Каждый достоин остаться в памяти

      Человеческая жизнь – миг в рамках истории. Она коротка в масштабах мира. Иногда непродолжительна даже в днях других людей, что говорить о тех, кто живет веками? Оборотни и вампиры, чья жизнь идет столетиями, вынуждены десятками лет наблюдать за тем, как рождаются и умирают представители человечества, оставаясь в памяти лишь короткими эпизодами. Если задуматься, тысяча лет, проведенных в мире, оставляет на сердце не менее десяти царапин и пары глубоких порезов за «цикл» жизни.       Иногда бывает и так, что на месте сердца остаётся лишь зияющая дыра. Черная воронка, которую невозможно прикрыть ничем другим. Так случается, когда родственная душа буквально врывается в жизнь, переворачивает её вверх дном, устраивает полнейший хаос, разрушая веками выстроенные укрепления от привязанностей, а затем навсегда пропадает, оставляя за собой лишь смертельную пустоту и неутихающую тоску.       Мог ли знать вампир, оставивший тысячу лет за спиной, что лишь одна случайная встреча и попытка умыкнуть у него кошелёк окажется судьбоносной, только вместо денег у него украдут сердце?       Пожалуй, знай он об этом заранее, не раздумывая снова вышел бы в тот вечер на улицу и позволил сделать это еще раз, несмотря на последствия. Стоят ли следующие столетия боли и одиночества тех коротких тёплых воспоминаний, что он бережно хранил в душе? Ответ однозначный – да.       Говоря о родственных душах, вампир долгое время считал, что у него её быть не может. Даже если будет, он предпочёл бы не знать об этом. Встретить человека, чья жизнь оборвётся очень скоро или обратить его? Не нарушит ли это связь? Смогут ли они жить рядом всё своё бессмертие?       1886 год. Лондон.       Сяо Чжань медленно шел по вымощенной камнем мостовой. В «новой жизни», коих он сменил не один десяток, чтобы не привлекать внимание к своему долголетию, он – герцог, имеющий под своим правлением часть королевства. Титул позволял ему любые перемещения, открывал любые двери, в том числе и доступ к правителю, имея возможность дать совет о делах государственных. Впрочем, правом этим он почти не пользовался, лишь иногда отзываясь на присылаемые приглашения. Обращение «Ваша Светлость» к достаточно древнему вампиру на таких мероприятиях всегда вызывало на губах улыбку.       Однако намного интереснее вампиру было наблюдать за простыми людьми, часто замечая на улицах очень уж большой контраст между ними.       Вот мимо проходит богато одетая женщина и ведет разговор с не менее прекрасной подругой. Они настолько увлечены, что не замечают, как натыкаются на идущего впереди джентльмена. Обменявшись извинениями, они расходятся. Никто, кроме Сяо Чжаня, имеющего достаточно цепкий взгляд, не заметил, что тонкие женские пальцы всего за несколько секунд успели нырнуть в чужой карман, забирая из жилетки золотые часы и несколько золотых монет.       Взгляд вампира двигается дальше – вот старушка ведет красиво одетого мальчика в тёмный переулок. Уже завтра у какого-нибудь скупщика краденого будет на один дорогой детский костюм больше.       Сяо Чжань поднимается на мост, замечая, как на другой его стороне мимо проезжает карета без господина. Юркий паренёк, плотнее надвинув кепку на лоб, на ходу заскакивает в окно, а выбирается из неё уже с чужим пальто, быстро скрываясь в толпе.       Полный разгул преступности. Каждый выживает, как может. Кто-то пытается заработать честным путём, начищая чужие ботинки, а кто-то, втеревшись в доверие к прислуге, вечером проникает в дом, пока господа на суаре, и обчищает всё, до чего дотянутся руки.       Сяо Чжань, смотря на своё отражение в воде, поправляет шляпу и шейный платок, заколотый бриллиантовой булавкой, после чего отправляется дальше. Закатное розовое небо с повисшей уже луной кажутся прекрасным пейзажем. Долгие годы жизни позволяют не спешить, давая множество времени на любование подобными картинами, даже если видел их уже сотни раз.       Спустя всего несколько минут, внимание привлёк паренёк, идущий в его сторону и активно сморкающийся в платок. Вампир делает шаг в сторону – тот, словно рассеянно оступаясь, делает то же самое. Сяо Чжань улыбается, понимая, что именно он сейчас должен стать жертвой, а потому продолжает спокойно идти вперед. Чутьё не подводит – парень натыкается на него, взмахивая платком, чтобы отвлечь внимание, и в тот же момент уже с легкостью забирает булавку, а вместе с ней и оттягивающие карман жилета золотые часы. Воришка извиняется за столкновение и пытается уйти, но понимает, что его схватили за руку.       — Было профессионально. Я даже не почувствовал прикосновения, — будто одобрительно улыбнулся Сяо Чжань, плотно смыкая пальцы вокруг чужого запястья, — Но недостаточно быстро.       Парень не ожидал того, что его поймают, а потому удивлённо развернулся, причём изумление на его лице было совершенно искренним. Он бросил взгляд на держащую его руку.       — Простите? Что Вы говорите? — быстро сориентировавшись, воришка поднял взгляд на аристократа, свободной рукой, в которой зажат платок и булавка, прикрывая часть лица, будто бы снова высмаркивается, успевая припрятать украденное за широкий высокий ворот кофты.       Вампир в это время уже оценивающе поднимался взглядом по пойманному пареньку, вскоре встречаясь с ним глазами. Именно в этот момент внутри словно щелкнуло – глаза расширились, сердце бешено забилось, дыхание ускорилось, а пальцы крепче впились в кожу.       — Ты… — раньше Сяо Чжань, говоря о родственных душах, долгое время считал, что тот, кто был ему предначертан, уже давным-давно мёртв. Но даже если нет, он предпочёл бы не знать об этом.       Сейчас же мир Сяо Чжаня перевернулся. Вампир буквально держал свою судьбу в руке. Он точно знал это. Ровно в тот момент, как их глаза встретились, он ощутил эту связь всем своим нутром. Это стало неожиданностью, потому что многие не встречали своих предначертанных судьбой. Они словно были полярно разбросаны по миру, и вскоре люди стали считать встречу родственной души лишь легендой или сказкой. Сяо Чжань же точно знал, что это правда. Раньше, когда людей на планете было в разы меньше, души встречались чаще.       Воришка, ощутив то же самое, посчитал это оглушительное сердцебиение и участившееся дыхание за накативший неожиданно страх или даже панику, а потому резко дёрнул руку, пытаясь высвободиться.       — Стой! Можешь оставить всё себе, я не собираюсь ничего у тебя забирать, — быстро выпалил Сяо Чжань. Воришка настороженно замер, хмуря брови, не понимая, с чего бы какому-то господину вдруг не желать вернуть себе вещи, — Скажи своё имя.       — Чтоб ты меня потом полицейским сдал? Нашёл дурака! — парень снова резко дёрнул рукой, вырываясь из практически стальной хватки, быстро развернулся, из-за чего с его головы слетела кепка, и рванул вдоль улицы.       — Не для этого! Да стой же ты! — Сяо Чжань подхватил головной убор и побежал следом, но ловкий воришка, привыкший промышлять воровством, с лёгкостью затерялся в толпе, а затем и среди тёмных проулков.       С того дня вампир пытался найти его снова, сначала используя свои связи. Всё, что удалось выяснить – зовут воришку Ван Ибо, постоянного жилья и имущества не имеет. С детства учился воровству у старших товарищей, сначала лишь малую часть добычи с чисток забирая себе, а затем всё же смог выйти из общих дел, сбежав в Лондон. Несколько раз доставлялся в участки, но получив наказание плетьми, вновь возвращался на улицы, с каждым разом становясь искуснее в своём деле.       Когда полицейские перестали приносить хоть сколько-нибудь полезную информацию о местонахождении воришки, Сяо Чжань всё же прибегнул к использованию собственных сил. Он не любил это делать по той причине, что из-за них обострялось чувство голода. Обычно же его можно было свободно контролировать.       Ван Ибо с лёгкостью избегал контактов с полицейскими и раньше, но когда узнал, что про него стали вынюхивать, на время залёг на дно. Не хватало ему еще внимания со стороны властей. Он почти не сомневался, что это случилось из-за того странного мужчины, после встречи с которым он чуть не ударился в панику.       Тот аристократ вообще стал частым гостем в мыслях парня. Он постоянно возвращался назад, вспоминая его глаза, холодное прикосновение пальцев к своей руке, и от одного этого призрачного ощущения по всему телу проходила какая-то странная дрожь. Это не был ни страх, ни озноб, что-то совершенно другое, что невозможно было описать словами. В какой-то момент Ван Ибо начало казаться, что у него что-то не в порядке с головой. Он постоянно думал о том господине и даже не стал продавать украденные вещи, периодически рассматривая изображенный на часах герб.       В один из вечеров Ван Ибо решил, что хватит с него этих бесконечных мыслей – надо просто выяснить, чего тому было нужно и вернуть добычу владельцу. Он надеялся на то, что вместе с вещами из его головы всё пропадет.       Сяо Чжань, словно ищейка несколько дней выслеживал воришку, обследуя один район Лондона за другим. Предчувствуя скорую встречу, он даже немного волновался – как всё это преподнести? Как снова не спугнуть этого паренька, что всю жизнь только и делает, что скрывается от других?       Впрочем, все эти мысли были оборваны, стоило вампиру завернуть в один из переулков. Его тут же встретил стойкий металлический запах крови, от которого мгновенно засвербело в носу, а голод, сдерживаемый десятилетиями, едва не вырвался на свободу.       Хватило всего нескольких секунд, чтобы всё понять. Всё вело его сюда, но он ждал совсем другой встречи.       — Ибо! — Сяо Чжань тут же бросился к лежащему на земле телу, падая рядом с ним на колени. Запах крови усилился, с силой давя на нервы. На животе уже успело расползтись большое багровое пятно.       — Нет… Нет, — он тут же прижался щекой к груди воришки, слыша тихое биение, затем приблизился к лицу. Очень слабое дыхание обдало прохладную кожу вампира, — Держись, прошу тебя… — Сяо Чжань скинул с себя плащ и парой рывков оторвал от своей рубашки рукав, быстро сматывая его вокруг пальцев, и прижал к ране, стараясь остановить кровотечение. Кричать о помощи было бесполезно. В подобных районах не водилось врачей.       — Эй, Ибо. Ибо, ты слышишь меня? — вампир свободной рукой похлопал воришку по щекам, пытаясь привести того в сознание, но он не реагировал. Сяо Чжань, решив, что здесь он всё равно ничего не сможет, взял ладонь парня и с помощью неё придавил тряпку. Убедившись, что она не упадет, он поднял Ван Ибо на руки и уже направился к выходу из переулка. Не прошло и десятка секунд, как тот окончательно обмяк затихая.       Сколько бы вампир ни пытался реанимировать, сколько бы ни делал искусственное дыхание и непрямой массаж сердца – ничего не помогло.       Принять реальность было почти невозможно. Сяо Чжань, сидя на коленях, испачкавшись в чужой крови и прижимая к себе мёртвое тело, рыдал, словно абсолютно забыв и о своей природе, и о голоде, и обо всём в этом мире. Его поглотила настолько сильная горечь и боль утраты, будто он не один раз видел этого человека, а жил с ним бок о бок многие века и теперь потерял. Едва встретив свою родственную душу, вампир потерял даже возможность поговорить с ним. Ему оставалось лишь сжимать в руках постепенно коченеющее тело, дрожащими пальцами касаясь мертвенно-бледного расслабленного, абсолютно безмятежного лица.       Спустя даже множество новых жизней, других людей и знакомств Сяо Чжань помнил того воришку, виденного лишь дважды в жизни, и приходил к его захоронению, ведя с ним тихие мысленные разговоры, которые помогали хоть ненадолго унять ту боль, что нарастала всякий раз, когда он долго не приходил на кладбище.       В этот раз, подходя к установленному каменному постаменту, вампир увидел рядом с ним молодого человека, внимательно изучающего его. Заслышав шаги, тот обернулся и неловко отступил в сторону.       — Уже столько лет прошло, а он всё еще выглядит, как новый… Обычно так выглядят лишь памятники известных личностей, — юноше было неловко стоять в тишине, и он решил, что раз человек намеренно пришел к какому-то памятнику, то он наверняка знает того, кто там захоронен.       Сяо Чжань был не слишком настроен на разговор, но всё же развернулся к вынужденному собеседнику, встречаясь с ним взглядом, и едва не в тот же момент в нём словно вновь зародилась сама жизнь. На него смотрел всё тот же воришка, с разницей лишь в пару веков, и сам пытался с ним поговорить.       — Некоторым не нужно быть великими личностями, чтобы иметь достойное захоронение, — Сяо Чжань поднял взгляд в небо, вдыхая полной грудью, а затем тепло улыбнулся, разворачиваясь к собеседнику, — Каждый достоин быть увековечен в памяти хотя бы близких людей…