Смола и золото

Ее мучали смятения совести. Для Грейнджер это было неправильно. Непостижимое желание вдохнуть запах этих, чёрных как смоль, волос. На лекциях, глаза сами, нехотя, ползли к ее чёрной макушке, с такими идеальными, короткими волосами. Она наблюдала за ее походкой, нежной. Словно плывущей. Ее глубокие, большие, зелёные глаза, которые она встречала в Большом Зале. Они смотрели упрямо, свирепо. Разглядывали ее всю. От этого взгляда Гермиона полностью покрывалась мурашками. Эти глаза видели ее насквозь. Обвивали очертания всех внутренностей, так что живот стягивало до неимоверности. Эти худые бледные ноги в чёрных чулках и специально укорочённая юбка, это сводило ее сума, ночами. Пухлые бледно-розовые губы, ей запретили пользоваться ее любимой ярко-красной помадой, говорили она была слишком вызывающая. И впрямь. Грейнджер часто чувствовала ее разрывающие взгляды на себе. Во время тех же уроков. Завтраков, обедов, ужинов. Паркинсон, в отличии от Грейнджер, не стыдилась. Шла на прямую. После войны они все были убиты внутри, но было в Гермионе что-то, что воскрешало мертвую, распластанную на куски, душу Пэнси. Этот взгляд шоколадно-золотых глаз возрождал в ней что-то новое, бьющееся наружу так давно. Ещё с младших курсов. Для неё это не было неправильным. Она это знала. Мечтала дотронуться к этим, настолько милым кудряшкам, к манящей шее, тонкой талии, к маленьким, слегка покусанным губам от нервов и баснословно нежным рукам. После неё в классе оставался тонкий, еле ощутимый, аромат карамели и цитруса. Возможно иногда корицы, кофе с корицей было ее любимым напитком. Ее хотелось вдыхать постоянно. Уткнуться носом в шелковистые волосы. Желание росло, сильно и быстро. Хотелось покусывать эту тонкую притягивающую кожу, ставить засосы, прижаться к округлым бёдрам и доводить до предела. Но это все во снах. В пределах ее головы. В мечтах скрытых от всего мира. Под десятью замками.

***

Время близилось к одиннадцати. Грейнджер, как всегда, сидела до последнего в библиотеке за очередным эссе по трансфигурации. Оставалось, возможно, пару человек, которые как и она, сидели за уроками. Либо же, пытались избежать окружающего мира прячась среди таких уютных книжных полок. Впрочем, все как обычно. Однако среди тяжелых томов Гермиона заметила чёрную макушку. Грейнджер тут же опустила взгляд, она пыталась вчитываться в строчки текста лежащего напротив неё, но мозг не хотел сосредотачиваться. Через пару мгновений Гермиона почувствовала ее присутствие. От неё веяло слизеринским холодом смешанным с вишневым ароматом ее духов. Паркинсон села рядом с Гермионой облокотившись на спинку стула и упрямо уставившись на спину Грейнджер, словно проделывая там дыру. Пэнси чувствовала сильное напряжение в крови Гермионы, по ее венам словно струился электрический ток, к которому ужасно хотелось прикоснуться в районе оголенной шеи. У Грейнджер сбилось дыхание. Она больше не могла выдерживать это безумное влияние слизеринского взгляда на ее спину и отложив книгу, медленно повернулась встречаясь с пьянящими ярко-зелёными глазами Паркинсон. В них читалась буря эмоций, которую Гермиона не могла прочесть. Паркинсон изводила ее, она лениво закусила нижнюю губу чуть посасывая ее. Гриффиндорку бросило в жар, ее щеки вспыхнули, так что румянец достал до ушей. Пэнси слегка приподнялась со спинки стула. Ее лицо оказалось в паре сантиметрах от уже пунцового личика Грейнджер, она прерывисто дышала почти задыхаясь воздухом. Взгляд Пэнси медленно обошёл медовые глаза и порозовевшие щеки опускаясь до ее немного покусанных губ. Таких невинных, но ужасно манящих. Мгновение, и слизеринские пухлые губы накрыли гриффиндорские. Паркинсон начала медленно и нежно посасывать нижнюю губу Гермионы. От неимоверно сильного желания рот Грейнджер распахнулся и Пэнси, без какого-либо разрешения, протиснула свой ловкий язык внутрь. Обводив десну Паркинсон достигла язык соединяясь с ним, словно в страстном танце. Разъединивши поцелуй со звонким звуком, Пэнси нежно поцеловала скулу Гермионы опускаясь всё ниже к желанной шее. От яростных засосов Паркинсон, бледная кожа Грейнджер превращалась в багровые оттенки. Она целовала, покусывала и полизывала ярые оттенки красного, опускаясь до воротника грейнджерской рубашки. Ловкими движениями рук Паркинсон стянула гриффиндорский галстук и принялась расстегивать маленькие, неподдающиеся пуговицы рубашки Гермионы. Прерывистое дыхание Грейнджер возбуждало ее еще сильней и наконец когда все пуговицы поддались, Паркинсон отдалилась чтобы осмотреть торс гриффиндорки уже без рубашки, которая к тому моменту, валялась где-то на полу. Она смотрела так, словно увидела что-то прекрасное. — Сними лифчик, Грейнджер. — ее голос был бархатным, но не без приказных ноток. — Сначала ты сними рубашку. — почти не дрогнув произнесла Грейнджер, чувствуя что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Паркинсон подчинилась. Они смотрели друг другу в глаза не отрываясь. Слизеринский галстук полетел куда-то в сторону, за ним и рубашка. Взгляд Грейнджер медленно пополз по телу слизеринки. Ее губы распухли от поцелуя, а ее тело было слишком идеально для Гермионы. Выделяющиеся ключицы, упругая грудь в шикарном чёрном бюстгальтере и тонкая талия. — Теперь твоя очередь, Грейнджер. Гермиона, не сопротивляясь, потянулась к застёжке лифа. Она медленно спустила с себя бретели бюстгальтера и он рухнул на пол к рубашке. Грейнджер стыдливо опустила голову вниз. — Посмотри на меня. — гриффиндорка почувствовала мягкое прикосновения руки к своему подбородку. — Ты прекрасна. Снова нежное прикосновение пухлых губ и кровь в венах снова запульсировала. — Сядь ко мне на колени. — и Гермиона, будто под империусом, села на колени Паркинсон раздвигая ноги. Пэнси прильнула к груди Грейнджер целуя каждый сантиметр нежной кожи, вызывая у гриффиндорки тихие стоны. Ее руки блуждали по бёдрам Гермионы добираясь до сочных ягодиц и придвигая ее все ближе. Паркинсон издевалась над ней, то покусывая, то полизывая упругие соски. Руками Грейнджер зарывалась в смоляные волосы оттягивая их от возбуждения, а губы были практически полностью искусаны до крови. Приглушённые стоны становились все громче, пока Паркинсон не остановилась и не вгляделась в глаза Гермионы. Слизеринские зрачки были расширены, в них пылал огонь ярким пламенем. — Поцелуй меня. — шепчет Грейнджер и Пэнси тут же впивается в ее губы. Напористо и беспощадно. Гермиона стонет сквозь поцелуй и шепчет, — Я хочу тебя. — Тогда садись на стол и раздвинь ноги. — также тихо отвечает слизеринка. Грейнджер послушно выполняет. Паркинсон встаёт на колени перед ней, отчего Гермиону бросает в жар. Гриффиндорка вздрагивает от первого прикосновения холодных губ к внутренной части ее бёдра. Придвинув Гермиону ближе к себе, Паркинсон начинает дразнить ее едва прикасаясь к коже левого бедра. Еле ощутимые поцелуи медленно приближаются к желаемому месту. Грейнджер же видела только темную макушку у себя между ног. Из ее рта вышел легкий стон, когда ловкий слизеринский язык прошелся по, уже намокшим, хлопковым трусикам. Пэнси прошлась ещё раз языком по мягкой поверхности, но а этот раз смотря прямо в золотые от желания глаза, Гермиона только сильнее распахнула рот в немом стоне. Паркинсон умирала от желания попробовать гриффиндорскую заучку на вкус, но продолжала дразнить ее, выводя языком круги поверх трусиков. Мягкие стоны становились все громче, а умелый язык быстрее. Грейнджер чувствовала что вот-вот подходит к финальной точке, но Пэнси внезапно остановилась вызывая жалобное хныканье у Гермионы. — Нет, прошу. — захныкала девушка умоляюще глядя на слизеринку, смотря как та поднимается на ноги. Паркинсон нежно целует гриффиндорку в губы и шепчет. — Сними их, и я доведу тебя до предела. Грейнджер покорно слушается. Снимает трусики и садится обратно на стол. Пэнси целует ее еще раз, а потом лениво облизывает свои средний и безымянный палец, запуская их вниз. Умелые длинные пальцы находят клитор и не спеша начинают обводить его, плавно ускоряя темп. Тем временем, слизеринка яро посасывала шею Гермионы, а стоны той становились громче после каждого кругового движения на ее клиторе. Длинные пальцы Паркинсон опустились ниже к тёплому входу. Ей удалось протиснуться без единого усилия, видимо Грейнджер была уже на пределе. Гермиона ахнула от дивного чувства наполненности внутри и Пэнси протиснула свои пальчики ещё глубже начиная движения. Пальцы слизеринки входили в гриффиндорку все быстрее, в то время как большой палец массировал клитор. Костяшки Гермионы побелели от того, насколько сильно она впилась в столешницу, между тем как Паркинсон все ещё покрывала засосами ее шею. Вмиг время для Грейнджер остановилось. По всему телу пробежалась мощная судорога, под веками взорвался салют, а рот открылся в немом стоне. Пэнси плавно вытащила из Гермионы свои пальцы полностью облизав их. Гриффиндорка смотрела на это пьянящим взглядом, а слизеринка поцеловала ее давая ей попробовать себя на вкус. Разъединивши поцелуй Паркинсон подняла с пола собственную рубашку с галстуком, быстро накинув их на себя. Грейнджер отошла от шока только когда Пэнси уже завязывала изумрудный галстук. — Ты куда? — нахмурилась девушка, ведь думала что и она сможет довести слизеринку до оргазма. — Уже поздно, Грейнджер. Ещё увидимся. — и поцеловав Гермиону на прощание убежала прочь из библиотеки.