Мне плевать

Инуи сидел на подоконнике и тихо наблюдал, как Коко сидел и читал очередную книгу по экономике или ещё какой-то ерунде, способной увеличить получаемую прибыль. Солнце приветливо светило сквозь оконное стекло, обрамляя силуэт парня ярким свечением. Зелёные деревья зазывающе махали ветками, как бы приглашая на прогулку, а ветер громко гудел, обещая, что унесёт далеко-далеко, если Инупи выйдет на улицу. Облака размеренно плыли, иногда заслоняя солнце и отбрасывая на землю и маленьких, везде спешащих, людей тени, но в ту же секунду уплывали дальше по своим облачным делам, заслонять кому-то луну и дарить кому-то спасительную, или не очень, влагу.  Повернув голову в сторону окна он рассматривал ходящих по территории исправительной колонии для несовершеннолетних парней и представлял кто за что сюда попал. Серые робы выглядели на фоне яркого солнца как-то слишком уныло, чем обычно, навивая какую-то тоску. Подогнув ноги под себя и постучав каблучками по подоконнику, скучающий Инуи снова перевёл взгляд на Коконоя, который всё так же согнувшись в три погибели читал свои книжки. Зачем было звать, если всё равно не обращаешь внимания? Ну, просто наблюдать за таким увлечённым и спокойным Коко уже было достаточно. Взяв рядом лежащую книгу Фрэнсиса Скотта Фицджеральда «Великий Гэтсби» и открыл на странице, на которой остановился последний раз. Эта книга единственная, которая смогла его заинтересовать и он перечитывал её уже несколько раз. Инупи мог пересказать сюжет, даже если его поднять посреди ночи и попросить об этом. Несмотря на это он как первый раз переживал каждый сюжетный поворот и искренне сопереживал героям, с каждым разом всё больше понимая причины тех или иных действий.  Тишина и спокойствие своеобразно убаюкивали Инуи, заставляя его сознание всё больше расслабляться, пока его голова не осела, а рука с книгой не упала на грудь — он уснул. Тихое и размеренное сопение заставило Коконоя отвлечься от своего чтива и с интересом посмотреть на спящего друга. Наблюдая со стороны, не сразу можно понять, спит ли он или просто расслабился. Поза была слишком неестественна для сна, но зная Сейшу, Коко вообще не удивился тому, что он так странно заснул. Коко тихо подошёл к спящему другу и, поправив выбившуюся прядь волос, тихо рассматривал его умиротворённое лицо.

Как же он похож на Аканэ.

Губы невольно потянулись к чужим. Мягкие, немного пухлые и местами покусанные от нервов губы были самым сладким, что он пробовал в своей жизни.  Чего он точно не ожидал, что его ухватят за затылок и начнут отвечать на поцелуй углубляя его. Руки Коко переместились на по-девичьи тонкую талию, притягивая её к себе, заставляя слезть с подоконника, и буквально впечатывая в стеллаж с книгами. Тихо что-то промычав в поцелуй, Инуи выгнулся в пояснице, потираясь о чужой пах, чувствуя пульсирующее в штанах Коконоя напряжение. Ну если не обращать внимания на член, то отлично… Девушки же иногда соглашаются на анальный секс… Разорвав поцелуй и повернув парня к себе спиной, заставляя того упереться руками и грудью в книги, Коко спустил с него штаны и боксеры. Подставив абсолютно сухие пальцы к девственной дырочке Инупи, он ввёл сразу два, глуша болезненный выкрик того ладонью. На глазах Сейшу выступили слёзы боли и отчаяния. Его не видели — видели сестру. Больно. Открытый в немом крике пускал по подбородку беспорядочные струйки слюней, пачкая ими ладонь Хаджиме. Не особо уделяя внимание подготовке он вытащил пальцы, приспустил свои штаны с трусами, освобождая член, плюнул на руку, слегка растерев по члену и резко вошёл. Очередной выкрик снова был приглушён ладонью. Повернув раскрасневшееся и опухшее от слёз лицо Инуи к себе, Коконой нежно поцеловал его.

Слишком нежно для того, что сейчас происходило.

Язык плавно проскользнул в рот, очерчивая ряд ровных зубов, прошёлся по нёбу и сплёлся с чужим, делая поцелуй страстнее и заставляя возбуждение расти.  Рваные и небрежные толчки проезжались аккурат по простате, заставляя Сейшу тихо стонать, хватаясь тонкими длинными пальцами за полки стеллажа, а ноги подкашиваться. Тёплые ладони Хаджиме гуляли по телу под рубашкой, оставляя после себя будто ожоги, ощущения горячей кожи. Взявшись за белоснежные волос на затылке, он оттянул от себя лицо, с наглой ухмылкой рассматривая застывшую на нём гримасу боли, смешанной с удовольствием. Сейшу выглядел жалким, но до чёртиков соблазнительным и невъебически сексуальным. Сейшу… Нет-нет, не Сейшу. Только не он. Он никак не мог быть таковым. Отогнав все ненужные мысли, Хаджиме начал с новой силой вдалбливаться в такое податливое тело под ним. Какие бы резкие не были его толчки, касания были необычайно нежными. Словно Инупи был фарфоровой куклой, которая могла разбиться в любой момент. Каким же нежным взглядом он одарил Инуи… По нему невозможно понять, кого он видит, но бедному Инупи, как наивному ребёнку, хотелось бы верить в сказки и лучший исход. — Аканэ… — тихо простонал Коко и, прикусив кожу на плече Инуи, кончил в него. — Чёрт, Сейшу. Первый раз после смерти Аканэ, когда Хаджиме назвал его по имени.

Приятно.

В эту же секунду оргазм настиг и Инупи. Ноги совсем ослабли, из-за чего парень буквально упал на пол, тяжело дыша и смотря на Хаджиме заплаканными глазами. — Тебе понравилось, Коко? — спросил Инуи, предпринимая попытки встать. Здравый смысл понемногу возвращался и пришло осознание того, что их могли увидеть или услышать. Хотя ни для кого не секрет о том, что эти двое в странных отношениях. — Было неплохо. — честно признался Коконой, застёгивая ремень и помогая парню встать. Под ним осталось мокрое пятно вытекшей из анала спермы. Натянув штаны и кое-как сев на стул, Инуи поджал ноги, максимально сжимаясь, стараясь не выпустить ни капли, хотя бы до туалета. — Если тебе потребуется, то можешь представлять меня кем хочешь, — тихо, почти не слышно и, скорее для себя проговорил Инупи, — главное не уходи. Инупи действительно не важно. Не важно, что он — не он, а сестра. Не важно, пока Коконой целует его с таким вожделением и с такой нежностью поглаживает его тело. Не важно, пока он может просто находиться настолько рядом с ним. Просто не важно. — Звучит ужасно жалко, Инупи. — констатировал Коко, смотря на парня скептическим взглядом и чуть вздёрнув брови. — Мне плевать. — — Тебе будет больно. — — Мне плевать. — — Так мы оба никогда не отпустим её. — — Мне глубоко плевать. — в сердцах бросает Сейшу, падая лбом на стол и устало прикрывая глаза. Мне плевать. Мне плевать. Мне плевать. Эти слова — мантра, которую Инуи повторял самому себе, чтобы выдержать всё, что происходило. А ему не плевать и он это осознаёт.  Коко понимал риски на которые шёл. Понимал, что в будущем будет сложнее и лучше отпустить сейчас, но такой тёплый, такой родной и такой похожий Инупи сейчас сам предлагал жить с грузом и дальше. Будет больно. Обоим. Боль — это их свечи, но без свечей не бывает и игры. А игра нужна была всем. Погода, будто прочитав их настроение, быстро сменилась на пасмурную. Поднявшийся ветер уже можно было сравнивать со штормом, а из набежавших неизвестно откуда туч, которые плотной подушкой накрыли землю, полил довольно сильный дождь. Мир грустил вместе с парнями, переживал вместе с ними и будто подстраивался под них. Когда-нибудь страдания этих двоих оборвутся, оставляя их в гнетущей пустоте собственного сознания и мучая обрывистыми картинками из прошлого. Нужно просто сделать шаг.

И тот, кто сильнее устанет, выйдет из игры победителем.