу меня извинить, — безэмоционально хмыкнула она, понимая причину лёгкого негодования девушки, и снова перевела на неё взгляд. — В любом случае, тебе стоит привести себя в порядок и ложиться спать, — она встала со своего места и уже намеревалась сделать шаг в направлении лестницы, как Энид, спохватившись, потянула её за край футболки, заставив ту остановиться и недоумённо на неё уставиться. Сама оборотень от этого тоже смутилась, понимая, что действовала раньше, чем успела нормально обдумать.       — Прости… Но куда ты идёшь? — она медленно спросила, ощущая, как подрагивают кончики пальцев. — Разве тебе тоже не нужно поспать?       — Я не хочу тебя стеснять, так что собираюсь воспользоваться диваном внизу, — слегка удивлённым голосом произнесла Уэнсдей и немного нахмурилась, искренне не понимая, что опять было не так, из-за чего Энид снова вздохнула, закатывая глаза к потолку.       — Ты серьёзно? Ты моя предназначенная, твои родители уже планируют за нас нашу свадьбу, за нами охотится чокнутый монстр, твой дом разгромлен, мы не сомкнули глаз больше суток, и при всём при этом ты собралась спать на диване? Без меня?       — Эм, Энид… — слегка неловко начала было Уэнсдей, даже моргнув и замявшись в этот момент.       — И после всего того, что ты учудила, после проникновений в мой дом, после того, как видела меня голой, ты всё ещё думаешь, что просто спать со мной в одной кровати в виде человека, а не кошки, — это слишком? Господи… — она тяжело вздохнула, решительно потянув за футболку девушку обратно. — Прекрати нести чушь и ложись уже спать, — она встала, отбрасывая одеяло в сторону и меняясь местами с Уэнсдей. — Я иду в душ, а ты можешь занять любое удобное тебе место, — оборотень огляделась. В спальне всё ещё стоял полумрак из-за закрашенных краской окон, и она усмехнулась. — Благодаря тебе тут теперь так же сумрачно, как у тебя дома. Так что никаких проблем с этим быть не должно, не так ли?       Уэнсдей нерешительно села на кровать, снова моргнув, скорее, уже сонно, и Энид улыбнулась, поддавшись порыву: она наклонилась и оставила лёгкий поцелуй на лбу девушки, быстро отстраняясь и разворачиваясь по направлению к ванной комнате. Немного ошарашенная таким поворотом событий медиум недоумённо качнула головой, касаясь собственными пальцами места, куда пришлось это прикосновение, глядя вслед блондинке, и медленно выдохнула через нос.       Синклер долго не стала возиться, быстро приняв душ, и, накинув свою любимую светло-розовую футболку с шортами, вернулась в спальню, застав странную картину: на самом краю кровати, зарывшись с головой под одеяло так, что видно было только макушку чёрных волос, лежала Уэнсдей, не подавая признаков того, что всё ещё бодрствовала. Энид мягко улыбнулась, стараясь сильно не шуметь, и тоже забралась на свободную сторону кровати под одеяло. Глаза неумолимо слипались, и спать захотелось почти моментально, едва светлая голова коснулась подушки, но она повернулась на бок по направлению к соседке и тихо фыркнула себе под нос, стараясь не засмеяться в голос.       — Что смешного? — вяло пробубнила медиум откуда-то из-под одеяла, так, что это было едва слышно, что делало ситуацию ещё более забавной, с точки зрения волчицы.       — Ничего особенного. Ты всегда так спишь? — весело осведомилась оборотень, чуть ближе пододвигаясь. Места в кровати с лихвой хватало, но её по-настоящему умилял тот факт, что Аддамс забралась на самый край, оставляя между ними как можно больше места. Одеяло слегка зашевелилось, и из-под него показалась пара заспанных и сердитых чёрных глаз, прикрытых взлохмаченной чёлкой волос. Половина лица девушки была всё ещё скрыта одеялом, и Энид чуть задержала дыхание, понимая, что именно так и привыкла раньше лицезреть Несс. Она снова улыбнулась, сощурившись, и медленно выдохнула, растягивая губы в ухмылке.       — Ты вообще умеешь спать рядом с людьми, или всегда делаешь вид, что ты мумия?       — Это всё, что ты хотела спросить? — ворчливо отозвалась Аддамс, вновь исчезая под одеялом и разворачиваясь к Синклер спиной.       — Нет, но знаешь… — она протянула руку под одеялом вперёд, безапелляционно обнимая девушку за тонкую талию и притягивая к себе, плавным движением. Силы оборотню было не занимать, так что данное действие получилось легко и быстро, и через секунду грозно, но вяло что-то ворчавшая себе под нос Уэнсдей оказалась полностью в её объятиях, спиной прижимаясь к груди волчицы. Энид еле слышно усмехнулась, крепко обнимая девушку и прикрывая глаза. Она уткнулась носом в чёрные волосы, с упоением вдыхая их запах. — Ты слишком хорошо пахнешь, чтобы позволить тебе спать от меня на расстоянии.       — Я тебе не плюшевая игрушка, — проворчала брюнетка, впрочем, даже не особенно сопротивляясь, но стараясь устроиться поудобнее в непривычном ей положении. Сейчас ей просто хотелось спать, а тревожно бьющееся от этих прикосновений сердце только мешало.       — Нет. Ты — моя девушка, — сладко зевнула оборотень, уткнувшись носом в затылок ведьмы и уже через секунду растворяясь в долгожданном расслабляющем сне, даже не особо задумавшись о том, что сказала. А вот Уэнсдей, наоборот, широко распахнула покрасневшие от недосыпа глаза и медленно повернулась к блондинке.       — Что? — она прислушалась, уловив сонное дыхание блондинки, и раздосадованно вздохнула, понимая, что та уже уснула. Аддамс чувствовала, как тревожно бьющееся сердце подскочило к самому горлу от этих слов, но совсем не горела желанием будить оборотня снова ради прояснения того, что та умудрилась выдать. Уэнсдей тихо и тяжело вздохнула, снова возвращаясь в удобное положение, и прикрыла глаза, пытаясь унять собственный разбушевавшийся злополучный орган. Вот и как теперь уснуть?              

***

                           — Как ужасно, — Мортиша качнула головой, расплываясь в мягкой улыбке и смотря на уснувших в обнимку девушек. Она тихо поднялась наверх по лестнице, когда хотела уточнить у Энид, может ли она воспользоваться подъёмом на крышу, но обе уже спали, совершенно не реагируя на посторонние шумы. Матриарх семьи медленно и очень тихо снова спустилась вниз, счастливыми глазами глядя на своего мужа, что сидел на диване в гостиной, скинув пиджак на кресло, и помогал Вещи настроить наблюдательные шары заново, временно организовав восстановленный пункт наблюдения в доме Синклер.       — Как они, mi querido? — осведомился Гомес, широко улыбаясь, на что его жена, мягко подплывшая к нему, опустилась на диванчик рядом и восхищённо вздохнула, чуть напряжённо улыбнувшись.       — Спят, mon cher, — чуть сдавленно и умилённо ответила ему Мортиша, стараясь не моргать.       Гомес удивлённо приподнял одну бровь, когда заметил странное выражение лица у Мортиши, но через секунду мягко улыбнулся, доставая из нагрудного кармана чёрный носовой платок и протягивая его жене, из глаза которой уже скатилась счастливая слезинка.       — Любимая, это самый жуткий момент в нашей с тобой жизни, разве не так?       — Ты совершенно прав, дорогой, — ответила ему женщина, утирая глаза и стараясь не испортить макияж. Она чуть вздохнула, возвращая платок мужу, и медленно встала с дивана. — И чтобы этот момент не был никем испорчен, я займу пункт наблюдения первой. Думаю, что с крыши будет отличный обзор.       — Тогда мы с малышом останемся тут, дорогая. Не беспокойся, никто в дом наших девочек не войдёт, пока мы здесь, — он чуть приосанился, стукнув себя кулаком в массивную грудь, чем заслужил полный любви и обожания взгляд от собственной жены, которая ему благосклонно кивнула и развернулась, на ходу покрываясь чёрным туманом, и уже в следующую секунду по лестнице наверх, мягко ступая огромными лапами, поднялась крупногабаритная чёрная львица с кофейного цвета глазами.       Взобравшись на крышу, мистическое животное внимательно осмотрело окрестности, слегка ощерив клыки. В воздухе витало слишком много запахов, чтобы вычленить из них необходимые. Чёрная львица мягко опустилась на поверхность крыши, подобрав лапы, и медленно огляделась. Её нос чуть дёрнулся, и она напряжённо качнула длинным хвостом. Судя по запаху, недалеко, в тени домов, кто-то прятался. Она сощурилась, навострив уши и повернув крупную голову в ту сторону, откуда доносился запах, и он тут же исчез, словно его и не было вовсе. Мортиша чуть слышно фыркнула, внутренне усмехаясь. Занятные преследователи были у её дочерей.              

***

                    Утро, если его вообще можно было так назвать, выдалось странным по всем параметрам. Начать стоило хотя бы с того, что время уже шло к вечеру. У Энид раскалывалась голова, а сонная и совершенно ничего не понимающая Аддамс, которая больше была похожа на привидение, едва нашла в себе силы, чтобы просто встать с кровати. Синклер вздохнула, мягко приобнимая девушку за плечи и подталкивая её на пути в душ. Это должно было привести её хоть немного в норму. Она помнила слова Дивины о том, что Уэнсдей просыпается ещё медленнее, чем Йоко, так что совершенно этому не удивилась да лишь немного умилённо улыбнулась, выдавая сонной и плохо соображающей девушке полотенце, сменную одежду и быстро объясняя, где и что лежало в её ванной. Получив в ответ утвердительный, но очень вялый кивок, Синклер уже собиралась выйти из помещения, как чуть не запнулась на месте, потому что плохо соображающая с утра Аддамс принялась снимать с себя футболку, не дожидаясь, пока та уйдёт. Сухо сглотнув и ощущая, как к щекам приливает тепло, оборотень оперативно покинула ванную комнату, аккуратно прикрывая за собой двери и облокачиваясь о них с другой стороны спиной, стараясь дышать ровнее. Она прикрыла глаза, сосредотачиваясь на собственном дыхании и стараясь не думать о том, что только что увидела.       Ругнувшись себе под нос на итальянском языке, блондинка вздохнула и направилась вниз по лестнице, да удивлённо замерла в холле, потому что совершенно забыла о том, что в доме, помимо них двоих, присутствовали и другие Аддамсы. В арочный проём было хорошо видно, как Мортиша вольготно сидела за кухонным столом с чашечкой кофе в руках и читала невесть откуда взявшуюся газету. Энид медленно моргнула и повернула голову в сторону гостиной, где обосновался Гомес вместе с Вещью, устроив переносной наблюдательный пункт, совершенно ни на что не обращая внимания. В воздухе стоял вкусный запах еды, а с кухни доносился звон посуды. Синклер почувствовала, как у неё едва заметно дёрнулось веко.       — Эм… Доброе утро, то есть вечер, миссис Аддамс, — немного смущённо проговорила она, принюхиваясь и прислушиваясь. Войдя на кухню, она обнаружила высоченного Ларча, который что-то готовил за её плитой, а сюрреалистичности в это добавлял факт того, что на нём поверх строгого костюма тройки без пиджака был надет её розовый фартук с рюшечками по краям, которым она и вовсе не пользовалась, так что блондинка даже не сразу сообразила, что предмет одежды принадлежал ей. Она ошарашенно застыла на пороге своей собственной кухни, хлопая глазами и пытаясь экстренно сообразить, что, чёрт возьми, вообще происходит.       — О! — радостно улыбнувшись, произнесла Мортиша, откладывая газету в сторону. — Отрадно видеть, что вы обе проснулись. Уэнсдей спустится к завтраку?       — Скорее, уже к ужину… Да, она сейчас в душе, скоро должна прийти, — нервно усмехнулась оборотень, бросив красноречивый взгляд в сторону окна, где окружающий пейзаж соседних домов уже окрашивал в оранжевые оттенки начинающийся закат. Энид набрала в лёгкие побольше воздуха и с шумом выдохнула. Она огляделась внимательнее, замечая в углу кухни пустые картонные пакеты подобные тем, в которых доставляли продукты на дом. И их было как-то многовато. Брови Синклер чуть приподнялись, когда она поняла, что, пока они спали, шефство над её домом переняли Аддамсы. Вопрос был только в том, кто именно.       — Ужасные новости, — улыбнулась Мортиша, делая глоток кофе из фарфоровой маленькой белой чашки. Энид озадаченно моргнула, потому что не припоминала такой посуды в своём доме. Решив об этом сильно не думать, она снова вздохнула и, подойдя к столу, села на стул напротив матери своей предназначенной. Ей лишь было неловко от того, что старшие Аддамсы явно за всё это заплатили сами.       — Вам было совершенно не обязательно совершать все эти покупки. Скажите, сколько я вам должна за всё это?       — О чём это ты? — неподдельно удивилась матриарх семейства, и оборотень махнула рукой в сторону готовящего Ларча.       — Я про продукты. Вы же явно заказали доставку, так ведь?       — Ах это, — Мортиша отмахнулась с еле слышным смешком и по-доброму улыбнулась. — Тебе не о чём переживать. Весь заказ сделал Вещь, потому как мы с Гомесом не разбираемся во всех этих технологиях.       — Разве у него есть деньги? — удивлённо приподняла брови Энид, когда на стол перед ней Ларч поставил точно такую же чашку с ароматным кофе, как и у Мортиши. Оборотень сконфуженно кивнула ему. — Спасибо, Ларч, — на что дворецкий семьи невнятно что-то простонал и вернулся к готовке. Судя по запахам, готовилось сразу несколько блюд, и, если честно, Синклер не всё могла разобрать.       — Конечно же, у него есть семейная карта, он ведь член семьи, — немного удивлённо вскинула брови женщина, на что волчица лишь вздохнула, едва заметно покачав головой и ставя в памяти пометку о том, чтобы вытрясти из придатка все подробности его покупок в этот день. — Я немного в замешательстве, дорогая, разве Уэнсдей не говорила тебе, что любые ваши затраты будут покрыты нашей семьей?       Энид едва не поперхнулась кофе на этой фразе. Она подозревала то, что Аддамсы были богаты, хотя бы исходя из того, что во время их маленькой войны выкидывала эта невозможная ведьма, но она как-то не предполагала, что подобное отношение к финансам — это не прихоть Уэнсдей, а семейная черта.       — Не говорила, потому что на это не было подходящего времени, — в дверях кухни появилась уже пришедшая в себя вышеупомянутая особа в белой широкой футболке Энид и серых шортах, которые ей выдала оборотень перед походом в ванную. Волчица еле слышно хмыкнула. На белой ткани был принт из мультика «Время Приключений» с Марселин и Принцессой Жвачкой, из-за чего сама хмурая брюнетка с белым полотенцем на плечах смотрелась донельзя комично. Но что было делать, если это была единственная относительно нейтральная футболка, что была у Синклер? Энид широко улыбнулась, следя за тем, как чуть вытянулось лицо Мортиши, которая как раз рассматривала собственную дочь, явно недовольную всем происходящим. Блондинка пододвинула свободный стул ближе к столику и приглашающе похлопала по нему ладонью, на что младшая Аддамс, чуть сморщив нос, всё-таки вздохнула, но подошла, аккуратно присаживаясь рядом с девушкой на предложенное место. На стол перед ней тут же опустилась обычная чёрная кружка, до краёв наполненная крепчайшим, судя по запаху, кофе. — Спасибо, Ларч, — немного хрипло поблагодарила она дворецкого, беря в руки кружку и делая первый глоток с явным наслаждением.       — Ma petite vipère, тебе стоило сказать нам с отцом раньше, чтобы мы не ставили тебя в неудобное положение, — Мортиша немного озадаченно посмотрела на дочь, а Энид тайно с облегчением выдохнула, правда, уже через мгновение снова чуть не поперхнулась своим напитком. — Полагаю, стоит расширить твой банковский счёт, чтобы подобного больше не повторилось.       — Merci pour cela, maman. J'aurai besoin de plus d'argent à l'avenir pour offrir à ma petite amie tout ce qu'elle veut, — кивнула младшая Аддамс, чем заставила Синклер рядом досадливо фыркнуть и нахмуриться.       — Снова французский, — она вздохнула. — Видимо, пора учить четвёртый язык.       — Если только ты этого захочешь, — меланхолично пожала плечами Уэнсдей, не обращая на это никакого внимания, полностью сосредоточившись на кружке с кофе в её руках. — Тебе необязательно знать все языки, на которых я могу говорить.       — Просвети же меня, сколько их? Я уже слышала, что мистер Гомес говорит на испанском, а твоя мама — на французском, так что, полагаю, эти два языка уже есть в твоём арсенале, помимо итальянского.       Уэнсдей на мгновение задумалась, прежде чем хмыкнуть себе под нос и, чуть заметно усмехнувшись, ответить:       — В таком случае, у меня есть ещё немецкий, латынь и голландский, правда, на последнем я говорю весьма посредственно.       — С ума сойти… — раздосадованно вздохнула блондинка, допивая свой кофе, коего было и так немного. — В противовес тебе я знаю только греческий. Это как-то несправедливо.       — I miei genitori conoscono solo un paio di lingue. Nessuno di loro parla italiano, quindi potete usare quello, — ответила медиум, чуть заметно улыбнувшись, и оборотень ощутила, как её дыхание стало немного более тяжёлым, когда она вновь разглядела крохотную ямочку на щеке брюнетки.       Мортиша же сладко улыбнулась, переводя взгляд с одной девушки на другую, которые развлекали себя этой небольшой перепалкой.       — Мне бы не хотелось вас прерывать, — произнесла женщина, привлекая внимание их обеих, и они тут же переключились на неё. — Для начала хочу сообщить, что Ларч навёл порядок в твоём доме, Уэнсдей. Правда, нужно будет позже заказать частично новую мебель, матрас и постельные принадлежности, так что на некоторое время тебе придётся остаться здесь. Что до твоей одежды, то он нашёл то, что ещё можно использовать, и принёс сюда, — она указала на пару чемоданов, стоявших в холле, которые ранее Энид не заметила. Волчица чуть расстроенно надулась. Если честно, она надеялась, что вредная брюнетка ещё какое-то время будет носить её вещи, но, видимо, этому было не суждено сбыться. — Далее, пока вы спали, Ларч так же собрал все документы, что были разорваны, а Гомес с Вещью склеили, что смогли. Так что часть твоего расследования спасена, — она улыбнулась, заметив огонёк в глазах своей дочери, и довольно кивнула. — В любом случае, прежде чем заниматься этим, вам нужно поесть.       — У нас мало времени, — произнесла Уэнсдей, попытавшись встать со своего места, но была остановлена рукой оборотня, которую та положила ей на колено. Аддамс младшая вздрогнула от этого прикосновения и села обратно, озадаченно посмотрев на блондинку, перед которой Ларч уже поставил тарелку, доверху наполненную ломтиками бекона, несколькими яйцами и парой больших сэндвичей, следом на столе появилась большая тарелка с салатом, а перед медиумом расторопный дворецкий поставил блюдо с рыбными палочками, томатами, ломтиками сыра и креветками. Уэнсдей уже хотела что-то возразить, но её прервал звук урчания собственного желудка, и она захлопнула рот, так ничего и не сказав, заметив ехидный взгляд волчицы. Аддамс тяжело вздохнула, сдаваясь и беря в руки вилку. — Ладно.                            Через полчаса, когда их наконец выпустили из-за стола, обе вернулись в спальню Энид, прихватив с собой чашки с ещё одной порцией кофе и восстановленные частично копии дел из расследования Уэнсдей. Обе старательно игнорировали вопросы, касающиеся их нынешнего бытия, и погрузились в бумаги, пытаясь отыскать то, что могли раньше не заметить. Аддамс была непреклонна, перерывая вновь и вновь всё, что удалось спасти, и Энид старалась от неё не отставать, так что мозговой штурм начался с удвоенной силой.       — Я всё еще не понимаю, с какой целью они похищают людей. Кого именно они похищают, мы уже выяснили, но вот зачем — это пока неясно, — Энид расстроенно потёрла переносицу пальцами. У неё слегка устали глаза от того, сколько раз она уже перечитала всё, что у них было.       — Тут больше вопрос в самих телах, — Уэнсдей положила стопку фотографий на столик, и оборотень тут же брезгливо сморщилась, отодвигаясь в сторону.       — Фу! Как ты можешь так спокойно рассматривать эту человеческую жвачку?!       — Жвачку? — Аддамс удивлённо приподняла бровь, вглядываясь в фото.       — Ну да. Они выглядят как использованная жвачка, которую кто-то брезгливо выплюнул, — Энид слегка побледнела. Она старалась не смотреть на фотографии изувеченных трупов. Несмотря на то, что она была оборотнем, картины чужих смертей всегда вызывали в ней только отрицательные эмоции, несвойственные хищной волчьей натуре.       Лицо Аддамс слегка вытянулось, и она ещё раз посмотрела на фотографии, когда её мозга коснулась догадка. Чёрные глаза воодушевлённо заблестели, а припухлые губы растянулись в довольной улыбке, и сердце Энид снова ёкнуло от этого зрелища.       — Ты моя нить Ариадны! Это ведь действительно так, — она активно начала копаться в документах, сваленных стопкой на стол, за которым они сидели, под недоумевающий взгляд слегка покрасневшей от неожиданного комплимента Синклер. — Ты абсолютно права. Эти тела с самого начала выглядели подозрительно, и я всё никак не могла понять, что же с ними не так. Акцентировала внимание на то, что они высушенные, а стоило обратить внимание на другое. Они не высушены, а высосаны! Что-то высосало из тел абсолютно всё, что можно было использовать. Кровь, жидкости, и даже часть внутренних органов, даже жилы порваны, истончились все вены и артерии, рассыпавшись почти в труху! Смотри, это заключения судмедэксперта: здесь видно, что у всех тел примерно одинаковые повреждения, особенно на позвоночнике, — она воодушевлённо достала ещё фотографии, но уже из морга после вскрытия. Лицо Энид приобрело землистый оттенок.       — О господи, Уэнсдей! Убери это, меня сейчас стошнит! — оборотень испуганно отпрянула, закрывая лицо руками, а Аддамс, вовремя поняв, что переборщила, остановилась и убрала фото обратно в папку, лежавшую отдельно.       — Мои извинения, — она неуклюже пожала плечами, стараясь унять собственное волнение от того, что приблизилась к разгадке. Энид немного отдышалась и вернулась к столу.       — Всё нормально, просто не тычь мне этим в лицо, ладно? Я не очень ценю такие вещи. Итак… — она потёрла пальцами виски. — Тебя посетила какая-то догадка?       — Да. Подобные вещи абсолютно точно не свойственны людям и изгоям. Так высасывать тела могут только монстры. Вопрос только в том, какого именно типа. Если мы это разгадаем, то сразу станет ясно, где именно искать. Монстры всегда имеют определённую среду обитания, по которой достаточно легко сузить круг поисков.       — О, отлично… — саркастично хмыкнула Синклер. — Ты хочешь сказать, что у похитителей есть ещё и карманный монстр, который может творить такие мерзкие вещи с телами изгоев?       — Вообще-то, монстры, способные на подобное, карманными быть не могут априори, просто по причине того, что потребление всегда напрямую завязано с размерами организма, так что вероятно, что это «нечто» достаточно большое. И если сравнивать с частотой появления тел, оно явно растёт…       Уэнсдей осеклась, округлившимися глазами уставившись на блондинку, которая поёжилась от этого взгляда, неловко поёрзав на месте. Медиум быстро начала что-то искать, перерывая папки с документами на столе.       — Когда начались погромы, чаще всего пропадали определённые вещи, и я бы не обратила внимания на это, кроме того, что постоянно пропадали ещё и травы да лекарственные растения, но сейчас… — она выудила папку, у которой на обложке было написано явно её рукой «погромы», и начала её активно листать. — Я думала, дело тут именно в том, что они собирали материалы для отравы, но на самом деле всё гораздо проще!       — Что ты имеешь в виду? — Энид подсела сбоку к ней и тоже стала всматриваться в то, что искала Уэнсдей. Перед её глазами появились множество листов с описанием погромов и краж за последние пару месяцев. Она недоумённо покачала головой, повернув голову к соседке. — Я не понимаю, что ты нашла в этих списках?       — Всё просто: оно растёт. Понимаешь? Растёт! Это монстр растительного типа. Погляди, дьявол кроется в деталях, — она положила папку на стол между ними, начав указывать пальцем на определённые строчки в списках, и Энид ахнула от сознания. Они обе склонились над документами, и их головы почти соприкасались, как и плечи.       — И правда. У нас же тоже пропало большое количество грунта и удобрений. А я всё думала, зачем они ворам… Но Уэнс, если это так, то получается, что объект недвижимый, правильно?       — Да, скорее всего. Проблема только в том, что я понятия не имею, что это такое. Могу предположить сразу несколько вариантов, но они не совпадают со здешним климатом, а значит, и не могли тут вырасти. Дело в том, что такие монстры растительного типа крайне прихотливы к местности и климату, да и шансов на то, что они здесь прорастут, практически нет. Так что догадка наша может быть и верна, но совершенно непонятно, что именно искать, — она вновь нахмурилась, и Энид приложила усилия для того, чтобы не подвинуться ещё немного ближе и не зарыться носом в её шею. Просто потому, что от неё снова пахло именно так, как ей нравилось: лавандой, кофе и старыми книгами. Она заметила это ещё с самого начала, когда Аддамс вернулась, но очень сильно старалась не обращать внимания. Синклер задержала дыхание и отвернулась. Сейчас точно было не время и не место. Но она так изголодалась по этому запаху, что ей действительно было очень трудно держать себя в руках.       — Энид, ты меня слушаешь? — Аддамс придвинулась чуть ближе, и дыхание в груди оборотня снова перехватило. Она замерла на мгновение, смотря в чёрные глаза напротив, всеми силами стараясь не опускать взгляд на губы. Блондинка прокашлялась, снова переводя взгляд на документы и чувствуя, как краснеют её щёки.       — Да… Да, слушаю. Просто, — она замялась, силясь экстренно переключить внимание на тему разговора. — Просто это всё равно ничего не даёт. Ну найдём мы, что это за монстр, и что это решит? Это же по сути просто инструмент и следствие. Мне кажется, действительно важный вопрос состоит в том — зачем они это делают. Так ведь?       Уэнсдей замолчала, вновь отвернувшись к документам, и нахмурилась, подперев рукой подбородок, а Синклер с облегчением выдохнула, понимая, что смогла наконец отвлечь внимание Аддамс от себя.       — Не совсем. Если мы поймём, что конкретно это за монстр, то, как я уже говорила, сможем сузить круг поиска вплоть до определённого перечня мест, где можно искать.       — Даже если и так. Тебе не кажется, что эту тварь будут охранять те, кто устроил весь этот кавардак? А мы уже знаем, что среди них есть изгои и какой-то непонятный монстр Франкенштейна.       — Монстр Франкенштейна был сделан из частей людей, а этот вообще что-то непонятное. Думаю, его логичнее называть мутантом.       — Да хоть бугименом, без разницы, — фыркнула Энид, вновь получая саркастичный ответ от девушки, на что та просто чуть криво усмехнулась. Синклер вздохнула. — В любом случае, становится понятно, что это дело затеяли уже явно не пара человек. Здесь нужно больше людей. И профессионалов, ко всему прочему. В нынешнем свете это выглядит ещё опаснее, чем раньше.       — Да. И я, кажется, догадываюсь, какой профессионал у них есть и чья это вообще была идея, — Аддамс нахмурилась, перебирая дела с фотографиями пропавших. Найдя нужное, она положила его между ними на стол так, чтобы блондинка его тоже видела.       — Мэрилин Торнхилл… Разве это не твоя бывшая коллега-нормис, в похищении которой подозревают Нолана? — брови Синклер удивлённо приподнялись.       — Да. Вот только тут есть несколько несостыковок, а шериф упрямо не хотел меня слышать, когда я ему говорила о том, что она может быть подозреваемой. У нас целых два пункта в пользу моей теории, вернее, даже три, учитывая её родство с основным подозреваемым. Первое — это то, что она одна из немногих знала о способности директрисы Уимс. Метаморфы очень сильно не любят, когда об их талантах знают люди, что вынуждает их скрывать свою принадлежность до последнего, учитывая то, как часто их пытаются использовать в своих целях спецслужбы и правительство. А второе — это то, что совсем недавно она защитила свою диссертацию по магической ботанике. Мэрилин много лет увлекается странными видами растений и где-то около полугода назад ездила в профессиональный отпуск в Мексику, если я не ошибаюсь, чтобы продолжить свои исследования. А значит, она вполне могла там что-то найти и привезти сюда.       — Звучит логично, но разве это не слишком очевидно? — Энид задумчиво рассматривала фотографию улыбчивой рыжей женщины в очках. Слабо верилось в то, что именно она может оказаться тем, кто стоит за всем этим.       — Часто, чтобы скрыть что-то, нужно положить это на самое видное место, — Аддамс немного зло усмехнулась, доставая свой телефон и сверяясь со временем.       — Что ты собираешься делать? — настороженно спросила Синклер, понимая, что сидеть на месте эта невозможная девушка теперь попросту не будет.       — Я думаю, что надо наведаться в офис издательства, с которым я работаю. И, возможно, в дом самой Торнхилл.       — Ты что, собралась забраться в её квартиру? Разве шериф не сказал, что там был погром?       — Вряд ли этот бестолковый болван Нолан знал, что именно искать. Если я права, то или в её кабинете в издательстве, или в её доме можно попробовать найти то, над чем она работала, и это могло бы нам помочь. Полагаю, что для начала нужно проверить рабочий компьютер Торнхилл, — чёрные глаза Уэнсдей заблестели от предвкушения, и Энид вздохнула, потерев ладонями лицо, а затем резко встала со своего места. Аддамс недоумённо приподняла бровь на эти действия, и оборотень недовольно пояснила:       — Я не буду говорить о том, что это незаконно, потому что мои слова тебя не остановят. Но раз так, то я иду с тобой, — она подошла к своему шкафу с одеждой и, заметив выражение лица медиума, недовольно щёлкнула языком. — Не спорь. Одна ты больше никуда не пойдёшь, пока мы не разберёмся с этим делом.       Уэнсдей хмуро и обречённо вздохнула, впрочем, лишь для виду. Головой она прекрасно понимала, что ей так будет даже легче, ведь оборотень будет в поле зрения, и случись что, она сможет её защитить. Должна.              

***

                    В здании издательства было темно и тихо. Энид чувствовала, как дрожь прокатывается по её рукам от малейшего лишнего звука. Несмотря на слова Уэнсдей о том, что бояться здесь стоило в лучшем случае лишь охраны, её не отпускало чувство надвигающейся опасности. Оборотень стиснула зубы. Нечего было бояться. Все камеры, на которые они могли попасться, девушки обошли стороной, ведь сама Аддамс прекрасно знала, где располагается каждая из них. Но, несмотря на всё это, казалось, словно из темноты за ними постоянно кто-то наблюдал. Энид встряхнула головой, отгоняя панические мысли. Далеко не факт, что это не было просто её разыгравшимся на нервной почве воображением.       — Успокойся, здесь никого нет, — тихо проговорила Уэнсдей, когда спустя минуту возни с замком в двери кабинета с табличкой «Мэрилин Торнхилл» раздался долгожданный щелчок. Аддамс хмыкнула себе под нос. — Это заняло немного больше времени, чем обычно. Ржавею…       — Я хотела бы пошутить на тему твоей способности вскрывать дверные замки, но, полагаю, не время для этого, — вяло огрызнулась блондинка, нервно оглядываясь в темноту коридора. Медиум лишь еле заметно пожала плечами, аккуратно открывая дверь.       — Твоё чувство юмора… — она замялась, чуть напряжённо оглянувшись на девушку, и еле слышно вздохнула. — Приемлемо…       — Вау. Неужели сама Уэнсдей Аддамс сделала мне только что комплимент? — нервно усмехнулась оборотень, проскальзывая в открытую дверь кабинета вслед за медиумом.       Тревожное ощущение немного утихло, когда они закрыли за собой двери.       — Прекрати паясничать, — хмуро фыркнула брюнетка, быстро подходя к единственному компьютеру в маленьком кабинете. Аддамс не надеялась, что найдёт то, что ей было нужно, но рассчитывала хотя бы наткнуться на упоминания. Голубой отсвет включённого монитора показался слишком ярким в этой темноте, и она недовольно щёлкнула языком. — Закрой жалюзи, mon soleil, будет плохо, если на этот свет прибежит охрана.       Энид даже не стала ничего говорить, быстро подойдя к окнам и закрывая их, как и сказала Уэнсдей. Она бросила мимолётный взгляд на улицу и напряжённо вздохнула. Ни души. Странно. Проезжая улица была совсем рядом, и, несмотря на ночь, хоть кто-то, но должен был быть здесь, не считая охранников, но окна во всех зданиях были тёмными. Оборотень поёжилась, ей это всё очень сильно не нравилось. Но несмотря на свои страхи, она попросту не могла оставить Аддамс одну.       — Чёрт, — раздражённо фыркнула медиум перерывая документы на компьютере своего бывшего менеджера. Ничего толкового она не могла найти. Сплошь договора и документы по работе. Она вздохнула. Похоже, придётся всё-таки наведаться в квартиру Торнхилл, хотя там, скорее всего, их бы ждала неудача после обысков полиции, да и соседи почти наверняка будут настороже после всего случившегося.       — Есть что-нибудь? — блондинка нависла над её плечом, заглядывая в экран компьютера, и, увидев, как её предназначенная открывает каждую папку одну за другой, обречённо вздохнула. Учитывая то, что она уже слышала, складывалось впечатление, что Уэнсдей совершенно не умела нормально пользоваться компьютером. — Ты не против, если я попробую? Кажется, что у тебя возникли трудности.       Аддамс недовольно сморщилась, но уступила место за компьютером, прекрасно понимая, что в этой сфере она действительно не разбирается, в отличие от Синклер. Энид же улыбнулась, довольная тем, что ей доверили часть работы, так что тут же села на освободившееся место и принялась искать.       Уэнсдей в это время подошла к окну, слегка приоткрывая жалюзи сбоку и внимательно осматриваясь. Она задумчиво сощурилась, оценивая их обстановку, и вздохнула еле слышно. Это дело было странным с самого начала, и чем ближе они подбирались к разгадке, тем больше в ней крепло чувство, что они что-то упускают.       Судя по рассказу родителей, несмотря на то, что они не горели желанием вспоминать то время, выходила занятная история. Уэнсдей успела потрясти как следует обоих на предмет информации перед тем, как они сюда выдвинулись, так что данные, полученные от старших Аддамсов, делали это дело ещё более личным. Оказывается, Гаррет Гейтс, отец Нолана, умер при весьма странных обстоятельствах, и в его смерти были замешаны не только Гомес и Мортиша, но и отец самого погибшего. После его смерти было проведено вскрытие и выяснилось, что парень на тот момент уже был одной ногой в могиле, будучи отравленным ядом, который сам же и принёс на празднование выпускного в академии, где учились родители Уэнсдей. При допросе старшего Гейтса выяснилось, что яд парень пронёс на бал с целью отравить изгоев. Однако отец семейства упорно отрицал свою к этому причастность.       И что же выходило в итоге? Наследственную месть в свои руки перенял сын Гаррета, о существовании которого тот в своё время даже не подозревал, ведь, судя по документам полиции, он родился спустя полгода после инцидента. О матери Нолана ничего не было известно кроме того, что семья получила внука уже через месяц после его рождения, так что вопрос оставался открытым. И к тому времени, как Лорел переняла его воспитание, парню было всего около десяти лет, а значит, насадить тому идеологию мести изгоям по семейной линии было мягко говоря проблематично. Если этого, конечно же, не сделала сама последняя выжившая из данной семьи.       Уэнсдей нахмурилась. По всем документам шерифа выходило, что младший из Гейтсов перестал жить с тёткой, как только ему исполнилось шестнадцать лет и тот поступил в колледж, уехав из города. Судя по всему, с того времени они больше не контактировали, потому как Торнхилл последние несколько лет упрямо подавала заявку на поиск пропавшего племянника. Получалось, что сам Нолан вернулся в Джексонвилл совсем недавно, не более полугода назад, и Мэрилин об этом даже не знала. Аддамс задумчиво хмыкнула. Количество подозреваемых с каждым новым витком выясненных подробностей только увеличивалось.       — Уэнс, я кое-что нашла, — шёпотом произнесла Энид, обернувшись к девушке, стоявшей у окна, и та сразу же подошла ближе.       — Что у тебя?       — В черновиках почты лежит неотправленное письмо без адреса; тут написано, что это черновик диссертации. И я нашла ещё вот это, — она указала пальцем на экран, где была открыта фотография, на которой были улыбающаяся женщина средних лет, обнимавшая угрюмого мальчика-подростка в больших очках, худого и угловатого. Аддамс недоумённо качнула головой.       — Это он? Совсем не похож на себя.       — Ну знаешь, парни быстро растут, когда достигают пубертатного возраста. Все мои старшие братья, как один, резко начинали расти в определённом возрасте, а спустя год набрали и массу, но для оборотней это нормально. Однако это странно. Если он обычный нормис, то подобные изменения проблематичны. И эти очки… Нолан не носил их.       — Зрение в нынешнем времени исправить несложно. В любом случае это лишь подтверждает тот факт, что он часть семьи Гейтсов и не более. Что там с диссертацией?       — Вот, можешь взглянуть. Но тут больше ста страниц, так что искать придётся долго. Есть ли у нас время на это?       — Поищи по ключевым словам «Мексика», «опасно» и «паразит» или «симбионт». Думаю, это поможет найти нам необходимое.       — Окей, — Синклер запустила поиск по словам в открытом документе, и они вместе принялись читать. Вернее, внимательно вглядывалась в текст только Уэнсдей, сама же Энид в этот момент очень сильно пыталась контролировать собственное дыхание, чтобы не выдать того, как её концентрацию сбивало нахождение так близко этой невозможной девушки.       — Вот оно, — Аддамс ткнула пальцем в монитор, и оборотень от этого действия поморщилась. Она терпеть не могла, когда так делали, но решила не заострять на этом внимания на данный момент. — Arbor sanguis parasitus, оно же «кровавое дерево ацтеков». Похоже, Торнхилл нашла его место обитания. Но это странно, — медиум задумчиво приложила палец к подбородку. — Оно может тут прорастать из-за схожести климата, но данный вид является паразитическим, а не симбиотическим. А значит, толка от него фактически нет никакого, кроме того, что оно опасно вообще для всего живого.       — Что ты имеешь в виду? — Энид передёрнула плечами немного нервно. Ей не хотелось думать о том, что где-то в городе находится дерево-людоед.       — Этот вид не приносит вообще никакой пользы и выгоды для того, кто его проращивает, и сгодится разве что в качестве утилизатора тел. А у нас тут какая-то совершенно не поддающаяся логике мистификация, когда нормисы становятся носителями способностей изгоев, если, конечно, наши догадки верны и это на самом деле тот самый Нолан, — Уэнсдей наклонилась чуть ближе, перехватив мышку, и начала пролистывать страницы дальше, быстро пробегаясь по ним взглядом. А Синклер затаила дыхание, стараясь держать себя в руках и не податься ближе. В последние дни ей начало казаться, что запах Аддамс стал сильнее, и не обращать на него внимание было действительно сложно. Он так манил, что ей приходилось почти постоянно держать под контролем собственные порывы и прятать руки за спину при любом удобном случае.       — Я всё ещё не понимаю, что это нам даёт, — отвернувшись, пробубнила оборотень, старательно пытаясь не следить за раскачивающейся почти у её носа одной из кос медиума.       — Честно говоря, это даёт нам лишь объяснение того, что стало с телами, — Аддамс вздохнула, отодвигаясь от компьютера и долистав до последней страницы документ, где автор диссертации предлагала изучить образец, но задавалась вопросом гуманности и в конечном итоге писала о том, что подобные растения лучше уничтожить, если они попадут в среду обитания людей. — Это дерево крайне прихотливое в неподходящих ему условиях среды обитания. Вырастить его крайне сложно, да и непрактично. Что это тогда? Надругательство над телами? Вид пытки?       — Не хочу об этом думать, — надулась оборотень, вздохнув. — Что будем дальше делать, Шерлок?       — Тебе не стоит сравнивать меня с Холмсом просто по причине разницы логического мышления, — недовольно скривилась Уэнсдей, пока Энид закрывала документ. — Нам здесь больше нечего делать, стоит уже уходить…       Внизу, по коридору в их сторону, послышались тяжёлые и торопливые шаги, и обе девушки вздрогнули. Синклер не стала медлить и тут же выключила компьютер, задержав кнопку и погасив монитор.       — Нужно уходить… Сейчас же, — выдавила Уэнсдей, бросаясь к окну и замечая за стеклом внизу, у здания, полицейскую машину. — Похоже, кто-то вызвал полицию.       — Может, спрячемся? — оборотень начала панически оглядываться, присматриваясь к мебели в кабинете.       — Не говори глупостей, Энид. Это ведь полиция — они тут всё обыщут в первую очередь, — Аддамс бросилась к боковому окну, выходившему на другую сторону здания, и, посмотрев в него, тут же начала открывать. — Там пожарная лестница на соседнем здании. Ты сможешь допрыгнуть.       — А как же ты? — Синклер вздрогнула от осознания того, что ей предлагала девушка.       — Не переживай за меня. Посижу немного с шерифом, расскажу, что нашла, и максимум отделаюсь штрафом. А вот ты и так у него уже под подозрением, так что уходи сейчас же! — она отошла в сторону от окна, освобождая путь к нему. — Быстрее! Иди домой к родителям и жди меня.       — Я не хочу идти без тебя, — проскулила блондинка, явственно слыша, как приближаются шаги по коридору.       — Энид. Уходи немедленно, — с нажимом произнесла Уэнсдей, серьёзно глядя на блондинку. — Ты только усугубляешь ситуацию.       Синклер поджала губы, сжав кулаки. Она молча кивнула и поспешила к окну. Когда оборотень уже вылезла в него, то обернулась напоследок.       — Прошу тебя, не заставляй меня ждать долго, — и оттолкнулась ногами, вложив в них как можно больше силы. Аддамс с облегчением проследила за тем, как она уцепилась за пожарную лестницу на соседнем здании, и поспешила закрыть окно. Её сердце стучало чуть быстрее, чем обычно. Она не могла позволить Энид снова попасть под подозрение, а потому, медленно вдохнув, вернулась к компьютеру как раз в тот момент, когда дверь с треском распахнулась, а в лицо ей ударил свет фонаря.       — Стоять на месте! — произнес напряжённый мужской голос, который она не узнала. Впрочем, она не обязана была знать в лицо абсолютно всех полицейских этого города.       Уэнсдей мысленно усмехнулась, держа ничего не выражающее лицо и медленно поднимая руки вверх. Что ж, сейчас было самое время, чтобы снова встретиться с шерифом.              

***

                    Энид, перескочив с пожарной лестницы на соседние офисные балконы, перебралась на другую сторону здания, исчезая в тени неосвещённой его части. Собственное сердце оборотня заходилось в бешеном ритме от испуга и беспокойства, но всё, что она сейчас могла, — это следовать тому, что сказала делать Уэнсдей. Оборотень судорожно вздохнула, опираясь спиной о стену в тени и прислушиваясь. Кажется, её не заметили, так что настало время убираться отсюда и побыстрее. А потому спустя ещё минуту она прошмыгнула вдоль неосвещённой стороны здания, намереваясь скрыться в ближайшем переулке, а затем выйти к дороге. Комендантский час, назначенный мэром для изгоев, играл против неё, а потому путь до дома предстоял быть весьма длинным, что не добавляло ей спокойствия ни коим образом.       Кое-как обходя места, где в теории могли быть камеры наблюдения, она спустя почти полчаса добралась до дороги на улицу, где находились «Цветы и Пчёлы» и «Флюгер». Отсюда оборотень уже знала путь на отлично, так что чуть успокоенно выдохнула, двигаясь всё так же перебежками от одной тёмной стороны зданий до другой. Времени на эти бегства тратилось слишком много, и это её сильно нервировало. Она уже успела мысленно проклясть вообще всё, в том числе и полицию и шерифа с мэром заодно, когда краем слуха уловила едва слышимый шорох, причём взявшийся резко из ниоткуда и буквально в паре метров от неё. Оборотень резко развернулась, высвобождая когти и чуя, как носа коснулся знакомый запах.       — Ты? — она ошарашенно округлила глаза, опознав человека за своей спиной, но тут же носа коснулся ещё один запах, и она, не успев среагировать, почувствовала сильный удар по голове сзади. Уже падая на землю, она успела расслышать чей-то противный смешок и слова, сказанные с таким количеством сарказма и яда в них, что впору было бы захлебнуться.       — Рад видеть тебя, красотка. Ты представить себе не можешь, как мне надоело за вами следить.       Энид всеми силами пыталась не потерять сознания, но её зрение померкло сразу же, как только она ощутила болезненный укол в шею сзади. Её окутала тревожная темнота, последней чёткой мыслью в которой прозвучала досада о том, что ей следовало уже перестать слушать Аддамс и остаться с ней.              

***

                    — Это уже перешло границы того, что ты мне обещала, Аддамс! — Донован Галпин был зол. Мало того, что эта соплячка снова лезла туда, куда не надо, и он вполне мог её арестовать за незаконное проникновение, так ещё и не мог этого сделать попросту потому, что она принимала активное участие в деле о похищении его сына. Шериф уже не знал, что с ней делать. То ли на цепь посадить, то ли включить в расследование официально.       — Вы сами прекрасно знаете, что мои догадки и то, что я нашла, помогут делу. Я в этом заинтересована так же, как и Вы, ведь у похитителей находятся мои друзья, — зло цыкнула Уэнсдей, складывая руки на груди и хмурясь. У неё не было лишнего времени, чтобы тратить его на бесполезные выяснения недовольства этого старика. — Вы и так прекрасно знаете, что время уходит и у нас его попросту нет. Если то, что я нашла, правда, то у похищенных на счету каждая минута. Мы не имеем права бездействовать.       — Мы бездействуем именно потому, что ты суешь свой нос туда, куда не нужно, и тратим на тебя время, — огрызнулся шериф.       — Тогда, может быть, Вам стоит хотя бы проверить мои догадки ради разнообразия? — хмыкнула Аддамс. Её нервировала эта ситуация.       — Какие догадки? Те, в которых ты считаешь, что похитители скармливают людей дереву-людоеду? Это абсурд! Мы живём в двадцать первом веке, а ты заявляешь о подобных сказочках, которыми пугают детишек в глухих деревнях Мексики. Да это просто смешно!       — Послушайте, шериф, — Уэнсдей встала со своего места, нетерпеливо чуть повысив голос. — Если у Вас нет других зацепок, то почему хотя бы не проверить мою? Сидеть здесь и не предпринимать никаких действий попросту опасно.       Галпин-старший сурово нахмурился, складывая руки на груди. Он понимал, что Аддамс может оказаться и права, но у него сейчас попросту не было свободных людей, чтобы проверять её догадки, и он не мог бессмысленно распылять силы полиции, так что подобный шаг был попросту недопустим. С другой стороны, если она окажется права, то это подвергнет Тайлера опасности ещё больше, чем могло бы, а такого поворота событий он допустить уже не мог.       — Шериф Галпин! — в кабинет ворвалась запыхавшаяся женщина-полицейская с ресепшна. — Только что поступил сигнал о помощи от патруля у больницы, где находятся пострадавшие. Докладывают, что один из ребят серьёзно ранен, второй успел связаться с нами, но сейчас на связь не выходит. Нужно срочно отправить оперативную группу!       — Дьявол! — ругнулся шериф, резко вставая с места. Он задержался на секунду и внимательно посмотрел на Уэнсдей, затем вздохнул и произнёс, явно нехотя. — Аддамс, ты едешь со мной.       Уэнсдей же, услышав весь разговор, почувствовала, как её сердце пропустило удар. Если речь шла о той самой больнице, то в ней находились Юджин, и Директриса Уимс, и, скорее всего, Танака. Если что-нибудь с ними случится, то она не сможет себе этого простить. А если Энид узнает, то непременно расстроится. Поэтому она быстро последовала вслед за шерифом, даже не сказав ничего в ответ на его фамильярность. Она была уже благодарна тому, что он её попросту не выпроводил прочь. Уэнсдей вытащила телефон из кармана и быстро написала сообщение Синклер, с которой они обменялись наконец номерами. Она надеялась только, что с ней всё в порядке.              

***

                    Энид медленно приходила в себя, ощущая боль в голове и подступающую тошноту к горлу. Она пошевелилась и тут же резко распахнула глаза, понимая, что собственные руки и ноги связаны. Нос ощущал целую гамму крайне неприятных запахов, и от этого тошнота только усиливалась. Блондинка огляделась.       Освещение было весьма скудным, пол — холодным и сырым, а воздухе висел удушающий запах плесени, сырости и разложения. Блондинка ощутила, как к горлу подкатывает неприятный ком. Судя по всему, она ещё и по голове получила весьма сильно, а потому зрение немного плыло и её слегка штормило. Синклер попыталась сфокусироваться хоть на чём-нибудь и осмотреться как следует. То, что она была где-то вроде подвала, было понятно сразу, судя по витающим тут запахам и скудному освещению мигавших периодически на потолке ламп. Что было действительно неприятно, так это вид решётки не так далеко от неё. «Камера? Или клетка?» — подумала она, силясь собраться с мыслями.       Блондинка чувствовала себя непривычно слабо, словно все силы из тела вытянули. Энид вздохнула. Она привыкла к ощущению бурлящей в венах силы, как и любой оборотень. Однако возвращение к состоянию обычного человека с присущим ему слабостями нервировало. Такое иногда случалось после полного цикла луны, и чувство было ей до крайности знакомым, но сейчас, наоборот, скоро должно было снова начаться полнолуние, а значит, ничего такого быть не могло. Это значило только одно. «Аконит», — расстроенно констатировала волчица, понимая, что теперь, пока токсин не выйдет из её организма, она даже когти выдвинуть не сможет. «Похитители подошли грамотно к этому вопросу», — несвойственным ей сарказмом поняла девушка. Должно быть, тот самый укол, который она ощутила, и был ядом. Что ж, теперь Синклер ничем не отличалась от обычного человека, а значит, вырваться силой уже не выйдет.       — Малышка, ты как? Очнулась? — немного сиплый, обеспокоенный женский голос прозвучал откуда-то сбоку, и Энид чуть резче, чем стоило бы, повернула голову в его сторону, переворачиваясь на бок. Теперь было видно, что этих самых камер-клеток тут было несколько, и через одну от неё кто-то был. Блондинка сощурилась, присматриваясь. В скудном освещении и без чувствительности оборотня ей было сложно сориентироваться. Она с трудом сфокусировала свой взгляд на сидевшей на полу в другой клетке женщине и удивлённо приподняла брови, когда поняла, кто это.       — Миссис Торнхилл?       — О… Мы знакомы? — исхудавшая, лохматая и немного грязная женщина озадаченно приподняла брови, поправив на носу очки с треснувшими стёклами в них. Выглядела она в целом не лучшим образом, и это заставило Синклер сделать вывод, что догадка Уэнсдей оказалась ошибочной. Ведь рядом с оборотнем сейчас была заключена та, кого медиум больше всего и подозревала, и, судя по всему, в заточении она пребывала уже давно.       — Ох, нет. Я просто немного знаю Уэнсдей, — оборотень вздохнула, предпринимая попытку сесть, что было немного сложно, учитывая скованные чем-то за спиной запястья и связанные верёвками лодыжки. Она чуть нахмурилась. Если бы не аконит, она легко могла бы избавиться от этой помехи.       — Вот как… Наверное, она не лучшего обо мне мнения, особенно теперь, — женщина устало вздохнула, опираясь спиной о прутья клетки, и Энид заметила, что руки у неё были свободны, как и ноги, в отличие от неё самой.       — Где мы? Вы знаете что-нибудь об этом? — Синклер придвинулась поближе к той стенке, которая была недалеко от другой заключённой. Она очень боялась происходящего и не знала, что её ждёт в будущем, но живой человек рядом вселял надежду. А ещё ей было нужно как можно больше информации, иначе она не сможет придумать хоть что-нибудь, чтобы попытаться отсюда выбраться.       — Знаю… Это долгая история, но, думаю, времени поболтать у нас немного есть. Пока они не пришли за тобой, — Мэрилин чуть криво улыбнулась, с жалостью посмотрев на оборотня, и по спине Энид прошлась дрожь. Судя по всему, ни к чему хорошему готовиться ей точно не стоило.              

***

                    Вокруг больницы было очень шумно. Несколько машин полиции заблокировали проезжую часть, сирены были выключены, чтобы не помешать покою пациентов, однако людского гама никто не отменял.       — Опять эти крысы сбежались. Какого чёрта им не спится? — недовольно проворчал шериф, замечая журналистов, которые уже толпились у ограждения полиции. Он быстро шагал к больнице, когда его догнал один из сотрудников и начал отчитываться. Уэнсдей неслышной тенью следовала по пятам, и её беспокойство нарастало с каждой секундой.       — Шеф, преступники ушли, когда им оказали сопротивление. Один из наших ребят в операционной, благо, что дело было рядом с больницей, так что его уже латают. Второй пришёл в себя не так давно, отделался оглушением и несколькими царапинами, — высокий темнокожий мужчина замялся, обречённо вздохнув, и продолжил: — Парни на этаже со свидетелями оба погибли.       — Свидетели целы? — хмуро уточнил шериф, понимая, что уже две смерти из числа полиции не скрасят это дело никоим образом.       — Ам… Да. Никто из пациентов не пострадал, — вздохнул мужчина, нахмурившись. — Шеф… Это не наши ребята оказали сопротивление. Более того, тот младший, который был в отключке… Это он стрелял в того, что в операционной, всё отлично видно по записи камер наблюдения. Погибшие так и вовсе даже не успели ничего сделать.       — Что? — Галпин-старший даже остановился, от шока резко развернувшись. — Кто-то из наших стрелял по своим? Какого хрена?! Объяснись нормально, чёрт бы тебя побрал!       Уэнсдей навострила уши, пользуясь тем, что на неё сейчас не обращали внимания. Начало доклада вызвало в ней непреодолимое желание тут же броситься к палатам, но она смогла себя сдержать и выдохнула более спокойно, когда упомянули, что никто не пострадал.       — Судя по всему, он подвергся воздействию голоса сирены, которым воспользовался один из нападавших. Но что странно, так это то, что их было двое. Вампир и оборотень. Никакой сирены рядом замечено не было, — мужчина снова вздохнул. — Шериф Галпин, мне стыдно это признавать, но больницу защитили не мы. Только изгои могут справиться с изгоями.       — Тогда кто? — на виске Галпина выступила венка, а зубы были стиснуты так плотно, что, казалось, вот-вот начнут рассыпаться от напряжения.       — Я догадываюсь, — меланхолично ответила за полицейского Уэнсдей, видя, как к ним приближается весьма потрёпанная и крайне недовольная происходящим Танака. Вся её роба хирурга была местами порвана и в крови.       — Не буду желать вам доброй ночи, господа. Увы, ситуация срочная, так что, шериф, мне нужно с вами поговорить. Это важно, — вампирша моргнула, чуть повернув голову и замечая Аддамс. — Уэнс? Отлично, ты мне тоже нужна.       — Мисс Танака, полагаю, вы сможете пролить свет на это дело, потому что я решительно ничего уже не понимаю, — огрызнулся шериф, силясь держать себя в руках. Сегодня при исполнении погибли двое его парней, а это уже было слишком для обычного дела.       — Для начала замечу, что одного из ваших мы уже подлатали. Сейчас отдыхает. Примите мои извинения, я пришла слишком поздно, чтобы успеть помочь ребятам, которые были на охране пациентов.       Галпин-старший вздохнул, закрывая глаза на мгновение и потирая шею, сведённую от усталости. Благо, что ему дали минуту на то, чтобы собраться с мыслями.       — Далтон, займись репортёрами, чтобы ни одна мышь не проскочила. И свяжись с отделением по делам изгоев, — мужчина-полицейский на эти слова отсалютовал и удалился прочь, а шериф и обе девушки отошли к машине, чтобы продолжить разговор. — Итак, мисс Танака. Для начала спасибо, что спасли моих парней и пациентов.       — Не то чтобы я страдала излишним героизмом, просто мой долг защищать пациентов любой ценой, а другого выхода на тот момент не было, — Йоко устало потёрла пальцами переносицу. — Мне теперь ещё придётся разгребать этот вопрос с местным ковеном вампиров из-за моего вмешательства в дела нормисов.       — К сожалению, тут я помочь не смогу, — досадливо фыркнул шериф, понимая, что законы изгоев, а тем более кланов вампиров — это совершенно не то, к чему можно было применить логику обычных людей. К тому же в их дела они вмешиваться не могли.       — Не важно. Думаю, после произошедшего местное управление изгоев, наконец, оторвёт свою задницу от пригретых кресел и начнут искать ублюдков, как это делает полиция, — вампирша вздохнула хмурясь. — В любом случае вам обоим надо это знать.       Уэнсдей и шериф недовольно покосились друг на друга, но не стали ничего возражать, отлично понимая, что сейчас было не время для того, чтобы тратить его на пустопорожние словесные перепалки. Танака не смогла сдержать на это зрелище кривой ухмылки, но, откашлявшись, всё-таки решила продолжить рассказ.       — Во-первых, оборотень, который убил полицейских, был не один: с ним был вампир, что прятался в тени. Я услышала шум сверху, где находятся палаты, потому что как раз собиралась домой в своём кабинете этажом ниже. Следом прозвучал выстрел — видимо, кто-то из погибших попытался-таки оказать сопротивление. Тут я не подскажу ничего, потому что, когда поднялась на этаж, оба были уже мертвы, — Танака нахмурилась, пытаясь припомнить всё как можно чётче. — Оборотня я кое-как вырубила. Всё же не слишком легко драться с тем, кто полностью обратился, но потом на меня напал второй. И, кажется, это был тот самый огрызок человека, который был на вечеринке у Аякса.       — Тот, кто выбил тебя из тени? — Аддамс нахмурилась.       — Ага, тот самый ублюдок, — недовольно хмыкнула вампирша.       — С ними должен был быть ещё кто-то из сирен. Сообщили, что один из моих парней палил по второму из табельного оружия, из-за голоса, — хмуро добавил шериф, начиная признавать, что дело становится действительно серьёзным.       — Нет, их было двое. И это самое странное, — Йоко повернула голову к Аддамс. — Уэнс, твоя теория может оказаться правдивой. Потому что именно вампир использовал голос сирены, а это уже ни в какие ворота не лезет.       — Что? — почти хором выдали девушка и мужчина, после чего снова недовольно друг на друга покосились, отвернувшись.       — Именно так. Он и на меня пытался им воздействовать. И если бы не это, — она подцепила пальцами цепочку на своей шее, вытаскивая защитный кулон сирен из-под формы, — то я бы с вами сейчас не разговаривала.       — Откуда у вас это?       — Моя жена — сирена. И на данный момент она беременна, так что порой способность контролировать голос у неё сбоит. Это нормально для их вида, — усмехнулась Танака, подумав о Дивине, но тут же вернулась к разговору. — Так вот. Всё это выходит за рамки даже моего понимания. Вампир, обладающий голосом сирены, монстр, похожий на гибрида из нескольких видов, оборотень, оборачивающийся не в полнолуние. Тут, по-моему, уже пора вызывать национальную гвардию или спецназ из изгоев.       — Каким образом тебе удалось отбиться? — Уэнсдей нахмурилась, ощущая, как всё холоднее становится у неё под сердцем от тревожного предчувствия.       — Банально за счёт опыта, — Йоко усмехнулась. — Кланы вампиров делятся по рейтингу не просто так, к твоему сведению. Этот придурок, конечно, силён, но опыта в управлении собственными способностями, очевидно, крайне мало, скорее всего он ещё очень молод, либо… — она в упор посмотрела на Уэнсдей, которая за неё продолжила, явно поняв к чему та клонит.       — Либо изначально он — не вампир.       — Как тот оборотень, который на самом деле не оборотень. В точку, — щёлкнула пальцами Танака, кивая.       — Шериф. Я знаю, что у нас с вами были тяжёлые отношения в прошлом, но, похоже, сейчас дело грозит опасностью вообще всем, — обратилась к старшему Уэнсдей.       — Подробнее, Аддамс. Я не умею читать мысли, — сухо заметил Донован, старательно пытаясь унять собственное беспокойство за сына, которое ввиду сказанного ранее становилось только сильнее.       — Что если кто-то может забирать способности изгоев и передавать их нормисам за счёт наших жизней… Вы понимаете масштаб катастрофы? — чёрные глаза медиума впились в служителя закона так, что по его спине прошлись мурашки.       — Это невозможно…       — Да ладно вам, шериф, мы уже трижды воочию столкнулись с тем, что якобы «невозможно»! Пора принять тот факт, что надо срочно объединяться и найти ублюдков до того, как их станет больше, — огрызнулась Йоко, явно теряя терпение. Вся эта ситуация прилично выводила её из себя. Самой Танаки на месте давно не было бы, если б Дивина и Кент сейчас находились дома. В этот момент вампирша была искренне рада тому, что её жена была упрямой и своевольной. Ведь если бы она покинула больницу вместе с братом, как настаивала Йоко, то первое, что бы сделала Танака после нападения, — это на всех парах рванула бы домой, дабы убедиться, что с ними всё в порядке. И плевать ей было бы на все эти тайны, интриги, расследования и невозможности.       Галпин-старший хмуро переводил взгляд с одной девушки на другую, в его голове сейчас был только один вопрос.       — Если так, то… Где гарантия того, что мой сын ещё жив?       — Только та, что его тела до сих пор не нашли, — сухо констатировала Аддамс, не отводя взгляда. Она не привыкла утаивать те факты, которые обычно могли разрушить чьи-то ожидания, особенно тогда, когда это могло стать камнем преткновения между людьми. И уж тем более не собиралась понапрасну обнадёживать шерифа. — У меня нет гарантий, кроме того, что мы имеем на данный момент. И это — время. А его у нас очень мало, судя по всему.       — Что ты предлагаешь? — шериф вздохнул, понимая, что выбора у него сейчас было не так много на самом-то деле.       — Для начала перебрать всё, что имеем, ещё раз, — медиум достала телефон и хмуро на него взглянула. Сообщения от Энид всё ещё не было и это ставило её в затруднительное положение. Блондинка, конечно, могла уйти спать, всё же последние дни выдались не из лёгких, но с другой стороны… «Она наверняка бы уже написала целую кучу сообщений, но нет ни одного…» — мрачно подумала Аддамс, ощущая, как собственное сердце проваливается куда-то в желудок от плохого предчувствия. Она тут же набрала номер Вещи и поднесла трубку к уху, чувствуя, как холодеют даже кончики пальцев. Если родители рядом, то они должны были непременно ответить.       — Дорогая, что-то случилось? — трубку взяла Мортиша, так что это значило, что хотя бы дома всё было в порядке. Ну да, учитывая способности её родителей, волноваться действительно было не о чём.       Кроме одного вопроса.       — Мама, где Энид?       — Энид? Разве она не с тобой? Уэнсдей, милая, в чём… — голос Мортиши был взволнованным, но медиум уже поняла, что произошло. Аддамс тут же сбросила звонок, чувствуя, как земля уходит из-под ног, а позвоночник покрывается инеем от страха. И не за себя.       «Только не это…»       Её сердце сжалось в болезненно пульсирующий сгусток, и она ощутила огромный комок страха где-то в горле. Все мысли и чувства сейчас были направлены только на одно: необходимо вернуть Синклер как можно быстрее. В её голове крутились миллионы вопросов: кто конкретно мог сделать такое? Почему именно она? Что им нужно от неё? Куда они её увезли? Уэнсдей чувствовала беспомощность и отчаяние, не зная, что сейчас нужно делать и с чего начать. Мир вокруг слишком быстро начал терять краски и звуки, словно её снова накрывало синдромом отторжения.       — Уэнс, в чём дело? — обеспокоенно спросила стоявшая рядом Танака, заметив, как изменилось лицо брюнетки после короткого звонка. — Только не говори мне…       — Энид пропала, — голос Уэнсдей был надтреснутым и каким-то безликим, от чего и шерифу, и вампиру в раз стало не по себе. Танака понимала, что сейчас говорить что-либо бесполезно, а потому лишь вздохнула. Она ничего не могла сделать. Ничего… Почти ничего. Кроме как помочь.       — Простите, шериф, — она нервно улыбнулась мужчине. — Вы не против, если я немного поговорю с подругой наедине?       Галпин-старший хмуро покосился на обеих, но недовольно кивнул. Старый шериф прекрасно понимал, что Аддамс сейчас нужно поговорить с близким человеком, и уж точно не с ним. Он вздохнул, глядя в спины отошедшим в сторону девушкам.       — Уэнс… Хотела тебе сказать, да момента подобрать не могла, чтобы он не слышал, — Йоко поёжилась, поймав на себе почти пустой взгляд чёрных глаз. Она тяжело вздохнула и продолжила почти шёпотом: — Директриса Уимс пришла в себя, буквально полчаса назад. Может быть её показания помогут пролить свет на это дело… Только надо отвязаться от шерифа. Сможешь?       Аддамс медленно моргнула, пытаясь вынырнуть из собственной, затягивающей её темноты страха за Энид, и только спустя несколько секунд до неё дошло, о чём говорила вампирша. Она чуть приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыла, нахмурившись, и едва заметно кивнула.       Она не могла позволить себе опустить руки. Только не сейчас. Медиум знала, что должна найти Энид, даже если это означало бы пройти через ад. Её решимость была несгибаемой, и Уэнс была готова сделать всё, чтобы вернуть оборотня домой. Она должна была оставаться сильной и с холодным рассудком, а потому Аддамс использовала свои непривычные боль и страх, как двигатель, чтобы продолжать поиски. Медиум понимала, что сейчас времени на смятение попросту не было, и она не имела права останавливаться больше ни перед чем.              

***       

             Уэнсдей спешила, как только могла. Её нервы были на пределе. Весьма некстати она оставила мотоцикл на стоянке недалеко от офиса издательства, и это раздражало ещё больше, ведь к больнице она добралась вместе с шерифом на его машине. Так что теперь ей пришлось срочно уходить, причём так, чтобы никто не заметил. И только пробежав больше половины квартала она смогла вызвать такси.       Парадокс заключался в том, что, если директриса Уимс всё правильно рассказала, то база похитителей находилась не так далеко от их домов. Примерно в паре километров, на северо-запад, там, где заканчивался пригород да начинались хозяйственные постройки и склады, постепенно исчезая при близости с заказником Фор Крикс. Аддамс предстояло ещё найти нужное здание, ведь подходящих под описание мест было достаточно много. Тем не менее это уже сужало масштаб поисков до приемлемых. Время уже близилось к рассвету, а, как известно, самый тёмный час был именно перед ним. Так что впотьмах обыскивать огромное количество хозяйственных строений было как минимум хлопотным. Однако, кое-что из сообщённой ей информации от директрисы давало подсказку где, примерно, нужно было искать.       Дело оказалось в том, что при нападении на Уимс, когда та возвращалась домой, похитители не учли одну очень важную деталь: метаморф мог спокойно обратиться не только в другого человека, но и в монстра. Схватка вышла тяжелой, и одному из нападавших сильно не поздоровилось, так что им пришлось уносить ноги, даже несмотря на то, что Лариса была тяжело ранена. Суть состояла в том, что когда метаморф обращался в монстра, вроде громадного оборотня, вид которого директриса и приняла, то вместе с этим обострялись все органы чувств, так как это являлось особенностью физического строения организма. В случае, например, с сиренами перенять их способность бы не вышло просто потому, что она имела магические корни, и так как тело их скопировать было нельзя. Но вот с оборотнями всё обстояло совершенно по-другому. В результате Лариса смогла запомнить, что от нападавших исходил чёткий запах болота, плесени и угля с пеплом. А значит, вариантов на самом деле было всего два: старая железнодорожная станция с хранилищем угля, или крематорий, находящийся рядом с городским кладбищем, что был за территорией аэропорта.       Уэнсдей пришла к выводу, что, скорее всего, это было где-то в районе как раз-таки крематория. Просто потому, что земля, в которой было похоронено огромное количество тел, являлась отличной питательной средой для такого специфического растения, как «кровавое дерево ацтеков». А значит, область поисков значительно сократилась.       Перед своим побегом из больницы её поймала Танака, заставив сказать, что она выяснила, и Аддамс, коротко и скомкано высказала свои предположения относительно места нахождения. Вампирша не стала её задерживать, и медиум была ей за это благодарна. Она и так прекрасно понимала, что Йоко передаст необходимую информацию тому, кому было нужно. Её же основной задачей было раньше остальных найти место и по возможности сообщить координаты шерифу. Уэнсдей прекрасно понимала, что в сложившихся обстоятельствах она мало что могла сделать, но хотя бы найти место она была в состоянии. А потому очень спешила.       Спустя ещё почти час она нашла подозрительное строение. Аддамс в виде кошки аккуратно пробиралась тенями вдоль стен складов недалеко от крематория. Пахло тут отвратительно, но, судя по всему, именно тем, что и было нужно. Чёрная кошка опасливо озиралась по сторонам, прислушиваясь к звукам, и замерла на полушаге, когда чуткие уши уловили звук голосов где-то относительно недалеко. Стараясь не привлекать излишнего внимания, она пробиралась, ступая мягкими лапами всё дальше, пока не достигла неприметного складского помещения, на самой окраине всех местных строений.       Неудивительно, что никто не обращал внимания на то, что здесь происходило. Всё помещение было завалено старыми досками, окна выбиты, а территория огорожена высоким и проржавевшим сетчатым забором, в котором было очень много дыр. Ближайшие жилые районы отсюда находились далеко, да и нормальные живые люди вряд ли будут рады таскаться ночью по заброшенным складам недалеко от крематория. Что, в принципе, было очень логично.       — … еле смогли уйти. Чёртова сучка, влезла некстати, — чей-то слегка гнусавый мужской голос был переполнен раздражением. Уэнсдей чуть дёрнула ушами. Этот был ей точно не знаком.       — Сам же хотел с ней подраться, или я что-то плохо помню? — с сарказмом и затаённой болью на дне интонаций напряжённо ответил другой голос, где-то внутри помещения.       Кошка, аккуратно притаившись в тени, выглянула из-за угла, чуть щуря кофейного цвета глаза. Света здесь было мало. Пахло сыростью, плесенью и чем-то ещё не приятным, но времени думать об этом не было. Недалеко от стены, в тени навеса, сидели двое парней — один помогал второму перебинтовывать грудь, причём пострадавший при этом сдавленно шипел, и тихо ругался.       — Потерпи немного, Грег. Ноешь как девчонка, — огрызнулся длинноволосый худой брюнет, с выбритым виском с одной стороны головы. Аддамс показалось, что где-то она его уже видела. И… Грег? Лица парня, которого перебинтовывали, видно не было, потому что он сидел спиной к тому месту, где пряталась кошка. Уэнсдей притаилась в тени, внимательно осматриваясь. Те это были люди или нет?       — Иди к чёрту, — ругнулся шатен, сидевший к ней спиной, отбрасывая руку худого парня в сторону и ощерившись клыками в его адрес. Из пальцев его рук выдвинулись когти, и в голове медиума щёлкнула догадка пополам с узнаванием. Грегор Лоу, тот самый парень, которого якобы по ошибке взяла полиция на вечеринке, и который документально был нормисом. Теперь она понимала, что точно пришла по адресу. Оставалось сообщить координаты места шерифу.       Кошка нервно дёрнула усами. Нет. Сначала нужно было найти Энид. Если она сейчас превратится в человека, то волчий нос наверняка её тут же учует, и шансов найти Синклер уже не будет. Тихой тенью, перебираясь через завалы мусора, она начала обход всего этого помещения, оказавшегося больше, чем на первый взгляд. В этот момент Уэнсдей сильно пожалела об отсутствии у неё такого же мощного обоняния, как у оборотней. В виде кошки запахи, конечно же, обострялись, но не настолько, чтобы чётко определять направление. Оставалось только надеяться на то, что она найдёт хоть какие-то следы.       Спустя ещё минут десять, которые большей частью заняло то, что ей приходилось быть крайне осторожной, она нашла большие железные двери, ведущие в подвал. И оттуда исходил слабый запах волчицы, однако проникнуть внутрь даже в виде кошки не представлялось возможным. Чёрное животное зло дёрнуло хвостом в раздражении. Время было сейчас слишком ценно, а с этими двоими она могла не справиться одна, да и шум поднимет, и тогда весь план пойдёт коту под хвост, как бы это смешно в нынешнем положении ни звучало. Она отошла чуть в сторону спрятавшись в тени, пытаясь собраться с мыслями, и ещё раз внимательно огляделась.       На глаза ей попалось то, на что она ранее внимания не обратила: другая сторона склада была огорожена со стороны выхода завалами досок, и оттуда его ранее видно не было. Сейчас же она разглядела именно то, что искала. Кровавое дерево ацтеков. Вот только оно было странным, искривлённым и каким-то неправильным. Его ветви чёрными росчерками упирались в потолок, и на них не осталось ни листочка. Ствол, с крупной, тёмной корой, снизу был словно раздут, как будто у дерева была болезнь, из-за чего всё оно было скрюченным. Однако всё это не отменяло того, что это самое дерево было в разы больше, чем Аддамс рассчитывала, опираясь на собственные знания. Оно просто не могло вырасти за это время ТАК. А значит, растение тут гораздо дольше, чем было в расчётах Уэнсдей. Либо что-то было серьёзно не так с этим местом.       Кошка с подозрением сощурилась и начала аккуратно обходить дверь в подвал, подбираясь ближе к дереву, корни которого, словно множество кривых пальцев, впивались в землю, образуя почти целый ковёр в несколько метров в диаметре от самого растения. Шаг за шагом она приближалась по дуге всё ближе, пока картина этого места не раскрылась полностью.       От дерева, на расстоянии примерно около двадцати метров, по земле тянулись длинные узловатые чёрные корни, которые постепенно разветвлялись на восемь меньших связок. Соединились они с какими-то сгустками, из сплетений этих же корней. И все они были размером с человека, кроме двух, которые словно были раскрыты. Аддамс тихо сглотнула. Она поняла что это. Коконы. И в них, судя по всему, были люди. Недалеко от этих жутких сгустков находилась целая груда какого-то садового инвентаря. Лопаты, серпы, пилы. Медиум не очень понимала, зачем они здесь. Кошка угрюмо проследила за дорожкой корней обратно к дереву и внимательно присмотрелась, чувствуя, что, кажется, нашла ответы на свои вопросы.       Одного она не понимала. Если это действительно «кровавое дерево ацтеков», то что это, чёрт возьми, такое?! Кошка почувствовала, как шерсть на всём теле встала дыбом, а зрачки сжались в тонкую нить. В том месте, где было болезненное утолщение в дереве снизу, она разглядела силуэт человека, поглощённого ветвями и корнями, почти вросшего внутрь растения. Непонятно было жив он или нет, но казалось, словно дерево прорастало из него.       Озираясь по сторонам, она мелкими перебежками, прижимаясь к земле, подобралась ближе, всё чётче рассматривая жертву растения. Ей оказалась женщина, с длинной косой темных спутанных волос. Она была жутко худой, её кожа была почти прозрачной и сухой, словно это уже был не человек вовсе, а мумия из музея. Но что больше всего поразило Уэнсдей, это то факт, что её веки подрагивали, словно та видела сон. Этот человек был жив. Хотя такую жизнь сложно было назвать нормальной.       И внезапно её глаза распахнулись. Даже Аддамс это заставило вздрогнуть. Совершенно безумные, тёмные, впавшие глаза, вращались из стороны в сторону, её сухая челюсть сдвинулась с почти слышным скрипом, и рот открылся.       — Помогите… — еле слышно прошелестел почти безжизненный голос, и кошка отшатнулась в сторону, нервно оглядываясь, но, похоже, что её никто не услышал. Едва она с облегчением вздохнула, как чуткий слух уловил нарастающий звук откуда-то снизу, и она поспешила отбежать в сторону, скрываясь в тени одного из коконов, как раз тогда, когда дверь в подвал с лязгом медленно распахнулась.       Уэнсдей ощутила, как болезненно скрутило внутренние органы. Следом за крупным, рыжеватым парнем, тащившем на себе бессознательное и крайне знакомое тело, вышла ещё и Мэрилин Торнхилл, собственной персоной. Сгорбленная и выглядевшая так, словно её держали взаперти уже очень долго, она тряслась, и взгляд её был расфокусирован. Казалось, что женщина находится под гипнозом. Правда, её состояние — это меньшее, что сейчас беспокоило медиума.       Крупноватого телосложения парень, слегка рыжеватый и с квадратной челюстью, так слабо похожий на себя в прошлом, положил бесчувственную блондинку на корни одного из раскрытых коконов, и обернулся к дереву, в то время как Уэнсдей медленно пробиралась ближе.       — Мама… — он подошёл к дереву и опустился на колени перед жутко выглядевшей женщиной. Его взгляд был почти безумным, а голос слегка заунывным, и это настораживало ещё больше, заставляя нервы натягиваться всё сильнее. — Ты очнулась.       — П-п-помогите-е-е… — еле слышно проговорила она, явно не узнавая склонившегося над ней парня, и тот недовольно цыкнул, раздражённо раздувая ноздри.       — Спи, — произнёс он, и Аддамс отчётливо заметила слегка красноватое свечение искажённого воздуха у его рта. «Голос сирены? Как?!» Она нервно оглянулась на застывшую со стеклянными глазами Торнхилл, стоявшую рядом с пустым коконом, в который положили Энид, и ей стало ясно.       Она ошиблась. Это не Мэрилин была злодеем, а её племянник, который использовал знания тётки в своих корыстных планах. А женщина, которую он назвал матерью, скорее всего ей и была. Но что это вообще такое?       Однако времени на раздумья у неё теперь не было. Что бы эти люди ни собирались делать, это абсолютно точно несло угрозу для Синклер. Так что она должна была вмешаться незамедлительно. Метнувшись в сторону девушки, кошку окутал чёрный туман, и уже через мгновение рядом с замершей Торнхилл появилась Уэнсдей, одним движением оттолкнув женщину назад, и та упала, замерев на земле с открытыми, замутнёнными глазами. Нельзя было оставлять за спиной одурманенного человека. Чем бы это ни было.       — Боже, боже… Какие люди! — Нолан медленно встал, оборачиваясь и расплываясь в совершенно безумной усмешке. Коричневая клетчатая рубашка с закатанными рукавами по локоть и синие джинсы были все в каких-то тёмных пятнах, и медиум полагала, что это была далеко не грязь. Она быстро оглядела оборотня и не заметила у той видимых повреждений, что позволило ей сосредоточиться на неприятеле. Под его подрагивающей губой вылезли клыки, и Уэнсдей нахмурилась, загораживая собой бессознательную Энид.       — Уильям Нолан Гейтс, я полагаю? — холодно уточнила Аддамс, чтобы окончательно расставить точки над «i». Хотя и так всё было понятно.       — Браво, Аддамс, — он, оскалившись, медленно похлопал в ладоши, а в глазах его появился нездоровый блеск. — Знаешь, я так хотел лично свернуть тебе шею, что в результате это начало казаться скучным.       — И поэтому ты и твои безмозглые дружки похищали всех, кого могли из моего окружения? Что за безвкусица, — усмехнулась Уэнсдей, замечая, как к парню присоединились ещё двое, обходя ограждение по обе стороны от дерева и Нолана под ним. Это были те, кого она видела ранее, и теперь у неё была возможность нормально их разглядеть. Оба парня настороженно её оглядывали, периодически бросая взгляды ей за спину.       Уэнсдей меланхолично всунула руки в карманы толстовки, незаметно нажимая на телефоне кнопку вызова. Перед тем, как обратиться в кошку, она переместила контакт шерифа на быстрый набор. Он должен был все понять и получить время на пеленг её устройства. Так что оставалось лишь потянуть время.       — Твоя семья оставила меня без родителей. Думаешь, я вот так легко позволю вам снова всё разрушить? — Нолан усмехнулся шире, чуть расставляя руки в стороны. Под его кожей заходили бугры мышц, словно норовили раздуться и взорваться. Кажется, он собирался обратиться.       — Моя семья не имеет отношения к тому, что ты сам сделал с собственной матерью, — огрызнулась Аддамс, чуть отходя в сторону и краем глаза приглядывая ближайшее, чем можно было отбиться из кучи садового инвентаря поблизости.       — О, нет, ты ошибаешься, — он как-то странно хихикнул, и его лицо начало изменяться. — Я подарил ей возможность снова стать моей матерью.       — Н-да? А как же твоя тётя? — хмыкнула девушка, напрягая мышцы ног и стараясь рассчитать, как увести тварь, в которую собирался обратиться противник, подальше от Синклер, а заодно и его дружков.       Однако Нолан замер на месте на секунду, немного недоумённо склонив деформирующуюся голову на бок, нервно моргая и чуть заметно дёргая шеей, словно пытаясь осознать смысл вопроса. Судя по всему, его сознание уже прилично было затуманенным.       — Что? — он встряхнул увеличивающейся в размерах с каждой секундой головой, словно отгоняя непонятные мысли, и его голос стал глухим и рычащим. — Не морочь мне голову!       Раздался треск деформируемой плоти, одежда на парне лопнула, разрываясь в клочья. И монстр предстал во всём своём жутком обличии спустя пару секунд. Здоровенная помесь хайда и оборотня, только местами покрытая шерстью, выглядела так, словно волк-мутант побывал в зоне ядерного заражения. Уэнсдей сглотнула, зло усмехнувшись. Отступать у неё права не было. Но что же она могла сделать?       — Ты случайно не родился в Хиросиме? А то вижу, что шерсти слегка недостаёт, — Аддамс не знала, откуда в её словарном запасе сейчас возникла настолько неказистая реплика, весьма в духе Танаки, но и думать об этом подробнее времени уже не было.       Монстр устремился на неё, набирая скорость с каждой секундой, и она прыгнула в сторону. Суть была в том, чтобы разозлить монстра и увести его в сторону. Если повезет, она успеет обратиться в кошку в труднодоступном месте, среди хлама, что тут был, дабы выиграть себе немного времени.       План удался. Но только частично. Нолан, в обличии мутанта-монстра, бросился за ней, но и один из его прихлебателей, оборотень, тоже. Уэнсдей всеми силами пыталась сделать так, чтобы они переключились на неё. Но она потеряла из виду третьего участника этого действа. И это было ошибкой.       — Эй, Аддамс! Тебе лучше не сопротивляться, — длинноволосый парень широко усмехался, выставив на обозрение удлинившиеся клыки вампира. Он держал свои когти у шеи бессознательной Энид, и этого хватило, чтобы Уэнсдей запнулась на полушаге.       Едва она потеряла равновесие, как её настиг Нолан, отшвырнув ударом обратно в сторону дерева. Воздух выбило из легких, и, кажется, хрустнули несколько рёбер, а левое плечо пронзило сильной болью. Тело медиума откатилось к коконам, собирая на себя всю пыль и грязь, и остановилось между деревом и вампиром, державшим в заложниках оборотня.       Уэнсдей тяжело дышала, пытаясь подняться, но от удара в ушах звенело, а зрение плыло. Она повернула голову к нападавшим как раз в тот момент, когда монстр оказался рядом. Огромная рука схватила её за горло и резко оторвала от земли, поднимая на почти метр над ней. Уродливая морда обращенного парня исказилась в злобной ухмылке, обнажая ряд длинных клыков в его огромной пасти. Аддамс уцепилась руками за его запястье, пытаясь сделать хоть один судорожный вздох.       И в этот момент прозвучал выстрел.       Монстра отбросило в сторону, и он выпустил свою добычу, болезненно завыв и прокатившись по полу к дереву. А буквально в нескольких метрах от них стоял шериф, с взведённым пистолетом, держа на прицеле младшего Гейтса. Рядом с ним, с тревожным выражением лица и дробовиком в руках, стояла его помощница. Уэнсдей хрипло закашлялась, оборачиваясь туда, где была Энид, замечая, что вампир исчез, а девушка приходила в себя, начав медленно шевелиться. Не теряя времени, она заставила себя встать и ринулась к ней, наплевав на происходящее.       — Энид! Энид, приди в себя! — она коснулась рукой щеки оборотня, беспокойно заглядывая в медленно проясняющиеся голубые глаза.       — Уэнс? Что…? — брови оборотня сошлись к переносице, и она взглянула за плечо девушке. Осознание происходящего доходило до неё с трудом.       Раздался глухой звук, где-то совсем рядом, на который обе девушки повернулись. И увидели, как падает на землю шериф, которого вырубила ударом приклада в затылок его помощница.       — Твою мать, — зло вдохнула Уэнсдей, в то время как Синклер панически ухватила её за рукав, потянув на себя. Она нервно оглянулась себе за спину, насколько могла это сделать, понимая, что сил у неё сейчас ни на что нет.       — Уэнсдей, беги, это всё она!       Аддамс тоже резко обернулась, лишь для того, чтобы в последний момент заметить мелькнувшую лопату из того же садового инвентаря. Резкий удар оборвал её сознание, выкинув из реальности и погружая в пучину темноты. Энид панически ухватила падающую девушку, с силой прижимая к себе её бессознательное тело. Она обернулась, ощущая удушье от собственной паники и страха за Уэнсдей, встречаясь взглядом с саркастично ухмыляющейся Торнхилл. Рыжая женщина оперлась на лопату, разочарованно вздохнув.       — Боже мой… Никому ничего нельзя доверить. Бесполезные идиоты, — она зло сплюнула, косясь на подвывающего племянника и оглушённого шерифом ранее, оборотня. — Отвратительно… Кстати, Ричи, спасибо, что приехала, — она кивнула полицейской, и та в ответ пожала плечами, меланхолично занимаясь тем, что надевала наручники на вырубленного шерифа.       — Что… Что вам от нас нужно? — глухо спросила Энид, всеми силами стараясь не разреветься и ощущая, как под её руками, которыми она крепко держала Уэнсдей, сквозь одежду чувствуется что-то липкое и мокрое, а нос заполнил запах крови. Мэрилин Торнхилл, казалось, только что вспомнила о её существовании и брезгливо поморщилась, отвернувшись в сторону и бросив куда-то в темноту, за спиной оборотня.       — Джесси, займись этой псиной и её девкой. Пора переходить к финальной части.       Синклер почувствовала, как в её шею вонзилось что-то острое, а сознание снова начало ускользать, погружая её в ту же тошнотворную слабость, что была ранее.       — Красотка, я же говорил тебе сидеть и не высовываться, — хрипло усмехнулся вампир, перехватывая начавшую заваливаться на бок блондинку, что мёртвой хваткой вцепилась в потерявшую ранее сознание Уэнсдей.       — Тварь… — зло успела прошипеть Энид, понимая, что это последнее, что она может сделать и её сознание померкло.              

***

             Уэнсдей пришла в себя, вынырнув из спасительной темноты забытья и ощущая всю прелесть боли, которой отозвалось её тело. Она сдавленно прошипела, моргая и открывая глаза, один из которых был чем-то залеплен. Девушка дёрнулась в бессознательной попытке протереть его, но осознала, что обе её руки связаны. Мозг начал быстро включаться в происходящее, и она судорожно вздохнула, сквозь боль моргая и оглядываясь по сторонам.       — Очнулась наконец? — вздохнул рядом шериф, и медиум наконец осознала, в каком положении они оба находились. Их связали и расположили на земле недалеко от коконов, внутри которых были люди, предусмотрительно убрав подальше весь садовый инвентарь, во избежание повторения попытки побега. Аддамс нахмурилась, чуть поворачивая голову и исподлобья глядя на шерифа, сидящего рядом. Она медленно вдохнула через нос, раздражённо выдыхая.       — Я ведь говорила, что среди полицейских есть крот. Вы снова меня не послушали, — досадливо сморщилась она, на что Донован лишь раздраженно что-то проворчал, отворачиваясь в сторону, туда, где было дерево. Уэнсдей проследила за его взглядом, вмиг забыв о собственном неудачном сарказме.       Рядом с деревом на корнях лежала бессознательная, связанная Энид, над которой стояла Мэрилин Торнхилл, о чём-то переговариваясь с помощницей шерифа, ещё пока не заметившая, что оба пленника пришли в себя. Вампир по имени Джесси сидел неподалёку, рядом с оборотнем Грегором, без интереса наблюдая за происходящим. У самого дерева находился и Нолан, всё в ещё обличии монстра, медленно раскачиваясь из стороны в сторону и не обращая внимания вообще ни на что.       — О, наши зрители наконец очнулись, — усмехнулась рыжая женщина, оборачиваясь к пленникам. — Нужно сказать, что от тебя, Аддамс, я ожидала большего, учитывая твой талант к писательству. Что ж, мне пора привыкнуть, что люди не оправдывают моих ожиданий, — она сморщилась, бросив презрительный взгляд на племянника.       — Так за всем этим действительно стояла ты с самого начала? — хмыкнула Уэнсдей, пытаясь переключить собственное внимание от боли в теле на происходящее.       — Честно говоря, не совсем, — Мэрилин вздохнула, кивнув помощнице шерифа, и та удалилась прочь. Видимо, они договорились о чём-то ещё до пробуждения пленников.       — Где мой сын? — хрипло и зло выплюнул шериф, хмуро косясь в спину предательницы, что уже почти исчезла за завалами.       — Прямо за твоей спиной, старик, — без интереса ответила Торнхилл, впрочем, с удовольствием замечая, как меняется лицо шерифа, когда тот резко обернулся, уставившись на один из коконов чуть позади. — Думаю, ещё на пару использований его хватит. Жаль, что такой редкий образец оказался непробуждённым. Выжил бы дольше, — недовольно хмыкнула она.       — Кровавое дерево ацтеков ведь паразитическая форма жизни, а не симбиотическая. Что ты с ним сделала? — хмуро поинтересовалась Уэнсдей, опираясь на знания о самой Торнхилл и её болезненной увлечённостью растениями, надеясь потянуть время.       И это сработало. Женщина расплылась в довольной улыбке, поправив очки. На ней был чистый тёмно-зелёный комбинезон, и выглядела она сейчас вполне бодрой и довольной собой. Аддамс без удовольствия поняла, что всё это было спектаклем, специально для них с самого начала. Судя по всему, Мэрилин использовала способность Ксавье, чтобы предугадать их появление здесь.       — Мне всегда нравилось, что ты и тот парнишка разделяете мои пристрастия, — чуть сощурилась она, оглядываясь на дерево и гордо уперев руки в бока. — К сожалению, моих сил на исправление и взращивание этого малыша было не достаточно. Да и в целом, я не собиралась даже за это браться, если бы не мой племянник, — она досадливо фыркнула. — Он всегда таким был. Весь в своего деда. Даже нашёл и притащил свою мать. Это, пожалуй, было его единственным верным решением. Видела бы ты его лицо, когда эта дурёха созналась, что она изгой, которых он так ненавидел. Её спасло только то, что она обладала редким даром — управлением растениями. И только поэтому я с ней возилась так долго, — она усмехнулась. — Что ж, даже самые бесполезные из вас могут для чего-то сгодиться.       — Ты так ненавидишь изгоев? — слегка отстранённо поинтересовалась Уэнсдей, сосредотачиваясь на собственных, связанных за спиной руках. Левое плечо явно было вывихнуто, и каждое движение причиняло боль.       — Я? Что ты! — рассмеялась тихо и немного истерично женщина. — Я никогда не ненавидела изгоев, как моя семья, поэтому и ушла от них. Однако мой отец умудрился вложить эту наследственную ненависть в своего внука, так что пришлось долго мучиться с тем, чтобы изменить его взгляды, правда, тут я потерпела крах. Мальчишка хоть и не совсем тупой, но упрямый, прям как его отец, — она пожала плечами, хитро сощурившись и взглянув на Уэнсдей с кривой улыбкой. — Зачем мне ненавидеть тех, чьё природное могущество меня всегда восхищало?       — Что? — тупо переспросила Аддамс, теряя нить логики в словах женщины.       — Уэнсдей… — вздохнула Мэрилин, чуть разочарованно покачав головой. — Ты всегда была умной девочкой, не заставляй меня усомниться в этом снова. Ты ведь так близко подобралась к разгадке, что тебя наверняка занимает множество вопросов, чтобы поставить точку в этом, не так ли? Я же знаю, как ты любишь загадки, — она улыбнулась почти нормально. — В честь того, что это всё равно скоро закончится, я вполне могу ответить на пару вопросов, чтобы удовлетворить твоё любопытство.       — Тогда объясни, зачем тебе Энид? — пожалуй, этот вопрос был единственным, что сейчас её действительно волновал, несмотря на гору других.       — О, это очень хороший вопрос, — радостно кивнула Торнхилл, расплываясь в слегка безумной улыбке. — Она станет моим верным подчинённым. Не пробудившийся взрослый оборотень — это именно то, что мне было нужно. Изначально я просто хотела пустить её в расход, но когда Ричи узнала об этой её особенности, то сразу же передумала. Видишь ли, создать сильного монстра сложно, но через посредника, как она, — Мэрилин кивнула в сторону вживлённой в дерево женщины, — это становится возможным. А Нолан, этот жадный идиот, послужил хорошим исследовательским материалом. Добавление в его тело силы хайда запустило механизм помутнения рассудка, который было уже не остановить, и он попросту не справился, как итог — стал бесполезен.       — Где гарантия, что Энид станет тебя слушать? — Уэнсдей почувствовала тошноту от того, что услышала. Многое теперь становилось на свои места. Мать Нолана была изгоем, способным управлять и изменять растения, и она с помощью своей силы повлияла на кровавое дерево ацтеков, сделав его симбиотической формой жизни. Вот почему нормисы получали способности изгоев. Дерево делилось тем, что высасывало из людей с теми, кому это было нужно. Аддамс сглотнула. Это был прецедент национального масштаба. Всё, что здесь произошло, необходимо было уничтожить, как и само дерево, дабы за это не взялись власть имущие жадные люди. Только подумать! Есть способ наградить обычных людей сверхсилой, которой они не обладали… Да ведь это чревато гражданской войной между нормисами и изгоями. Она не могла этого допустить. Хотя, на самом деле, Уэнсдей было плевать на страну и политику, но если эта сумасшедшая решила сделать из её предназначенной ручного монстра, то она с удовольствием сожжёт здесь всё до последней пылинки.       — Голос сирены — это страшное оружие, знаешь ли, — Мэрилин усмехнулась. — Мы с Ричи брали только ту силу, что не меняла наши тела. Так что… — она взмахнула рукой, и рядом валявшийся камень поднялся в воздух, метнувшись в сторону шерифа, который, пытаясь быть незамеченным, медленно смещался в сторону кокона. Камень ударил старика в грудь, и его откинуло на спину. Шериф закряхтел на земле, пытаясь вздохнуть. — Старик, можешь даже не пытаться. Пока сердце Надин связано с деревом, проникновение в кокон только убьёт того, кто в нём находится.       — Бессмыслица, — фыркнула Уэнсдей. — Вся твоя сила держится только на том, что эта женщина ещё вообще дышит. Как только она умрёт, ты всё потеряешь. И все твои ручные зверушки тоже.       — Вот тут ты ошибаешься, — довольно усмехнулась Торнхилл, видя непонимание в чёрных глазах медиума. Она была довольна собственным триумфом. — Совсем скоро дерево даст особенное семя, впитавшее в себя способность этой бесполезной женщины. И оно будет совершенным. Став новым носителем, мне не придётся влачить такое же жалкое существование, как она. Я стану новым видом, способным отнимать и даровать. Ты можешь себе это представить? Ведь я могу пойти куда угодно, в любую страну, и везде меня будут готовы принять, едва узнают о том, что я, сродни богу, могу превращать людей в изгоев. Что это, если не совершенная эволюция?!       — Ты больная, — с отвращением скривилась Аддамс, понимая весь замысел этой чокнутой женщины и ощущая, какой холодок прошёлся по её спине.       — Гений и сумасшествие идут рука об руку, Уэнсдей, — усмехнулась ничуть не оскорблённая этим Мэрилин. — Тебе не понять. Ты слишком разумная для этого. Возможно, именно поэтому твои книги не популярны, — она покачала головой, что-то вспомнив, и зло глянула на парней, сидевших в стороне. — Ах, Лариса… Если бы мне только удалось заполучить её способность… — она раздражённо вздохнула. — Чёрт, это сделало бы меня идеальной. Я смогла бы быть кем угодно и где угодно. Если бы только не эти идиоты…       Аддамс чуть приподняла бровь. Так вот почему эти придурки полезли опять в больницу. Им нужна была директриса, причём живая, судя по всему. Что ж, благодаря Танаке, им это не удалось, так что всё было к лучшему. Страшно было бы представить, если бы эта сумасшедшая получила ещё и способность метаморфа к изменению внешности. В таком случае никто бы её не нашёл, если бы Торнхилл смогла добиться своего и сбежала после.       С земли снова поднялся камень и вновь прилетел в шерифа, который за время разговора умудрился снова отползти.       — Старик, тебе так хочется умереть? Ты ведь понимаешь, что мне не нужен, не так ли? — Мэрилин сморщилась, презрительно фыркнув. — Вас всё равно искать никто не будет. Ричи именно поэтому и ушла: она доложит в отделение, что вы на выезде, и до завтра точно никто не хватится ни тебя, ни Аддамс. А этого времени нам как раз хватит, — она обернулась, взглянув на бессознательную Энид. — Что ж, пора завершить это дело. Мне нужна послушная псинка, а не поехавший головой монстр. Всё-таки сила многое решает.       — Что тебе это даст? Если Синклер не обращённый оборотень, разве это не будет бесполезно? — Уэнсдей надеялась разговором отвлечь женщину подольше. Она как раз почти перепилила веревки на запястьях подвернувшимся под руку осколком камня из тех, что Торнхилл швырнула в шерифа ранее. Главное было освободить руки, а дальше она смогла бы выскользнуть, превратившись в кошку.       — Знаешь, это на самом деле просто, — Торнхилл присела на корточки рядом с блондинкой, внимательно её разглядывая. — Видишь ли, чем сильнее особь, тем более аккуратно, но и дольше надо вытягивать из него силы. Но всё становится гораздо проще, если способность находится в спящем состоянии. Ведь останется только дать ей нужный толчок, чтобы раскрыться, и если я права, то к пробуждению в монстра организм девчонки ассимилирует приобретенные черты, как собственные, и она уже будет полностью контролировать суть других вживленных способностей, не подвергаясь сдвигу сознания, как было с Ноланом. Так что, — она задумчиво потёрла пальцами подбородок. — Думаю, трёх будет достаточно. Мозг должен быть цел, а остальное будет легко контролироваться голосом сирен, как обычно.       Аддамс поджала губы. Ей нужно было сейчас действовать, хоть как-то. В голове она лихорадочно перебирала варианты действий, но всё было не тем, что нужно. Она чуть неловко дёрнула плечом, и зашипела от боли.       Мэрилин разочарованно вздохнула, заметив это, и повернулась к сидящим недалеко парням.       — Эй, Джесси. Я разве не говорила тебе следить за пленниками?       — Мне кажется, я уже достаточно за ними наследился. Куда они денутся? Оба ведь связаны, — недовольно фыркнул вампир, чуть брезгливо сморшившись.       — Не зазнавайся. От твоего участия в этой работе зависит, сможешь ли ты стать сильнейшим вампиром, как хотел изначально. Так что не выпендривайся и займись девчонкой, — ощерилась Торнхилл, поднимая нож с пола, который медиум ранее не заметила.       Уэнсдей дёрнулась, понимая, что ждать дальше смысла уже не было. Её тело окутал чёрный туман, когда она рывком, через боль, освободила руки, щёлкнув пальцами. У неё была лишь пара секунд, чтобы в этот момент сдвинуться в сторону, избегая чужого внимания и спрятаться за ближайшей преградой.       Сидевший спокойно на своём месте в это время вампир шокировано раскрыл рот на это зрелище. Через мгновение он оскалился, подавшись чуть назад, и словно упал куда-то вниз, исчезая в тени под ним. Теперь время пошло на секунды. Аддамс прекрасно знала, что из себя представляет мерцание вампиров. И так же знала его слабое место. Если подгадать время правильно, то в момент, когда вампир покидает тень, его силуэт можно различить, и если нанести удар именно тогда, то отдача для кровососа в тени будет в разы сильнее из-за увеличенной скорости прыжка. Это было бы всё равно, что если машина на полной скорости вдруг наедет на препятствие.       Уэнсдей снова перекинулась из кошки в человека, исчезая в магическом тумане, и рывком бросилась к куче садового инвентаря. Но из-за нерабочего плеча и боли упустила момент, а потому почти перед самой её целью из тени выскочил вампир, со всей силы ударив её в спину.       — Да твою мать, — ругнулся Джесси, сварливо поправляя растрепавшиеся от резкого движения волосы. — Что одна, что вторая не в состоянии сидеть спокойно, — он наклонился, ухватив Аддамс за одну из кос, и рывком приподнял с земли, так что медиум зашипела от боли, оказываясь почти на коленях. Мир перед глазами бешено вращался, и её штормило, но она до крови прикусила губу, пытаясь собраться с силами.       Торнхил, наблюдавшая за этой короткой потасовкой, криво усмехнулась, распарывая ножом на бессознательной блондинке лёгкий оранжевый свитер.       — Кажется, я знаю, что прикажу ей в первую очередь, — она зло хмыкнула себе под нос, резким движением распарывая кожу на оголённом животе девушки, и Уэнсдей с силой дёрнулась, пытаясь этому помешать, но сильная рука вампира прижала её к земле. Второй он все так же удерживал её голову за косу, намотав на кулак до половины длины.       — Не смей! — почти прокричала Уэнсдей, видя, как окровавленные пальцы Мэрилин поместили в открытую рану на животе блондинки что-то отдаленно напоминающее крупное семя.       В этот момент весь мир Аддамс сжался до одной пульсирующей кровавым светом точки. Её сердце дико билось в агонии, а все нервы, казалось, разом вспыхнули болью. Не думая ни о чём больше, она извернулась, выхватив краем зрения лежавший неподалеку инструмент, им оказался сельскохозяйственный серп, и одним движением полоснула по собственной косе, отрезая её и высвобождаясь из хватки вампира. Мышцы горели огнём, а адреналин в венах резко подскочил так, что даже боль в плече утихла. Всё её естество пылало яростью напалма, так, что впору было сжигать километры джунглей. Весь мир словно замедлился и тонул в красных, пульсирующих оттенках боли, злости и страха. Она не помня себя, за мгновение оказалась рядом с сумасшедшей женщиной, отталкивая её в сторону плечом и упала на колени рядом с блондинкой, чьи глаза в этот момент широко распахнулись.       Уэнсдей в ужасе наблюдала за тем, как голубую радужку заливает золото, и Синклер закричала так, что уши заложило. Место разреза на её животе затягивалось на глазах, крик перерастал в рычание, а по телу оборотня пошли чёрные вены, раскидываясь, словно жуткая паутина от живота. Её позвоночник выгнулся дугой, и тело начало с треском меняться на глазах.       Медиума сковало ужасом. Она не успела. Не смогла ничего сделать. Снова. Сердце болезненно ударилось о рёбра, готовое с силой пробить себе путь наружу через бренные кости, но Аддамс только и могла, что во все расширившиеся от паники глаза наблюдать за тем, как меняется и увеличивается в размерах тело её предназначенной.       Оборотень, завершив трансформацию, судорожно сделала свой первый вздох, поднимаясь с пола, и Уэнсдей застыла, ощущая, как щиплет глаза и как исчезает земля из-под ног, почти в буквальном смысле этого слова. Она осела на пол, не сводя взгляда с огромного, больше, чем она когда-либо видела, оборотня, покрытого густой, золотистого оттенка шерстью. Зверь утробно зарычал, поднимая морду вверх, и все окрестности огласил протяжный и очень злой вой.       — Ты опоздала, Аддамс, — зло сплюнула Торнхилл, поднимаясь с земли, как раз в тот момент, когда оборотень повернулась в её сторону. Рыжая женщина победно усмехнулась, видя, как затуманен взор громадного зверя. — Хах, а вышло даже лучше, чем я ожидала. Энид, детка, — её голос стал почти ласковым, и она сделала шаг к зверю, совершенно ничего не боясь. Мэрилин указала пальцем на сидевшую на земле Аддамс и произнесла. — Убей её для мамочки, будь так добра.       Громадный оборотень повернула свою голову в указанном направлении, оскалив внушительные клыки, низко зарычав и прижав к голове уши.       А Уэнсдей не сводила с неё взгляда, всем естеством пронизанная до самых краёв сознания отчаянием. Она медленно кивнула, понимая, что, видимо, вот так всё и закончится. По щеке брюнетки скатилась одинокая слезинка. Именно сейчас. В этот момент, когда огромный зверь медленно наступала на неё, она чётко осознала одну простую вещь: она любила Энид. С того самого момента, когда почувствовала первый укол ревности, заметив её с горгоном в парке, когда неосознанно следила за ней, когда её пронзило беспокойство и страх за непутёвую блондинку после видения и тех странных снов, в тот момент, когда сама не зная почему поцеловала её в клубе. И сейчас она жалела только об одном: о том, что не поняла этого раньше, безупречно отворачиваясь от собственных эмоций и ища оправдания в расследовании, в этих запутанных интригах. Если бы только она раньше всё это осознала, она бы не допустила ничего, что сейчас произошло.       Аддамс вытянула руку вперёд, на встречу к скалящейся морде волка, и чуть криво улыбнулась.       — Энид… Прости меня, если сможешь, — выдавила она из себя на одном дыхании. — Я люблю тебя, la mia lupa solare…       Уэнсдей вздохнула, закрывая глаза. Больше она ничего не могла сделать. Ни для себя, ни для неё. «Какая жалкая, в сущности, это была жизнь» — уныло подумала она, ожидая, когда клыки зверя вцепятся в её горло.       Однако прошла секунда. Вторая. Третья. А ничего не происходило.       Аддамс, задержавшая дыхание и ждущая в это время собственной смерти, нерешительно открыла глаза, встречаясь взглядом с яркими золотыми глазами зверя, который уселся на задние лапы перед ней… и вилял хвостом из стороны в сторону.       Уэнсдей моргнула.       Оборотень радостно тявкнула.       Злодеи на заднем плане замерли в немом шоке.       — Какого…? — начала было Мэрилин в растерянности и не понимая, что произошло, как в этот момент произошло сразу несколько событий.       Рядом с оборотнем и девушкой мягко приземлилась спрыгнувшая откуда-то сверху громадная чёрная львица. Раздражённо дернув длинным хвостом и прижав уши, она яростно зарычала, длинным прыжком уходя в сторону и сбивая с ног опешившую от происходящего помощницу шерифа с дробовиком в руках, которая как раз вернулась. От мощного удара лапой человек отправился в полёт, падая на пол в паре метров от них без признаков сознания. А зверь покрылся чёрным туманом, и через мгновение на его месте оказалась высокая статная женщина, с длинными волосами цвета вороньего крыла. Она поджала губы и, повернувшись куда-то в сторону, со вздохом произнесла, раздражённо дёрнув плечом:       — Дорогой, займись, пожалуйста, статистами, мне нужно помочь остальным.       Все присутствующие обернулись в том направлении, заметив широко ухмыляющегося крупного мужчину в костюме тройке, что, воодушевлённо ухватив себя за лацканы пиджака, подмигнул присутствующим, чем ввёл всех в ступор. Уэнсдей на фоне обречённо вздохнула.       — Вам не стоило трогать мою семью, — произнёс Гомес, исчезая в мистическом тумане, и через секунду на его месте появился огромный, размером почти с оборотня Энид, лохматый чёрный пёс, отдалённо напоминающий тибетского мастифа. Он бросился тут же в сторону замершего в стороне оборотня Грегора, который только что превратился в свою волчью форму. Волк успел только жалобно что-то проскулить.       В возникшую потасовку вернулся обезумевший Нолан, почуяв кровь, и зло завыл, обернувшись на девушку и оборотня. Синклер прижала уши к лобастой голове и поднялась на все лапы, в одно движение бросаясь на противника. Её мыслительный процесс был сейчас прост: её стае угрожали, враг был перед ней, а это значило только то, что она обязана была его раздавить. Чего бы ей это ни стоило. Потому что…       Никто. Не смеет. Трогать. Её предназначенную.       — Не забывай про меня, — прошипел вампир, падая в тень, но в этот момент тут же из неё вылетев, словно получив удар как от врезавшегося в него на полной скорости автомобиля. На его месте из темноты появилась зло скалящаяся Йоко, без очков, взлохмаченная и ощерившаяся клыками. Её глаза пылали красным светом, и она не стала медлить.       — Ты мой, мразь, — прошипела она, и оба вампира одновременно упали в тень, продолжив свою схватку в ней, не видимыми остальным участникам происшествия.       Уэнсдей ошарашенно огляделась.       В один момент вся ситуация перевернулась с ног на голову.       Она вдруг ощутила где-то под сердцем ликование со сдержанной радостной злостью пополам. А ещё небывалое доселе тепло. Мимо в жутком, рычащем комке прокатились сцепившиеся между собой оборотень и монстр, невдалеке огромный пёс впечатал в стену второго мелкого волка, а Мортиша помогала шерифу освободиться и встать.       Взгляд чёрных глаз медиума зацепился за ошарашенную таким поворотом событий Торнхилл, и она зло сощурилась, вдруг ощущая, как слегка удлиняются её собственные клыки во рту. Сейчас она поняла, что, наконец, может сменить свою слабую форму, и, немедля, щёлкнула пальцами, покрываясь мистическим туманом.       Мэрилин только успела обернуться на звук низкого рычания, когда её к полу прижала громадная, чёрная… кошка?       Мортиша на фоне тихо ахнула, прикрывая рот рукой. Да, форма зверя её дочери наконец достигла своего пика и изменилась. Вот только это была всё та же кошка, правда размером с крупную лошадь. Она зло зашипела, прижимая уши к черепу, а женщина под её лапами вдруг усмехнулась.       — Об этой способности мне не докладывали… Но ты глупа, если думаешь, что это всё, — и в мгновение она начала изменяться, становясь похожей частично на настоящего хайда, огромной лапой откидывая в сторону животное.       Мортиша, в это время стоявшая рядом с коконами, облегчённо вздохнула, а ошалевший от происходящего шериф округлившимися глазами наблюдал эту схватку монстров, происходящую сразу в двух местах. К ним подошёл снова принявший человеческий вид Гомес и воодушевлённо вздохнул, приложив руку к сердцу.       — Ах, наша маленькая гадюка наконец-то выросла.       — Я извиняюсь, но разве вы не должны беспокоиться за них? — чуть запинаясь проговорил шериф, указывая рукой на драку нелюдей. Оба старших Аддамса переглянулись между собой и расплылись в абсолютно одинаковых улыбках, глядя на Донована почти с жалостью.       — Разве не чудесно? — Произнесла Мортиша, подхватывая шерифа под локоть и увлекая за собой. — Мои девочки справятся, не сомневайтесь. Сейчас они просто пробуют свои новообретённые силы. Нам же с вами нужно заняться пострадавшими, чтобы не мешаться их буйству.       Галпин-старший тут же дёрнулся, поворачиваясь к женщине.       — Моего сына можно спасти? — с надеждой проговорил он.       — Разумеется. Если кокон не поврежден, то, как только умрёт сердце дерева, процесс будет запущен в обратную сторону. А, судя по всему, ждать осталось совсем немного.       Старый шериф замер на месте. Он всё прекрасно расслышал. Он хорошо сейчас всё понял. Галпин-старший мягко оцепил руку женщины от своего локтя и решительно посмотрел на неё.       — Прошу вас, спасите моего сына. Я займусь остальным, — хмуро проговорил он, сжимая челюсти. Получив в ответ удивлённый кивок матери Аддамс, он быстрым шагом направился к тому месту, где его помощница-предатель выронила своё оружие.       Шериф был уже стар. За свою жизнь он повидал немало, и не раз обстоятельства заставляли его брать на себя ответственность за чужую жизнь. Он вдруг вспомнил, как дрожали его руки, когда он нажимал на курок своего пистолета, направленного в голову собственной жены, которая потеряла разум вследствие послеродовой депрессии и, обратившись в хайда, разорвала в клочья двух медсестёр и полицейского из его отряда. Он вспомнил, как вся его жизнь, казалось, закончилась в этот момент вместе с тем выстрелом. Донован корил себя за то, что так и не смог стать хорошим отцом для своего сына, потому что каждую ночь он видел в своих кошмарах, как его любимая жена Француаза обращается в неуправляемого монстра, а следом за ней и Тайлер. И он по-настоящему боялся, что однажды ему придётся так же спустить курок, направив оружие на собственного сына.       Поэтому сейчас он сделал свой выбор. Ради Тайлера. Ради того, чтобы его сын жил. Всем сердцем в этот момент надеясь, что он когда-нибудь его простит.       По всему помещению, наполненному рыком, рёвом и скулежом, пронеслось эхо выстрела.       Уэнсдей резко обернулась, замечая, как медленно крошится чудовищное дерево, с треском разваливаясь на чёрную пыль и куски деформированной коры. А рядом стоит шериф, пустым взглядом глядя на тело женщины, вросшей в корни. В её груди зияла дыра, пробитая дробью оружия, но даже крови в ней уже не осталось. Она испустила свой последний вздох, словно с облегчением. Её сухие губы растянулись в слабой улыбке, и женщина закрыла глаза, будто бы благодаря своего убийцу за освобождение.       — Не-е-ет! — проревел монстр, отталкивая от себя громадного оборотня и бросаясь на обидчика, однако ноги его подкосились, и он упал, задыхаясь среди корней, но продолжил ползти. Тело Нолана изменялось на глазах, пульсируя буграми вен и чудовищных мышц, с треском и болью возвращая парня обратно в человеческий вид. Он полз, теряя силы и сознание, пока не отключился, буквально в двух шагах от шерифа.       — Ублюдки, вы всё испортили! — проревела Торнхилл, тоже вернувшаяся к своему изначальному виду. Она наклонилась, выхватывая служебный пистолет из кобуры на поясе лежавшей рядом без сознания помощницы шерифа, и направила его на ближайшего к ней врага. На Аддамс, которая медленно к ней повернулась, едва приняв вид человека.       — Всё кончено, Мэрилин. Не делай ситуацию ещё хуже, чем есть, — проговорила Уэнсдей, глядя в упор на врага своей семьи чёрными, тусклыми глазами. Ей едва удавалось стоять на ногах. Всё тело ныло, и ломило каждую кость и мышцу, и она с раздражением понимала, что ещё немного, и вполне может потерять сознание от боли.       Рыжая женщина дёрнула шеей, яростно отвечая и явно утрачивая связь с реальностью окончательно.       — Меня зовут Лорел! — почти прорычала она, направив пистолет в голову девчонки, которая испортила ей дело всей её жизни. Её торжество над эволюцией. Её идеальный эксперимент.       На дуло её пистолета села невесть откуда взявшаяся пчела. Брови Торнхилл удивлённо приподнялись, и она нервно обернулась, уловив ухом нарастающий звук приближающегося роя насекомых. Мэрилин в ужасе уставилась на быстро приближающийся рой яростно жужжащих пчёл и даже выстрелила пару раз в них, в панике не понимая, что это бесполезно. А через мгновение на неё опустилась тёмное, живое облако из злобных насекомых. Женщина бросилась на пол, перекатываясь от боли постоянно жалящих её пчёл и громко при этом вопя.       — Простите, я опоздал, — неуверенно улыбнувшись, проговорил запыхавшийся Юджин, хромая и прижимая одну руку к груди. Выглядел он крайне взъерошенным и сердитым, но при этом ухмылялся. За его спиной толпились полицейские, ошарашенно оглядываясь по сторонам.       Уэнсдей опустила руки, вздыхая и оседая на пол. Её тут же подхватила невесть откуда взявшаяся Танака, довольно улыбаясь. Руки вампира были по локоть в крови, и почему-то Аддамс была уверена, что сердце неприятелю она всё-таки вырвала. Впрочем, дрязги вампиров её не касались.       — Да ничего, парень. Правда, вечеринка уже закончилась, — усмехнулась Йоко, довольно скалясь клыками, и Уэнсдей обречённо закатила глаза вверх.       Рядом послышался расстроенный скулёж, и громадная волчица, изрядно потрёпанная, уткнулась мокрым носом ей в лицо, следом облизнув от души. Уэнсдей раздражённо фыркнула, отодвигая от себя единственной здоровой рукой морду волка.       — Это что, Энид? — взволнованно поправил очки на себе Оттингер, разглядывая зверя сверху вниз с огромным интересом. — Что у вас тут, чёрт возьми, произошло?       Аддамс тяжело вздохнула, глядя на друга, и хмыкнула, едва заметно улыбнувшись.       — Это долгая история… — произнесла она, чувствуя, как сознание её медленно покидает. Но теперь она могла себе это позволить. Ведь, в конце концов, всё действительно закончилось.              

***

                    Бьянка медленно приходила в себя, словно выныривая из какого-то оцепенения, и недовольно поморщилась, слыша краем уха рядом какую-то возню, недовольное ворчание и чей-то сдавленный смех вперемешку с шёпотом. Ей-богу, если это опять Танака, она свернёт ей шею собственноручно. В этот раз точно.       Сирена медленно открыла глаза, часто моргая, и пытаясь понять, где она. В нос ударил стерильный запах больницы, и она разочарованно вздохнула.       — Дорогая! — её руки коснулась мозолистая рука мужа, и Би не смогла сдержать улыбки, облегчённо выдохнув, сжав свои пальцы на его ладони. Её зрение начало проясняться, и увиденная ею картина с каждой секундой начинала раздражать ещё больше. У сирены нервно дёрнулось веко на правом глазу.       — Что, чёрт возьми, вы все делаете в моей палате? — хрипло выдала она, пытаясь хотя бы сесть и ощущая дичайшую слабость во всём теле. Юджин торопливо помог ей это сделать, подкладывая ей под спину ещё подушку, и та благодарно ему улыбнулась, вновь оборачиваясь к присутствующим.       — Хэй, спящая красавица, ты проспала всё самое интересное, — усмехнулась вампирша, с пластырем на щеке и в голубой больничной пижаме. Она чистила яблоко в этот момент, правда, получалось это у неё из рук вон плохо. Рядом вздохнула раздражённо Дивина, выхватывая из рук жены несчастный фрукт и нож и начав молча заниматься этим самостоятельно, чем заслужила благодарный вздох от Йоко.       — Это общая палата, Бьянка, — ворчливо ответила сидящая рядом Уэнсдей с перемотанными бинтами левым плечом и рукой, висевшей у груди в перевязи. Выглядела она откровенно плохо: под глазами синяки, несколько гематом и крупных порезов на свободных от больничной пижамы частях тела. Но что больше всего удивило сирену, заставив изумлённо приподнять брови, так это то, что привычных кос Аддамс не было, а её волосы стали длиной по плечи, сейчас немного взъерошенные и сбоку убранные заколкой с розовым бантиком на ней. Сирена, опешив от такого зрелища, округлила глаза.       — Какого чёрта, Несс?       — Что именно? — устало уточнила Уэнсдей, пытаясь отпихнуть от себя руку вампира, которая упрямо норовила засунуть ей в рот кусочек почищенного Дивиной яблока.       — О, я могу рассказать, Би. Это было феерично, — усмехнулась Йоко, явно наслаждаясь своими издевательствами над медиумом, и полной, в данный момент, безнаказанностью, ввиду не способности оппонентки ей сопротивляться.       — Погоди секунду, — остановила вампира сирена, раздражённо потирая виски и оглядываясь. В палате было шесть кроватей, помимо её. Две точно занимали бестолковый вампир и медиум, на двух других лежали без сознания Аякс и Ксавье, ещё одна, судя по разбросанным на ней знакомым вещам, принадлежала её мужу. А последняя пустовала. Сирена нахмурилась, обводя взглядом присутствующих. Помимо них, пациентов, тут были ещё и Дивина с Кентом, видимо как посетители. Но кое-кого не доставало.       — Где Энид? — сухо поинтересовалась она, вновь задержав взгляд на странной заколке в волосах Аддамс, которая в этот момент казалась ей ядовитой змеёй, готовой к броску, и та немного ворчливо ответила.       — В соседней палате лежит Тайлер. Кажется, он недавно пришёл в себя, так что она пошла его навестить.       — Отлично, — вздохнула немного облегчённо сирена, всё ещё хмурясь и вновь обводя взглядом светлых глаз всех присутствующих. — Все в сборе, я полагаю?       — Конечно, я же расстаралась, чтобы вся наша компания была рядышком, — довольно усмехнулась вампирша, расслабленно потягиваясь. Чем заработала негодующий взгляд Аддамс.       — Ты вообще не должна здесь находиться, как пациент, Танака. Да ты даже ранений не получила, кроме царапины на щеке, — огрызнулась Уэнсдей, недовольно сдувая упавшую на глаза чёлку чёрных волос. Из-за того, что она потеряла одну из кос во время драки, волосы пришлось подстричь, и ей это не нравилось, да и было жутко непривычно.       — Э-э-й, — протяжно возмутилась Йоко, складывая руки на груди и демонстративно надувшись. — Чтобы ты знала, я имею право на внеурочную помощь больницы, где работаю. И вообще, у меня отпуска не было уже полгода. Имею право побездельничать, я, между прочим, тоже пострадавшая сторона, — проворчала она, но, наткнувшись на холодный взгляд жены, как-то сразу сдулась и уточнила: — Конечно, психологические травмы тоже сюда включены, так что всё по закону!       — Господи, что за дурдом… — растерянно вздохнула Бьянка, но её губы непроизвольно растягивались в улыбке с каждой сказанной окружающими фразой. Мучившее доселе беспокойство, наконец, отпустило сердце сирены, и она перевела взгляд на мужа, ласково ему улыбнувшись. Видит бог, или кто там был вместо него, она так устала от всего этого, что сейчас ей казалось, словно всё произошедшее было сном. Длинным, муторным и крайне тяжёлым, но просто сном.       — Би! Я услышала твой голос! — дверь в палату резко распахнулась, треснув у самого основания, и радостная блондинка на пороге ойкнула от неожиданности, беспокойно оглядываясь по сторонам. Она аккуратно закрыла за собой двери, упорно делая вид, что только что отвалившаяся ручка не имеет к ней ровным счётом никакого отношения.       Танака на фоне раздражённо вздохнула.       — Синклер, за порчу больничного имущества будешь платить из своего кармана, — ворчливо пробубнила она, прекрасно зная, что оборотень её отлично услышала. На что блондинка смущённо улыбнулась, убирая руки за спину. Бьянка разглядела несколько свежих шрамов на её лице и ещё пару, кажется, уходящих от плеча вниз, что были заметны под широким воротником больничной пижамы.       Энид словно была до краёв переполнена энергией, и ей едва хватало сил, чтобы не начать радостно прыгать, так что она быстро подбежала к кровати сирены, порывисто обнимая ту за шею. Сирена замерла на мгновение, но потом, улыбнувшись, обняла девушку в ответ, краем уха уловив её еле слышный сдавленный всхлип.       На фоне недовольно прошипела Аддамс, зло косясь на вампиршу.       — Я всё оплачу, не ворчи. Ты прекрасно знаешь, как после первого обращения оборотню сложно контролировать свою увеличившуюся силу, так что не строй из себя бедняка.       — Я беспокоюсь о казённом имуществе больницы, в которой работаю, так что не начинай даже, — наигранно возмущённо ответила Танака, и все остальные одновременно закатили глаза вверх, а через мгновение рассмеялись. Даже Уэнсдей чуть заметно улыбнулась.       Синклер наконец отлипла от сирены, шмыгая носом и едва сдерживая слёзы.       — Я так беспокоилась, — гнусаво пролепетала она, чем вызвала в ответ мягкую улыбку Бьянки. Она растроганно потрепала блондинку рукой по волосам и вздохнула.       — Не думай, что от меня так легко избавиться, — саркастично выдала сирена, наблюдая, как оборотень садится на соседний стул с Аддамс и переплетает их руки вместе. Бьянка довольно усмехнулась. — Так, — она вновь обвела всех присутствующих взглядом, пытаясь звучать хоть немного серьёзнее. — А теперь, мои дорогие, жаждущие приключений на задницу, идиоты… Рассказывайте, что произошло.       Все присутствующие переглянулись между собой, слегка замявшись и не зная, с чего начать. Энид едва заметно подтолкнула локтем в бок Уэнсдей, и та недовольно сморщила нос, вздохнув.       — Это долгая история, — произнесли вампир, оборотень и медиум почти хором, после чего Синклер и Танака засмеялись в голос, а Аддамс обречённо вздохнула. Бьянка почувствовала подступающую головную боль и то, как у неё дёрнулся глаз.       Снова.