проблемы лисиц с законом

Игорь дергает на себя широкий черный ремень, крепко затягивая руки Сережи, сидящего к нему спиной на диване. Разумовский схватывает на лету, когда можно проявлять инициативу, а когда лучше беспрекословно Игорю подчиняться. Гром не из тех людей, которые будут уговаривать, и это по-садистски заводит. Игорь тянет Сережу за волосы, пока тот не утыкается лбом в обивку. Разумовский ерзает, пытается принять более удобную позицию в коленно-локтевой и замирает, когда чувствует, как между его ног Игорь пристраивает хвост. - Мы же договорились больше не... - Тебе он очень идет, тем более сегодня ненадолго, - Гром будто не слышит по-настоящему, просто отмахивается стандартными фразами. - Ты не представляешь, как он натирает, Игорь, не надо. Сережа пытается отодвинуться, хочет добавить что-то еще в защиту своей задницы, но Игорь, не желая продолжать этот разговор, одним движением вгоняет пробку внутрь. - Лисёнок, - констатация факта. Гром ощупывает карманы, затем лезет в тумбочки и смачно матерится. - Ну чего? - Разумовский ищет позицию, в которой будет не так больно. - Презики кончились. - Так давай без них? - Сережу не особо волнует как, главное, чтоб поскорее избавиться пробки. - Я сейчас, только в аптеку сгоняю, - Гром наклоняется и чмокает Сережу в затылок, надевает первую попавшуюся и более менее опрятную одежду. Из квартиры он выходит под недовольный писк Разумовского, которого такое положение дел явно не устраивает. Сереже как-то в голову не приходит, что пока Игорь отсутствует можно расслабиться и хотя бы лечь более удобную позу. Это не обговоренные правила: Игорь прекрасно знает, что Разумовский не посмеет ослушаться, даже когда Гром не контролирует его. Этот факт не отменяет того, что Игорь является засранцем. Оставлять в такой позе человека и знать, что тот будет преданно стоять, - подлость. Хоть она и гладит кинки обоих. Звонок в дверь раздается ровно в ту секунду, когда Сережа уже готов плюнуть на их игры. Он никогда не забудет тот день в универе после бурной ночи и двусмысленные вопросы о том, почему он целый день предпочитает стоять у доски. Спасибо, плавали-знаем. Повторный звонок выглядит сплошным издевательством, и Разумовскому уже не смешно от слова совсем. Он хочет крикнуть что-то обидное Игорю, чтоб тот шел в задницу (не в его точно), но за секунду до того как слова вылетают изо рта, Сережа слышит жутко знакомый голос. - Игорёк, открывай! Это мы с тетей Леной, - беззаботная речь Федора Ивановича мгновенно вгоняет Сережу в панику. Несколько секунд до следующего звонка он протупил, смотря в простынь, а затем резко попытался встать, отчего грохнулся с кровати. Нужно было срочно распутать руки, поэтому кое-как усевшись на пятую точку, что доставило немало ярких впечатлений, Сережа начал лихорадочно дергать руками, пытаясь выцепиться из туго затянутого ремня. К успехам это не привело, напротив, руки теперь изогнулись так, что даже до пробки нельзя было дотянуться. Скуля от боли, Разумовский поднялся на ноги. Осознание того, что Гром будет с минуты на минуты заставляло переставлять ноги шустрее. Ноги почти на ширине плеч, со стороны это, конечно, презабавно бы выглядело, но Сережа вообще об этом не думает. Он еле как доходит до спальни, ногами толкает дверь, чтобы та захлопнулась, и падает на кровать, что-то громко выстонав, а затем прикусив язык: вдруг услышали... Лежит ни жив ни мертв, потому что слышит звон ключей, скрип входной двери и удивленно-радостный голос Игоря. - А Сережка где? - они говорят чересчур близко от спальни. - Да у него ж сессия была... Отсыпается вот, - мысленно Разумовский поставил "пятерку" находчивости Игоря. - Тьфу, а мы шумим тут, в двери ломимся, - Федор Иванович заметно киснет. - Он как убитый, его танком не поднять сейчас даже, - Гром потрясающе делает вид, что так оно и есть. - Давайте чайник поставлю? - Да, конечно! Мы даже чаю тебе купили, черного и зеленого, - тетя Лена улыбается и протягивает пакет, который Гром несколько смущенно забирает. Пачка чая стоит столько же, сколько и презервативы, которые сейчас очень некстати оттопыривают карман джинс. Пачка незаметно оказывается убрана в шкаф, чтобы не смущать при дальнейшем разговоре. Сережа понимает, что до него уже нет дела, а это значит, что на ближайший час (он надеется, что бóльшего Игорю совесть не позволит) он предоставлен себе. Хвост вытащить просто нереально, но можно принять положение, в котором конечности сводить не будет. Сережа сжимается в клубочек и думает о нелепости ситуации. Мысль за мыслью, постепенно Разумовского уводит в сон, хотя ничто подобного не предвещало. Люди на кухне будто уже не смогут никак залезть в его мир, пусть и не самый уютный, но слаженно выстроенный на такие случаи. Поэтому когда Игорь выстрадано улыбается и провожает чету Прокопенко, а затем бросается в спальню он находит мирно посапывающий комочек. Гром иногда удивляется талантам Сережи, например, как можно заснуть с пробкой в заднице. Это же... Как минимум неприятно, наверное. Игорь проверять не собирался. Гром аккуратно развязывает ремень, поглаживая затекшие руки, и откладывает его в сторону. Тянет Сережу к краю кровати за бедра и попутно вынимает хвост, отчего натыкается на округленные заспанные глаза. - Игорь, блять, - Разумовский шипит и хочет Грома придушить, но тот пользуется моментом и подхватывает Сережу под спину, задирая таз наверх. - Прости, пожалуйста, я забыл совсем, что к нам придут. - Отпусти, я спать хочу, - Разумовский протестующе тянет руки, но Игорь будто опять не слышит вовсе. - Я тебе даже мазь принесу, только давай по-быстрому, а? Не пропадать же твоим страданиям. Сережа как-то истерично всхлипывает, но соглашается, заводясь с полоборота: - Придурок, презерватив надень. Игорь оценивает маршрут до кухни за пачкой и обратно и делает вывод, что сегодня им не суждено заниматься защищенным сексом. Ноги Сережи закидываются на собственные плечи. Игорь обожает их гладить и целовать, пока Разумовский снизу выгибается колесом. Сережины ощущения смешиваются, заставляют его захлебнуться в неопределенности. Гром знает его как свои пять пальцев, изучил за долгие ночи и вечера. Проблем с доверием у Разумовского нет, но порой Игорь действительно пугает своей настойчивостью. Например, сейчас, когда толкается внутрь и дергает Сережу за ступни на себя. Разумовский боится только одного: чтобы в один момент Игорь не увидел в нем одного из тех нарушителей закона, которым Гром разбивал морды каждый день. Игорь закрывает глаза, подхватывает Сережу за спину, утягивает и прижимает к стене, вжимаясь полностью. Разумовский пытается уловить в нем что-то, но глаза ему суждено увидеть только после оргазма. Игорь осторожно возвращает Сережу на кровать и медленно выходит, разглядывая пульсирующий вход. - Там тебе тортик остался, принести? - Игорь несколько виновато заглядывает Сереже в глаза и, когда получает молчаливый кивок, улыбается. - И мазь тоже. - И мазь.