Жертва

Хмурые облака продолжали висеть в небе, оставляя пространство для девицы луны, что подавала свечение в немецкий особняк. Ветер постепенно прекращал бушевать и оставлял ветки деревьев в покое. Вокруг стихло. Польша находился в шоке от всего пережитого. Он лишь ощущал как испачканная в чужой крови рука прямоугольного перестала прижимать юношу лицом в пол и спустилась к талии, обхватив ее. Поляк сглотнул. «Он хочет надругаться надо мной?» — обеспокоенно спросил себя парниша. Через мгновение послышался звон бляхи и протяжный шорох растегивающегося ремня. Пшек пытался придти в себя, осознать все происходящее. Ему было тяжело думать и понимать что-либо в такой-то ситуации. Только что он испытал ужасный стресс, продолжающийся до сих пор, а теперь паренька собрались насиловать. Польша хотел чтобы все это поскорее закончилось: словно проснуться от ужасного кошмара. Хотелось просто забыться, испариться, стать таким же облачком, что спокойно летало в ночном небе. Юноша слегка повернул голову и волнительно взглянул назад. РУ, такой высокий и страшный, сидел перед ним на коленях, не спеша припуская брюки вместе с нижним бельем. На его груди и лице можно было заметить пятна крови. Дыхание немца участилось от возбуждения и он приоткрыл рот, из которого выглянул свисающийся язык. Минуту назад, зажав поляка у стены, Рейхоугольник действительно аппетитно облизнулся. Мужчина хотел попробовать это небольшое тело на вкус. Просыпались жаждущие чувства: полная власть над жертвой, доминирование, страсть и похоть. Такая приятная внешность мальчишки, его страх и безвыходность, грязные мысли. Все это вызвало у немца эрекцию. Теперь он сидит перед этой сладкой, оголенной попкой со стояком и льющимися изо рта слюнями от жажды скорее войти и потрахать, слушая милые и красивые стоны. Было ужасное желание долбить в парнишку, лапая его тело. Польша, конечно, увидя детородный орган монархиста, сильнее заволновался. Подобная картина привела его в сознание. «Эта штука окажется во мне?» — думал пшек про себя. Такой исход удивил юношу и пугал. Член Рейхоугольника имел приличный размер и Польша понимал, что хорошим это точно не закончится. Будет мучительная боль и наверняка много крови. К тому же паренек был невинным и почти ничего не знал о сексе. Он боялся самого процесса, боялся человека, с которым будет этим заниматься. Непонятно, что творится в голове у РУ, но щадить мальчика он вряд ли будет. Поляк собрал последние силы и попытался отползти, но немец только сильнее пододвинул его к себе. Мужчина поставил пшека раком, немного раздвинув перед собой его ноги. Левую руку он оставил на чужой талии, выпрямившись, а второй взял свой пенис, поднося к заднему проходу юноши. РУ не стал церемониться с подготовкой, а сразу приступил к большему. Это заняло бы время, а терпеть он не мог. К тому же на пальцах оставалась кровь от прошлой жертвы. В качестве смазки монархист использовал свою слюну, не смотря на то, что в ней оставался привкус мертвечины. Не хотелось чтобы что-то подобное попало внутрь, но выбора особо не было. Рейхоугольник лишь вставит член, а затем будет расчитывать на естественную смазку. Польша сильнее запаниковал и зажмурился, почувствовав как головка прикасается к его анусу. — Не надо, пожалуйста! — умолял поляк, дрожа всем телом. — Либо мы совокупляемся, либо ты становишься моим ужином. Предпочтешь жестокую смерть, чем это? — ответил прямоугольный, поставив мальчика перед выбором. Немец оказался прав. В любом случае изнасилование лучше, чем съедение. Конечно, пшеку хотелось остаться безнаказанным, просто скорее сбежать с этого хаоса домой. Но это было слишком наглым. Польша мысленно и неуверенно согласился на половой акт, надеясь что он пройдет быстро и монархист хотя бы немного подумает о своем партнере. Парень готов был потерпеть какое-то время, если его потом отпустят с миром. Поляк не ответил на слова немца, лишь взволнованно ожидал действий с его стороны. Когда мужчина аккуратно вставил головку, ожидания пшека моментально треснули. Появилась ужасная боль и начала гудеть внизу, давая понять, что необходимо немедленно вытащить немецкий орган. — Больно! Больно! Польская жопка не была готова принять такого гостя, тем более впервый раз и без подготовки. Парень хотел остановиться как можно скорее, все же терпеть такие муки он не мог. Ужасные ощущения молнией прошлись по телу, вызывая у мальчишки только недавно прекратившиеся слезы. Он просил не делать этого, просил перестать, но его мольбы лишь сильнее возбуждали Рейхоугольного. Немец крепко взялся обеими руками за талию поляка, и резко зашел дальше в узенькую дырочку, задев простату. Польша болезненно и громко застонал. РУ не щадил парнишку, не собирался быть нежным с ним. Соленые капли снова полились ручьем, скатываясь по щекам. Поляк изогнулся в спине, продолжая протяжно стонать. Он прижался грудью к полу и слегка прикрыл глаза веками. Чужой орган входил не полностью, но этого хватило чтобы вызвать страдания у юноши. Немец же получал дикое наслаждение, находясь внутри пшека. На его пенис давили стенки, сжимали и крепко обхватывали орган, но это только больше нравилось прямоугольному. У мужчины давно не было полового контакта, поэтому эмоции и ощущения были ярче, особенно с таким небольшим и милым телом, как у Польши. Зрачки безустанно разглядывали его: смотрели на шею, плечи, ручонки. Было за что зацепиться глазу. С такого ракурса приятно наблюдать за мальчишкой, слушая сладкие вздохи поляка в перемешку с плачем, и чувствуя тяжелое, учащенное дыхание партнера. Монархист дал обоим попривыкнуть, отдышаться и немного смазать член выделениями, а затем начал грубо двигаться внутри пшека, наклонившись к нему и постепенно ускоряясь. Из уст парня доносились нескончаемые стоны. Поляк пытался что-то изредка промолвить, но это получалось плохо. Появлялись трещины, а затем текло немного крови. Где-то отдаленно проскакивали приятные ощущения, но боль не давала насладиться ими. Возможно, если бы немец был нежнее, то парнишка мог хотя бы немного получить удовольствие. Но сейчас ни о чем таком он даже не мог думать. Хотелось поскорее прекратить. Было ужасно невыносимо. Рейхоугольник плавно добрался своей большой ладонью до шеи и подбородка юноши, приподняв его голову выше. Взгляд мальчишки упал прямо на картину с девушкой, что смотрела поляку прямо в душу, словно наблюдала за их процессом. Как же паршиво себя чувствовал Польша. Возможно даже хуже, чем когда умер его любящий отец. Жестокие движения немца продолжались еще несколько минут и подходили к завершению. Его партнер чуть ли уже не задыхался в собственных вздохах и ахах, в слезах и текущими изо рта слюнях. Последние толчки были особенно сильными и под конец РУ зашел во всю длину. Польша вновь издал долгий и пронзающий стон, согнувшись в коленях и почувствовав как семя изливается внутри него. Все. Конец мукам. По крайней мере так думал поляк, когда из него вытащили член, а белая жидкость, перемешанная с капельками крови, не спеша стекала с заднего прохода. Почувствовалось облегчение, но боль не стихала. Обессиленный парнишка разлегся на полу и не мог пошевелить даже кончиками пальцев. Пшек жадно глотал воздух через рот, его дыхание сбилось. Слезы вскоре перестали течь, засыхая на щеках, и вряд ли больше смогут. Юноша готов был уйти завтра, остаться на ночь, ибо в таком состоянии он не пройдет и пару метров. Монархист сидел рядом на своей пятой точке с откинутой назад головой. Такого обалденного секса у него давненько не было, возможно это даже первый раз, когда РУ повеселился на всю катушку. Детородный орган все еще пульсировал и не собирался опускаться в ближайшее время. Возбуждение не пропадало. Рейхоугольный понимал, что не остался удолетворенным до конца. Ему было мало. Ему хотелось еще. Сильные немецкие руки взяли мальчонку и повели в покои хозяина особняка. Польша ужаснулся: «Это еще не все?!» — подумал он про себя.