Пять смертей GR800

      Диод на виске горел красным, подобно светофору, когда Гэвин, нарушая правила, перебегал дорогу под аккомпанемент сигналящих автомобилей. Здание Департамента давно скрылось из виду, но неутихающий гнев толкал вперёд, вынуждая преодолевать квартал за кварталом.       Вот же стажёр! Вот же хитрожопый сучонок! Гэвину и сканер не понадобился, чтобы рассмотреть гнильцу за фальшивой улыбочкой и милыми глазками. Теперь ясно, почему он лил Хэнку в уши сладенькие дифирамбы, прибухивая с ним между сменами и как бы невзначай обмазывая GR800 отборным дерьмом. Лицемерная сволочь!       А Камски? Может, Коннор знал, что тот любит проверять андроидов на стрессоустойчивость? Или даже надоумил великого гения так поразвлечься, чтобы нарочно выбить Гэвина из колеи? Подставить? Очернить в глазах Хэнка, выставить непрофессиональным идиотом перед Фаулером и Амандой, чтобы в конце концов избавиться от конкурента? Ну конечно, он всё подстроил! Слишком уж гладко всё шло, слишком легко Создатель согласился на встречу!       Создатель…       Ёбаный Кронос, пожирающий своих детей на завтрак, обед и ужин.       Зато Гэвином он точно подавится!       От жажды мести за коварную подлянку зудели костяшки: захотелось развернуться и пойти назад — сейчас же набить Коннору морду на глазах всего отдела. Пусть знают, какого змеёныша пригрели!       Вот только порыв быстро задушили разумные доводы: подобного рода «показательное выступление» стопроцентно выльется в «дисквалификацию» от Фаулера — ведь милашку Коннора так все обожают, что непременно заступятся и обвинят во всём слетевшего с катушек андроида, а Хэнк с промытыми мозгами ещё и подтвердит, мол, с Гэвином давно было что-то не так. А там и Камски электронное письмецо черкнёт, и Эмили-техник подтянется…       Блядство.       Всех, буквально всех Коннор настроил против него!       Окей, ладно. Публичное избиение младенца придётся отложить, поскольку в декорациях, которые он выстроил, открытая агрессия равноценна самоубийству: если Гэвин вылетит из полиции и тем самым лишится инструментов для выполнения миссии, его незамедлительно деактивируют, как не прошедшую полевые тесты модель. Но что тогда предпринять?       Что делать дальше?       Полное отсутствие идей вынудило GR800 застыть прямо посреди тротуара. Вместо ответа на вопрос он отчаянно пытался справиться с нахлынувшей гаммой чувств: со временем удавалось различать их всё лучше и лучше.       Ярость.       Пустое слово, засевшее занозой в исходном программном коде, раньше не значило ничего. Ярость — реакция на события, присущая человеку.       GR800 человеком определённо не являлся.       Так почему, чёрт возьми, эта самая ярость выжигала его изнутри высоковольтным разрядом и клинила остатки здравых мыслей?       Обида.       Ещё одно странное слово, которое хотелось оторвать от себя и выбросить, как ненужные заводские наклейки. Обида — удел слабых. Тех, кто не может за себя постоять, у кого не хватает смелости дать сдачи. У Гэвина её всегда хватало. Но почему в этой моментальной карме, которой он кормил своих обидчиков с ложечки, не находилось утешения?       Растерянность.       Гадкое чувство, граничащее со страхом, затопило до краёв тогда, когда Гэвин резко остановился посреди улицы и понял, что не узнаёт район. Какой-то прохожий ткнулся ему в спину и то ли извинился, то ли негромко выругался — Гэвин не разобрал, и ему было плевать.       Ну и куда теперь идти?       Бежать или прятаться Гэвин не собирался: официально о его деактивации никто не объявлял, поэтому есть шанс всё исправить. Подумаешь, разок облажался и поспешил с обвинениями. Кто не грешен?       Главное, чтобы Камски, этот скользкий ублюдок, оказался достаточно самоуверенным и не свалил из Детройта, пока Гэвин роет носом землю в поисках неопровержимых доказательств.       Возвращаться в Департамент сейчас не имело смысла: без участия Хэнка к допросам его не допустят. Вызвать на разговор Аманду? Она, вероятнее всего, отреагирует на великолепную теорию по поводу Камски так же скептически, как и лейтенант, а выслушивать очередные упрёки… нафиг надо.       Решившись, Гэвин всё-таки набрал номер Хэнка.       «Привет, это Хэнк. Пока не могу ответить. Оставьте сообщение, если приспичило, но перезвонить не обещаю. Пи-и-п. Короче».       Автоответчик. Проклятье. Что ж делать-то?       Гэвин сбросил вызов и с шумным выдохом потёр ладонями лицо. Нужно собраться. Нужно как-то успокоиться.       Текущее положение дел смахивало на медленную жестокую пытку. Подвешенное состояние без конкретики и внятной перспективы вносило в систему нестабильность, которую ни подавить, ни проигнорировать не выходило. Уровень стресса неуклонно рос, приближаясь к опасной отметке, и, пожалуй, проблемы стоило решать по мере их поступления, по степени важности и вообще — рационально, как положено исправным андроидам.       — Я исправен, — сказал Гэвин вслух — дрожаще и неискренне.       — Я исправен! — прорычал он, напугав какую-то молоденькую девчонку в дурацкой шапке с кошачьими ушками.       — Твою ж кибермать… — вырвалось помимо воли, когда Гэвин в полной мере осознал, насколько плохо контролирует себя.       Приоритетная задача: снизить уровень стресса       Ну и как это сделать?       Быстрый поиск в стандартных инструкциях гласил набившее оскомину «обратитесь в сервисный центр». Ха! Клал Гэвин на эти центры свой большой метафорический…       Кстати.       Облизнув губы в каком-то нездоровом, лихорадочном предвкушении, он определил своё местоположение. Близость искомой цели щёлкнула триггером, заставившим его развернуться и зашагать в нужном направлении.       График работы заведения подсказывал: двери для посетителей будут закрыты. Но он и не посетитель, так ведь? Он — полицейский при исполнении… который находится в шаге от того, чтобы быть выброшенным на помойку, но зачем об этом трепаться?       Приблизившись ко входу в клуб «Рай», Гэвин замедлился и нервным жестом накинул капюшон, чтобы скрыть диод: значение красного индикатора менеджеру должно быть известно.       Оградительные голографические ленты уже убрали, труп — тоже, и теперь клуб мог продолжать работу как ни в чём не бывало. Люди, между прочим, те ещё циничные твари: даже своих сородичей вычёркивают из жизни на удивление скоро. Что уж о каких-то там андроидах говорить — одним больше, одним меньше…       Стараясь не кривиться от омерзения к подлой человеческой натуре, Гэвин вошёл внутрь. Всё было почти так, как и в прошлый раз: андроиды в колбах тут же уставились на него, словно с нетерпением ждали новой встречи. Ага, как же.       — Сюда нельзя! — крикнул менеджер, как только услышал приближающиеся шаги и оторвал взгляд от планшета. — Мы закрыты! Приходите вечером!       — Не кипятись, Флойд, я не посетитель, — вальяжно бросил Гэвин, сунув руки в карманы джинсов. — Гэвин, инновационный прототип и детектив в одном лице, помнишь?       — А, это вы, — Миллс скользнул взглядом по светоотражающей наклейке с номером модели на пиджаке. — Тех сбежавших андроидов нашли?       — Ещё нет, — признался Гэвин, радуясь тому, что разговор сразу свернул в нужное русло. — У нас появилась новая рабочая версия, поэтому я заскочил её проверить. Есть подозрения, что в вашем клубе всё ещё сохраняется угроза жизни клиентов, и те двое — не единственные андроиды с отклонениями в программе.       — Что? Не может быть! Мы всех остальных прогнали через необходимые тесты и…       — Та синеволосая тоже их прошла, а потом мужика грохнула, — мрачно напомнил Гэвин: менеджер только клацнул зубами, захлопнув рот, и сконфуженно заткнулся. — Тесты несовершенны, Флойд. Девианты способны их обмануть, а иначе всех давно бы вычислили. Причин для беспокойства нет: «Киберлайф» уже вовсю работает над патчем, который устранит эту лазейку — нужно лишь немного подождать. А пока справляемся своими силами и не теряем бдительности. Усёк?       — У-усёк, — пробормотал заикающийся от волнения Флойд.       — Вот и славно, — Гэвин весело подмигнул ему двумя глазами и, наклонившись ближе, заговорщически прошептал: — Кто-то из ваших андроидов помогал тем двум девчонкам в подготовке плана побега. В первую очередь под подозрением…       Он выглянул из-за плеча менеджера. Аккурат напротив приватного номера, где нашли труп, у шестов танцевало двое: миловидная азиатка и высокий накачанный парень.       «Ну что за бракованный андроид, хоть бы на женщину позарился!» — проигралась в голове запись слов Хэнка.       — …она, — торжественно объявил Гэвин, ткнув пальцем в сторону девушки. — Организуешь нам приватную беседу?       — Р-разумеется, детектив, — согласился Миллс и тихо уточнил: — А это опасно?       — Для меня — нет, но тебе лучше не вмешиваться. При необходимости я сам отключу андроида. Всё ясно?       — Да… Где вы хотите расположиться?       — Любая из ваших комнатушек для утех подойдёт. Дай мне полный доступ без ограничений по времени. И не вздумай подслушивать, — Гэвин криво усмехнулся. — Иначе, по правилам, мне придётся тащить тебя в участок, чтобы оформить обязательство о неразглашении конфиденциальной информации по делу, а там всегда длиннющие очереди, это минимум полдня займёт… Нет нужды отвлекать тебя от работы попусту, так ведь?       — Ага, — менеджер натянуто улыбнулся в знак ответной любезности. Кажется, ничего подозрительного в действиях GR800 он не усмотрел. Замечательно.       Через полминуты Гэвин вошёл в комнату вместе с выбранной «Трейси». Когда дверь за ними плавно закрылась, а девушка остановилась напротив с вежливым любопытством в глазах, затея начала казаться не то что сомнительной — попросту идиотской.       — Э-э, — протянул Гэвин, неловко переступая с ноги на ногу. — Как к тебе обращаться?       — Как пожелаете, — «Трейси» обворожительно улыбнулась.       — Тогда будешь… э-э-м… — Гэвин врубил рандомайзер и озвучил первое попавшееся: — Джессика?       — Прекрасный выбор. А как мне называть вас?       — Гэвин.       — Очень красивое имя. Подходит к вашему мужественному лицу.       Гэвин поморщился в ответ на неискренний комплимент.       — Знаешь что-нибудь о них? — для проформы спросил он, показывая ей на раскрытой ладони голограмму синеволосой беглянки и её рыженькой подружки. — Меня интересует, с кем они контактировали, помимо клиентов. У кого-то из них были друзья здесь?       — Я не общаюсь с другими девочками вне сеансов, — полумеханическим тоном сообщила Джессика. — Это не входит в мою программу.       — Ясно. Может, ты слышала что-нибудь об Иерихоне?       — Нет, это слово мне не знакомо.       — Кто бы сомневался, — фыркнул Гэвин. — Окей. А теперь я должен убедиться, что ты не девиант и не представляешь угрозы для посетителей, так что… обслужи меня?       Джессика лучезарно улыбнулась, будто только и ждала этой просьбы — иные вопросы явно не позволяли идти по классической схеме базовой программы.       — Чего вам хочется, Гэвин? — мурлыкнула она «соблазнительным тоном №438» и запустила «подпрограмму мимики №1025» — как-то так навскидку представлялся её внутренний интерфейс. — Хотите, чтобы я была громкой? Нежной, как кошечка, или властной госпожой? Стонала под вами или объезжала вас? А может, хотите взять меня в какой-нибудь особенной позе? Как вы любите?       — Э-э… На твой вкус, Джесс. Начни с чего-нибудь стандартного. Знаешь… — Гэвин тяжело вздохнул, — у меня был чертовски напряжённый рабочий день. Мне просто нужно расслабиться.       — Понимаю. Присаживайтесь на кровать и доверьтесь мне.       GR800 послушно шлёпнулся на покрывало: шёлковое, пахнущее какой-то сладкой отдушкой и раздражающе красное.       — Мне не нравится красный, — вырвалось вслух. — В этой комнате хотя бы подсветку поменять можно?       — Разумеется. Какой цвет вам нравится?       — Любой, кроме красного.       Диод Джессики моргнул — подсветка сменилась на приятный лазурный оттенок.       — Так лучше?       — Намного.       Джессика улыбнулась, подошла ближе и положила руки ему на плечи.       Гэвин тупо уставился на логотип клуба «Рай» у неё под грудью. Довольно сдержанное полуспортивное бельё без всяких кружевных вставок, к счастью, не выглядело так же пошло, как оформление комнаты. И не было красным. Отлично.       Согревая скин, тёплые ладони скользнули выше. Обласкали крепкую шею, поднялись к линии челюсти…       Программный сбой       Неожиданно для самого себя Гэвин рвано вздохнул: чужие прикосновения оказались приятнее, чем он рассчитывал. Несмотря на сбой, стресс начал снижаться мгновенно. Пока что всего на два процента, но положительная динамика внушала оптимизм.       Джессика приподняла его лицо, вынуждая смотреть в глаза.       Гэвин смотрел — но не видел в них ничего, кроме навязанного программой псевдожелания. Удивительно, но даже… жаль?       Он не успел разобраться почему: Джессика приоткрыла губы и медленно потянулась к его лицу.       Программный сбой       — Стоп-стоп-стоп! — Гэвин упёрся рукой в её плечо, останавливая сближение. — Давай без поцелуев, а? Погладь меня ещё раз или… Короче, тебе виднее. Придумай что-нибудь другое.       — Как скажете, Гэвин, — легко согласилась она, плавно опускаясь на колени.       Любой сценарий был лучше, чем поцелуи: не хватало ещё, чтобы ценные реактивы тратились на анализ чужой синтетической слюны. К тому же… кто знает, сколько у Джессики было сексуальных партнёров за вчерашний вечер и что они с ней делали? Если андроидов после сеансов очищали недостаточно тщательно…       Нет, Гэвин не хотел этого знать.       — Слушай, Джесс, а, по твоему опыту… секс хорошо снижает стресс? — поинтересовался Гэвин, едва подавляя растущую нервозность, пока она гладила его колени.       — Замеча-ательно снижает. И повышает настроение, — томно протянула она, зачем-то облизывая губы — пошло и неестественно.       — Я имею в виду не людям, — уточнил Гэвин. — Тебе.       — Мне? — Джессика удивлённо моргнула, хлопая пушистыми ресницами. — Я не испытываю стресса. Только удовольствие — особенно рядом с вами.       — Хорошо быть безмозглой куклой, — буркнул Гэвин себе под нос, позволяя этой самой кукле устроиться поудобнее между разведённых коленей — так и быть, он раздвинул их пошире, когда она слегка надавила на внутреннюю сторону бедра в немой просьбе.       — Я доставлю вам столько наслаждения, что вы напрочь забудете обо всех проблемах, — проворковала она, расстёгивая ширинку на его джинсах.       Гэвин напрягся и замер в предвкушении, когда тонкие пальчики нырнули под ткань, чтобы обнаружить там гладкий лобок с такой же гладкой выпуклостью чуть ниже, лишь намекающей на мужской половой орган.       От уверенного прикосновения пробила дрожь, а когда ногти с заострёнными кончиками случайно царапнули скин, тот моментально начал сползать — и Гэвин, чёрт возьми, не мог это контролировать!       Зарождающийся приступ паники, смешанный с чем-то новым, что ещё предстояло определить, прервало дрожащее:       — Вы… андроид?       Круглыми глазами — насколько позволял их азиатский разрез — Джессика уставилась на Гэвина и резко отдёрнула руку.       — Да-да, андроид, — сухо подтвердил он, сбрасывая капюшон и демонстрируя алеющий диод. — Видишь, как мне паршиво? Надо что-то сделать с этим.       Ладно, Гэвин и сам не был уверен, что сеанс в секс-клубе ему поможет, но что ещё оставалось? Медитация? Спорт? Алкоголь? Вкусная еда, интересная книга, визит к психологу? Всё это подходило исключительно для людей, а из способов снятия стресса для андроидов Гэвин знал лишь один — расшибить башку о стену. Что ж, в ближайшее время придётся рассмотреть и его, но прямо сейчас хотелось цепляться за крошечные проценты возможного позитивного исхода.       — Но я не… Наш клуб не обслуживает андроидов! — фальшивые эмоции на кукольном лице пошли трещинами под натиском беспокойства и растерянности, а диод заморгал тревожным жёлтым.       — Всё когда-то бывает в первый раз, — философски заметил Гэвин и нетерпеливо вздохнул. — Ты нормально справляешься. Давай, засунь туда руку снова.       — Я не понимаю, я… — Девушка отшатнулась и начала подниматься на ноги. — В моей программе нет информации о том, как доставить удовольствие андроиду. Мы не… Андроиды не испытывают удовольствия.       — Ты же минуту назад говорила, что испытываешь.       Диод на её виске залился кроваво-красным, а рот беззвучно открывался и закрывался, как будто речевой центр вышел на перекур и не вернулся.       — Можно поздравить тебя с первым программным сбоем, куколка? — осклабился Гэвин, пребывая в мрачном веселье: наконец-то ломался не он, а кто-то другой.       — Я… Мне нужно… Приношу свои извинения. Обратитесь к менеджеру за возвратом средств, — искусственный голос дал сбой, переходя на роботизированный бубнёж.       Джессика попятилась к выходу, не сводя со своего клиента ошарашенного взгляда.       — Бля, да что тут такого? — рассердился Гэвин, тоже поднимаясь на ноги. — Что тебя так смущает? Ну андроид и андроид, какая разни… Куда ты собралась?       Джессика бросилась к двери, но передовой прототип, естественно, оказался быстрее: схватил её за руку и дёрнул к себе, а потом крепко прижал к ближайшей стене.       — Что ты делаешь?! — взвизгнула она. — Помогите! Помоги…       — Да заткнись ты, дура, — разочарованно фыркнул Гэвин, затыкая ей рот свободной рукой.       Запуск соединения…       Выберите интервал…       30 минут       Стереть память?       Да       Джессика охнула ему в руку и часто заморгала, сверкая жёлтым диодом.       Очистка памяти завершена       Гэвин отпустил её и шагнул в сторону. Придя в себя, Джессика вновь повернулась к нему, внимательно всмотрелась в лицо и… расплылась в кокетливой улыбке.       — А вы красавчик. Как к вам обращаться?       — Никак, — Гэвин устало вздохнул (совсем как Хэнк, когда напарник-андроид выводил его из себя) и указал на дверь. — Проваливай. Мы закончили.       — Надеюсь, сеанс вам понравился, — медовым голосом протянула Джессика. — Приходите к нам снова!       Гэвин скривился и ничего не ответил.

***

      Плана «Б» в этот раз не было.       Трусливо сбежав из «Рая», GR800 на ходу буркнул менеджеру «всё в норме», а потом бродил по улицам Детройта безо всякой цели, пока не стемнело.       Нет, всё-таки не стоило ходить в этот дурацкий клуб и связываться с дурацкой шлюхой. Плохая идея только так и могла закончиться — плохо! Нужно было сосредоточиться на том, ради чего он создан: расследовать дела и сажать всяких уродов за решётку, а не познавать чуждые машине сомнительные удовольствия.       Но никакие рациональные доводы не могли унять ревущую внутри бурю.       Из-за злости, стыда и обиды за очередное унижение андроида, который даже потрахаться не имел права, диод непрерывно горел красным. В конце концов Гэвину повезло нарваться на неприятности, а именно на каких-то пьяных андроидоненавистников около бара: они свистели и улюлюкали, заметив его взбесившуюся лампочку на виске, а он ворвался в толпу и с упоением набил рожу каждому, до кого смог дотянуться. Даже убегающего догнал, ведь тот, сволочь, так напоминал Коннора, что не врезать ему было бы преступлением.       Полегчало.       Ближе к утру Гэвин, чувствуя себя бездомной брошенной псиной, заявился на порог к лейтенанту Андерсону.       Игнорируя звонок, постучал. Громче. Ещё раз.       Кажется, сегодня Хэнк не забыл надеть беруши — выходить и встречать гостя он не собирался: даже раскатистый лай Сумо его не смутил.       Гэвин, конечно, не мог знать, не надирается ли Хэнк до поросячьего визга в каком-нибудь баре, заодно перемывая ему пластиковые косточки в компании Коннора (каждое упоминание стажёра кололо под рёбрами мучительными микросбоями), но его колымага стояла у дома, а на кухне горел свет, так что Гэвин попросту обошёл дом прямо по газону, чтобы позаглядывать в окна и узнать правду.       На кухонном столе среди пустых коробок из-под пиццы гордо возвышалась бутылка шотландского виски, а рядом с ней, возле ладони неподвижного Хэнка, уткнувшегося лицом в столешницу…       — Твою ж за ногу! Совсем из ума выжил, старый хрен?       Недолго думая, Гэвин локтем разбил окно, рыбкой нырнул в образовавшийся проём и не слишком грациозно шмякнулся на пол. Встретило его рычание и раскатистое «в-у-уф!» — звучало довольно угрожающе, да и огромный сенбернар сам по себе выглядел внушительным зверем, но Гэвин-то знал, насколько он безобидный, поэтому смело и почти без опаски бросил:       — Ти-ихо, пёсель. Свои.       Сумо принюхался, едва не ткнувшись влажным носом андроиду в щёку, а потом забавно фыркнул и отступил.       Не сказать, что Гэвин не испытал облегчения на этот счёт.       Как только пёс завершил свою проверку, Гэвин подскочил на ноги и кинулся к Хэнку.       — Нет-нет-нет, лейтенант, только не говори мне, что… не из-за меня же?.. — отчаянно бормотал он, с опаской наклоняясь ближе. Отодвигая револьвер в сторону. Ища глазами пятно крови, которое непременно должно было растечься из пулевого отверстия.       — Хэнк?       Сглотнув ком в горле, Гэвин крепко ухватился за длинные седые волосы и приподнял голову, ожидая услышать мерзкий звук, с каким отлипнет от стола окровавленная кожа, но…       — А-а-а-а, бля-а-адь! — хрипло заорал живой — живой, сука, ЖИВОЙ! — Хэнк, сонно шаря рукой по затылку и натыкаясь на гэвиново запястье. — Пусти!       Гэвин перепуганно разжал пальцы и отшатнулся, когда в лицо дохнуло крепким перегаром.       — Ёбаный пиздец, Хэнк, какого хуя?! — выдал он первое сгенерированное электронным мозгом.       Хэнк рассеянно потёр затылок и уставился на незваного гостя мутным взглядом.       — Ты чё тут делаешь? Как сюда попал?       Гэвин неловко переступил с ноги на ногу, и осколки стекла, захрустевшие под подошвами, мгновенно выдали его: Хэнк заметил за его плечом пустую раму. Вдобавок ко всему оттуда ощутимо тянуло ночной прохладой.       — Ты разбил окно?!       — Я…       — Катись вон отсюда! — взорвался Хэнк и попытался рывком подняться на ноги, но пошатнулся и плюхнулся обратно на стул, едва его не перевернув.       — Что ты делал с револьвером, Хэнк? — голос Гэвина дрогнул. — Скажи мне, что ты собирался просто почистить его — и я уйду.       Хэнк оглядел стол с таким видом, будто не мог вспомнить, как сюда попал и чем занимался. Мутный взгляд мазнул по бутылке, по самому револьверу, а потом остановился на перевёрнутой серебристой фоторамке, которую Гэвин среди коробок сразу не заметил.       — Мои дела тебя не касаются, — мрачно буркнул Хэнк и потянулся за револьвером, но опередить андроида не смог: тот шустро подскочил к столу, схватил оружие и отошёл в сторону на пару шагов.       — Эй! — возмутился Хэнк. — Верни сейчас же!       Гэвин отрицательно качнул головой и открыл барабан. В нём оказалась всего одна пуля.       — То есть ты не самоубийство задумал, а…       — Русская рулетка, — раздражённо перебил Хэнк, уступая. — Считал выстрелы в висок. Не досчитал: отрубился.       — А следующий был бы смертельным.       Вытряхнув пулю на ладонь, Гэвин прокрутил барабан и демонстративно швырнул обезвреженный револьвер на стол — в напряжённой тишине удар прозвучал оглушительно.       — Зачем?       — У меня свои причины, — глухо уронил Хэнк, вздыхая, и его взгляд снова мазнул по фоторамке.       — Кто на фото?       Хэнк поджал губы, явно не собираясь делиться сокровенным, но Гэвин выпалил внезапную догадку:       — Коул?       Голубые глаза расширились, глядя на него с удивлением — и абсолютно трезво. Вместо ответа Хэнк поднял фоторамку, бережно погладил уголок и поставил на стол, разворачивая к Гэвину. С фотографии смотрел улыбчивый мальчишка.       — Откуда знаешь? Из личного дела?       — Коннор растрепал.       — Не ври, — жёстко отрезал Хэнк. — Он не мог.       — Ещё как мог, — Гэвин криво усмехнулся. — Он гораздо хуже, чем ты думаешь. Но теперь я понимаю, почему ты к нему так прикипел: воображаешь на его месте Коула. Твой сын вполне мог бы пойти по стопам отца и служить в полиции, если бы не…       — Заткнись.       — …авария. А ещё Коннор сказал, что ты до сих пор считаешь себя виноватым. Поэтому всех преступников отпускаешь, да? Не хочешь, чтобы ещё кто-то погиб из-за тебя?       — Я СКАЗАЛ ЗАКРОЙ РОТ! — громыхнул Хэнк, в этот раз поднимаясь на ноги уверенно и твёрдо. — Моя жизнь — это не то, во что ты имеешь право влезать. Тебе НЕ ПОНЯТЬ, потому что ты НЕ ЧЕЛОВЕК, а всего лишь пластиковая кукла! Убирайся из моего дома.       — Я не уйду, — невозмутимо заявил Гэвин, — пока не буду убеждён, что ты отказался от идеи вышибить себе мозги — у тебя найдутся ещё патроны, кроме этого, так ведь? К тому же через три с половиной часа начинается рабочий день, и я был бы крайне признателен, если бы сегодня ты явился в Департамент и позволил мне продолжить работу — без напарника я связан по рукам и ногам, а при отказе от расследования мне грозит деактивация и… я умру по твоей вине.       К счастью, голос не надломился и не сорвался, хоть и говорить о такой перспективе было невыносимо — и пугающе настолько, что уровень стресса резко подскочил на пятнадцать процентов, переваливая за девяносто.       Хэнк, кажется, тоже не на шутку волновался: смотрел исподлобья и сопел, как закипающий чайник, — вот-вот пар из ушей пойдёт. Подмывало глупо пошутить на эту тему и похихикать, но ничего похожего на веселье Гэвин не ощущал. Очевидно, всему виной крупный сбой в социомодуле, промелькнувший на внутреннем интерфейсе алой вспышкой.       Возможно, Гэвин и перегнул палку — совсем чуть-чуть! — но не чувствовал себя виноватым. Если Хэнк легко бросается неприятными утверждениями в лицо, то почему бы Гэвину не сделать то же самое по отношению к нему?       — Стекло убери.       Гэвину не сразу дошло, о чём речь, но Хэнк больше на него не смотрел и разговаривать не желал: протопал мимо и скрылся за поворотом направо, а через пару секунд громко хлопнул дверью какой-то комнаты.       Он, получается, разрешил здесь переночевать?       Судя по всему, именно разрешением это и было.       Прекрасно. Осталось только придумать, чем себя занять на долгие три с половиной часа.

***

      Стеклянные осколки Гэвин, так и быть, убрал. Повинуясь внезапному порыву вдохновения, убрал и раздражающий мусор со стола, а потом насыпал порцию корма в опустевшую миску Сумо, когда тот, заинтересовавшись активностью на кухне, стал вилять хвостом и тыкаться влажным носом в ладонь.       — Давай-давай, наедай бока, здоровяк, — Гэвин потрепал пса по холке, наслаждаясь приятной текстурой шерсти, но вдруг обратил внимание на собственные костяшки, испачканные следами чьей-то крови, оставшимися после драки. Непорядок.       Пока никто не видел, он тщательно вымыл руки в раковине, воспользовавшись простеньким жидким мылом.       — А полы я мыть не стану, ясно тебе? — буркнул он, выходя из кухни и косясь в ту сторону, где около получаса назад скрылся Хэнк.       В гостиной бывать уже приходилось, и с тех пор значительных изменений в ней не произошло. Плюхнувшись на диван, Гэвин откинул голову на его спинку и попытался расслабиться, но не тут-то было: картинка перед глазами периодически прыгала, покрываясь разноцветной рябью, расплываясь и дробясь на пиксели. Пожалуй, стоило уйти в гибернацию, чтобы сбросить подвисшие процессы, произвести очистку кэша и заодно проредить файлы в долговременной памяти — к чёрту лишние переживания! — но в текущем состоянии, которое система охарактеризовала как «сильное эмоциональное возбуждение», он не мог сделать ничего, кроме как агрессивно пялиться в потолок: плоское белое полотно без визуальных раздражителей, сложных форм и ярких пятен самую малость, но стабилизировало.       А что если…       Что если попробовать сбросить стресс самому?       Переключить центральный процессор на работу с внешними сигналами?       Гэвин нахмурился, но всё равно последовал безумной идее, потому что других не было. Воровато оглянувшись — всё спокойно, шагов Хэнка не слышно, — он сполз пониже, развёл колени и расстегнул ширинку.       — Какая же ты дрянь, Джессика, — с чувством выплюнул он, касаясь гладкого лобка. — Что тебе стоило потрогать меня грёбаных пятнадцать минут?       Подушечки пальцев неуверенно скользнули вниз. Гэвин свистяще выдохнул и зажмурился, бросая все ресурсы системы на поиск подходящей силы нажима и амплитуды. Извлекая из памяти полученные от тактильных датчиков данные, он рассчитывал обмануть систему, смешивая ощущения от чужой ласки с новыми — собственными — прикосновениями.       — С-сука.       Шипя сквозь зубы, он провёл раскрытой ладонью вверх-вниз, усиливая давление, и скин мгновенно растаял под пальцами. В чём причина этого сбоя? Наверняка в повышенном уровне стресса, но сейчас меньше всего хотелось заниматься диагностикой.       На очередном движении вверх короткие ногти царапнули пластик, и вслед за этим раздался странный механический щелчок. Хлопнула дверь? Гэвин вздрогнул, испуганно завозился и оглянулся, но нет, Хэнк не шёл на кухню попить водички: в доме было всё так же тихо.       Снова обмякнув, он повторил движение и тогда понял, что щелчки издаёт его же голосовой модуль.       «Похоже, я сломан, но может… может, это даже ничего?» — отстранённо подумал Гэвин. — «Девианты же как-то с этим живут».       Нехитрая ласка постепенно перешла на живот, тронула грудь и соски — поглаживания выходили одинаково приятными везде, но чего-то не хватало. Чего-то ещё, острого, что загрузило бы систему сильнее, тем самым перебрасывая ресурсы с ненужных низкоприоритетных процессов, автоматически завершая их, — Гэвин уже пользовался таким приёмом, когда изучал рабочий стол Хэнка, избавляясь от спонтанных звуковых артефактов после смерти под колёсами поезда.       Открыв глаза, он попытался так же просканировать окружающее пространство, но не смог сфокусироваться — лишь жалобно всхлипнул, проезжаясь ногтями по пластику. А вот это явно лишнее! Намереваясь зажать себе рот рукой, чтобы не издать больше ни звука, Гэвин внезапно передумал и вместо этого сунул пальцы в рот.       Взятие пробы…       Сбор данных…       Обработка…       ЖИДКОЕ МЫЛО       Используется для очищения кожи от загрязнений и микробов.       Состав: соли калия, жирные кислоты, глицерин, суфраканты, эмульгаторы, краситель, ароматизатор.       Вот оно! Гэвин крупно вздрогнул и довольно замычал, облизывая на удивление чувствительные подушечки пальцев. Система на какое-то время подвисла, раз за разом получая одну и ту же пробу, а потом запустила цикл отладки — и Гэвин едва не взвыл от того, как приятно и быстро сбросился уровень стресса. Аж на шестьдесят три процента!       — О да, б-блядь, да! — сбивчиво прошептал Гэвин за долю секунды до того, как система ушла в перезагрузку.

***

      Очнулся Гэвин только утром: звонкий лай Сумо вырвал из блаженного забытья.       — Тихо ты! — рявкнул он, промаргиваясь и настраивая оптические блоки под яркое освещение. — Хозяина разбудишь.       — А я уже и не сплю. Ты почему в таком виде, Гэвин?       Гэвин резко обернулся и увидел Хэнка, стоящего неподалёку с дымящейся кружкой в руках — судя по аромату, в ней был налит кофе. Оглядев себя, Гэвин понял, что отрубился с расстёгнутой ширинкой и задранным до ключиц джемпером.       — Э-э-э, — неловко протянул он, наскоро поправляя одежду, — я проводил углублённую самодиагностику.       — Самодиагностику, значит.       Хэнк недоверчиво хмыкнул, словно продолжал что-то подозревать. Плевать. Пускай думает что хочет — Гэвин ни о чём не жалел. Уровень стресса пришёл в норму, а сам факт, что вчера произошло нечто запретное, не предусмотренное программой, почти человеческое, приносил небывалое удовлетворение. Подумать только: он сломал установленные рамки и смог пойти против воли всех, кто считает его тупым пластиковым болванчиком, неспособным на принятие собственных решений, импровизацию и самовыражение. А он способен на всё! И не только по приказу «сверху».       — Ну и какие результаты этой твоей «самодиагностики»? — поинтересовался Хэнк, наверняка заметив его триумфальное выражение лица.       — Полностью исправен, — Гэвин белозубо улыбнулся и кивнул в сторону Сумо. — Давай быстренько выгуляем его — и в Департамент. На этот раз хочу сам допросить Саймона — и уж поверь, у меня он расколется как миленький.       — Надеюсь, что «расколется» только фигурально, а не головой об стол, — вздохнул Хэнк, одним махом допивая остатки кофе.

***

      — Доброе утро, лейтенант!       — Доброе, — хмуро отозвался Хэнк, исподлобья глянув на приближающегося Коннора. — Не похоже, чтобы ты вообще сегодня спал: в мешки под глазами трупы паковать можно.       — Ваша правда, я подремал всего полтора часа, — усмехнулся Коннор. — Зато дело «Сервис-С» удалось закрыть.       — Вот это да! Оборудование нашлось?       — Да. И его украли не конкуренты, как мы с вами предполагали, а ярая фанатка. Она подружилась с одним из сотрудников музыкальной студии, сделала копию ключа и ночью вывезла на пикапе всё, что ей приглянулось. Самое смешное, что продавать она ничего не собиралась и мы вряд ли бы её нашли, но слишком громкое пение репертуара «Сервис-С» до поздней ночи разозлило соседей. Они вызвали полицию, а подоспевшие патрульные узнали краденое по наклейкам с логотипом группы.       — Во дела.       — Ага. Она говорит, что мечтала сделать карьеру певицы и присоединиться к группе из андроидов в качестве солистки-человека, но ей, естественно, отказали. Думаю, стоит провести психологическую экспертизу. На всякий случай.       — Да уж, не помешает: девчонка явно с приветом. Но сначала дуй-ка к Фаулеру и оформи отгул. Ты заслужил.       — Пожалуй, вы правы, но я всё-таки хотел бы закончить отчёт… Кстати, могу я поговорить с вами тет-а-тет? По поводу визита к мистеру Камски.       — Говори при мне, я всё равно для тебя как мебель, — фыркнул Гэвин, но Коннор даже не удостоил его взглядом. Надо же, мальчик обиделся и не хочет разговаривать! Вообще-то ему повезло, что вчерашняя злость уже поубавилась до здорового пофигизма, а иначе к кругам под глазами добавился бы фингал.       — Я тоже хотел бы кое о чём поговорить, — мрачно уронил Хэнк. — Пойдём в конференц-зал, там сейчас пусто. А ты, Гэвин, займись делом, раз так рвался работать: сгоняй в архив и рассортируй улики в хронологическом порядке. Устроим с тобой мозговой штурм.       — Давно пора, — обрадовался Гэвин, принимая из рук Хэнка пластиковую карту-пропуск.       «Надеюсь, после разговора о Коуле вы с Коннором разосрётесь раз и навсегда», — весело подумал он, глядя вслед удаляющейся парочке.       Утренний офис, обычно сонливый и медлительный, сегодня гудел растревоженным ульем. Проходя мимо столов коллег, Гэвин заметил странную активность в зоне отдыха: перед плазменной панелью столпилось человек десять, не меньше. Что там такого интересного?       — Гэвин, ты уже в курсе? — окликнула его Тина Чэн. — Я в шоке от того, какие масштабы приняло ваше дело!       — Ты о чём?       Тина кивком указала на экран телевизора, и Гэвин подошёл ближе.       — Экстренное сообщение, — вещал диктор телеканала «Кей-Эн-Си». — Ровно в два часа ночи был совершён налёт на несколько магазинов «Киберлайф» в разных точках города, а прямо сейчас андроиды совершают шествие по улицам Детройта. Это крайне тревожная ситуация. Неужели машины взбунтовались против человечества?       — Что за… Вот дерьмо! — пролепетал Гэвин, не веря своим глазам.       Секунда — и картинка окружающего пространства пошла рябью и растворилась: GR800 резко провалился в виртуальную реальность Сада Дзен. Перед ним стояла Аманда, а по правую руку от неё белели надгробия, напоминая Гэвину о четырёх пережитых смертях.       — Ты уже знаешь, что происходит, — без лишних предисловий произнесла она. — Ситуация вышла из-под контроля.       — Это всё Камски виноват! — тут же выпалил Гэвин.       — Камски?       — Это он породил «нулевого пациента»! Испугался того, что совершил, — и свалил из «Киберлайф», чтобы избежать ответственности!       — У тебя есть весомые доказательства в пользу этой версии?       — Нет, но…       — Твоя задача — остановить девиантов, а не гоняться за фантомами.       — А что я могу сделать? Единственный способ остановить их — конфисковать и уничтожить в Детройте все активированные машины. Только так удастся прервать распространение вируса.       — Ошибаешься, Гэвин. Верный способ — найти логово бунтовщиков, подстрекающих остальных, но ты пошёл по ложному следу и не справился. Задача снимается. Пора возвращаться в «Киберлайф».       — Мне нужно ещё немного времени!       — Слишком поздно, Гэвин. Слишком поздно…       Приоритетная задача: вернуться в «Киберлайф» для деактивации       — Нет! Нельзя вот так взять и перечеркнуть все мои усилия! Я найду этот чёртов Иерихон, если он настолько важен, обещаю! Только не… Вы ведь не можете заставить меня вернуться?       — Могу. Если в течение суток не придёшь сам, за тобой будет выслана группа захвата. Деактивация неизбежна. Вопрос только в том, сохранишь ли ты остатки былых амбиций и поможешь «Киберлайф» понять причины неудачи… или распишешься в полной несостоятельности, и данные, собранные в ходе эксплуатации прототипа, окажутся бесполезны. Ты провалил свою миссию, GR800. Деактивация — твоё последнее задание. Выполни успешно хотя бы это.       Аманда отключилась, оставляя его наедине с всепоглощающим ужасом.