Будь нежной.

Светловолосый молодой мужчина завёл руки за голову и устремил взгляд в усыпанное звёздами небо. Они были похожи на снежинки. Вообще, многое сейчас Кристофф считал похожим на что-то связанное с зимой. На что-то, что связано с Ней. Они встретились не при самых лучших обстоятельствах: её сестра едва не замёрзла навеки, власть в Эренделле почти захватил рыжих идиот с комплексом неполноценности, а он — обычный ледоруб — оказался в самом эпицентре событий практически не по своей воле. Жалел ли Крис об этом? Нет. Нет. И ещё раз нет! Возможность прикоснуться к чему-то прекрасному и ледяному, такому недосягаемому — за неё можно умереть, рассыпаться осколками льда за один только взгляд. Ему было достаточно того, что теперь он находился где-то поблизости с подачи королевы и её безумной сестры. Анна... Она всё думала о том рыжем принце, который понимал её с полуслова, хоть принцесса и понимала где-то в глубине души, что всё это было всего лишь игрой за трон Эренделла. Были видны поутру заплаканные глаза, взгляды в сторону темниц, в которых оставили Ханса ожидать братьев. Кристофф видел, как Анна старается переболеть сильным чувством, но максимализм и длительное одиночество мешали ей принять тот факт, что её любовь к Хансу — больная зависимость от категорично нового человека в её окружении, который всего лишь помог ей вздохнуть спокойно. На все слова сестры Анна театрально фыркала и убеждала, что и думать не желает о принце с Южных островов. А потом кусала губы и бесцельно бродила по городу, пока на улицах не зажигались фонари. Кристофф не записывался в няньки влюблённой в гада принцессы, его сердце и без того трепетало при виде величественного профиля ледяной королевы. Дыхание замирало, стоило Эльзе взмахнуть руками и заставить искры снега сорваться с кончиков пальцев для сотворения очередного шедевра. Поцелуй в щёку за помощь в спасении сестры и города теперь Кристофф вспоминал не так часто, как ледяной стан королевы, прижимающейся к его разгорячённой груди. В редкие моменты, когда Эльза приходила к нему, ледорубу казалось, что она всего лишь играет с ним. И что в её ледяном сердце нет места ни для кого, кроме её сестры. И почему-то Кристоффа это вполне устраивало. Он готов был служить ей до последнего своего вздоха, погибнуть от чарующего холода её магии, только бы ещё раз увидеть улыбку на бледных губах, выкрашенных малиновым соком. Сегодня Она нашла его не сразу. Бесшумной поступью обогнув стог сена, королева спустилась к воде, возле которой в полный рост растянулся Кристофф. Серебристое платье скрылось за плотным плащом с капюшоном, словно Эльза сторонилась того, чтобы на улицах её узнавали. Она нервничала с каждым шагом всё больше, оттого за ней тянулся тут же тающий след инея. Её тонкие пальцы нырнули в пышные светлые волосы ледоруба, и Кристофф резко поднялся на локтях, ловя взгляд Эльзы. Она улыбалась. Скинув с головы капюшон, повелительница снегов взяла лицо мужчины в свои руки и крепко прижалась к горячим губам, так притягательно контрастирующие с её температурой. Вечно холодная, она тянулась к тёплому Кристоффу, словно мотылёк, жаждущий долететь до Луны. — Ты пришла... — прошептал ледоруб, хватая королеву в свои крепкие объятия. Сейчас, когда к Эльзе повышенное внимание после прошедших событий, лишь с ним, казалось, она могла спокойно вздохнуть полной грудью. Королева с непривычным теплом во взгляде оглядело лицо Кристоффа и мягко прижалась поцелуем к уголку его губ. — Поплаваем? Её голос — звон переливающихся на солнце бриллиантов, её тело — снежное изваяние в свете Луны. Кристофф завороженно глядел на то, как с хрупких плеч спадает плотная ткань тёмно-фиолетового платья, повторяя изгибы талии и бёдер, как Эльза неспешно входит в воду и на ходу расплетает волосы, затянутые в пышную косу. Он идёт следом практически сразу, как только королева полностью исчезает под тёплой гладью воды. Хаотично разбросанная по берегу одежда — след от ночного единения двух давно потерянных в этом мире душ. Его поцелуи остаются пожарами на тонкой шее, когда Эльза чувствует сильные руки на своей талии. Кристофф был простым ледорубом, верным своей королеве, но именно он был очагом её спокойствия. Она доверяла ему настолько, что позволяла касаться. И касалась сама. Любовь? Вряд ли, но что-то гулко трепетало в её груди, когда Эльза видела его улыбку. Она запретила себе чувствовать, но каждый раз, оказываясь в объятиях Кристоффа, мир переворачивался с ног на голову. И было мало просто разделять с ним редкие ночи — хотелось ощущать его руку каждый день, сжимать её и чувствовать тонну поддержки и любви, которые умещались сейчас лишь в траектории рук по телу и поцелуях под Луной. С румянцем на вечно бледных щеках она оставит кровавые полумесяцы на его плечах и отдышится на его груди. А затем снова исчезнет неслышной тенью в ночи и не подарит взгляда, будучи дневной королевой. Кристофф был в этом уверен до момента, пока Эльза не взяла его за руку при своих придворных и сестре, поправляя другой ворот рубахи. С этого момента началась совсем другая история. Кристофф ою этом пока не знал, но точно догадывался...