Чужой против хищника. Сага о вампире-меджае.

      «Зубери, я рад, что ты прислал мне письмо с выполненным заданием, как и просил. Но сейчас ты нужен мне лично здесь, в Александрии, как один из лучших воинов. Приезжай как можно быстрее для ознакомления с новым заданием».       Редко, кому давались личные задания от самого правителя Египта. Но тот, кому было велено прийти во дворец, задания давались чаще.       — Эй, Зубери! Что ты там читаешь?       Снова воспоминания. О том, как пришлось усердно учиться, чтобы стать лучшим выпускником.       Он, сидя на полу, согнув под себя ноги, оторвался от чтения свитка и поднял голову, от чего тут же нахмурился. Появился перед ним тот, кто вечно любил дразнить остальных мальчиков. Уж очень высокомерен он перед всеми.       — Прием изучаю, Джахи, — ответил Зубери, читая свиток дальше.       Как только царь согласился с предложением мальчика служить и защищать в качестве платы за спасение, то было принято решение отдать его под наставничество Амона, который собрал новую группу для обучения будущих меджаев.       — Не думаю, что сын шлюхи сможет хоть что-то изучить!       Зубери сделал вид, что не понял смысла его слов. Он спокойно стал сворачивать свиток. Но такое отношение к матери точно не потерпит никому.       — С чего ты решил, что моя мать была одной из них? — с улыбкой на лице спросил Зубери, подняв голову.       — У тебя на лице написано это.       — Странно, что остальных мальчиков ты точно так же называешь, но матери их почему-то не вовлечены в данное… занятие. Рано или поздно ты можешь поплатиться за свои слова, Джахи.       — Ты что угрожаешь мне?       Он был немного старше Зубери и выше. Но глупым.       — Ты не знаешь, что такое реальная угроза. И поэтому я бы не сказал, что твои слова для меня хоть что-то значат.       — Ты говоришь, потому что слаб. И не понимаю, почему ты оказался здесь?       Зубери помнил, как царь появлялся на арене и наблюдал за тренировками и спаррингами между соперниками. И ему, и остальным приходилось тренироваться до поздней ночи. И поскольку царь решил сделать из него сильного меджая, то давал нагрузку вдвойне, чем остальным.       — Не надо судить человека по внешности и слухам, что затмевают твой разум и не дают увидеть правду, — спокойно ответил Зубери.       — Я все прекрасно вижу. Я не люблю, когда меня пытаются учить нравоучениям, особенно ты, сын шлюхи.       Зубери вспылил. Он бросил в него свиток, который Джахи поймал. Зубери тут же одним ударом сбил его с ног, от чего тот упал. А затем сел на него сверху, схватил за волосы и поднес свой клинок к шее. В качестве предупреждения Зубери сделал царапину, дав тому понять следить за своим языком. Остальные дети молча стояли и боялись сделать хоть одно движение.       Сердце Джахи бешено колотилось в груди, а когда была сделана царапина, то ни на шутку испугался. Не то, чтобы от ножа, а от яростного взгляда того, чью мать посмел назвать шлюхой.       — Что еще скажешь про мою мать? — спокойно спросил Зубери, сжав клинок в своих руках.       — Тебе же нельзя иметь настоящий клинок! — крикнул Джахи.       — Меджай должен быть готов ко всему. Даже иметь запасной клинок при себе.       Зубери краем глаза обратил внимание, как в их сторону шел Амон, их общий наставник, и поэтому отпустил его волосы, убрал клинок и встал на ноги. Но клинок не убирал, лишь направил на него.       — Однажды тебе отрежут язык за такие словечки, Джахи. И молись, чтоб им был не я.       Да… Моментами наставник Амон пугался, что Зубери может причинить кому-то вред из-за неумения сдерживать вспышки гнева. Зато никто не мог посметь сказать или сделать что-то плохое в его сторону, потому что могут поплатиться за свои поступки.       Меджай вошел во дворец. По-прежнему, что при первом появлении, сейчас, это место впечатляло своими размерами и красотой. Величайшая работа мастеров. Восхищение появляется каждый раз, когда возникает честь появляться по приказу царя. И не каждый может разглядеть такое своими глазами. В последний раз он видел такое около месяца назад, как только царь Дионис отправил его в Мемфис устранить людей, готовящих бунт вместе с их предводителем. Задание выполнено. И теперь пришла пора для выполнения нового задания.       Он протянул свиток с царской печатью. Стража открыла двери, и меджай вошел в тронный зал, возле которого стоял вместе с царевичем Птолемеем и что-то говорил. И младший сын… видно, что упрямился… Царь, увидевший прибывшего гостя, жестом велел своему сыну покинуть зал. Птолемей поклонился и вышел из зала. Зубери подошел к царю и поклонился в знак приветствия.       — Встань, Зубери, — приказал мужчина, который внешне выглядел уже состарившимся.       Меджай выполнил приказ и встал на ноги. Дионис положил свои ладони на его плечи и улыбнулся.       — Спасибо, что так быстро вернулся.       — Я получил ваше письмо и тут же отправился в путь, — Зубери улыбнулся. — В чем заключается моя миссия?       — Идем.       Они вышли с тронного зала и направились вниз по коридору. Была только одна причина, по которой ему приходилось направляться туда. Видимо, кто-то убили, раз уж ведут к комнате для бальзамирования тел.       — Несколько дней назад кто-то начал убивать мирных граждан. Из них две молодые женщины, трое мужчин и один ребенок.       Они вошли в подземелье и подошли к лежащим трупам.       — Повелитель, вы назвали только шестерых, а здесь их десять, — заметил Зубери, пересчитывая количество тел.       — Взгляни сначала на шестерых.       Царь сделал жест жрецам и каждый поднял ткань до груди. Зубери подошел к телу женщины, что лежало вблизи и сел на одно колено. Ему понадобилось бы полностью осмотреть тело, если бы не синяк, на который обратил внимание. Аккуратно повернул голову и увидел, как вокруг синяка оставались следы от укуса… Затем надавил на рану. Кровь не вытекала.       Но что-то меджая заставило остановиться на теле. В его голову пришла глупая мысль, но ему нужно было убедиться, от чего эта женщина умерла, так же, как и остальные. И поэтому осторожно приподнял ткань на левом боку и вытащил руку.       — Мне нужно кое-что увидеть, — обратился он к жрецу, который хотел отговорить от следующих действий.       Рука была расцарапана и в гематомах, слово кто-то всей силой держал руки, не сдерживаясь расцарапать столь нежную кожу. А затем вытащил метательный нож из пояса. И быстрым движением порезал вены на запястье. Прошло одно мгновенье, другое…       — Они были лишены крови через укус, — встал он, пряча руку под ткань. Такое не мог сделать человек, мой царь…       — Взгляни, мы нашли их незадолго до твоего приезда.       Ткань приподнята и Зубери растерялся…       — Я тоже так думал, пока мирные жители не обратились к меджаям, находящимся поблизости. Их нашли у входа во дворец и за несколько дней они иссушились так быстро, как никогда не иссушалось тело на протяжении нескольких веков через бальзамирование.       Меджай присел у иссушенного трупа мужского пола, с полным отсутствием глазниц. Первое, что привлекло его внимание, так не вид трупа, а открытая ротовая полость, взгляд которой падал на длинные клыки, на верхней челюсти. Зубери притронулся к клыку. Будет достаточно легкого касания, чтобы поранить палец.       — Хотите сказать, их кто-то специально убил и бросил перед дворцом? — спросил он, вставая на ноги.       — Я точно не знаю. И поэтому вызвал тебя, — царь подошел к нему. — Ты лучший из меджаев, кого я знаю. Твоя задача: найти и убить того, кто сделал это.       Зубери не знал, соглашаться ли задание или не соглашаться. Это очень опасная миссия. Они оба не знали, кто этот убийца и на что способен. Но если придется сидеть, сложа руки, то этот монстр будет убивать дальше.       — Слушаюсь, повелитель, — меджай кивнул. — Можете во мне не сомневаться.       — Я хорошо знаю тебя, Зубери. Больше, чем кто-либо. И не сомневаюсь в твоих способностях, — Дионис положил руку на его плечо. — Ты очень важен для нашей династии, Зубери. Будь осторожен.       — Да, повелитель.       — Возьми это, Зубери, — мужчина дал ему в руки свиток. — На этой карте указаны места обнаружения тел.       — Благодарю. Это очень нужно, — меджай взглянул на тела. — А с ними что будете делать?       — Мы приняли решение сжечь тела. Эти люди чем-то болели и заразили этим погибших людей. Будет лучше, если мы их сожжем.       — Я не буду оспаривать ваше решение, повелитель. Я думаю, вы правильно поступили.       Зубери поклонился напоследок и последовал к выходу, чтобы начать расследование. То, что пришлось увидеть в подземелье, до сих пор не укладывалось в его голове. И не представлялось, где искать этого монстра. Александрия большая. И на его поиски могут уйти много времени. Может, убийцы вовсе нет в городе, после того, как трупы высушенных монстров были брошены перед дворцом?       Следуя по коридору, в сторону выхода, Зубери прошел мимо открытого тронного зала, и повернул туда голову. Возле стола, напротив прибывших советников, стояла и читала свиток царевна. Он очень давно ее не видел, свою царевну, свою спасительницу, красивую и умную наследницу престола, которая после смерти отца станет следующем правителем Египта. Царь Дионис имел несколько наследников. И, однажды, сам царь во время индивидуального разговора, спросил его: «Как ты думаешь, кто будет управлять страной после моей смерти?». Зубери, будучи одним из кандидатов в меджаи, подростком, был удивлен вопросу. Ведь, повелитель никогда и ни с кем не разговаривал по данной теме, оставляя решение сделать одного из наследников следующим правителем под инкогнито. И не советуясь со своими советниками… Мужчина тогда и не знал, что ответить… Ему ничего не осталось сделать как ответить: «Каждый ваш наследник был рожден будущим царем Египта. И пока не могу представить, кто продолжит правление, пока вы сидите на троне».       На тот момент, Зубери знал всех родившихся наследников, но большинство из них были еще маленькими. Даже царевна казалась, может, и умной, и сильной, чтобы постоять за себя, но знаний и мудрости своего отца. Даже то, что он дал царевне через то яблоко, которое выбрал в день знакомства. Ему казалось, все наследники всех великих царей мира имеют вседозволенность, и делать то, что захотят со своей страной и со всеми подданными. И сомнений нет, что и в египетской династии есть такие.       — Зубери! — женщина подозвала его, веля жестом советникам идти.       Меджай не сомневался в том, что царевна позовет его. И поэтому пошел навстречу к ней. Он поклонился в знак приветствия.       — Я рад видеть вас, госпожа.       — Для меня счастье видеть тебя, Зубери, — она коснулась ладонями его плеч. — Столько времени прошло. Даже и не верилось, что смогу увидеть тебя когда-то.       — Поездка в Мемфис вышла довольно тяжелая, моя царевна. Повелитель дал мне новое задание. И будет замечательно, если выполню как можно быстрее.       — Это насчет убийств и трупов, брошенных перед дворцом?       — Да.       Он не видел ее давно, и при каждой встрече царевна становилась все умнее и красивее. Нет никаких сомнений, что эти два качества будут применены ради получения своего.       — Прошу прощения, но я вынужден покинуть вас. С вашего разрешения.       — Конечно, — кивнула она, провожая уходящего меджая взглядом. — Зубери!       Он обернулся на ее зов.       — Как только у тебя появится свободное время после миссии, зайдешь ко мне? Устроить небольшой спарринг, как в старые времена?       — Конечно, госпожа, — кивнул он в улыбке, после чего последовал прочь из дворца.       Если будет сказано идти за царевной, то Зубери пойдет. Если будет сказано участвовать против нее в спарринге, то поучаствует. Если отдан приказ, цена которой будет стоить жизнь, то выполнит с честью.       Он начал свое расследование. Взглянул на карту и увидел обозначенные крестиком тела, найденные гражданами. Один из них обозначен перед дворцом, где были найдены тела зараженных людей. Вопрос: кто мог бросить их? Это что, провокация? Угроза? Предупреждение? Приманка? Знак? Или кто-то хочет привлечь привлечь свое внимания на себя? Но кто? С этим меджаю придется разбираться.       Он сел на своего коня и отправился на места, где найдены тела… Люди в этих местах попадались реже, но никто не видел убийцу, лишь только, когда в последний раз видели и куда отправлялись, а потом крики и найденные трупы. И они боялись даже подойти к ним, потому что видели следы от укусов, боясь, что смогут заразиться. Меджай продолжил поиски через людей, с которыми в последний раз виделись. Но те ничего не могли сказать. И говорили правду. Он умел видеть правду по их лицам.       Но было одно но! Тела были брошены перед входом во дворец. А вход строго охраняется. Где все это время находилась стража? Зубери решить начать с этого. Он спросил других стражников, охранявших двери во вход, и отправился по их домам. Это два лучших друга, живущих неподалеку. Они появились недавно. Зубери, едва успел войти в дом первого стражника, как тут же был атакован им. Мужчина увернулся, схватил за руку и заломил за спину, заставляя стражника стражника скулить и от боли бросить оружие. Затем оттолкнул его и оружие пнул к уголку. Похоже, он был очень напуган и вооружен, раз уж доспехи не соизволил снять с себя.       — Спокойно, я меджай, — он указал на свой браслет с царской печатью, от чего стражник стал успокаиваться.       — Меджай… Я так испугался… — молодой мужчина упал на колени. Зубери поднял его и посадил за стол.       — Ты и твой друг… Вы оба охраняли вход во дворец сегодня. Вы являетесь свидетелями того, как четыре трупа были брошены сегодня.       — Да… Да… Это были мы… Он напуган сильнее, чем… чем я… Я… увидел его тело с перерезанным горлом… Я начал думать, что это оно сделало… Пока не увидел клинок в руке… Он сам это сделал…       — Оно? — спросил Зубери. — Ты сказал «оно»?       — Да, оно… Чудовище…       Зубери налил в чашу воды, кувшин которого стоял на столе и протянул ее стражнику. Мужчина тут же взял ее и стал выпивать воду большими глотками, отчего подавился и стал кашлять.       — Расскажи, что это за… чудовище…       — Время было перед рассветом, — откашливаясь, стал рассказывать стражник. — Мы с другом охраняли вход. Ожидали рассвета, чтобы сменить караул и отправиться по домам… Но вдруг кто-то в нашу сторону тащил четыре трупа. Их ноги были связаны веревкой… Оно прихрамывало… Телосложение очень худощавое… — стал вспоминать он, прикрыв глаза. — С плащом… Голова прикрыта… Был в лохмотьях… Длинная седая борода… Мы сразу поняли, что это был старик… Очень старый… Тот был очень сильным, что тащил веревкой через плечо четыре тела одной рукой. Но не трупы нас привлекли нас своим вниманием, как его… глаза… Красные… Светились в темноте…       — Это был старик со светящимися в темноте красными глазами?       — Да. Но… Мы тут же стали подходить к нему, чтобы знать причину, по которой старик тащит трупы к дворцу… Мы тут же оцепенели, не могли ни единого движения делать… Тело не слушалось… Старик оскалился, обнажив… длинные клыки… Оно было в ярости… Мы чувствовали, как он хотел вцепиться в нас… Но тут же бросил веревку и упал на колени, отбрасывая нас взглядом… Что была это за сила…? Я не понимаю, как ему удалось это сделать?       — Хочешь сказать, чудовище на вас напало с умением практиковать магию?       — Может быть… Я не знаю! — стражник взглянул на меджая. — Я видел, как оно… держалось за сердце и тяжело дышало, словно чудовищу было плохо! Словно… человеку со своими проблемами со здоровьем…       — Что было дальше?       — Мы хотели встать и бежать звать на помощь, но старик снова обездвижил нас. Он, держась за грудь, встал на ноги и подошел сначала к моему другу. Он говорил… — тот снова прикрыл руками глаза, пытаясь вспомнить детали событий. — Он говорил: «Трудно смотреть в глаза чудовищу…?». Он не отрицал это… Затем сказал, указывая на трупы: «Эти монстры в ответе за смерти невинных людей». Старик был уже очень старым, чтобы так убивать… Он смотрел моему другу прямо в глаза, тот очень испугался… тогда… Практически лишился рассудка… Потом посмотрел на меня и… сказал: «Прошу прощения за… такие меры… Я так жду смерти… Жаль, никто не может убить меня…». Он смотрел с сожалением на лице… — он усмехнулся. — Чудовище сожалеет, от чего еще страшнее становится… И… он попросил передать тому, кому будет велено расследовать это дело… с трупами… — стражник убрал руки с лица и указал указательным пальцем на меджая, словно что-то осенило. — Вам…       — Мне? — с серьезностью спросил Зубери.       — Вам! Да, вам! — стражник встал на ноги, и стал медленными шагами подходить к нему. — Он сказал: «Пусть прибывает в заброшенную, в сторону Сивы, гробницу тот, кому будет поручено найти меня! Пусть попробует убить меня!». Старик говорил так, словно бросает вызов.       Стражник схватил его за грудки и стал трясти. На его лице вновь появилась истерика, что не мог контролировать свои эмоции.       — Это чудовище заставило моего друга убить себя! Перерезать горло! Ты можешь убить его, можешь! Правда, что ты сможешь убить его?! Можешь?! Отвечай!       Зубери лишь спокойно положил руку на его плечо и ударил по лицу, от чего стражник потерял сознание. Меджай напоследок уложил его на кровать и спрятал от него все острые предметы, чтобы тот не навредил себе.       Меджай понял, о каком заброшенном храме говорил стражник. Этот храм, находящийся под землей, был известен дурной славой. В основном, из-за большого количества скарабеев и слухами о проклятиях.       Сама заброшенная гробница находился недалеко от Александрии, в пустыне, где практически нет никакой живности. Но если отправляться сейчас, то доберется только к ночи.

***

      Зубери любил общаться с людьми, но предпочитал больше молчать. Даже с детьми, которые тоже проходят подготовку, чтобы стать меджаем. Если кто-то захочет с ним поговорить, то выслушает с пребольшим удовольствием. Но те, которые говорят практически одно и тоже, чтобы тому посочувствовали, успокоили или даже приободрили, вызывают нежелание иметь что-то с этим человеком. Мальчик рассказал о своей непростой жизни царской династии. И этого достаточно… Даже если ему предлагали условия получше, то он отказывался, потому что условия для всех детей должны быть одинаковыми. Никаких поблажек. Либо всем, либо никому.       Под палящим солнцем тренироваться было крайне тяжело, что не каждый выдерживал и падал, сдавшись. Зубери тренировался больше, чем остальные. Начиная с рассвета и до заката — одни тренировки.       — Амон, он так себя в могилу сведет, — сказал Ако, наблюдая, как мальчик подтягивается намного дольше, чем нужно. Прохладной ночью. Один. До самого изнеможения.       — Зубери — очень старательный ребенок. Но упрямый, — ответил генерал, спускаясь вниз по лестнице. Мужчина пошел по песку. Видимо, услышав чьи-то шаги, мальчишка перестал подтягиваться и приземлился на ноги. Прошло уже четыре года с появлением мальчика во дворце. И, видимо, к разрешению царя проходить тренировку, чтобы стать меджаем, Зубери отнесся очень ответственно, раз уж доводит себя до такого состояния. Зато эти четыре года он оказался самым сильным, быстрым, хитрым, умным и рассудительным. Но оставался таким же спокойным, добрым и молчаливым.       — Ты отдохнул бы, Зубери, — Амон похлопал мальца по плечу.       — Я уже закончил. Не переживайте.       Зубери вырос за эти четыре года. Скоро совсем ростом с него. Может, даже еще выше.       — Ты слишком много тренируешься, — мужчина взглянул на него, когда тот пил воду из кувшина. — Раньше всех встаешь, вместе с остальными, ночью, когда ты должен отдыхать и набираться сил. Ты не боишься себе хуже сделать?       — Я не знаю… Мне просто это нравится, — Зубери осушил кувшин и поставил его на стол. — Ранним утром я просыпаюсь, чтобы вспомнить все навыки боя, что я получил здесь. Днем я закрепляю вместе с остальными. И стараюсь запоминать каждый недостаток, что нашел сам или кто-то из учителей. А ночью пытаюсь недостатки превратить в достоинства.       Амон усмехнулся. Зубери, в свою очередь удивленно взглянул на своего наставника и пытался понять, что же мог такого сказать, что его это рассмешило?       — Ты чем-то напоминаешь меня в юности.       — Но я же еще не юноша…       — Но ты станешь им совсем скоро.       Зубери последовал в сторону комнат, где отдыхали остальные дети. Амон решил не оставаться на тренировочной арене совсем одним, и поэтому принял решение проводить мальчика.       — И чем я напоминаю вам себя? — спросил, вытирая рукой пот со своего лба, Зубери.       — Я осваивал навыки боя очень медленно. И был немощным, в сравнении других детей, как те, что отдыхают в своих комнатах. Я пообещал самому себе, что стану воином. И поступал также, как и ты сейчас.       — И ваши поступки сделали из вас воином настолько великим, что заняли свое место возле царя.       — Верно. Царь видит в тебе нечто особенное, чего нет у других воинов.       — А что он… видит во мне? — стесняясь, спросил Зубери, когда подошел к комнате.       Амон похлопал его по плечу и прежде, чем удалиться, сказал:       — Волю. Спокойной ночи.       — Спокойной ночи, наставник, — кивнул Зубери.

***

      Время достигло поздней ночи. Зубери удалось добраться до заброшенной гробницы, терпя сильную усталость. Меджай подъехал к огромной щели, которая ведет внутрь. Он привязал верблюда, который сразу же лег на песок и стал отдыхать после долгого путешествия.       Мужчина взглянул на щель, через которую получится пролезть едва-едва, затем на небо. Чистое… Прекрасное… Казалось, словно он летает по этому небу… Затем на луну, которая стала полной.       Он улыбнулся, но затем опустил голову и вернулся к щели. Зажег прихваченный с собой факел и чтобы осветить свой путь, а затем вошел в гробницу. Щель была узковата для него, но проходима. Просачиваться через нее было недолго… Спустя еще несколько усилий, меджай смог войти внутрь гробницы.       Одна кромешная тьма окружала его. Обратного пути нет, ибо следовало отчитаться перед царем за проделанное расследование, которое привело в столь необычное местечко. Действия казались Зубери безумными. Расследование дошло вплоть до того, что какой-то убийца будет ждать его в гробнице. Не человек… Чудовище…       Меджай пошел вперед, навстречу свету, шедшему в конце коридора, ведущего вниз. Его сердце подсказывало, что расследование и поиск убийцы ни к чему хорошему не приведет. А подобное предчувствие всегда заставляло его вовремя останавливаться, что регулярно спасало тому жизнь. Но приказ царя — закон. Служба меджая опасна и Зубери с самого начала знал, на что следует идти и чем придется жертвовать.       Подходя ближе к концу коридора, меджай услышал чей-то крик, вперемешку с воем. Неужели еще кого-то поймали и пытаются убить, оставить обескровленным? Это заставило его прибавить ходу, переходя на бег и обнажить клинок. Вот только смутило одно: был слышен только голос одного человека — мужской, старый и ему больно. Он то громко завоет, то стихает, словно пытается вспомнить, как нужно плакать, но не может. Зубери понять не мог, что там происходит?       Перед ним возник небольшой зал, едва освещаемый факелами. В центре к нему спиной на коленях кто-то сидел. Из-за рваного плаща с капюшоном было не понятно, кто издавал вой. Похоже, теперь стало ясно, о ком пытался рассказать стражник. Чудовище, что напало на них ночью, находится прямо перед ним. Меджай обнажил клинок и медленными шагами начал подходить. Ему с трудом верилось, что это чудовище притащило четыре тела к дворцу одной рукой, говоря, что те являлись виновниками за смерти других местных граждан. Несмотря на то, что старик выл и качался вперед-назад, казалось, тот находился в каком-то трансе, словно и не замечал прибывшего постороннего в его логово.       — Ты притащил трупы к дворцу сегодня?       Старик тут же обернулся и открыл рот, из которого четко виднелись длинные… клыки. И красные, светящиеся в темноте глаза. Видимо, старика не совсем удивило появление гостей, раз встал с песка и слегка согнул ноги, обнажив когти на руках.       — Да, — протяжно прорычал старик. — Вижу, мое послание был передано тем стражником, который, я думал, не доживет до заката.       Старик одним рывком набросился на него, но Зубери едва уклонился, но получил сильные царапины на спине.       — Ты хочешь смерти! — крикнул меджай старику, став в боевую стойку. — Так почему ты просто не позволишь мне убить тебя? Ты страдаешь! И тебе больно!       — Я не могу просто так умереть, меджай!       Зубери набросился на старика, и, когда тот хотел нанести удар по голове, тот прокатился на коленях и резких взмахом отсек старику половину ноги. Существо поняло, что меджай перехитрил его, от чего громким воем упал на песок животом, но тут же стал отворачиваться в лежачем положении от клинка. Меджай громко зарычал, когда старик схватил его за ногу и впился клыками, задевая кость. Он тут же взмахнул клинок и вонзил его полностью в голову старику, от чего старик тут отцепился от ноги. А когда Зубери вытащил клинок, вовсе отбежал от него, прячась среди колонн. То, что атаковало, не убить простым клинком, раз уж нашел в себе силы убежать. Его внимание было обращено на отсеченную ногу. Она практически засохла, словно мумифицировалась с помощью бальзамирования. Но мужчине как-то резко поплохело, перед глазами стало все расплываться, слабость разошлась по телу, вплоть до того, что клинок показался ему настолько тяжелым, что едва может его держать. До него дошло до укуса в ноге, через который по его телу расходится яд. Его качало, от чего Зубери едва мог держать равновесие.       — Я хочу хорошенько сразиться с человеком перед смертью!       Существо с быстрой скоростью набросилось на него, не обращая внимание на отсутствие ноги, и стало покрывать глубокими царапинами. Меджай, найдя в себе силы, не мог позволить чудовищу одолеть его, и поэтому отбивался не слабо, в отличие от старика. Как только оно отбросило клинок в сторону, Зубери принялся драться голыми руками, и, несмотря на сильное отправление через укус, дрался куда лучше, чем с клинком. И, казалось, что страх полностью отсутствовал. А страх отсутствует перед смертью. И был готов умереть за своего царя и всю его династию, победив эту тварь.       Меджай сжал одну руку зверя, а после — другую. Старик был очень силен. Тогда в ход пошли клыки, которые тот пытался всадить в него. А именно — в шею, он сразу понял.       — Такая свежая кровь! — кричал старик. — Годится!       Зубери высвободил руки зверя, но тут ногой ударил в живот и отбросил старика в сторону, в результате чего тот сильно ударился об стену и плюхнулся в песок, не вставая и не шевелясь. Пока тварь в отключке меджай подбежал за клинком, и когда обернулся, возле стены никого не было. Мужчина тут же сильно закашлял и почувствовал нехватку воздуха в груди. Он оборачивался на каждый звук и пытался найти старика, который так и прятался среди колонн… ничего практически не видел из-за яда… Казалось, его сознание готово полностью погрузиться во тьму.       Зубери резко пришел в сознание, когда почувствовал, как когти этого человеческого зверя, больше напоминающего ему ядовитую змею, с легкостью вспорола ему живот, но мужчина воспользовался моментом и вонзил свой клинок старику в грудь, едва задевая сердца, о чем тот сильно пожалел. Старик схватил руку, в которой меджай держал свой клинок и, словно щепка, сломал ее, не применяя никаких усилий. После чего оттолкнул так, что мужчина упал спиной на пески. Взревев от боли, он свернулся комочком, увидев из вспоротого брюха вывалившиеся внутренние органы. Его стало рвать кровью, по щекам стали течь слезы. Он увидел, как полузмей вытащил клинок со своей груди и, отбросив оружие, стал ползти в его сторону. А после, подобно гадюке, прыгнул на него, схватил за голову и открыл ему рот.       Меджай не мог пошевелиться, этот старик как-то удерживал его. Перед глазами стало все расплываться, но что-то заставляло не закрыть веки. Следующая картина потом заставила его увидеть, как старик своим когтем порезал свое запястье. Капли крови стали падать одна за другой, пока не стала течь, как вода с родника.       — Ты сильный меджай, — проговорил спокойно старик, открывая ему рот. Поднесся свою руку, Зубери почувствовал, как против собственной же воли стал пить чужую кровь. Словно старик специально магию применил. — И ты оказался достойным получить мою силу. Ты большинством напоминаешь меня… когда-то…       Зубери почувствовал ярость внутри себя и пытался выплюнуть эту гадость, что старик считаю свой кровью. Мужчина схватил свободной рукой место пореза, но старик вжал ее в песок.       — Да обратишься ты в чудовище по моему подобию и будешь наказывать своих врагов за преступления, что были совершены над невинными людьми.       «Я лучше упаду в яму со скарабеями, чем стану чудовищем по твоему подобию!», — внутри кричал он. Чем больше крови его заставляли пить, тем сильнее засыхало тело старика, оставляя целыми и неизменившимся только клыки и красные, светящиеся в темноте глаза. Он убрал свою руку, после чего склонился перед ним:       — Ты получишь великую силу, — прошептал он, достав из-за спины серебряный кинжал. — Ты можешь пить любую кровь, но восстановиться тебе поможет человеческая. Не пей кровь невинных, а только врагов своих. Если же появится враг, равный тебе и будет одерживать победу, выпей своей же крови.       Он почувствовал, как сердце в этот момент перестало стучать, а перед глазами стал появляться мрак. Последнее, что Зубери запомнил, как старик бережно вручает ему в сломанную руку тот самый кинжал и произнес:       — Да простят меня боги…