Ты - моё второе чувство

      — Мам, — Антон отрывается от своего телефона и переводит взгляд на Майю, — давай другую песню включим, а то какой-то концерт Стаса Михайлова у нас, — смеётся Шастун, а женщина улыбается в ответ.       — Антон, двадцать лет, а ведёшь себя как маленький ребёнок, — она всё же переключает песню в машине, ненадолго отвлекаясь от дороги. Антон в этот момент целует маму в щёку. Но не успевает он и подпеть одно слово из их с Майей любимой песни, как слышит резкий звук тормозов и видит широко раскрытые глаза мамы.

***

— Мама, — пересохшими губами шепчет Антон, стараясь разлепить веки. Кое-как раскрыв неимоверно болящие зелёные глаза, Шастун видит вокруг себя белые стены, какие-то аппараты, капельницу у своей кровати. Он сразу понимает, что находится в больнице. Не проходит и нескольких минут, как в его палату заходит невысокий мужчина среднего телосложения, в очках и с улыбкой на лице. — Здравствуй Антон, — говорит он. Но вот только Антон ничего не слышит. Вокруг будто вакуум. — Меня зовут Дмитрий Темурович, — снова что-то говорит мужчина, и снова тишина, лишь шевеление его губ. — Здравствуйте, — сипит Шастун, — я вас не слышу. — Он смотрит на бейджик прикреплённый к халату и продолжает, — Дмитрий Темурович, что произошло? — Антон, ты меня сейчас слышишь? — Позов подошёл очень близко к Антону и стал осматривать уши, чётко и громко проговаривая слова прям в ушную раковину. — Я вас не слышу, — повторяет Шаст, немного напрягшись. Дмитрий заканчивает с визуальным осмотром и, поджав губы, достаёт из больших карманов белого халата ручку и блокнот. Спустя несколько минут он протягивает Антону вырванный лист, на котором, довольно-таки понятным для медика почерком, написано:       «Антон, ты сейчас находишься в больнице. Ты поступил вчера сюда с серьёзными травмами. Мы тебя прооперировали (у тебя была ЧМТ и раздроблена правая нога). То, что ты не слышишь — нормально, возможно такая у тебя побочная реакция на наркоз. Сейчас мы будем наблюдать за тобой и надеяться, что слух скоро вернётся. Тебе нужно будет поесть и больше отдыхать.».       Антон быстро пробежался по строчкам и кивнул, слегка улыбнувшись доктору. Но один вопрос всё ещё не давал ему покоя. — А где моя мама? — из-за того, что Шаст не слышал себя, вопрос получился очень громким. Лицо Димы резко стало серьёзным. Он снова взял тот же лист и стал писать ответ. «Вы с мамой попали в серьёзную аварию. Твоя мама погибла на месте. Соболезную.» Антон не верил своим глазам. Он специально несколько раз перечитал эти две строчки, но ничего в них не менялось. Шастун перевёл непонимающий взгляд на врача, который стоял, опустив голову. Глаза Антона наполнились жгучими слезами. Мама не могла погибнуть. Не могла оставить его одного. Воспоминания вчерашнего утра пронеслись в голове. Если бы он не попросил её переключить песню, никакой бы аварии не случилось. Зачем он только отвлёк её от дороги?! Шастун вцепился руками в собственные плечи, впиваясь в них ногтями. Из глаз текли слёзы, а из груди вырвался крик боли. Истерика накрыла Антона и отрезала от всего мира, из-за чего он даже не заметил, как Дима подошёл к нему и заключил в крепкие объятия. Шаст упёрся лбом в его грудь и стал плакать навзрыд. Он винил только себя. Из-за него умерла мама…

***

Антон находится в больнице вот уже вторую неделю. Результаты обследования неутешительные. Он всё также продолжает винить себя за тот день. Как Шастун узнал позже, когда они с мамой возвращались домой после магазина, нетрезвый водитель на огромной скорости врезался в их машину, проехав на красный. Тот мужчина тоже скончался на месте. Больше ему ничего не рассказали. Слух так и не вернулся. Сегодня будет последняя магнитно-резонансная томография, после которой будет ясно, вернётся ли слух. Антон неуверенно идёт на костылях по противному жёлтому коридору. Теперь понятно, почему во времена Хрущёвской оттепели всех инакомыслящих закрывали в жёлтые дома — этот цвет сводил с ума и совсем не ассоциировался с солнцем и теплом. Для Антона он стал каким-то тревожным и исконно больничным. Зайдя в нужный кабинет, его встретил всё тот же Позов и помог лечь на специальную столешницу. Следующие полчаса были самыми долгими и мучительными. Из-за сложившейся ситуации результаты МРТ были получены почти сразу. Антон сидел в своей палате, когда к нему зашёл Дмитрий уже с заготовленным листком. «Антон, у меня плохие новости: твой слух больше не вернётся. Его можно восстановить только сделав сложнейшую операцию, но провести её в нашей стране невозможно, стоит она тоже очень много». На лице Димы не было почти никаких эмоций. В его глазах отразилось только сочувствие. Увидев в лице Антона непонимание, он протянул другой листок. «Понимаю, с этим сложно будет смириться, но жизнь продолжается. Я уверен, что ты со всем справишься. Ты сильный мальчик. Пообещай, что не опустишь руки, продолжешь жить как раньше». Но «как раньше» Шастун не сможет жить точно. Он теперь совершенно один, никому не нужный, так ещё и глухой. Дима продолжает смотреть на него и ждать хотя бы кивок, хоть что-нибудь. И Антон кивает, вспоминая слова мамы: «Что бы не случилось, я всегда буду рядом. Никогда не сдавайся». «В таком случае тебе придётся выучить язык глухонемых. Да, это сложно, но так тебе будет легче. Потом ты сможешь научиться читать по губам и сможешь жить, как обычные люди.» Он теперь не «обычный»… «Завтра утром мы тебя выписываем. Когда соберёшься, зайди ко мне в кабинет, чтобы я дал тебе выписку и направление к сурдопедагогу». И снова в ответ лишь молчаливый кивок. Дима похлопал Антона по плечу и вышел из палаты, оставляя Шаста наедине со своими мыслями. Мыслей было очень много, и все они были разными. Из-за всего навалившегося Шастун заснул только под утро. — Здравствуйте, Дмитрий Темурович, — после стука Антон заглянул в кабинет. Увидев одобрительный кивок, он допрыгал по кабинету до небольшого мягкого дивана напротив стола. «Доброе утро. Поздравляю с выпиской. Сейчас как себя чувствуешь? — Шастун оторвался от строк и показал палец вверх, — понимаю, ты скорее хочешь поехать домой, но нужно сегодня сходить к сурдопедагогу, про которого я говорил вчера. Его зовут Арсений Сергеевич Попов. Я созвонился с ним утром, и он примет тебя в час дня по этому адресу …» Прочитав всё, Антон кивнул, ведь это он будет делать для себя. И для мамы. Получив необходимые бумаги, он пожал руку Позову и вышел из больницы. Свежий осенний воздух обжёг лёгкие. Сегодня холоднее, чем в тот день… мысли всё возвращали его в день аварии. Если бы мама была рядом, она бы сказала, что нужно жить дальше, потому что жизнь полна как хороших, так и плохих, порой даже очень болезненных, моментов. Место, куда отправил его Дима, находилось в соседнем дворе от больницы. Это оказалась специализированная школа для детей с нарушением слуха. Антон прошёл внутрь и немного обрадовался, что ему нужно было на первый этаж. До встречи оставалось двадцать минут. Шастун добрался по коридору до нужного кабинета и сел напротив открытой двери. В классе он увидел детей, которые усердно что-то писали в своих тетрадях. С виду они ничем не отличались от других, кроме того, что они, как и Антон, не слышали. Ровно в час дня все малыши выбежали из класса с улыбкой. Шаст поднялся с дивана и проковылял в опустевший кабинет. У доски он увидел высокого брюнета, который стирал записи. Одет он был в красивый чёрный костюм и белую рубашку. Услышав шум позади, он развернулся. — Здравствуйте, вы, наверное, Антон? — улыбнулся он и на его щеках появились ямочки. — Здравствуйте, я от Дмитрия Темуровича. Меня зовут Антон, — чётко проговорил Шаст, подойдя ближе и протягивая направление. Мужчина понимающе кивнул и взял бумагу. Стоять долго на одной ноге Шастуну было сложно и неудобно, потому что ходить на костылях он стал только несколько дней назад. Из-за ноющей боли в ноге Антон чуть пошатнулся, но его вовремя подхватил брюнет. — Аккуратнее. — Он помог ему присесть на низкую парту и продолжил вчитываться в направление. Через несколько секунд, он достал чистую бумагу и ручку. «Приятно познакомиться, Антон. Меня зовут Арсений Сергеевич, я буду учить тебя языку глухонемых и читать по губам. Готов начать занятие? — Антон спокойно кивнул, и Арсений продолжил писать, — давай познакомимся поближе.» после этого Попов убрал ручку и жестом попросил смотреть на его лицо. Оно было очень красивым: точные черты, аккуратный нос, яркие голубые глаза. — Сколько тебе лет? — чётко артикулируя спросил Арсений. Понять сразу его Антон не мог, поэтому Попов повторил несколько раз вопрос и спустя несколько попыток Антон смог его понять.       — Двадцать. А вам? — с ответной улыбкой говорил он. — Двадцать восемь, — это Антон понял после двух повторений. — Когда у тебя день рождения? — Девятнадцатого апреля. — Очень хорошо. Арсений снова взял ручку. «Читать по губам довольно-таки сложно, но ты уже неплохо справляешься. Так как ты теперь не можешь слышать, то тебе стоит развивать этот навык. Язык жестов учить необязательно, только если ты сам это захочешь». Почерк у Арсения был крупный, понятный, красивый. — Я хочу учить язык жестов, — обдумав всё, ответил Антон. Шастун слышал, что этот язык сложный, но, скорее всего, он пригодится в будущем. «Хорошо. Давай начнём с самого простого: все слова у нас состоят из букв, которые по отдельности мы можем произносить, и в языке жестов у каждой буквы есть свой знак. Такой алфавит называют «Дактиль». Давай будем показывать буквы и смотреть как их проговаривают». Арсений сел на соседнюю парту и снова улыбнулся. — Повторяй за мной, — проговорил Арс и Антон кивнул, — А. — Он сжал кулак. — А. — Шаст повторил его действие, и Попов одобрительно кивнул. — О. — Арсений сложил пальцы, показывая жест «окей», и Антон с лёгкостью сделал то же самое. — У. — Теперь жест был похож на то, как люди показывают телефон, оттопырив большой палец и мизинец. — Прекрасно, — улыбался он, потому что Шаст схватывал на лету. — И. — Все пальцы были сжаты в кулак, кроме безымянного и мизинца. — Е. — Кольцо из всех пальцев. — Ё. — То же кольцо, только нужно потрясти рукой. — Пока хватит. Теперь повтори сам. Антон кивнул и быстро всё повторил несколько раз. — Молодец, — показав палец вверх, кивнул Арсений. — Давай дальше.

***

К концу первого занятия Арсений с Антоном смогли выучить половину алфавита. Шастун стал ещё внимательнее смотреть за губами учителя, отмечая про себя особенности произношения разных букв. — Тебя кто-то заберёт? — спросил Арсений, собирая тетради в портфель. — Меня некому забирать, сам доберусь на автобусе, — пожал плечами Шаст и уже хотел попрощаться с Арсением, но тот его перебил: — Давай тогда отвезу. — Не стоит, Арсений Сергеевич. — Антон уверенно подскочил на ноги, но те, из-за долгого бездействия, затекли и предательски подкосились. — Ещё как стоит, — усмехнулся Попов. — Пойдём. — Он аккуратно придерживал Шастуна за талию, не спеша направляясь к парковке у школы. Арсений помог ему сесть на переднее сидение и сам сел за руль. Антон сразу назвал адрес и с опаской стал наблюдать за дорогой, вздрагивая каждый раз даже на маленьких ямках. Ему было очень страшно.       — Может зайдёте на чай? — вежливо предложил Антон.       — Спасибо, но не могу. — Арсений старался говорить простыми словами, чтобы Шастун мог легко их разобрать. — Мне нужно проверить тетради, — кивая в сторону заднего сидения, на котором лежал портфель, улыбнулся Попов.       — Хорошо. Можно ваш номер, на всякий случай? — не ожидая от самого от себя произносит Антон.       — Да, конечно, — и берёт протянутый телефон парня, быстро вводит цифры и нажимает на вызов. — Тебе помочь подняться домой?       — Что? — глупо переспросил Антон, но вот только он понял сказанное ещё с первого раза — ему очень нравилось смотреть на губы мужчины.       — Ты сможешь подняться сам? — повторяет Попов.       — Да, спасибо за всё. До свидания, Арсений Сергеевич. — На лице Шаста ярко светилась улыбка. Он помахал рукой и с кряхтением выбрался из машины.       — До скорого, — в спину ему ответил Арс. Что-то зацепило его в этом парне, но вот что?

***

      Время бежит очень быстро. Прошла первая неделя обучения с Арсом. Всего неделя, а мысли Антона уже путаются: Арсений безумно красив, вежлив, заботлив, но ведь он так относится ко всем своим ученикам. Ведь так? Каждый раз, как только Шастун перескакивает порог кабинета, он видит обворожительную улыбку с ямочками и видит вопрос: «Как себя чувствуешь, Антош?» или «Как дела, Антош?». А ещё Попов разрешил общаться на «ты», чтобы была дружественная атмосфера.       В переписке Попов был таким же, как и в жизни… Арсений Сергеевич Ты добрался?       Вот, что увидел Антон, переступив порог своей пустой и холодной квартиры после первого занятия. Какая-то глупая улыбка появилась на его лице.

Вы

Да, спасибо за беспокойство)

      Как ребёнок, ей-Богу.       Антон скинул кроссовки и прошёл вглубь когда-то очень тёплой и уютной квартиры. За время его отсутствия всё покрылось пылью, даже стекло на рамках с фотографиями. Но эта пыль не могла перекрыть яркий, такой живой и родной блеск маминых глаз. Шастун взял рамку и аккуратно протёр её. На фотографии был он и мама, у Антона тогда был выпускной. Она тогда так радовалась… Так смеялась на последней игре КВН-команды, в которой был её сын.       В ту ночь Антону приснилась Майя. Она стояла рядом с кроватью и пела его любимую колыбельную, а потом нежно коснулась губами лба сына. Фантомные касания приносили душевную боль. Даже сквозь сон Шастун чувствовал жгучие слёзы на щеках.

***

Арс Антош, приходи сегодня к двенадцати. Хочу, чтобы ты попрактиковал язык жестов.

Вы

Хорошо, но как?

Арс Узнаешь, когда придёшь;)       Этот мужчина точно старше на восемь лет?       Усмехнувшись, Антон надевает плюшевое худи (на улице не май месяц так-то), с медвежьими ушками, и выходит из дома. Гипс Антону сняли только вчера, поэтому ходить он продолжал опираясь на костыли. Уже по знакомой дороге он дошёл до школы и по-свойски поздоровался с добродушным охранником. Мужчина был удивлён столь раннему визиту Антона, поэтому спросил на языке жестов: «Доброе утро. Почему ты так рано?», на что Шастун, медленно и сосредоточено показал ответ, что сегодня ему в такое время сказал прийти Арсений. Кивнув друг другу и улыбнувшись, они разошлись.       — А вот и я, — широко улыбнулся Антон заходя в пустой кабинет к сурдопедагогу.       — Привет. — Попов сидел на своём столе и что-то читал на листке в папке. Он оторвал взгляд от строк и засмеялся от вида ученика. Антон недоуменно смотрел на Попова, не понимая, что его могло так рассмешить. — Прости, просто ты очень милый в этой кофте.       Не успел Антон возразить и насупиться, как в класс вошли те самые десять детишек, которых Шастун видел почти каждый день. Они улыбались и весело помахали Арсению, на что тот с умилением смотрел. Оставив свои маленькие рюкзачки у парт, они подбежали к учителю и обняли того за ноги, слишком он был высок для них. Попов потрепал каждого по макушке и дал по конфете.       — А меня не обнимал ни разу и конфет не давал, — всё же смог найти причину детской обиды Антон.       — Ты же уже взрослый мальчик, — прыснул Арсений. Он выпутался из объятий детей и подошёл к Шастуну, который демонстративно отвернулся, накинул капюшон и сложил руки на груди. Арсений обнял его со спины, на что парень округлил зелёные глаза до небывалых размеров.       — Что ты… — Антон не успевает договорить, потому что Арс берёт его за руку и тащит к своему столу. Дети недоуменно смотрят на детскую драку взрослых мужчин и садятся на свои места. — Арс, зачем я здесь? — вроде бы, у Шастуна получилось произнести это шёпотом.       — Сегодня ты поможешь мне провести урок, — спокойно поясняет Арсений.       — Ты с ума сошёл?! Я никогда не работал с детьми.       — Вот и попробуешь. — Попов повернулся к классу и продолжил, повторяя свои слова жестами: — Ребята, это Антон, и сегодня он будет помогать мне. — Все дети перевели добрые взгляды на Шастуна. Не такие уж они и страшные эти мелкие. Антон неловко помахал и улыбнулся. И какого было его удивление, когда в ответ он получил такие же улыбки. — Так, давайте проверим домашнее задание, — продолжил Попов.       Все дети достали тетрадки, Арсений взял со стола маленькие листочки с какими-то заданиями. Во время их раздачи он также собирал тетрадки.       — Тебе нужно помочь ребятам, если им будет что-то непонятно. — Попов сел в своё кресло и стал проверять работы.       За эту неделю они с Арсом узнали, что оба сильны в математике. Оказалось, что Попов был учителем в начальных классов в этой школе, а Антон всегда имел пятёрки по алгебре и геометрии.       Из каких-то мыслей Шастуна вырвала поднятая рука мальчика. Антон прихрамывая прошёл до его парты и присел на свободный стул. «Что такое, малыш?» жестами спросил Антон, надеясь на правильную последовательность.       «Я не понял как решить этот пример. У ребят другой ответ», — ответил рыжий мальчик. Антон посмотрел на пример и стал простейшими жестами отвечать:       «Сначала ты должен умножить и разделить числа, а потом сложить или вычесть. По-другому нельзя, иначе будет совсем неправильно.»       Арсений с улыбкой наблюдал за тем как работал Антон. Он был очень рад видеть успехи Шастуна и то, как он преодолевает страхи. Попов наблюдал за этим почти весь урок: постоянно подшучивал над Антоном, из-за худи, называя того своим медвежонком; рассказывал интересные истории детям, которые и Шаст внимал с интересом.       — Ты прекрасно работаешь с детьми, — ярко улыбаясь, сказал жестами Попов, когда кончился урок и ребята вышли из класса. — Давай сегодня, вместо того, чтобы сидеть в кабинете, сходим погулять, — это уже было сказано словами. Антон понял фразу почти сразу и, как ребенок, весело закивал.       Парк находился в квартале от школы и дорога до него лежала через двор больницы. Проходя мимо знакомого Антону белого здания, Шастун замечает Позова с женой и детьми, которые, видимо, пришли встретить главу семейства. Девочка в забавном розовом пальто сидела на плечах у отца и что-то с увлечением рассказывала про котов (Антон не совсем понимал детский лепет), а на руках у девушки сидел мальчик.       — Дмитрий Темурович, здравствуйте, — помахал Антон, подходя к счастливой семье. Позов улыбнулся в ответ и потянулся к своему телефону, открывая голосовой наборщик. — Не нужно, я могу немного читать по губам.       — Молодец! Как твои дела, как здоровье? — мужчина посмотрел за спину парня и удивлённо вскинул бровь. — Арс? Привет.       — Привет, Дим. Мой ученик хорошо преуспел за эту неделю в чтении по губам и в освоение жестового языка, — похвастался Арсений.       — Рад это слышать. А вы куда собрались? Разве у вас не занятие сейчас?       — Да, занятие, но сегодня мы решили провести его на свежем воздухе, — ответил Арсений, а Антон немного покраснел от смущения.       — Тогда хорошо провести вам время, — подмигнул Поз и, приобняв жену, пошёл на парковку.       — Я проголодался, не хочешь сходить в кафе? — подходя ко входу в сквер, спросил Арсений.       — Это уже похоже на свидание, — смеётся Шастун.       — А может это оно и есть, — бормочет Попов, думая, что Антон не различит эти слова. Но нет, Антон хорошо их понял, но не подал виду, лишь глупо переспросил:       — Что?       — Говорю: пойдём тогда есть.       Они доходят до маленькой кофейни в конце сквера. Арсений открывает дверь и пропускает Антона вперёд, от чего тот опять немного смущается, отмечая про себя галантность педагога. Шаст проходит к столику возле окна и падает на мягкую обивку, пока Попов снимает своё чёрное пальто. К ним сразу подходит официант и предлагает меню. Антон быстро пробегается по строчкам и сообщает об этом Арсению жестами, потому что Шастун не слышит себя и в общественном месте его речь может быть слишком громкой. Официант замечает эту особенность и, на удивление всех, тоже начинает «говорить» руками:       «Здравствуйте, может вы хотите заказать что-то ещё?»       «Нет, спасибо. Мне только горячий шоколад и медовик», — отвечает Антон.       «А что будете вы?» — спрашивает парень у Арсения.       — Мне пожалуйста капучино без сахара и сендвич, — обычно говорит Попов. Официант кивает и уходит к стойке, где отдаёт заказ. — Я приятно удивлён, — подмечает Арсений.       «Я тоже», — видит он в ответ.       — Антон, говори как обычно, а не жестами, — хмурится мужчина.       «А вдруг это будет слишком громко? Мне будет неловко», — от такой глупости Арсений по-доброму усмехается и закатывает глаза.       — Дурачок ты, Антош.       Получив заказ, они стали болтать обо всём. Так Антон узнал, что Арсений пошёл на педагога, да ещё и сурдо-, потому что в детстве он общался со слабослышащим мальчиком, с которым связывается до сих пор. Также он узнал, что тот друг детства Попова сделал операцию в Германии и теперь может слышать. И это вселяло в Шастуна надежду. Но единственный факт, который будто обухом бил по голове, — стоимость операции, потому что сумма состояла из семи цифр.       Много интересного и даже личного они рассказали друг другу. Антон рассказал Арсению как лишился слуха и самого дорогого человека, из-за чего на глазах парня выступили слёзы. Попов сразу начал успокаивать парня, пересев на его сторону и приобняв за плечи.       Так они просидели несколько часов. И у обоих не было чувства дискомфорта. Будто бы всё так и должно быть. Руки Арсения должны лежать на плечах Антона. Между ними нет никакого напряжения. Голова Антона должна лежать на плече Попова, пока Шастун вытирает рукавом щёки. Всё правильно.