Бег

      Всю свою «жизнь» она проводила в спокойствие, не было причин волноваться о чём-либо, не было надобности в стремлении, только однообразное существование. Что бы ни происходило с другой стороны, рядом с ней всё оставалось, как и прежде, недвижимым и безмолвным. Она не понимала других, таких как она сама и тех, кто был ей противоположным. Все они, казалось, стремились к чему-то, но не может в таком месте существовать цель, в месте, где каждый миг идентичен предыдущему, где каждый миг-это вечность. Зато вокруг хотя бы были краски, всё казалось ярким. Или нет. Может, если задуматься, то окажется, что вокруг только серость. Было ли хоть что-то новое? И должно ли оно было появиться вообще? Скорее всего, да, наверно по другую сторону уже пролетели эры. Скорее всего, нет, наверно по другую сторону не прошло и дня. Она могла бы сказать, что по-настоящему жива в этом месте, она могла бы сказать, что уже давно словно гниёт в этом месте. Но «этого места» не было, также как не было ни жизни, ни гниения. Она тонула в однообразии. Застой. Всё настолько беззаботнаое, что скорее отвратительно скучное. Так всегда было и всегда будет.       Должно было быть.       Потому что всё изменилось в один момент. Сменились цвета, появились ощущения. И чувства. А самым первым была ярость. И ещё жажда. Тогда она знала, что делать. Бежать.       И кровь бежала по телу вместе с ней. Всё быстрее и быстрее. Горло схватывали судороги, сердце било набатом в ушах, а лапы всё равно взрывали землю. Всё быстрее и быстрее.       Чужая кровь застилала взор. А может и её собственная. Инстинкт говорил — беги, и она бежала. Слышала, как кто-то тонул в собственном страхе, и тогда бросалась туда. Крови становилось всё больше, а она продолжала бежать дальше. Не важно, если кто-то сможет уйти живым, в конце все присоединяться к ней в этой погоне. Не важно, насколько невыносимой становилась усталость. У неё наконец была цель. И потому она бежала.       Теперь прежняя жизнь казалась смертью. Только вот сейчас она стала жива, сейчас она Бешеный клык.       И в какой-то момент пришлось остановиться. Уже не было скатавшейся шерсти, не было острых клыков. Но взамен пришло понимание. Это была не её цель, эта цель была страшной, кровавой и, самое главное, чужой. И теперь перед ней предстали последствия. Сколько же несчастных продолжало этот кровавый бег? Она видела их, видела свою ошибку. У неё самой потребность в беге отпала в тот же миг, как ушла ярость. Тогда же, когда она увидела такой же застланный кровью взгляд, каким был её. И такую же потребность продолжать погоню. Мир стал терять красные тона, а разум наконец перекричал инстинкт.       Прошли ещё года, не тянувшиеся вязкой патокой как раньше, а стремительно бегущие. У Бешеного клыка больше не было необходимости в вечной скорости. Самого Бешеного клыка уже не было.       Теперь была Хозяйка Леса. Все, кого она нашла и взяла к себе звали её так. Но она не владела, а бежала также как и раньше.       Бежала внутри своего разума, от осознания того, что было раньше, от проклятия и чужой жажды мести. В первую очередь от себя. Однако она почти достигла своей цели, под её опекой собралось много тех, кого она обещала освободить. Только вот ни один из них не мог быть свободен, пока она жива.       И потому, когда прогремела Драконья песнь, когда бежать стали все, она поняла.       Бежать ей самой больше нет смысла.