Мой февраль

Крохотные снежинки уже полностью залепили своими ажурными тельцами тонкое стекло в окне, совсем не желающем сохранять такое ценное в этот морозный вечер тепло, еле-еле исходящее от совсем не греющих батарейных труб. Может, бессердчные коммунальщики намеренно затаили на кого-то нешуточную обиду и искренне жаждут холодной смерти измученных таким лихорадочным ритмом жизни жильцов. А может, это меня уже настолько одолела лень, что я даже не в силах встать с кровати, чтобы просто покрутить вентиль. Всё, на что я сейчас способна, — лишь посильнее укутаться в её любимое махровое одеяло. Думаю, она не обидится, когда узнает, что я брала его. За окном призрачная темень, а комнату слабо освещает старенькая настольная лампа, работающая на последнем издыхании. Почему-то очень страшно, хотя я никогда не боялась оставаться дома одна и уж точно не млела от страха перед ночным временем суток. Наверное, дело в том, что на улице сильный гололёд, а колючая метель только-только разыгрывается, издавая гулкий, мелодичный свист, разносящийся по всей квартире. На часах давно 8 вечера. Саши до сих пор нет дома… Стоит ли уже начинать переживать, или она как обычно торчит в душном салоне автобуса, который в очередной раз застрял в пробке из-за какой-нибудь аварии на крутом повороте? Она даже ни разу не позвонила за сегодня, значит, была слишком занята на работе. Не буду её тревожить. Моя голова зажата в чугунные тиски. По крайней мере ощущения очень схожи с этим. И если быть честной, то не хочется ничего больше, чем прямо сейчас достойно умереть, будучи сражённой беспощадной сезонной простудой, которая вновь одолела меня ещё прошлым вечером. Никто бы, конечно, не плакал и не страдал, ежедневно проливая тонны слёз над моей фотографией, но мне этого и не нужно. Зато Саша смогла бы вдоволь сидеть по ночам в телефоне, листая ленту в TikTok, а я бы не толкала её в бок каждые 5 минут потому, что её горящий экран, способный буквально прожечь любой металл, бьёт мне по глазам даже сквозь сомкнутые веки и мешает нормально спать. Телефон, валяющийся рядом с подушкой, почти что полностью разряжен, и до розетки слишком далеко идти, но он всё ещё неустанно подаёт надежды на жизнь и изредка вибрирует, не давая мне спокойно провалиться в сон. Это одногруппники опять перемывают кости всем преподам, недовольные тем, что их заставляют так рано приходить на пары. Но сегодня мне уж точно не до этих посиделок на лавочке, сопровождаемых сплетнями. Переворачиваюсь на другой бок и поджимаю ноги к себе, прямо с головой утопая в мягком плюше шоколадного цвета. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. И ведь не зря Саша так дорожит этой вещью — я готова никогда в жизни не покидать его объятия. Глаза закрыты, и сквозь полудрёму, обусловленную моим болезненным состоянием, я слышу ключ, в течение нескольких секунд безуспешно бьющийся в замочной скважине. Отворяется дверь, со стуком ударяется ручка о стену, а прежде первозданно тихий коридор заполняется несвязным шебуршанием. Рыхлый снег, успевший прилипнуть к объемной одежде и обуви, тает под влиянием температуры. Мокрая подошва ботинок хлюпает на резиновом коврике до тех пор, пока я не понимаю, что пуховик уже повешен в шкаф, а вошедший в квартиру человек моет руки прямо на кухне. За это она ещё успеет получить от меня, но чуть позже. Включается чайник. Характерный звук закипания, бурления горячей воды и щелчок, свидетельствующий о том, что всё готово. Вода переливается в более мелкую ёмкость, издавая шипение во время своего испарения в сухой из-за времени года воздух. Вновь движение. Шаркающие усталые шаги приглушённо звучат, когда окоченевшие ступни касаются не менее холодного пола. Я принимаю сидячее положение. В дверном проёме сначала показывается графитово-серая кружка с дымящейся в ней жидкостью в вытянутой от себя руке, а после — и тёмная макушка. Её ледяные щёчки залились алой краской от ветра и стужи. Даже вязаный шарф, который я дарила ей прошлой зимой, не сумел спасти это красивое, но теперь до ужаса обветренное личико. Я отрываю свою голову от полусогнутых коленок, а она, поджав одну ногу, садится прямо передо мной и молча протягивает в руки горячий чёрный чай, целуя меня в такой же обжигающий из-за поднявшейся температуры лоб и проводя кистью руки по голове, убирая замёрзшими пальчиками мои цветные волосы, упавшие на лицо. Она выглядит очень усталой и изнемождённой и практически трясётся от переохлаждения, но даже не пытается пробраться под своё же одеяло, разрешая мне полностью владеть им сегодня. — Как себя чувствуешь? — чуть ли не засыпает на ходу, покачиваясь корпусом тела из стороны в сторону, и потирает свои сонные глаза. — Уже лучше… — отвечаю я и делаю первый глоток из её кружки. — Я тебе купила какие-то таблетки от горла. В аптеке сказали, что хорошие... — поглаживает мою коленку и опускает на вторую свою голову, делая шумный вдох. Ставлю чай на прикроватную тумбочку и, обхватив двумя руками талию, притягиваю Сашу к себе, прижимая к груди и тоже крепко укутывая. — Спасибо, — прикасаюсь потресканными, разбитыми губами к виску, ощущая уже въевшийся в это тело запах терпкого табака. — Как дела на работе? Что начальник сказал про твою просьбу? — Ничего нового, — размеренно дышит и, будучи не в состоянии совладать с потребностью организма в отдыхе, всё-таки опускает веки, — Опять без выходных… — совсем без эмоций и равнодушно говорит о таких вещах, ведь давным-давно привыкла к подобному. — А у тебя что с учёбой? Разобралась с тем, что будешь делать с сессией? — Не знаю, скорее всего нужно будет долги закрывать, как только мне станет полегче. Буду бегать к каждому старикашке и на коленях молить о пощаде и неотчислении… — запрокидываю голову назад, в попытках сдержать болезненный стон и всхлипы от стремительно подступающих слёз. Саша приподнимается, двигается ближе, и теперь уже я зажата в трепетных объятиях своей девушки, утыкаюсь носом в ложбинку между её ключиц. — Всё будет нормально… — вздыхает, но произносит без каких-либо сомнений, и я ей слепо верю, как и во все многочисленные предыдущие разы, потому что точно знаю, что пока она здесь, рядом со мной, я буду жить, будучи уверенной в том, что всё будет хорошо…