Он мог быть рядом дольше

Его не хотели пускать на похороны. Он пришел на прощание, не мог не прийти. Священник читал молитву, 4 восковые свечи по немногу стекали на листочки под ними. Он не хотел дышать. Он не хотел видеть бледное лицо возлюбленного. Он надеялся, что они еще встретятся. Он надеялся, что все будет нормально. Его когда-то любимый человек казалось просто спал. После молитвы, он подошел к ещё открытому гробу. Мать плакала на плече отца, отец в свою очередь тихо плакал в платок. Он подошел к гробу. Лицо было совсем не то что раньше. Бледно-зеленое, но возле ушей почти красное. Руки были скрещены на груди, а под ними лежала икона и крест. Руки выглядели на удивление живыми, но когда он коснулся их, не почувствовал никакого тепла. Смертельный холод. Хотелось лечь на пол и зареветь как малое дитя. Хотелось ударить каждого кто стоял в этом зале. Ты ведь знал как они ненавидели его. Ты ведь знал, как он ненавидел их. Ты знал больше чем они. Ты был к нему ближе чем они. Ты не имел права быть здесь по их мнению. Ты не имел права быть рядом с любимым человеком до последнего. Ты должен быть рад, что тебя вообще сюда пустили. Все выходят из храма. Как только выходишь из храма, на тебя льются холодные капли дождя. Дождь настолько сильный, что твоих выступивших слез не видно. Двери храма закрываются. Через минуту выходит мужчина, открывая двери снова, за ним идут трое мужчин. Они несут гроб с твоим возлюбленным. Красный, бархатный гроб. Золотой крест на нем. Странные черные рюшки. Через пару секунд, как гроб пропадает из виду, все перестают плакать. Мать всхлипывает, но с самым обычным выражением лица, с выражением ненависти к тебе. -Тебе пора уходить. Господь тебе судья, все равно в аду за свои грехи гореть будешь, — её сын точно такой же грешник. Священник говорил «Путь Господ простит его за все грехи его, также как мы всегда прощали его». Она ревела на этих словах. -Вы не сказали где он будет похоронен. -С чего бы тебя это знать? Это семейные дела. -Скажите где. Иначе никакой квартиры вам от него не видать. Я тоже на нее зарабатывал. -Мы позвоним когда его будут хоронить и где, — женщина идет в сторону машины и снимает траурный платок. Ты едешь домой. Перед глазами нет дороги. Ты видишь его. Он похудел. Сильно. Ты помнишь его не таким. Ты помнишь его счастливое лицо. Помнишь его теплые руки и щеки. Помнишь его горячий лоб. Помнишь его мирно закрытые глаза. Но видел ты угрюмое лицо. Ты не хочешь верить что это был он. Ты хочешь верить, что он дома или всё ещё в больнице. Ты хочешь помнить его счастливым. Ты хочешь надеяться, что он счастлив там. Ты хочешь верить, что этот конец, новое начало. Ты хочешь забыть всё. Ты дома. Собака подбегает, виляет хвостом. Она скучала. Ты тоже скучаешь. Ты тоже сильно скучаешь. Садишься на колени и гладишь собаку. Начинаешь плакать и улыбаться как ненормальный. Это была его собака. Ты помнишь, как чисто случайно вы нашли щенка на улице и забрали его. Ты помнишь как он любил ее. Он ее дрессировал. Он за ней ухаживал. Он с ней гулял. Он с ней играл. Он постоянно её фотографировал. У тебя ведь до сих пор куча ее фотографий. Ты слишком сильно плачешь, настолько, что уже ничего не видно. Ты рассчитывал на ваше общее будущее. Всего неделя прошла. Его мать уже спокойно живет как раньше. Ты сходишь с ума. Тебе кажется, что он скоро придет и будет рядом. Он снится тебе каждую ночь. Тебе сниться его тепло. Ты перестаешь спать. Ты не ешь. Ты устал. Тебе ничего не нужно. Ты хочешь к нему в объятия. Но ты веришь, что скоро он будет рядом. Ты боишься вскрыть вены как пытался он. Ты не смог найти ни одной открытой крыши. У тебя есть верёвка. Ты считаешь это лучшим выходом. Вы наконец рядом. Вы не хотите знать простил ли вас бог. Он любит вас, а вы друг друга. Ты счастлив. Ты наконец-то счастлив.