Тревога

      Пять лет назад       После разговора на крыше вампиры вернулись в отель, чтобы не сгореть под солнцем.       Рудольф залетел в окно своей комнаты, замечая светлую макушку на большой кровати. Тони спал, и какая же удача, что сегодня они оба выжили, благодаря чему вампир мог спокойно смотреть на мило сморщившийся носик человека. Однако эта ночь также показала, что такой вид нужно зарабатывать невероятными усилиями, и Рудольф готов их приложить. Именно поэтому пришлось разжалобить отца, чтобы тот согласился на эгоистичную и невероятно наглую просьбу сына.       Фредерик, как глава сотен вампиров, естественно, обладал не посредственной силой, а такой, чтобы поддерживать целый клан. К огромному счастью Рудольфа, именно на это столетие выпало взращивание наследника. Но случилось это не случайно, во всем виноват Рукери, который показал, что смена лидера не такое уж немыслимое событие, а вполне реальное. Поскольку Грегори - старший сын, то именно он станет наследником, а значит, обучится техникам отца. Такое происходило впервые, поэтому не было каких-то четких правил передачи знаний, но все же никто не планировал распространяться о настолько важных секретах сразу двум молодым незрелым вампирам. При обычных обстоятельствах Фредерик вряд ли согласился бы брать в ученики ещё и Рудольфа. Все же сила главы клана не идёт ни в какое сравнение с мелкими заклинаниями Анны. Эти техники были гораздо глубже и сложнее, Фредерика им никто не обучал, он сам достигал всех премудростей, все же времени у него было предостаточно. Но сегодня с его любимым сыном случилось нечто ужасное, как и пару дней назад, опасности подкрадывались к семье Фредерика слишком часто, а он не всегда может им помочь. Так что решение взять в ученики ещё и Рудольфа показалось главе клана разумным.       А пока этот недоученик сидел напротив сопящего смертного, молча прощаясь с ним. Секвиллбэк прекрасно понимал, что это последняя спокойная ночь, когда они смогут увидеться. А если точнее, Рудольф сможет увидеть Тони. Уже в следующую ночь Фредерик заберёт сыновей на обучение, и парни, вероятно, даже дома появляться будут редко, а Томпсон уже совсем скоро уедет.       Тоска медленно, но верно поглощала вампира, который, кажется, был не в силах оставить человека. Его испытания начались слишком быстро. Быстрее, чем у Грегори. Рудольфу было настолько приятно быть в компании Тони, что сейчас спокойно попрощаться, даже ничего не сказав, он не мог. Рука потянулась к щеке смертного, и тут же её начало покалывать от тепла.       Вампир очень жалел, что больше не сможет ощущать присутствие Томпсона под боком, но в то же время Рудольф понимал, что иначе нельзя. Тони не то, что присутствовать, ему даже знать о грядущих тренировках нельзя — слишком опасно. И все же… не видеться, а следовательно не общаться пару лет, так точно было чрезвычайно серьезно. То есть для вампира этот срок почти ничего не значит, но для людей это действительно долго.       Рудольф аккуратно взял свисающую с кровати ладонь человека, прикладываясь к ней лбом. Тепло и приятно. Это последний раз, когда вампир может это сделать, поэтому он не сильно стеснялся. Однако его действия, кажется, потревожили сон Тони, потому что тот неохотно открыл глаза, вглядываясь в темноту и пытаясь выяснить, что это за чувство на тыльной стороне ладони.       Вампир смотрел на человека почти обреченно, вообще не понимая, как он обойдётся без этих глаз, западающих глубоко в душу. Зрачки Секвиллбэка твёрдо установились на Томпсона, а в голове было только: «Тони, останься, не покидай меня». Но вампир понимал, что покидает тут не Томпсон его, а наоборот, поэтому вскоре мысли твердили совсем другое: «Мое, мое, мое…». Рудольф был ужасно жаден до этого смертного. Ему не хотелось, чтобы тот его забыл или перестал считать своим другом. Что может быть ужасней? Была одна вещь.       Оставаться таким же слабаком рядом с человеком. Эта мысль отрезвила Секвиллбэка, который тут же мягко погладил голову Тони, шепча, что все нормально и тому надо спать. Томпсон был совсем не против, сразу закрывая глаза и проваливаясь в царство Морфея за считанные секунды.       Рудольф выдохнул, наконец, оставляя смертного и отправляясь в свой холодный шкаф, где было место лишь ему и его беспокойным мыслям.       

***

      В следующую ночь кровать человека ожидаемо пустовала. Видимо, время расстаться уже пришло. В груди болезненно защемило, но от внутренних самокопаний отвлёк голос отца за окном.       — Не передумал? — серьезно спросил мужчина, даже не поздоровавшись.       Рудольф выдохнул, зажмурившись. Парня обуревали сомнения: стоит ли распрощаться со спокойной «жизнью», ради силы? Нет, не так. Стоит ли забыть про семью и друга, чтобы потом быть способным их защитить? Если поставить вопрос так, то ответ можно и не озвучивать.       — Конечно нет, — слегка дрожащим голосом подтвердил Рудольф, прощаясь взглядом с этим местом на неопределенный срок.       

***

      Тренировки начались с того, что Фредерик отправился с сыновьями обратно в Трансильванию, потому что там были лучшие условия для подобного. Леса были гораздо шире и опаснее, встретить сородича было не так уж невозможно, как и дикого зверя, но сейчас им это на руку.       Дело в том, что техника главы клана заключалась в доминировании именно над вампирами или более слабыми организмами, вроде животных. Однако люди, как осознанные существа, поддавались плохо его силам, а вот обычные заклинания были довольно эффективны, что стало открытием для мужчины. Вампир почти не охотился на человечество, зная, что они могут выкинуть что угодно, поэтому его исследования были направлены в другое русло.       В роду его жены была развита магия, потому что те не гнушались вкуса людской крови. Фрида была против такой политики, таким образом, с мужем они прекрасно сошлись. Другое дело, что она часто поддавалась инстинктам да и про родовые заклятья не забывала, бережно передавая знания своей дочери.       Фрида бы с радостью и Рудольфу с Грегори все объяснила, но те были слишком ленивыми для подобного, а вот теперь нужда приперла, но место учителя все равно занял Фредерик. Правда парней никто не спрашивал…       Холодные леса Трансильвании как-то по-домашнему приняли вампиров в свои зелёные объятья. Ребята так часто сбегали сюда из каменного замка в поисках приключений, что Рудольф без ошибок провёл бы Тони по каждой тропинке, чтобы показать самые красивые места. Тони… Человек снова всплыл в сознании, заставляя уже начать жалеть о своём решении расстаться. Однако Секвиллбэк понимал, что, даже если бы он остался, Томпсон бы все равно уехал. Тогда вампиру пришлось бы только вернуться к старому образу жизни и забыть о самосовершенствовании. Бессмысленные рассуждения.       

***

      Пару ночей Рудольф и Грегори почти ничего не делали: охотились и искали, где переждать день, а все потому, что Фредерик не придумал учебную программу. Как объяснить двум молокососам то, что мужчина познавал столетиями? Обдумывание этого заняло некоторое время, но в итоге глава клана решил начать медитировать вместе с сыновьями.       Парням это ужасно не нравилось: в чем смысл просто сидеть на сырой земле, закрыв глаза и слушая бубнеж отца? Мужчина сидел и явно излучал свою энергию, потому что звери в страхе разбегались, а мальчики чувствовали легкое давление. Фредерик направлял силу на окружение, поэтому Рудольф и Грегори особо не страдали.       

***

      И так прошла неделя. Мальчики продолжали ничего не понимать и просто мычать рядом с отцом, делая вид занятости. Фредерику это серьезно надоело: ну не понимает он как учить! Мужчина стал более раздражительным и почувствовал нужду в поддержке жены, поэтому Секвиллбэки вернулись в отель.       Уже там Рудольфа встретила расстроенная Анна.       — Вернулись… — вздохнула девушка, сидя в гостиной и подперев голову ладонями.       — А ты, как я посмотрю, совсем не рада, — подозрительно проговорил Рудольф.       Он едва вернулся, а эта вампирша уже недовольна!       — Рада-рада, — заверила парня девчушка, — Жаль, что с вами Тони нет.       Напоминание о смертном было, как удар под дых. Эту неделю или около того Рудольф прогонял мысли о Томпсоне, а точнее сам бежал от них, словно от святой воды. Ну зачем сестра это сказала? Естественно вампир тоже хотел бы увидеть Тони, взять его за руку, полетать…и много чего ещё.       — Да, жаль, — сухо ответил Рудольф, намереваясь улететь к себе в комнату.       Однако задумавшаяся на секунду Анна, очнулась и остановила брата:       — Постой, Тони просил кое-чему тебя научить!       Вампир остановился, уже проворачивая в голове мысль о том, что все хотят его чему-то научить, но все равно развернулся к девушке, вопросительно выгибая бровь.       — Полетели, — хмыкнула Анна.       До Рудольфа не сразу дошла вся премудрость послания писем, но нашкрябать одно, предварительно прочитав весточку от Тони, он мог. Однако ему пришлось помучиться с выдумыванием содержания. Ему было стыдно, что он не попрощался с человеком перед его отъездом. Вампир мог бы написать целое сочинение о том, почему так вышло, если бы Томпсону можно было знать о тренировках Секвиллбэка. Увы. Пришлось обойтись парочкой сухих извинений.       После отправления письма, Рудольфа сразу нашёл отец, оповещая о возвращении в Трансильванию. Вампир слабо улыбнулся, вновь прощаясь с отелем.       

***

      Около года мужская часть Секвиллбэков перемещалась из Германии в Румынию и наоборот. Фредерику все ещё плохо давалась роль учителя, поэтому Фрида, которая уже долгое время обучала Анну, здорово помогала. И хоть все это было не очень приятно (постоянные перелеты выматывали), но Рудольф был рад возможности переписки с Тони. Как правило, у вампира было мало времени на написание. Крайне мало. Пару часов он тратил на прочтение послания Томпсона и придумывание своего письма. Затем тщательно выводил каждую букву, боясь упасть в грязь лицом перед почерком Тони, потому что тот был просто великолепен. Конечно, вампир не знал, сколько времени и сил человек вкладывал в свои письма, поэтому и удивлялся. Если бы смертный вдруг решил ему рассказать, Рудольф бы точно себя возненавидел.       Но сейчас его самооценка стала увеличиваться, поскольку некоторые успехи в познании техник отца он делал. Как минимум, он научился чувствовать чужую энергетику и стал лучше понимать, почему вампиры питаются именно кровью. То, что течёт в их жилах — ихор, было невероятным. Именно он позволял вампирам летать, увеличивал их метаболизм, делал бессметными. Единственным минусом было то, что ихор требовал постоянной подпитки жизненной энергии, но при этом сам же прекращал работу органов, ответственных за это. Самый простой способ получить нужную энергию — украсть ее у других. Поэтому вампиров и считают паразитами.       И вот теперь Рудольф мог почувствовать тёплые волны, исходящие от каждого существа. Это первый шаг, чтобы научиться управлять этой энергией. Вампира удручала мысль, что, чтобы это уметь, надо сделать далеко не один и даже не десяток шагов, счёт шёл на сотни. Первый занял у него год… Тони — человек, а значит, не сможет ждать его сотню лет. Да, что-то он просчитался.       Однако в последнее время отец все реже советовался с женой, а следовательно Рудольф не мог ответить Тони. В этот раз парню пришлось ждать целый месяц, прежде чем Фредерик снова приказал возвращаться в отель. Рудольф с трудом сдержал радостное восклицание и молча полетел за отцом и братом.       Ночка выдалась ветреная, что сильно замедляло и выматывало вампиров. Вся семья молчала, не торопясь оглашать очевидную истину: скоро взойдёт солнце, отель далеко, а поблизости ни одного кладбища. Это очень напрягало, но им не оставалось ничего, кроме как продолжать лететь вперёд, потому что большую часть пути они уже преодолели.       Инстинкты Рудольфа уже кричали, что солнечные лучи настигнут совсем скоро и пора бы спрятаться, но сделать это было просто негде. Под ногами текла река, а по бокам лес, хоть и густой, но вряд ли способный спасти пару вампирских шкур. Секвиллбэк неожиданно узнал эту зелень: именно здесь ему и человеку пришлось пережить страшную ночь. Вампира немного передернуло.       — Отец, я… голоден, — неожиданно проговорил Грегори, стыдливо отводя взгляд.       Фредерик и Рудольф удивленно вскидывают брови. Сейчас точно было не время для охоты, но парень действительно выглядел слабым.       — Как долго ты не ел? — строго спрашивает отец.       Грегори мнётся несколько секунд, не желая признавать свою глупость и неудачу. Но выбора не было, иначе он бы бессильно свалится прямо сейчас.       — Охота не удавалась около…недели, — обреченно вздохнул парень.       — Что?! — неверяще уставился на него мужчина, — Ты за всю неделю не встретил ни одного зайца?       Грегори недовольно поморщился. Конечно, ему попадалась всякая мелкотня, но разве это достойно такого вампира, как он? Парень хотел полакомиться кем-то покрупнее, но удача отвернулась от него, а сейчас он был на последнем издыхании.       — Вроде того… — не смог признаться Грегори.       Рудольф с некоторой грустью слушал брата. Ему все было понятно, он и сам был таким, но случай с кабаном перевернул его взгляд на многие вещи.       Фредерик тоже был не глуп — очевидно, что сын не мог не встретить хоть одного несчастного зверька, но предпочёл быть гордым. Глаза налились кровью, клыки слегка скрежетнули.       — Мы не можем остановиться сейчас, — напряжённо проговорил глава клана.       — И не нужно! Сам справлюсь, я быстро! — парень махнул рукой и скрылся в гуще леса, не давая остальным и слова вставить.       — Грегори! — тут же бросился за ним отец, но был остановлен Рудольфом.       — Все нормально. Нам следует поспешить, — маленькому вампиру уж точно не хотелось возвращаться в этот лес, тем более под рассвет, — Вы же не зря учили нас выживанию.       Фредерик посмотрел на сына, потом на горизонт, выдохнул и кивнул: не стоит подвергать опасности всех из-за одного.       — Полетели скорее домой.       Вампиры с облегчением вернулись в отель, не задетые солнечными лучами. До рассвета оставалось около часа, у Грегори ещё было минут пятнадцать. Однако ни через пятнадцать, ни через тридцать и даже сорок его видно не было. Вампир не возвращался. На охоте задержался? Он что, не видит, как близко солнце? Все семейство напряглось, Рудольф порывался полететь за братом, ведь именно он за него ручался, однако родители твердили оставаться в тени.       Через десять минут на горизонте появился Грегори, но выдохнуть с облегчением никто не смог, замечая каким сильным было оранжевое зарево. Вампир летел на полной скорости, но от леса до отеля было приличное расстояние. Парень уже чувствовал на спине горячие лучи, которые пока что были довольно слабыми, но, черт, он не успевал.       Секвиллбэки метались из угла в угол, пытаясь придумать, как спасти родственника. Рудольф хотел предложить фольгу, но это слишком долго… Тогда он подумал, что было круто перенести Грегори в гроб, но это невозможно. А вот перенести гроб к Грегори — да. Фредерик с сыном быстро потащили шкаф навстречу подростку, но это заняло некоторое время, оставалось пару минут до болезненного рассвета, а вампир все ещё не близко. Им бы ускориться, но все и так на пределе.       Через несколько секунд Рудольф, аккуратно выглядывая из-под шкафа, заметил, как трясло брата в полёте. Видимо, солнце уже начало действовать и Грегори стремительно слабел.       — Черт! — вспылил Рудольф, осознавая безвыходность ситуации.       Грегори медленно, но верно, постепенно тлел под яркими лучами, покрываясь копотью. Вот ещё одна особенность ихора — кожа лишалась меланина и становилась слишком чувствительной. Но какая к черту разница на лекции отца, когда брат вот-вот сгорит заживо. Вампир уже оседал все ближе к земле, попутно стараясь сдержать болезненные крики. Было больно. Очень больно. Смертельно больно. Грегори чувствовал каждую отмершую клетку, превратившуюся в пепел. А ещё видел, как торопятся спасти его родные, но уже мысленно со всеми прощался. Совершенно очевидно — они не успеют. Если бы вампир мог, он бы точно заплакал, радуясь, какая у него хорошая семья. Стоило уделять им больше внимания, а не пытаться обогнать младшего брата в освоении техник отца.       — Какая глупая смерть, — прохрипел Грегори, окончательно валясь на землю.       Через пару секунд туда подлетел Рудольф с Фредериком, но было поздно. Грегори лишился большой части кожного и не только покрова. Ветер уносил пепел так же быстро, как умирал вампир.       — Прощайте, — напоследок улыбнулся он, а затем с приглушенными криками и кашлем полностью обернулся пеплом.       — Грегори, нет! — отчаянно закричал Рудольф, вытягивая руку из шкафа, но тут же с шипением отдергивая: больно.       У двух вампиров застыла маска ужаса и непроглядной трагедии на лице. На их глазах, почти в их руках умер Грегори. Сгорел заживо. Как так вышло?..       

***

      Рудольф не помнил, как вернулся в отель, как рассказывал случившееся семье и делал ли это вообще, как прожил целую неделю, вперив взгляд в крышку гроба, пока голод не заставил ее сдвинуть. Он больше не мог спать в уже привычном шкафу, потому что тот перестал напоминать Тони, он видел только сцену смерти Грегори.       Этой ночью Рудольф все же полетел в тот лес. Ветки деревьев хлестали тело, но ему было плевать, он просто искал чего-то съестного. И вот чуткие уши уловили топот копыт. Теперь Секвиллбэк их ни за что не перепутает — кабан. Естественно, не тот же самый. Он даже внешне был не таким же: немного меньше.       Вампир сжал кулаки, заливая радужку красным. Год охоты прошёл не зря — Рудольф справился с добычей очень быстро, тут же впиваясь в толстую шкуру своими подросшими клыками и прибивая жертву к земле своей нечеловеческой силой. Зверь недолго дергался, пока, наконец, не умер. Легкотня. Секвиллбэк даже порадовался заметному успеху в улучшении умения охоты.       До вампира внезапно дошла простая истина: все дело в умениях. Грегори умер. А все потому, что был слишком слаб, слишком неумел, слишком медлен. Рудольф чувствовал вину за то, что тогда остановил отца, но эти рассуждения облегчили ношу. Да, все дело в силе. Секвиллбэку просто нужно стать сильнее всех, чтобы быть способным защитить самое дорогое.       

***

      После этого случая тренировки Рудольфа стали гораздо серьезнее и сложнее. Фредерик не жалел сына от слова совсем, но тот был не против, а даже благодарен. Вампиру как можно скорее нужно обучиться всем техникам. Постепенно в его голове складывались мозаики одного большого пазла. Парень стал гораздо лучше чувствовать окружающую энергию, со временем очень плохо, но у него получалось манипулировать ей. Это непередаваемое ощущение всевластия над какой-нибудь зверюшкой просто прекрасно. Знать, что ты можешь подавить своей аурой бедного зайчика до смерти, было по-своему сладко.       Естественно, отец также учил его выдержке. Фредерику было знакомо это чувство, поэтому он часто паниковал, не имея контроля, но сыну того же не желал. Дрессировка Рудольфа была процессом сложным, потому что парень работал очень усердно, делал большие успехи, а потом упивался ими. По крайней мере, так это выглядело со стороны.       На самом деле изо дня в день вампир вставал сразу после заката и бежал в лес, чтобы помедитировать и улучшить навыки, ведь, по его мнению, он совершенствовался ужасно медленно. Его терзали мысли собственной никчемности, он изводил себя тренировками, не только ментальными, но и физическими, повторяя в голове, что все это ради Тони. Все, чтобы Томпсона не постигла участь Грегори. Конечно, он не умрет от солнечного света, но разве важны причины? Важно то, что Рудольф обязан быть способным помочь.       Возвращаться в отель вампиры стали совсем редко, поэтому переписка с Тони была ограничена. Как бы Секвиллбэк хотел рассказать другу о своих достижениях, о том, сколько он делает ради него, ради того, чтобы быть рядом. Но ещё нельзя. Рано.       От очередной медитации Рудольфа оторвал отец:       — Сын мой, я чувствую, что ты готов перейти на следующую ступень, — тихо, но твёрдо высказался мужчина, кладя руку на плечо парня.       — Что? Какая ступень? — не понял Рудольф.       Ему казалось, что остаётся только совершенствовать уже имеющиеся навыки. Что ещё?       — Не удивляйся. Понимаешь, твоё тело… оно не может набрать достаточную мускулатуру. Грегори бы не пришлось проходить эту процедуру, но раз уж теперь ты наследник клана, то тебе придётся соответствовать.       Парень ничего не понимал. Что не так с его телом? Он оглядел себя с ног до пят, потом посмотрел на отца и понял очевидную разницу. Но что он может с этим сделать? Вампиры не могут постареть… ведь так?       — Понимаю, о чем ты думаешь. Вампиры не могут постареть, но… есть один способ. Он очень неприятный и, честно говоря, я предпочёл бы этого не делать, если ты откажешься. Метод очень спорный, и не факт, что ты выживешь, — мужчина выглядел очень растерянно, метался между обязанностью главы клана и чувствами отца.       Рудольф замер, неверяще вытаращив глаза на Фредерика. Он может…вырасти? Парню нравилось быть тринадцатилетним, но, признаться честно, он бы очень хотел стать постарше, хотя бы как Грегори. Тогда бы он был зрелым вампиром, да ещё и по-настоящему брутальным. Вот Тони удивится! Однако слова отца об опасности метода напрягали. Что же там такого страшного для бессмертного? Причин не верить мужчине не было, но… Рудольф был готов на этот шаг. Что бы он не делал, все было ради Тони, а тот обязательно вырастет и будет смотреть на вампира сверху вниз. Так не пойдёт!       — Я согласен! — с вызовом проговорил Рудольф.       Отец на секунду сгорбился, явно не желая этого делать, но потом тут же кивнул уже с нейтральным выражением лица.       — Пошли, — в его голосе звучали нотки обреченности.       

***

      Рудольфа уложили на пустую поляну, заставили снять куртку, водолазку и остаться наполовину нагишом. Как-то ему это уже не нравилось.       — Где бы ты хотел шрам? — грустно усмехнулся Фредерик.       Рудольф вопросительно выгнул бровь: какой ещё шрам у вампира?       — Мне все равно, — немного растерянно проговорил он.       Мужчина вздохнул и достал из внутреннего кармана плаща длинное острое белое лезвие.       — Оно сделано из клыка аномального кабана. Если поцарапает, сразу не заживёт, а с моей помощью ещё и шрам останется.       Вампир похолодел, вдруг понимая, что за кабана они тогда встретили. Вот же везунчики! Неужели отец хочет порезать его этим? Ну да, он же не знает этой истории…       — Тогда лучше на руке, — сглотнул Рудольф.       Ритуал начался с перерезания парню руки. Это было не легкая царапина, Фредерик тщательно вскрывал Вены собственного сына, заставляя ихор активно вытекать, заливая поляну гнилостным запахом. Рудольф еле сдерживал болезненные крики. Это было ужасно больно, но отец даже дёрнуться не позволял, крепко сжимая руку сына. Очень скоро у младшего Секвиллбэка закружилась голова — он потерял слишком много ихора. Чрезвычайно много. Фредерик едва сдерживал свои эмоции, ведь обратного пути нет.       Наконец, дойдя до ключиц, мужчина остановился, позволяя Рудольфу вздохнуть с облегчением. Однако радоваться было рано. Глава клана сложил ладони на рёбрах сына, а вскоре последний ощутил как его жизненная энергия уходит. Нет, не так. Она выплывала из него невероятными объемами. Парень и не подозревал, что у него ее так много. Слабость была такой сильной, что Рудольф почти отключался. Больно, гадостно и тяжело. Чертовски хотелось спать, но что-то не позволяло это сделать, просто бесконечно мучая.       В конце концов, через пять минут Рудольф не сдержал гортанные крики, заставляя весь лес проснуться. Фредерик молчал, ему нельзя было отвлекаться: одна ошибка, и его сын погибнет. Ему нужно было максимально аккуратно и медленно вывести огромную жизненную энергию из Рудольфа, при этом не повредив энергетические каналы. Задачка с десятью звёздочками, не иначе.       Десять минут и парень отключается, не в силах больше это терпеть. Фредерик вздыхает, немного расслабляясь от отсутствия криков и случайно вбирает немного больше энергии, чем хотел…       

***

      Рудольф очнулся посреди «окровавленного» поля, сразу замечая неподалёку спину отца. Видимо, мужчина сторожил сына, пока тот не очнётся.       — Отец, — неожиданно тихо говорит вампир, видимо повредил голосовые связки, а те ещё не зажили.       Фредерик оборачивается на звуки сзади, тут же подходя к сыну. В его ладонях вспыхивает фиолетовое нечто, похожее на большой пузырь из звёзд.       — Чистая сконцентрированная живая энергия. Твоя, между прочим, — хмыкает глава клана, протягивая ладонь сыну.       Рудольф аккуратно касается «пузыря» и чувствует невероятное тепло. Оно такое родное, он сразу понимает, что эта энергия действительно его. Тело охватывает приятная дрожь от впитывания субстанции.       Парень, наконец, обращает внимание на своё тело. Да, оно было измазано в ихоре, но также было…таким длинным. Сначала Рудольф даже не понял он ли это, но тело слушалось — его.       — Поздравляю с взрослением, сын.       

***

      После метаморфоз тренироваться стало заметно легче, особенно в физическом плане. Рудольф чувствовал, что действительно может что-то противопоставить своему отцу. Ему, конечно, учиться и учиться, но раньше он бы и подумать не смел о таком.       Переписка же с Тони шла, наоборот, плохо. Вампиры все реже возвращались в отель, потому что Фредерик уже был достаточно опытен, чтобы обойтись без советов жены, они летали назад только для семейных встреч. После резкого скачка в развитии Рудольф многое переосмыслил в своих отношениях с Тони. Он вроде как замечал некое влечение, но не знал, как это назвать. Точно не дружба, что-то большее, но что? Разговаривать об этом с отцом он точно не будет, а с матерью видится слишком редко… Вампир пока закрыл этот вопрос для себя, отдаваясь тренировкам.       Но однажды Фредерик подошёл к нему со странной речью:       — Ты готов, Рудольф, — серьезно проговорил мужчина, привычно кладя руку на плечо сына.       — К чему? — не понял медитирующий парень.       — К вступлению в должность наследника, конечно.       Рудольф чуть не упал, выслушав слова отца. Что значит он готов? Он же ещё так слаб по сравнению с Фредериком!       — Знаю, о чем ты думаешь, но уверяю тебя: сейчас ты подавишь почти любого вампира с верхушки власти. У тебя будет куча времени на самосовершенствование, но показать народу свою готовность к переменам надо сейчас. Понимаешь о чем я?       Рудольф на пару секунд потупил взгляд в траву у ног, а потом медленно кивнул:       — Да, отец.       Мужчина улыбнулся, похлопав сына по плечу:       — Грядёт великое торжество, летим в отель, нам нужно многое подготовить.