Пуля, поразившая нас обоих.

— Мир полон вещей. Хороших, плохих, нейтральных. Однако, люди тоже относятся к этим вещам, особо этого не осознавая. Даже мир, бескрайний и властный, крутится вокруг солнца, а оно в свою очередь — вещь. Планеты, кометы и звезды, все что мы видим называется одним и коротким словом — «вещь». Так устроено все… Быть может я где-то ошибся, тогда уж подправьте. — чуть-чуть кашлянув, старичок откладывает учебник на учительский стол. Повернувшись к классу он замечает, что тот полон тишины, а это значит, учитель прав. Такая тонкая мысль, как ниточка, нет, даже паутинка, не столь заметна для невооружённых глаз. Кто-то заметил, а кто-то-нет. Не смея возразить, тишина пробирала до костей. В ней не понятно, то ли класс такой воспитанный, то ли учитель настолько строг. Не став заострять внимания, пожилой мужчина возвращается в начальное положение, попутно взяв учебник. — Время. Оно тоже вещь. Вы бы спросили, «Но как же? Оно же не материально!», а я бы ответил. «Время, это очень тяжелая вещь. С каждой секундой вы чувствуете тяготу и обрушившуюся на ваши плечи, усталость.» Особенно, когда ждете перемены, в которую входит столовая. — усмехнувшись, учитель продолжает. — Вспомним часы. Они материальны. Но! Кусок пластика или древесина — лишь оболочка, в которой оно заключено. За стеклом или в современно-электронном виде. Не важно. Тяжесть его ощущается одинаково. А именно, тяжесть ожидания чего-то важного, даже чересчур… В такие моменты, стрелки или песок перестают работать и лениво двигаются по своим рабочим местам. А если ты наслаждаешься жизнью и желаешь продлевать моменты, то время будто бы просыпается и вспоминает свое предназначение, бегом наворачивая круги по циферблату. В этом и есть идеология нашего с вами мира. — закрыв учебник, седоволосый мужчина присаживается за свой стол и томно вздыхает, обращая внимание на парня сидящего возле окна. Его лицо, совершенно не заинтересованное, вглядывалось во всякий движущийся силуэт, появившийся то в окне, то на дороге. — А многие застревают в нем и выбраться поможет только тот, кому не лень вытаскивать от туда душу. — класс мигом последовал за вытянутой рукой учителя. Все они глядят на одноклассника, не совсем понимая, что имел ввиду педагог. Открыв журнал, старичок тыкает пальцем на нужное имя, а после проговаривает в слух, став тем самым «кому не лень вытаскивать от туда душу». — Пико Уайлд…на что вы так смотрите? Не уж то застряли во времени? — не ожидав услышать свое имя, Пико встает из-за парты и смотрит прямо на учителя. В глазах рыжего — белых и необычных — не видно практически ничего. Зеркало его души возможно прикрыто простыней, дабы никто не смог в него посмотреться и отпечататься. — Д…Да, извините… — засмотревшись, слова учителя пролетают мимо ушей так и не попадая в мозг и не передавая никакой информации. Осталось лишь стоять и стараться вспомнить, что тебе говорили недавно. А вспоминать то и нечего, пролетевшие слова вновь не поймаешь. — Э-э-эх Пико… — тяжело вздохнув, старичок поправляет очки и дымно смотрит в сторону ученика. — Продолжим наш урок физики… В чем то учитель был прав. Рыжик и в правду застрял во времени. Стал пленником совершенно не материальной штуковины. Разве это не глупо? Думаю, нет. Совершенно. Не каждый человек способен подавить в себе соблазн и выйти из состояния статуи, которая смотрит пустым, но таким живым взглядом…словно прямо сейчас она переведет свои каменные глаза с красивого вида на тебя и заговорит. Живо так. Но Пико никогда не думал о чем либо настолько серьёзно, что аж застывал. Ну или о ком либо..... * * * Луна…когда вы перестали верить, что она не из сыра? Когда вы поняли, что этот мир пропитан грязной ложью? Не мне судить. Под луной, такой белой и холодной случаются порой, романтичные и теплые действия. Однообразные, обычные, традиционные. В один из таких вечеров, Пико прогуливался до дома со своим парнем Кейтом. Болтать удавалось обо всем: О ждущей их жизни, о том, о сем, о любви и смерти. — Знаешь, а ведь у нас все будет как в сказке? — взяв под ручку своего кавалера, Кейт кладет свою голову на плечо Пико. Идя совершенно на ватных и уставших после школьного дня ногах, Пико нежно улыбается, смахнув с себя ту ухмылку, пока смеялся с шуток Кейта. — А как ты это понимаешь? — вскинув бровь и подняв правый уголок губ отвечает вопросом на вопрос «кавалер». — Нууу…как в сказке."И умерли они в один миг и час, все еще любя друг друга.» — закрыв глаза, поправляет свое положение на плече Кейт. А после вздыхает, сладко так, мечтательно. — Конечно…как в сказке. — улыбка все еще не спадала с лица. Ведь рыжик понимает, насколько романтичен его парень. — Но хей…нам еще жить и жить. И я обещаю, что обязательно все закончится так, как в сказке. Я, не покину тебя, ни за что. — погладив Кейта по голове, Пико незаметно ускоряет шаг ватных ног. До дома оставалось совершенно ничего, но тревога, коварная и режущая, больно терзает душу. Ты ведь знаешь, все хорошо. Но что-то не даёт тебе покоя. Пико решил, что это просто радость. Насколько же он ошибся....... Придя домой, можно услышать…ничего. Именно, буквально ничего. Да и у гаража машины не стоит…значит дома никого, только они. Частично мокрые от только начавшегося дождя. Прохладного, бодрящего. Присев на диван, они осторожно трогают руки, боясь собственных и чужих прикосновений. На минутку закрывая глаза они все еще видят друг друга. На миг понимая, что все настолько хорошо может быть только во снах.....ну или в сказке. Несмотря на холодную кожу, горячие губы соприкасаются с другими, нежно, осторожно двигаясь и согреваясь. Такой теплоты физически мало для полного прогрева, но ощущениям и вовсе плевать. Это — мутнит разум. Это — словно галлюцинация. Это — как сладкая смерть. Холодная, тонкая рука тянется к мягкой щеке, требуя это тепло, требуя излечения. Как только Пико почувствовал холодок, его будто бы выбросило из галлюцинации, закончив это. Но губы, все еще горячие и пухлые от нежных покусываний, двигаются, танцуют. Но окончательно все прерывают приглушенные шаги и громко распахнутая настежь дверь. Губы разрывают поцелуй. Грубо так, неосторожно. От тех приятных ощущений не осталось ничего, кроме страха. Страха и пустоты. — Что вы тут, черт возьми, устроили?! — заходя в комнату с опешившим взглядом вскрикивает низенький, полный мужчина, вырывая из теплых объятий Кейта. Отец тряс своего сына, спрашивая, нет, требуя объяснить, что тут происходит. — Поймите, мы любим друг друга! — вставая с дивана, попутно смахивая капли воды с волос, решил заговорить Пико. И его отец, Джон, подтаскивает к себе за руку своего сына. — Отец…пусти… — но Джон не отпускает, а лишь молча придерживает Пико за руку. — Заткни свою пасть! Вздумал мне тут сына портить?! Совсем оборзел, гадёныш? — а отец его парня имеет не такой уж и робкий характер, как рассказывал сам голубоволосый. — П…папа, не недо! П…пусти, пусти, пусти.! Я люблю его, пусти! — от осознания всей ситуации Кейт начал выбиваться из рук своего отца. Уже чуть ли не плача, начал умолять его Кейт. С волос капала вода и попадая в слезы, разбавляла жгучие дорожки. Но и от этого не было легче. К горлу подкатил ком из лезвий и ножей, пусть и скрюченных, но так же больно режущих. Не позволяя дышать, он снимал слой кожи с трахеи, попутно ломая и голос. А в солнечное сплетение прилетел удар железной трубой, легко проломив ребра и щекотливо доставал до сердца. Легкие переставали нормально работать, дышать не возможно, а душа, высохла, словно озеро с живой водой и теперь, нужно было питать его только непонятной жидкостью из-под крана. — Мистер Вон…поймите, я люблю вашего сына и не дам его в обиду… — совершенно безэмоционально выдал Пико. — Да как ты смеешь, после этого, мое имя произносить? Как тебе не стыдно, жалкий пидор?! — перейдя на ругательства, мистер Вон все так же держит свое дитя в, отнюдь не теплых объятиях. — Ты не получишь моего сына, даже не надейся! — практически рыча, выкрикивает мужчина. Кейт вновь вырывается, стуча уже слабыми ударами отцу в грудь. Настолько он стал слаб от перенесённого им стресса. От слез, жгучих и больных. Он сдался. Он считает это безнадежным… Пико было больно, его задевали слова, действия. После этого ему не позволят видеть Кейта, это он знал на все сто процентов. Белоглазый не видел поддержки со стороны своего отца. Лишь холодный взгляд и предательское, раздражающее молчание. И рука, которая так сильно сжимает его собственную, что появляется покалывание в подушечках пальцев. Они такие же холодные, как и сам Пико. Как и взгляд его отца, как и погода. Теперь ему все равно. Теперь ему незачем жить. Если в его жалкой жизни пидора не будет его. Сердце Пико лопнуло, почти в прямом смысле, как пузырь из жвачки, который настолько надули, что тот не выдержал и лопнув перестал существовать, оставаясь на лице безобразными, розовыми пятнами. Это тело, не нужное без души, как тот самый пузырь, без воздуха. Безобразные куски мяса, из которых не слепишь все обратно. На миг все затихло…никто не двигался, даже дождь, такой сильный и холодный, затих в пару секунд. Слышалось лишь биение сердца, еще пока живого, бьющегося. Гоняющего кровь, горячего. Заметив в одном из карманов своего отца пистолет, Пико понимает, что это выход. Ему все равно на всех, у него уже забрали душу. Он считает, что в данной ситуации самоубийство, не самый плохой вариант из его короткого списка под названием: «Что мне сделать, если у меня заберут Кейта?». Рывком хватая пистолет, Пико освобождается от тяжелой руки отца и прикладывает оружие к виску. Данные действия напугали всех… И Кейт не стал исключением. Опешившим взглядом он осмотрел своего парня, а после, стал еще сильнее просить отца отпустить его. — П…Пико! Что ты творишь?! Убери пистолет, пожалуйста! — буквально захлёбываясь в слезах, умоляет голубоволосый. Взгляд мистера Вона можно сравнить с ястребиным, грозным таким. Он так и говорит: «Я не отдам тебе своего сына! Даже не жди!». А руки отца все еще сильно-сильно сжимают тело сына. Да так, что можно слышать, как хрустит спина. Пико думает, что на его хрупком теле после этого появится множество, пусть и еле заметных, но синяков. Хоть этого, он уже не увидит никогда. — Пико, одумайся, что ты делаешь? — наконец голос подал и Джон. На его лице висело безразличие, а сердце внутри разрывалось. — Хе-хе, ты же блефуешь? Правда? Не-е-ет…ты же не выстрелишь.....? — Кейт уже заливался истерическим смехом. Ему не было смешно. Ни капельки. Лишь страх. Сковывающий такой. Страх безысходности… Щелкнув пальцем по предохранителю, рыжик еще раз взглянул в черные глаза напротив. Лишь по-доброму и устало улыбнувшись, он поворачивается к отцу и нажимает на курок. Приглушенный выстрел и крик наполняли забыто-тихую комнату. Бездыханное тело падает на пол, оружие ложится рядом, издавая характерный звук железа, а пуля, проделавшая путь через мозги парня, катается по полу, безобразно звеня и крутясь. –Не-е-е-ет! Пико! Нет! Что ты натворил?!.. — голос срывается, а солёные слезы начали ручьём затекать в рот. Сейчас он не понимал, как ему дышать. Как ему жить. Бросившись ползком к телу возлюбленного, он начинает трогать его руки, холодные и потные. Проверять пульс, хоть и знал, что Пико мёртв, но надежда умирает последней, ведь так…? Руки ослабли, а ноги будто и забыли, что умеют ходить. Обьятья стали в разы легче и уже походили на дружеское похлопывание по спине. Громкое рыдание, завывание и всхлипы. Все что слышали двое мужчин, что находились на сцене самоубийства. Кейт уже захлебывался в крупных слезах. Они градом валились из его глаз, не давая хоть какого либо пространства, что бы видеть. А горячие......Сейчас по его щекам катались накаленные валуны. А вот Пико…он уже был холоден. Его щеки больше не будут светиться румянцем, а уголки рта не расправятся в самой широкой улыбке, которую мог сделать лишь он. А губы…они больше не горячие. Они не будут больше целовать...... — Чт…что ты наделал.? Пико! Вставай, ты же обещал, что не покинешь.....Обещал! Ну же, вставай…чё-ё-ёрт, нет, нет… –все еще трогая и гладя его лицо, Кейт надеялся, что сейчас Пико встанет, он же и в правду не покинул его? Ведь так? — Он же сейчас встанет? Так же?.. Ха-ха, ты шутишь, я понял, вставай! — нет…не встанет, и уже, боюсь, никогда… Отпустив наконец мертвое тело, Кейт тянется за тем самым пистолетом, ведь понимает, что не сможет жить без рыжика. Если Пико и покинул его, то Кейт пойдет за ним. Стресс, стресс, стресс! Черноглазый направляет дуло в подбородок, приподнимая голову. По сильнее зажмуривает глаза, а что бы было не так страшно, берет мертвую руку Пико в свою. — Я…я люблю тебя...... — надавив на курок, слышится звук щелчка. — Кейт, нет! Не дела–! — мужчину прерывает выстрел, уже звонче, противнее..... — не-е-ет.....не может быть, нет… Их тела красиво лежат друг на друге, а руки соединены в мёртвой хватке. Красивее смерти и не сыщешь. Пули поразили их мозг, вынося потоки крови наружу. И только вымытый пол, стал грязным и осквернённым за пару мгновений. Руки окрасились, а лица окропились свежей кровью друг друга. Пожалуй, они закончили свою жизнь красиво. Как и хотел Кейт: «И умерли они в один миг и час, все еще любя друг друга.». Но кто же знал, что им придётся застрелиться, что бы получить такую концовку? Наверное, никто? Сейчас им не до ученых моралей…время для них не проблема. А верите вы в лучшую жизнь после смерти или нет — это ваше дело. Но знаю одно: Этим двом хорошо и тяжесть времени не мешает им любить друг друга. «Совсем как в сказке» не работает в реальной жизни, запомните......