У Глубин Арктики

С первого взгляда увидев картину, происходящую в данный момент, можно описать лишь одним словом. Шум. Это место было названо аэропортом, здесь собрались коллеги, изучающие воды, а точнее, всё, что связано с этим. Их профессию предпочитали бы называть "Океанологи", но у каждого своя задача, вскоре, читатель с этим познакомиться поближе, если ему интересно. Вылет только через 4 часа, некоторые ребята спят на железных, скреплённых стульях, кто-то в уборной, кто-то ушел в буфет/дьюти-фри, а все остальные уже волнуются перед назначенной работой, общаясь между собой. Конфликты редко происходили, потому, что чаще всего работали по-отдельности. — Суматоха, аж кровь из ушей.. - Разорвал тишину первый главный герой этой истории, Фёдор. Он был морским химиком, собственно, судя по названию, отвечающий за химические элементы океанов. Единственный и главный секрет сея компании. Никто не знает, женат ли он, сколько ему лет, есть ли и живы его родственники. Единственное, что про него знают, что он подпускает к себе лишь одного человека, Ивана. Другой парень был длинноволосым блондином с одинокой прядью волос, свисающей у носа, да и в отличии от своего друга следил за собой, всегда вкусно пах, да и поддержать диалог мог. Он не был особо общительным, но до чего же вежливым, всегда гадали, маска добродушия ли это. Биология.. Он очень любил биологию, всегда мечтал работать в похожей индустрии, хотел, чтобы вся его жизнь была связана с этим предметом, поэтому без колебаний юноша поступил на морского биолога, это скорее самая милая работа.. Он изучал подводных животных, единственным минусом было вскрытие одного из видов. За четкие наброски внутреннего строения могли подкинуть лишнюю монетку, от чего Гончаров не отказывался, потому что жил один и много болел. Лечение нынче дорогое, а нужно ведь еще себя обеспечить? — И не говори. - Протянул вальяжно Сигма, потягиваясь, слегка похрустывая спиной. — Такое ощущение, словно мы здесь всю ночь простояли, а самолет только через 4 часа, самоубийство.. —Да не ной ты! Зато когда приедем, в гостинице такая роскошь будет! Еще и кормить бесплатно собираются, во дают! - захихикал еще один герой, Николай. Он считал всю четверку своими лучшими друзьями, не в зависимости от того, взаимно ли это, или нет. Пускай, читатель будет знать про них лишь то, что Гоголь был физиком, а разноволосый географом. —Ну да, тебе лишь бы комфорт и еда. Вон, смотри сколько ты наел в буфете, а потом еще и в эти еще зашел.. Как они.. -Задумался самый младший, но Коля даже не дал ему вспомнить, и перебил — Дьюти-Фри! - Сигма раздраженно кивнул, отворачиваясь. Время уже подходило к концу ожидания, первым делом Достоевский взял свою рюкзак-сумку, толкая Ивана за плечо, чтобы они уже начали сдавать сумки. Гончаров слегка приоткрыл веки, жмурясь от яркого света аэропорта, поднимая левую руку и прикрывая глаза. Фёдор дернул его руку, хмыкнув. —Не закрывай руками глаза, к свету долго привыкать будешь. Лучше пожмурься немного, поплакать можешь. - Сказал он, присаживаясь перед светловласым на корточки. Ваня боялся летать на самолёте, а точнее, скорее страх разбиться по пути. —Вань, всё хорошо? Пойдем, я тебе ещё воды купил, если что. - Гончаров кивнул и чутка улыбнулся, скрывая страх, вскоре выдохнул и взял чемодан. — Пойдем.. Спасибо. - Эти слова благодарности от Ивана были обязательны. Фёдор любил, когда на его доброту душевную реагировали спокойно, но лояльно. Постояв в очереди, компания прошла металлоискатель вновь, выложив свои сумки и чемоданы на сдачу, ну, а пакеты с Дьюти-Фри взяли с собой, в аэротранспорт. Два глубоких вздоха, от двух разных людей, симфонические три плевка через левое плечо, молитва и шаг с правой ноги. Гончаров и Достоевский были суеверными и верующими людьми, над чем Николай всегда посмеивался, но Сигма всегда осуждающим взглядом смотрел на него, глазами говоря "Вера делает своё дело, Коленька." И каждый садится по своим пассажирским местам. Федору и Ивану больше всех повезло, им достались места рядом, а точнее, друг с другом. Сигма и Гоголь же сидели по разным сторонам. Они не противостояли коллегам, понимая, что Ивана возможно хватит паническая атака при вылете, и кто-то свой должен его поддерживать. —Федь, меня тошнит.. - неловко прошептал блондин, нервно сжимая свои тонкие пальцы между собой. Достоевский лишь закрыл глаза, вытаскивая воду и пару сосательных конфет, но от них Гончаров почему-то отказался. —Не хочешь? Тогда могу дать целлофановый пакетик, ну или если добежишь до туалета, будет вообще сказка. - Иван досадно вздохнул, принимая пару конфеток и воду. —Спасибо, Федь. Но пакетик всё равно не убирай! Мало ли.. - На эти слова темноволосый развел руками, хлопая себя по коленям. — Точно. Мало ли, мало ли. Только если будешь блевать, прошу, глуши себя. Не дай бог от таких звуков еще кого-то попрёт. Федор усмехнулся, пристегнув свой ремень и наблюдая, как Иван справляется со своим, после аккуратно взял друга за руку, чуть ее сжав. — Иван, мы сейчас вылетаем, лучше не закрывай глаза, напридумываешь себе карусель и точно вырвет. Смотри в окно и наслаждайся видом, всё хорошо. В любом случае, у тебя в руках вода и пакетик. Серые глаза открылись, смотря в окно. Настал момент вылета, плечи задрожали, но чужое, теплое прикосновение очень успокаивало, чудный вид проносящихся мимо фонарей, другие стоящие самолеты и.. отрыв от земли. — Смотри, Иван. Не на меня, не на толпу. В окно смотри. Я если что рядом. Умрём? Так умрём вместе. —Умеешь ты конечно, Феденька, ободрять. Об дерево постучи, не дай боже.. - Брюнет кивнул, машинально сделав образ трех плевков и постучал три раза по деревянному белому столику. —Спасибо..