В долине больше нет бандитов

В долине больше нет бандитов, Но есть могила из камней. Нельзя оплакивать убитых. Нельзя. Ведь слёзы чужды ей. Когда саднит больное горло, Когда нет сил сказать «Прощай», Она бредёт вперёд покорно. Так, как отец ей завещал. Просил не стать такой. Похожей. Но слишком много от него. Сталь адамантия под кожей, А на губах лишь молоко. Ребёнок. Брошенный. Ненужный. Чужой. Забытый и ничей. И ей бы в пору стать бездушной, Укрыться холодом ночей. Но не теперь, когда почил он. Лежит в земле. Недвижен. Нем. «Так вот какое это чувство», – Оставил ей отец взамен. Ей не хватило бы гранита, Чтобы воздвигнуть монумент. В долине больше нет бандитов. И веры в счастье тоже нет.