Кладбище цветов

Чёрный. Она закрывает глаза, и видит чёрную изнанку век, кончиками пальцев проводит по криво выбитой надписи на холодном чёрном камне. Она поднимает голову и смотрит на чёрные капли, падающие с чёрного неба. У неё вырывается то ли всхлип, то ли стон. Она бы очень хотела, чтобы её мир окрасился ещё хотя бы одиним цветом, кроме чёрного, но знает, что этого никогда не будет. Она уже ненавидит то, что всё вокруг приобрело исключительно чёрные оттенки. По щекам скатываются чёрные, мать твою, слёзы. На камне, под которым похоронены девять холодных тел — имена. Девять дорогих людей, о которых никто и не узнает. Но она помнит их всех. Первой ушла Рохо. Блу очень её любил. Просто однажды она не проснулась утром. Лепестки маков стали белыми, кровь чёрной, а её любимая ягода — вишня — просто исчезла, растворилась, будто её и не было. Они все настолько были подавлены его смертью, что просто проигнорировали то, что цвет не может умереть. Это стало их ошибкой. Следующими, с разницей в день, были братья: Блу, вслед за возлюбленной, и Азул, не способный жить без брата. Свой цвет потеряли небо и река возле дома, с клумб исчезли васильки и колокольчики. Тогда Вайт, казалось, стала что-то понимать, но никому ничего не сказала. Возможно, боялась паники, или у неё были другие причины, но этого уже не изменить. Потом умерла Гельб. Солнце, и так яркое, стало слишком ослепительным, исчезли подсолнухи — солнечные цветы. Теперь уже они не могли это игнорировать, вот только было уже поздно. Было лишь делом времени, когда и все остальные погибнут, ведь мир начал разрушаться. Она смотрит на чёрное небо, вспоминая отчаянные попытки спасти друг друга, пустой взгляд Верда, страх Виолет и Роиха, тупую боль Гри и безмерное сожаление Вайт… Своё собственное бессилие. Они не могли ничего сделать. На этот раз точно. Её руки, тоже чёрные до отвращения, сжимаются в кулаки. Смерть Верда была для неё как в тумане, кажется, тогда они уже почти смирились с собственной смертью. Того, что из реальности ушёл базилик, а все растения потеряли свой цвет, никто из них уже не заметил. Роих и Виолет были совсем детьми. Они не заслуживали того, чтобы их мир разрушился в дребезги, разлетаясь на чёрно-белые осколки. Они не заслуживали видеть смерти близких. Наверное, она даже жалеет, что они не умерли первыми, так им было бы легче. Закат — одна из немногих оставшихся яркими вещей — потерял свой цвет, фиалки и апельсины растворились в небытие. Их осталось всего трое. Она смеётся. Тогда чёрно-бело-серый мир казался им наказанием? Бред. Сейчас она что угодно отдаст лишь бы иметь хотя бы это. Они старались провести друг с другом как можно больше времени, пока оно ещё было, пытались не дать друг другу уснуть и погибнуть… Но это было бесполезно. Гри оставил их вдвоём на весь мир. С его смертью почти ничего не изменилось. Он ничего не любил сильно, так что ничего не пропало, кроме пограничного цвета. Осталось лишь два цвета. Белый и чёрный. Смесь всех и отсутствие любого. Так странно и иронично. Этот, последний день они провели сидя в объятиях друг друга и разговаривая о разном. Вспоминали прошлое, спорили о том, чего никогда уже не узнают, просили прощения за всё, в чём были и не были виноваты. Плакали, смеялись. Жаль, время прошло слишком быстро. И вот она тут. Стоит. Вспоминает. Страдает… Снова. Как же больно быть последней. Никем. Чёрным. Как же больно быть...