Конец приключениям.

- Мне бы не очень хотелось в подробностях расписывать все мои приключения. Нет, только не для для уважаемых джентльменов, которые за чашкой чая с молоком, будут читать мою историю грабежей, презрительно фыркая, обзывая преступником и мародёром. Хорошо бы, чтобы они узнали обо мне из новостных газет с такими заголовками: «Джон Сильвер - новый член парламента!». - Тоже мне! И думать нечего! - возразил юноша, служивший охранником заключённых, чьей основной задачей было наблюдение за преступниками. - Помолчи! Держи себя в руках, - его прервал мужчина средних лет, он был работником печатаного издательства, писатель, увлекавшийся историей преступного мира Англии. - Итак, сэр, я правильно понял, Вы отказываетесь рассказать свою историю? - Отчего же не рассказать. Приговор уж вынесен. Стены тесны, слухи и до них доходят. Я Вам не поэт и не бард, потому изложу всё кратко. Чему верить, чему нет, сугубо Ваше дело, в него я лезть не намерен. Хочу сказать только, что лгать мне сейчас нет выгоды, ибо в любом исходе ждёт меня виселица. Мне интересно, что же вас интересует конкретно, джентльмены? - Джон Сильвер широко улыбнулся, его смешила вся нелепость происходящего, этот допрос напоминал ему рассказы дедов о своей юности перед внуками. - Я хотел бы знать о вашей связи с Флинтом и его шайкой, если можно, имена сообщников, ну и разумеется ост… - Остров сокровищ. Это Вас интересует прежде всего, я верно понял?-улыбка сползла с лица Сильвера, его лицо стало серьёзно. - Этот малодушник… как там его? Кажется, Трелони? Да, точно. Он всё же разболтал об этом всей Англии… -Верно, сэр, - подтвердил писатель. -Отлично… Что же. Приступим…- Сильвер вздохнул тяжело, пытаясь вспомнить события, произошедшие с ним давным-давно.- Да… Деньги… Деньги… Деньги… они приносят человеку всё, о чём только можно мечтать, при этом отнимают самые важные качества в его жизни... С денег всё началось, мальчишкой я был нищим, бегал босоногий, беспризорный, был одним словом оборванцем. Мечты о богатстве и почёте грели мою юную душу, мечтами однако сыт не будешь. Мамка, желая поскорее избавиться от своего надоедливого сынишки, отдала меня в море. Где я только не служил. С малолетства привык я к шуму волн и солёным брызгам в лицо. По юности я бороздил моря в компании капитана Инглэнда, дурак был он. Его выбросила за борт своя же команда и умер он попрошайкой. Плохого капитана то отличает от хорошего, что он не способен даже бунта подавить, а уж воодушевить и повести за собой команду тем более. Но Флинт, он был другой человек. Команда наша была сильна во всех смыслах! Захваченный нами корабль, который Флинт назвал забавно «Морж», стал для нас домом. Тогда же я потерял свою ногу. Да… такой славный был корабль… Теперь уж его наверняка потопили морские псы. Флинт… мой приятель, скоро уж и я к нему отправлюсь. Несмотря на свою грозность, он очень любил животных, оно и понятно, как он назвал кораблик, а? - Сильвер рассмеялся, но заметив, что никому не смешно, вытер слёзы краем кафтана и продолжил. - Добряк он был до всякой живности, она ведь не предаст и не обманет, не то что люди. Никому этот пройдоха не доверял, признак ума в его голове. Служил я у Флинта атаманом морской пехоты. Да! Он боялся меня, Флинт. И правильно делал. Если бы он всё же не подох от пьянства, то я уж и сам бы перерезал ему глотку. В каком-то смысле этот его немой слуга, Дарби, носящий ему выпивку, спас своего хозяина от меня. В насмешку, а может и просто от скуки, я назвал своего попугая именем Флинта. Ну сыграл в ящик, и ладно. Нужно было двигаться дальше. Основной целью для меня был захват карты. Где ж её искать? Нужно было оббегать всех бывших участников дела, это заняло у меня какое-то время. В один из таких визитов, какой-то бедолага сознался, что карту к себе прибрал Билли Бонс. Мои худшие опасения подтвердились. Никогда не нравился мне этот жлоб Билли. Жадный до чёртиков, грубый, а так же свирепый в драке, прямо образцовый джентльмен удачи. Да, не очень мне хотелось лицом к лицу сталкиваться с ним. Потому я и решил собрать вокруг себя компашку: Пью, Чёрный пёс, Израэль… я говорю эти имена спокойно, ибо все описанные мной уже давно кормят рыб. Пока всё происходило я решил не терять времени, ведь я преследовал всю свою жизнь одну благородную цель и мечту- стать порядочным джентельменом. За более тридцати лет плавания я скопил около двухсот девятнадцати тысяч фунтов стерлингов. Не так много, но и не мало, я Вам скажу. Чтобы приумножить своё богатство я стал работать в таверне, вскоре хозяин скончался, а мне за милость души оставил «Подзорную трубу» - так называлась таверна. Тогда же я познакомился с Керрой. Она пришлась мне по сердцу, таких смышлёных женщин я никогда не видел. Ни одна бледнолицая красавица не могла сравниться с ней в смекалке, а как ловко она управлялась на кухне - просто чудо! Она была кем-то вроде прислуги в той же таверне, плюс ко всему местным развлечением. Не часто можно было увидеть темнокожую девушку на улицах Бристоли. Спустя какое-то время я сделал ей предложение. Но так уж сложилось, что и она покинула этот мир, правда совсем недавно. Но давайте вернёмся к повествованию. Итак, Бристоль стала для меня на долгое время пристанищем. Там в один из банков я поместил мешок своих пиастров под годовой процент, что позволило мне ещё больше приумножить свои богатства. Через какое-то время Чёрный пёс сообщил мне, что Бонс мёртв. Как и Флинт помер от пьянства. Эта новость меня обрадовала, однако следующая новость о том, что какой-то рыжий мальчуган украл карту Флинта разозлила меня. Одно сказать могу о рыжих, у чёрта на службе эти рыжие! - Сильвер как-то странно улыбнулся, словно испытывая гордость за сказанные слова. - Казалось, что карта пропала навеки. Однако прошло около недели, как в моей таверне объявился невысокого роста джентльмен в прилежно уложенном парике. Поговорив с ним полчаса, я тут же понял что он наивный остолоп, да к тому же болтун. Он рассказал мне всё, что я хотел услышать, даже лишний раз расспрашивать не пришлось. Этого джентльмена звали Сквайр Трелони. Он сообщил мне о том, что собирается отправится за сокровищами по карте, которую ему и его товарищу, доктору Ливси, принёс мальчишка по имени Джим Хокинс. Он любезно описал мне внешние приметы и краткие характеристики всех лиц, которые он упоминал в разговоре, после чего у меня и малейших сомнений не осталось, что господь явно на моей стороне. - Однако, через несколько дней тебя ждёт виселица. Разве только господь передумал!-усмехнулся юноша. - Отнюдь, джентльмены, - спокойно возразил Сильвер. - Он всегда упорно верил в мою душу, столько раз спасал её от вражеской пули. Совсем не исключено, что в самый момент повешения он порвёт верёвку на моей шее. - Ты! - рассвирепел юноша. - Хочешь сказать, что и смерть сможешь обмануть?! - Нет, смерть не обманешь. Однако мне с ней не по пути, это факт. - Ещё посмотрим, Сильвер! - юноша ударил кулаком о стену. - Прекрати, ради бога! - возмутился писатель. - Пожалуйста, продолжайте. - Хорошо. Итак, я смог убедить господина Трелони нанять меня коком, а заодно уговорил его взять команду матросов, с которыми мы условились поделить сокровища. Не вижу смысла называть имена всех восемнадцати человек, большинство из них уже мертвы, к тому же использовали псевдонимы, так что эта информация в сущности вам ничего не даст. Назову только нескольких. Моей правой рукой стал Израэль Хэндс, хромой пират, не такой хромой конечно, как я, ну вы понимаете о чём я, - Сильвер указал на свою отрубленную по бедро ногу. - Он был вспыльчив, но не глуп. Впрочем, я очень разочарован в нём, но об этом позже. Мы начали приготовления к отплытию. Несколько дней мои парни погружали на корабль необходимые припасы. Вскоре мне довелось лично встретиться с каждым незнакомым мне участником экспедиции. Первым я встретил, само собой, капитана шхуны. Высокий моряк, крепкого телосложения, глядя на него сразу можно было понять, что он военный человек. Характер у него, однако был скверный. Он был упрям, горд, ко всему требователен, и очень суров. Сухой человек, так я о нём подумал. Фамилия его была Смоллетт. Мне не нравился он. Одно его появление передо мной вызывало у меня нервную злость, которую крайне тяжело было прятать за улыбкой. Трелони, судя по всему, тоже разделял мою к нему неприязнь. С первых секунд, Смоллетт что-то заподозрил. Мне было боязно, как бы он не накрыл всю нашу шайку раньше времени. Но что не говори, капитан он был хороший. Без него, право, о сокровищах мы могли бы только мечтать. Вторым мне довелось встретиться с доктором Ливси. Если я назвал Смоллета высоким, то Ливси был на полголовы выше капитана. Широкие плечи, аккуратный паричок, чёрные глаза, смотрящие прямо в душу. Всё у этого доктора было как-то особенно аккуратно. Сначала мне думалось, что он так же туп, как и его товарищ Трелони, однако это оказалось совсем не так. Доктор, разумеется, был не так упрям, как Капитан, потому с ним вполне можно было вести диалог. Ко всему, до чертей он был честный, даже обидно. Презирал пиратов всем сердцем, притом оказывал всегда им добросовестную медицинскую помощь. Преданный своему делу человек. Ну и в конце концов, самым последним я завёл знакомство с Джимом Хокинсом. Да, как же мне натерпелось поближе узнать этого воришку карт. Ненависть подбиралась к моему горлу каждый раз, когда я думал о его рыжей голове. Наконец я увидел его в своей таверне. Мы поговорили, и признаться честно, простота его пришлась мне по вкусу. Хороший мальчик, так я подумал, однако мысль о том, что благодаря нему я чуть не лишился своих сокровищ, позволяла мне не терять бдительности. Вскоре мне удалось подружишься с Джимом. Он много времени проводил рядом со мной, мы много болтали. Я слышал, что мальчик остался без отца, наверняка поэтому он нуждался в моей поддержке. Мне это было вполне на руку. Пока всё шло хорошо, и через пару дней мы отправились на поиски сокровищ. Матросы постоянно жаловались мне на свою нелёгкую судьбу, говорили о том, как их достал капитан, как они устали и хотят поскорее покончить с Александром Смоллетом. В особенности сильно жаловался Израэль, однако я не хотел спешить с расправой, капитан - полезная фигура, он вполне мог бы пригодиться нам. Больше мне хотелось прикончить Трелони, его надменная физиономия и глупые черты лица раздражали меня с каждым днём всё больше и больше. Впрочем, всё шло хорошо, о моих планах никто не заподозрил до самого прибытия, но мне только так казалось. Помните, я говорил что рыжие у чёрта на службе? Этот малец, Джим, каким-то образом пронюхал, что команда готовит бунт, и тут же доложил капитану. Хорош, нечего сказать, мало того, им ещё удалось переманить матроса Грея на свою сторону. Между тем Смоллет решил предпринять вот что: он отпустил команду на остров, под предлогом прогуляться. Думаю, он надеялся, что вся команда отправится искать пиастры, а они меж тем спокойно смогут уплыть, оставив нас на острове без возможности выбраться. Как бы не так! Я приказал Израилю, если что случится, вести обстрел со шхуны, так как он был опытный стрелок, всё таки служил канониром у Флинта, также я приказал ему ни в коем случае не выпускать из виду капитана Смоллета и его товарищей. Чёрт побери, Израэль провалился с треском! Мало того, что он позволил бежать с корабля всей команде Смолета, а это, если быть точным, семь человек, к тому же не смог даже подстрелить их и без того тонувшую шлюпку, да ещё и сам был ранен. - Сильвер нервно засмеялся. - Смешно, просто смешно. Уверен, Флинт бы застрелился от такого, узнай он об этом. Но да ладно, во всяком случае, позже мне стало известно, что Израэль был убит Джимом Хокинсом, плюсом ко всему шхуна теперь была в его власти и где же её искать, знает только он - Джим! Но только это всё случилось уже потом. Прежде всего я и команда матросов сошли на берег острова. Тут то мы заметили, что среди нас есть заяц, тот же смельчак Хокинс. Джим тут же побежал прочь от нас, я послал двух матросов за ним, так как сам не бегун, а калека. Я шёл следом, мы с командой прочесали остров где только могли. Я понял, что Джим боится показываться нам на глаза, на его месте я бы, пожалуй, хорошенько спрятался, и не вылезал бы до самого нашего отъезда с острова. Так я и подумал. Меж тем матросы совсем перестали меня слушаться, они только ели и пили, словно свиньи, валялись в болотах, ничем не способствуя поискам. Мне до жути надоело их общество, однако у них было весомое преимущество - шхуна, к тому же, их было восемнадцать, а я всего один. Ссориться с ними мне было не выгодно, да и в няньки я к ним не нанимался, чтобы рявкать на них как псина цепная. У нас, слава богу, было оружие и провизии в достатке, чем не могла похвастаться команда Смоллетта. Пара моих ребят сбегали на разведку, и принесли весть о том, что Смоллетт и верные ему люди заняли форт. Эти дурни водрузили на верхушку Юнион Джек. Мы имели явное преимущество. Время шло, мои матросы в перерывах между пьянками вели ленивый обстрел вражеского форта. Но с каждой разведкой нас становилось меньше и меньше. Как-то Мэрри, пират, претендовавший на мою голову, как бы смешно это не звучало, сказал мне: «Сильвер, когда уже мы займёмся добычей сокровищ? Чего нянькаться со Смоллеттом и его компашкой?». «Пустить им кровь, пока они спят, и все дела!» - подхватил Дик, чертовски набожный пират, что звучит ещё смешнее. Я сказал им, какие же они идиоты. «И это говоришь ты, Дик, человек, 2-жды на дню читающий Библию?», - Сильвер засмеялся. - Как смеешь ты, Джон Сильвер, шутить о Библии? Имеешь ли ты право упрекать в вере других? - возмутился юноша. - А как по мне сам факт, что Дик читал Библию и молился о прощении должен быть для бога оскорбителен. - Что же, ты считаешь молитвы богохульством? - Именно, сэр. Бог сам решает когда чей черёд, молитвы никак не помогут искупить свою вину. И, как по мне, вспоминать о боге только когда тебе это выгодно, и молиться о собственной шкуре и есть богохульство. Юноша хотел что-то возразить, но не подобрал правильных слов. Между тем Сильвер продолжил: -Он смутился, Дик. Дурак был он. Дурак был и Джордж Мэрри, однако пираты за ним шли. Так, и против меня начались бунты, но не самые уверенные. Мэрри был главным подстрекателем. Каждый мой шаг он успевал критиковать, я, честное слово, уже готов был передать узды правления ему, и податься в команду Смоллетта, лишь бы не командовать таким сборищем ослов. Итак, пираты торопили меня, и мысли о том, что всё может кончится бунтом, пугали мою душу. Потому пришлось идти на поводу у них. Я решил предложить Смоллетту сделку. Я вышел к их форту совершенно без оружия и предложил свои условия. Мельком глядя сквозь двери в их форт, я заметил, что Джим всё же с ними. Отлично, прихлопнем всех и сразу, так думали мои ребята. Меня однако ж эта перспектива не радовала, Джима лучше было бы переманить к нам, всё таки мальчишка не так прост, как кажется. Я предложил Смоллетту свои условия. Переговоры прошли отвратительно. В тот самый момент я понял, насколько же сильно я терпеть его не могу. Наши условия были таковы: они отдают нам карту, мы позволяем им ехать с нами на шхуне, после чего высаживаем их в ближайшем населённом пункте, сохраняя их жизни. План был выигрышным. Однако уверенность Смоллетта в собственной победе, просто взбесила меня. Наши условия он не принял. Я сказал им, что в таком случае вместо меня заговорят ружья. После я удалился. Наверное я погорячился с обещаниями, мои черти, напившись в хлам не могли даже стоять, не то что держать ружья. Пришлось долгое время ждать. Мэрри продолжал давить на меня, ко всему плюсом пираты стали валиться от лихорадки. И вот нас осталось человек десять. Наконец мне удалось растрясти несколько человек, и мы начали обстрел. Мои парни умирали словно мухи. Нам тоже удалось убить 2-х человек из команды Смоллетта. Самого капитана, как мне сказали неплохо так ранили. Эта перспектива вполне меня удовлетворила. Убив Смоллетта, мы бы обеспечили себе победу, так как с доктором вести переговоры куда легче, чем с капитаном. Между тем болезнь среди матросов прогрессировала. Главное преимущество команды Смоллетта было в том, что среди них есть врач. Среди нас же не было никого хотя бы отдалённо связанного с медициной. Главным моим беспокойством было, чтобы все мои матросы не померли от невиданной болезни. Так шли дни и в один из вечеров с белым флагом в руках к нам пришёл Ливси- докторишка. Мои парни сначала хотели убить его, однако я приказал отложить это дело и выслушать, что же ему было нужно. Представьте моё удивление, когда он протянул мне в руки карту! Я сразу понял, что-то тут не чисто. Доктор однако уверял меня, что карта совершенно точно настоящая. У меня были мысли, возможно Ливси струсил, что капитан может скоропостижно скончаться, а потому наиболее логичным решением было принять мои условия, ничего не говорив Смоллетту. Однако я знал доктора не один день, он был слишком честным, чтобы так поступить. Моя теория, как и ожидалось, не оправдалась. У доктора были свои условия. Меня удивляла храбрость Ливси. Он пришёл к нам, головорезам и убийцам, практически безоружен, с предметом нашего желания. Да, вдобавок ко всему, он ещё и отпускал весьма дерзкие замечания по поводу моего руководства, причём довольно толковые, не как Мэрри. Он высмеял меня за решение расположить лагерь на болотах, где наша команда конечно стала мишенью для малярии. Условия доктора были такими: «Вы отпускаете нас и больше не преследуете, а взамен мы отдаём вам карту». Неплохо. Но тут я подумал, что нет смысла искать сокровища с мёртвой командой, поэтому я предложил свои условия. - Каков наглец… - фыркнул юноша. - Я продолжу. Итак, я предложил свои условия: «Помимо всех Ваших условий Вы, доктор Ливси,-сказал я,-окажите моим матросам всю необходимую медицинскую помощь, к тому же, во избежание дальнейших заражений, мы бы хотели переместить свой лагерь в ваш форт!». Ливси эти условия немного смутили, однако он быстро опомнился и согласился. Это тоже показалось мне странным. Тогда я спросил его: «Сколько вас осталось?». «Четверо, - ответил он. - Четверо и один из них раненый. А где этот проклятый мальчишка, не знаю и знать не желаю, - сказал он. - Нам противно о нем вспоминать». Я сразу понял, что речь идёт о Джиме Хокинсе. Меня, однако, удивили его слова. Но я принял их, после чего Ливси провёл кое-какой осмотр моих моряков. Нас было шестеро выживших. Этот вечер мы ещё провели в своём лагере на болоте. Том Морган, пожалуй самый старый и больной из нас пират, всё ворчал: «Какого чёрта здесь забыл этот доктор?! Неужели Сильвер предал нас?». Идиот. Все в моём окружении были идиотами. Утром мы всё же отправились жить в форт. Мы перенесли туда всё, что у нас было: кое какие запасы еды, которых, впрочем было у нас в достатке, ведь наша команда стремительно потеряла своё былое количество, лопаты, ружья, порох, и ещё по мелочевке. Мы довольно быстро управились. Однако карту ребятам, во избежание преждевременного бунта, я решил не показывать. Не было в этом острой нужды. Так прошёл вечер, вполне спокойно. Давно не было никаких сигналов от Хэндса и, оставшегося с ним на корабле, о’Брайена. Не было, как, впрочем, и самой шхуны. Я решил, что они, вероятно, поубивали друг друга. На следующий день я собирался отправить троих на поиски шхуны, однако ночью, после отбоя нас ждал невероятнейший сюрприз. Капитан Флинт, мой попугай, разбудил меня громкими криками. Сначала я подумал, что Ливси всё же посмел нарушить договор, и отправил к нам убийцу, чтобы он мог перерезать нескольких людей, поверьте, они уже так делали. Открыв глаза, я был крайне приятно удивлён. Это был Джим. Рыжая голова, веснушки - всё было при нём. «Я всегда хотел, чтобы ты присоединился к нам, получил свою долю сокровищ и умер в роскоши, богатым джентльменом», - так я ему сказал. Он однако же не спешил отвечать. Я долго говорил с ним, рассказал ему о докторе, о нашем с ним договоре, и уже почти был уверен, что тот согласится. Джим терпеливо выслушал и заявил, что не желает участвовать во всём этом. Одна фраза мне запомнилась особенно и каждый раз била меня прямо в сердце: «И если вы хотите знать, кто виноват во всем этом, знайте: виноват я, и больше никто!». Он и правда был виной, если не всех моих неудач, то большинства из них. Мальчишка волновался когда говорил, это было хорошо слышно в его голосе. Он переживал, однако был в то же время очень горд собой. Да, это он угнал шхуну. Убивать его нам не было никакой пользы, потому я понял, что сейчас лучше всего подружиться с Джимом. Это чуть не стоило мне головы, должен Вам сказать. Моя команда низложила меня, прислала чёрную метку. - Чёрную что? - поинтересовался писатель. Всё это время он внимательно слушал и записывал. - Чёрная метка - это предупреждение или обвинение, выдвинутое пиратами одному из членов экипажа. Позорно получить такую от собственной команды. Угадайте из чего они сделали её? Из последней страницы Библии Дика! Вот сюжет! Ах, как уж Мэрри гордился, думал уже занять моё место. Том Морган кричал: «Пустить ему кровь! Пустить кровь!». Пришлось оправдываться перед этими идиотами. Объяснить им, по чьей милости мы сели на мель. Бунт был подавлен. Всё же, не такой я плохой капитан, - Сильвер чихнул, и шмыгнул носом. - Ну вот! Чихнул - значит правда! Да уж… холодно здесь… Ну так, о чём это я? Ах, да! Пока эти остолопы отошли, я договорился с Джимом. Я сразу понял, что дело пропащее, нужно менять сторону. Благодаря мне Джим Хокинс и по сей день живёт свою прекрасную жизнь, а я до сих пор не болтаюсь в петле. - Это ещё пока! - проворчал юноша. - Не пойму, откуда у Вас столько злости на меня? Я не сделал для Вас ничего дурного! - рассмеялся Сильвер. - Ты - подлый предатель родины Англии, преступник, и к тому же обманщик. У меня нет причин иметь к тебе хоть каплю уважения! - Я и не прошу уважать меня! Уважайте хотя бы гражданина писателя! Он потратил своё драгоценное время, чтобы нанести мне визит, а Вы то и дело перебиваете меня и отнимаете драгоценные минуты нашего диалога! Я попросил бы Вас оставить нас. Что думаете, сэр? - он с надеждой посмотрел на писателя. - Исключено! - воскликнул юноша. - Мальчик, уйди, я тебя очень прошу. Ты действительно мешаешь допросу, - сурово сказал писатель. Глаза юноши засверкали от обиды, он поджал губы и сквозь зубы процедил: - Как вам угодно, сэр. С этими словами он вышел из комнаты допроса. - Прошу прощения, продолжайте. - Повинуюсь, - Сильвер продолжил свой рассказ. - Итак, мы с Джимом заключили договор: он постарается спасти мою шею от виселицы, а я, взамен, обеспечу его защиту в обществе пиратов. На следующий день объявился доктор Ливси. Он попросил меня дать им с Джимом время поговорить. Мои ребята были категорически против этого, я же, чтобы ещё больше заполучить расположение Джима и доктора, разрешил им поговорить. Морган всегда ворчал больше всех. Но плевать я хотел на этого старого брюзгу - его дело болтаться в петле, моё - искать спасение! Я взял с Джима обещание, что он не сбежит, я доверял ему. Да и как я мог не доверять- моя жизнь висела на волоске от смерти. Я не слышал о чём они говорили с доктором, однако я уверен, что о том, где спрятана шхуна. После того, как они поговорили, я подозвал Джима к себе. «Надеюсь ты помнишь, что я на твоей стороне?» - спросил я его. Он утвердительно кивал. Очень умный мальчик. После мы вернулись к пиратам. Они были уверены, что я готовлюсь к побегу. Всё таки не так уж они были тупы. Я объяснил им, что лучше бы им было сэкономить силы на поиски сокровищ, ведь у нас теперь есть карта! Как засверкали их глаза! Морган злобно засмеялся, у Мэрри так и слюнки текли схватить карту! Дик неугомонно кричал: «Ай да Сильвер! Каков хитрец!». Итак, на следующий день мы собрались за сокровищами. Я знал, что вероятно будет какая-то подстава, потому взял с собой два ружья, два пистолета, кортик-словом вооружится до зубов. Мы отправились. Поиски наши длились долго. Вскоре команда как-то утратила энтузиазм. Огонёк в глазах пропал, а меня сводила с ума жара и тяжесть ружей. За спиной моей плёлся Джим, связанный верёвками, для вида…разумеется. Мы шли и вот наконец мы нашли что-то интересное, помимо трав, змей и всяких паразитов. Мы нашли самое высокое дерево на этом острове, о нём было написано в карте, это было точно. Под ним лежали кости и останки одежды. То был моряк. Ещё бы, не епископ же! По одежде мы поняли что это когда-то был наш товарищ - Ник Аллардайс. С ним расправился Флинт. Страшное зрелище, однако благодаря Нику, мы всё же поняли где нам искать сокровища. Его кости указывали нам дорогу. Да уж, романтика! Но стоило нам догадаться, как мы услышали голос. Он кричал: «Подайте ещё рому!». Все тут же вспомнили Флинта, а точнее то, что он кричал, когда лицом к лицу столкнулся со смертью. Он бредил и кричал: «Дарби! Подай ещё рому!». Все перетрусили, а видели бы Вы лицо Дика, как его дрожащие пальцы бегали по страницам испорченной Библии! Признаюсь, я тоже испугался на секунду, да только вспомнилась мне одна присказка того же Флинта: «Мёртвые не кусаются!». Раз уж я не боялся живого Флинта, с чего бы я стану страшиться мёртвого! Чепуха! Я быстро пришёл в себя, и тут же понял, что голос совсем не Флинов. Писклявый противный голос, словно кто-то бил палкой уличного кота. Чёрт побери! Это был Бэн Ганн! Я привёл своих матросов в чувства. «Вы помните Бэна?»- кричал я! Бэн был тихим, малодушным и весьма трусливым. Его высадили на этот остров года три назад, однако не думал, что он мог выжить. Во всяком случае Ганна бояться было нечего. Его глупая выходка была чем-то вроде отвлекающего манёвра, или сигнала, я точно не знаю. Ясно только, что тогда я этого не понял, да и не до этого мне было! Помилуйте, жара совсем сварила мою голову, я право, плохо помню, что было дальше. Помню, что мы двинулись в сторону зарытого сундука. Прошли несколько десятков метров, сапоги наши были в грязи, по лицу ползали комары и мошки. И вот наконец мы достигли этого места! Да! По карте всё сходилось! - Сильвер говорил с пламенем в сердце, словно заново проживал этот момент. - Мы схватили лопаты и принялись копать. Я уже и сам был не свой! Я буквально чувствовал, слышал звон пиастров над своим ухом! Три фута, шесть футов, девять футов над землёй! Яма была уже глубока и больше напоминала могилу, но никакого сундука там не было. Команда была на взводе. Я чувствовал, что здесь меня сейчас и похоронят. Я протянул Джиму кортик и шепнул на ухо, чтобы тот был готов защищаться. «Две гинеи! - вскричал Мэрри. - Это, что ли, твои семьдесят тысяч?». Далее произошло то, чем я совсем не горжусь. Мои товарищи были убиты. В живых остались только трое, после чего объявились Ливси, Грэй и Ганн. Они пустились вдогонку за бежавшими пиратами, я стремительно шёл следом. Это давалось мне нелегко, я всё таки не атлет, к тому же я уже стар для догонялок по острову. Из за навешанного на мне оружия, я чувствовал себя мулом, загруженным всякими товарами, однако я наступил на свою гордость тогда. И вот мы добежали до шлюпок, пиратов поблизости не оказалось, видать струсили. Ну и правильно, так у них был хоть какой-то шанс выжить. Так, значит дальше я и мои новоиспечённые союзники стали погружать сокровища на «Испаньолу». Как Вы уже поняли, Ганн выкопал их и перепрятал, а после передал доктору информацию, где их найти. Убежище он тоже вероятно предоставил им своё, понятно почему Ливси согласился уступить нам форт. Кстати о нём. Этот добряк оставил отступникам на острове провизию, а также знатное количество табаку! Да, я и по сей день удивляюсь и никак не могу понять этого доктора… Ну да ладно, на третий день мы погрузили все сокровища на корабль. Более всего меня раздражало, что Джим перебирал и насыпал в мешки монеты, в то время как остальные вынуждены были корячится, - Сильвер говорил эти слова без злобы, с доброй улыбкой, словно его на самом деле нисколечко это не раздражало. - После мы отплыли. Я старался не действовать на нервы моим новым союзникам, однако было видно, как они презирают меня, оно и понятно, я вовсе не претендую на звание святоши. Одно только не покидало мою голову, нельзя полностью надеяться на милость Джима, Смоллетт предателей не прощает, я был уверен что он уж точно вставит своё слово перед судьёй. Потому, я при любом удобном случае искал пути отступления. И вскоре такой шанс мне предоставился. Мне очень повезло заполучить расположение Бэна Ганна. Мы не то чтобы подружились, но заклятыми врагами не считались, уже неплохо. Наша команда прибыла в Америку, мы причалили. Прекрасный шанс улизнуть, пока Трелони и Ливси занимались набором матросов. Доктор и сквайр решили провести вечер в городе. Они захватили с собой и Джима, а я договорился с Бэном и он помог мне сесть в лодку. Заодно я, разумеется, забрал свою долю сокровищ. Не зря же я корячился на палубе отдавая все силы во время штормов, которые мы перетерпели пока добрались до Америки! Какие-то триста или четыреста гиней! Я считаю, что взял их справедливо, тем более, что все, кому в итоге эти сокровища достались, не имели совершенно никакого права на то, чтобы претендовать хоть на одну гинею! Ведь Трелони, Смоллетт, Ливси, господи прости, Грэй и Джим в сущности никакого отношения к ним не имели, а потому, я считаю что они ещё очень дёшево отделались от меня! Я предлагал Бэну бежать со мной, ведь вдвоём мы смогли бы унести гораздо больше сокровищ, однако Бэн был глуп, а потому отказался. Что стало дальше со всеми ними, я не могу знать. Впрочем, догадаться не трудно. Трелони наверняка потратил всё состояние на путешествия, Смоллетт же из-за ран, вероятно, оставил службу и сейчас доживает век в отставке. Джим теперь хозяйничает в таверне родителей, а Ливси по прежнему лечит простых людей. На счёт Грея и Бэна сложнее, понятия не имею как они распорядились своим добром. Хотя, Бэн, вероятно всё пропил. Что ему, дурню, ещё для счастья надо? Вот и всё, на этом заканчивается моя история об острове сокровищ. Я покинул берег кажется Джорджии и добрался до Южной Каролины. Там мне удалось пересесть на судно до Португалии, где мы условились встретиться с Керрой. Она забрала все мои вклады из банка, и не только приумножила их вдвое, но и смогла заложить «Подзорную трубу» и выручить за неё приличные деньги. О своей мечте стать членом парламента я мог позабыть, однако у меня всё ещё была моя старушка, капитан Флинт и какие никакие деньги плюсом ко всему! Я был вполне рад и этому немногому, что у меня осталось. Да, тогда же Керра заболела. Простуда, так мы подумали, однако оказалось, что у неё был туберкулёз. Вы можете не пятиться от меня, я не заражён, вовсе нет. Да, моя старушка оставила меня…- Сильвер отвёл глаза, которые были красными от наступающих слёз. Он посидел тихо какое-то время, потом собрался с мыслями и продолжил: - Я решил вернуться в Бристоль, столько воды утекло с тех пор, как я впоследствии раз ступал на берега родины. Но, как видно, есть ещё в Англии люди, которые помнят Джона Сильвера… Собственно, поэтому я и здесь. Однако, мне и по сей день покоя не даёт одна вещь… Впрочем, Вам это наверняка будет не интересно. - Почему же? - с спросил писатель. - Неужели Вам угодно и это выслушать! - Сильвер рассмеялся. - Что ж, дважды просить Вам не придется! Ну, подойдите поближе,- он стал говорить тише,- я уверен, что этот мальчишка нас подслушивает. Я хотел сказать, что меня беспокоит одна вещь: с острова не забрали и половины сокровищ, спрятанных Флинтом. Я говорю этом Вам, потому что доверяю. Удивительно, но я чувствую, что Вы далеко не дурак. - Вы хотите сказать, что на корабль было погружено не всё золото? - Именно, сэр. И у меня к Вам есть предложение, пока я ещё в силах говорить. Вы вольны отказаться от него, выбор только за Вами. Итак, если готовы, внимательно слушайте, что я вам скажу… Сильвер стал говорить ещё тише, совсем шёпотом. - Я планирую вернуться на остров и забрать оставшееся золото,- заявил Сильвер. - Что? Но как? Вас же со дня на день повесят! - Да, Вы правы, - не без доли сарказма сказал Сильвер, - вот что, давайте заключим договор. Вы поможете мне выбраться отсюда, и собрать команду, а я… - Нет! Нет, я не могу сделать этого, - писатель струсил. - Что же, это Ваше право, - Сильвер улыбнулся. - Видно всё же пора мне отплыть в дальнее плавание по небесам! Юноша вошёл в комнату снова. - Сэр, время посещения истекло. - холодно сказал он. - Хорошо, я уже ухожу. Писатель удалился из комнаты. Целую ночь ему грезились пиастры и гинеи, фунты и доллары, золотые и серебряные монеты! Он боролся с соблазном. Перед ним был закон и счастливая жизнь, но всё же страх расплаты победил над ним. Что касается Сильвера, его повесили на следующий же день. Верёвка у его шеи порвалась, старый пират долго смеялся, крича: «Всё таки как господь меня любит!». Однако, его не помиловали, Сильвера повесили повторно, и вот теперь он уже долго бился в конвульсиях над бушующим морем, которое теперь навсегда стало для него домом.