Монстр?

Однажды он обжегся и поклялся себе никогда не иметь дел с людьми, особенно с этим ебаным Ван Хельсингом. Он метался по кровати, тяжело дыша. Простыни, которые сковывали его движения, напоминали путы и веревки, что не давали ему вырваться на свободу. Тогда, видимо, судьба решила посмеяться над старым Феликсом и послала ему гребаного правнука этого мудака Алукарда. Аластора, черт бы его побрал, Ван Хельсинга. Он уже был в подобной ситуации. Это случилось в тот день, когда Алукард заманил его к себе домой, пообещав ему незабываемое время. Вампир не имел ни малейшего понятия, о чем говорил тот, кого он так сильно любил, но он верил ему. И думал, что это была хорошая идея. Дурак. Просто кретин. Да, разумеется, это было отличной идеей пойти человеку к нему домой, учитывая, что ты ебучий вампир. Аластор был странным. Но что ещё было странным - хоть он и кричал, что был Ван Хельсингом, он не был похож на него. Хотя и пахло от него соответственно. Гребаный Ван Хельсинг, что не походил на своего предка. Иронично. Алукард увлек его на кровать, шепча ему на ухо такое, от чего Феликс пушился и краснел. Он тогда до сих пор не привык к тому, что Ван Хельсинг осыпал его комплиментами и короткими, еле заметными поцелуями. А когда он начал его целовать и грубее прижимать к кровати, бедняга и вовсе был растерян. Он знал, что бывает между людьми, но никогда не думал, что окажется в такой ситуациях с человеком. От действий и слов Алукарда Феликс был распушившимся и поистине взволнованным. Феликс начал тихо задыхаться от ужаса, когда в комнату ворвался Аластор, перепуганный до чёртиков его криками. "Мой Хаскер, ты не представляешь, как ты заставляешь меня волноваться и хотеть этого". Это же Алукард шептал ему? Он шептал о нем что-то, что Феликс иногда, слишком разнеженный и раздраженный почти неуловимыми ласками и касаниями, пропускал мимо ушей, тихо хихикая и издавая мурлыканье. Вампир кричал срывающимся голосом, что не хотел этого. Он не хотел умирать. Он не хотел слышать о том, что он достоин смерти. Феликс так и не понял, как в руках Алукарда оказались ремни и верёвка. Но в какой-то момент он ощутил себя связанным и лежащим на боку. Как ни странно, его задние лапы тоже были связаны, скованные между лодышек и согнутые в коленях. Верёвка окутывала его бедра, плотно держа его ноги согнутыми. Лапы Феликса оказались за спиной, и Алукард небрежно завязал их, по просьбе самого Феликса все-таки не придавив его крылья. Феликс так и не вспомнил, была ли это его идея, или все-таки Алукард сам настоял на этом дерьме. Но он связывал его, также еле ощутимо целуя и проходясь ладонью по его пушистым ногам. Где-то даже ощутимо похлопывал по его заднице туловищу. Только сейчас Феликс понимал, что этот ублюдок проверял, как надёжно он связал его, лишая всякой возможности на освобождение. Возможно, также он его лапал, но Феликс с неприязнью откидывал эту мысль каждый гребаный раз. - Феликс, проснись! - Аластор, за долю секунды вскочив на кровать, начал трясти плачущего вампира за плечи, попутно распутывая его из плена простынь. Феликс рычал, плакал и извивался, пытаясь оттолкнуть Аластора от себя с криками про смерть и то, что он не хочет погибать. Про то, как он ненавидел Алукарда и мечтал никогда не встречать его в своей гребаной бессмертной жизни. Неожиданно Алукард прижал к его спине нож, и Феликс почувствовал укол металла куда-то в середину спины, после того, как лезвие прошло его мех. - Мерзавец, Алукард, зачем? Что я тебе сделал, ублюдок!? - вампир вопил и плакал. В какой-то момент он рухнул с кровати, окончательно выпутавшись из простыни, и Аластор с испуганным криком слетел с кровати и попытался успокоить разъяренного вампира. Прошло мгновение, как из рыдающего в кошмаре Феликс стал разъяренным, отчаянно защищающим свою жизнь. - Алукард? - голос Феликса невольно вздрогнул. Ему все больше и больше не нравилась ситуация, в которую он попал. - В чем дело, Хаскер? Ты боишься за свою жизнь? - Феликс так и не понял, когда из нежного и обольстительного Ван Хельсинг стал холодным и беспощадным. Это был не тот Алукард, который писал ему письма, в которых он осыпал Феликса комплиментами, и на которые он писал ответы, смущенный, распушившийся и взволнованный от ожидания нового письма; это был не тот человек, что пел ему дифирамбы, восхищаясь мощными и красивыми крыльями, прелестными острыми когтями и... прочим. Это был жестокий, сумасшедший человек, что прятал свою истинную жгучую ненависть за маской обольстительного человека. Феликс понял это гораздо позже, когда осознавал это, вдалеке от тех мест, где жил этот мерзавец. Но именно в тот момент Алукард предстал перед Феликсом человеком, что пылал к нему ненавистью и мечтал его прикончить. Уже спустя много лет Феликс поражался тому, как он был слеп, и как эту мерзавцу удалось так ловко и так по-детски обвести его вокруг пальца. Когда Феликс пережил это, спустя много лет ему стало очевидно: он был слишком наивен и неопытен, чтобы понять, что Алукард замышлял. Поэтому-то этому уроду было так легко вскружить неопытному, буквально юному вампиру голову. Он сыграл на его доверчивости, на том, что он никогда до этого не испытывал влюблённости. Спустя много лет Феликсу было стыдно признавать, что он был влюблен в этого мерзавца. Быть влюблённым в того, кто тебя ненавидел и желал убить, но для этого притворялся любящим и прикрывался харизмой... Черт бы его побрал. Урод. Феликс зарычал, набрав полную грудь воздуха, и прежде чем Аластор успел что-либо сказать, набросился на него. Он рывком прижал парня к кровати и, продолжая рычать, сжал ладонь на худосочном туловище, усиливая хватку и приковывая Ала к к матрасу. В голове билось лишь одно имя. Ван Хельсинг. "Алукард, это же я!" - бедняга вопил, из-за всех сил дергаясь в своих путах. Он был напуган до смерти. Он думал, что это жестокий розыгрыш, и потом Алукард обязательно извинится, ведь он не мог...

Гребаный Ван Хельсинг.

Он действительно хотел его смерти. Он сказал ему это в лицо, нет, выкрикнул, что Феликс, Хаскер монстр, и он, Ван Хельсинг, должен его убить, дабы избавить человечество от монстров. Это его предназначение.

Ненавистный Ван Хельсинг

Феликс не помнил как ему удалось освободить руку, и он с силой ударил мерзавца по лицу. Секунды ему хватило, чтобы разрезать верёвки, и когда Алукард поднялся с разорванной кровоточащей щекой, на которой были следы от брови до подбородка, Феликс вскочил с кровати, оттолкнув его, и выбежал в коридор под крики Ван Хельсинга.

Ублюдок

Уже у самой двери Феликс почувствовал сильную боль в спине. Мерзавец швырнул в него нож, и Феликс только чудом не упал на землю. В панике он выдернул из плеча, ближе к спине, нож и швырнул его в сторону. Он буквально выбил дверь, прежде чем Ван Хельсинг успел нагнать его, и выбежал на улицу. По щекам бежали слёзы.

Мерзавец

Очередной удар со стороны Ван Хельсинга настигл вампира уже в полете, когда в воздухе он почувствовал жгучую боль в плече. Это была пуля. Алукард стоял с пистолетом в руке и кричал вслед ему о том, что Феликс ничего не заслуживал, кроме смерти. Он отвратительный монстр, что должен был умереть. Феликс ни на секунду не остановился, убегая то по воздуху, то продираясь сквозь чащу леса.

ВанХельсингВанХельсингВан-

В тот день Феликс поспешно сбежал из окраины города и навсегда поселился в окраинах леса другого города, куда подальше от Ван Хельсинга. Уже в тот же вечер он зализывал свои раны и ревел, как никогда в жизни. Он поклялся себе больше никогда не видеть гребаных людей, что мечтают убить тебя только за то, что ты, по их блядскому мнению, не достоин жизни. Ван Хельсинг хорошо показал ему это. Е б а н ы й Ван Хельсинг! От одной только мысли Феликс сильнее взбесился и продолжил рычать, угрожающе выгибая крылья, дабы казаться больше и ужасающе. - Феликс? - то, как испуганно Ал произнёс его имя, заставило беснующегося вампира замереть. Он, Ван Хельсинг... Он никогда не обращался к нему по его настоящему имени. - Феликс! - Аластор громко сказал его имя, и вампир вздрогнул, заметив его глаза. У Аластора были глаза другого цвета. Глаза урода Ван Хельсинга были небесно-голубого цвета, а глаза Аластора имели коричневый оттенок, с красными вкрапинками, что блестели на солнце. И сейчас именно Аластор смотрел на него, не в силах пошевелиться.

Аластор.

Феликс почувствовал, как его что-то сильно ударило по голове, и он остановился. Аластор лежал под ним, неудобно опираясь на локоть, и смотрел на него с испугом, который больше всего ранил вампира. Это было колом, что резким ударом вонзили ему в сердце. Грудь болезненно заныла, и он, опустив голову, медленно убрал уже дрожащие лапы от Аластора. Монстр. Ужасный монстр. Он медленно начал ползти задом на край кровати, когда Аластор, держа руку на сердце, смог нормально сесть и позвал его. - Феликс, ты напугал меня, - заявил он, и лицо вампира, и без того вытянутое, оказалось в тени. Аластор заметил это и с лёгкой паникой в голосе поправил себя. - То есть, ты меня удивил! Да, ты удивил меня, - продолжил Аластор, когда Феликс сжался в комок и отвернулся от него. Было поздно. Феликс услышал и увидел в его голосе и в его глазах страх. Он действительно набросился на Ала и испугал его. Грудь заболела ещё сильнее, и вампир вцепился в свою грудную клетку когтями, нервно вздрагивая. Монстр. Он всего лишь монстр, как и говорил Ван Хельсинг. - Феликс, - Аластор подполз к нему и попытался обнять его за плечи, но он увернулся от его рук и замер, сжавшись в большой взлохмаченный ком. - Феликс, все хорошо. Я просто- - Ничего, блядь, не хорошо! - Феликс тихо взревел, отползая от Аластора и закрывая себя взъерошенными крыльями. - Я напал на тебя, неужели ты блядь не заметил? - Ты застал меня врасплох! - возразил Аластор и все-таки поймал вампира за руки, чуть встряхивая его за плечи. - Феликс, ты просто испугался. Всё в порядке! - Блядь, все не в порядке! - громко возразил Хаск и вырвался из рук Аластора, тотчас хватаясь за свое лицо. - Я напал на тебя. Как то самое чудовище, про которое Ван Хельсинг и говорил. - вампир умолк, обняв себя лапами, и тяжело опустился на край кровать, поджав под себя ноги. - Феликс, Ван Хельсинг был просто свихнувшимся фанатиком, - неуверенно начал Аластор, подбираясь к вампиру со спины. - Он был прав в том, что я монстр. Я и есть монстр, Ал, - пробубнил он, опустив голову ещё сильнее. - Это вовсе не так, - Аластор отчаянно не соглашался с ним, преодолевая расстояние между ними и садясь между его крыльями. Кажется, он успел ткнуться в след от ножа лицом и прижаться к нему щекой. Феликс отрешенно молчал, с неприязнью смотря на свои лапы, когда Аластор обнял его за плечи и на начавшиеся оправдания лишь фыркнул, показывая, что он не отпустит Феликса, когда тот так нуждается в нем, в Аласторе. - Знаешь, - Феликс прервал молчание и начал говорить, медленно подметая деревянный пол кончиком своего хвоста. - Он никогда не обращался ко мне по моему имени. Он всегда звал меня Хаскером. Я и не настаивал на другом, - он пожал плечами и заговорил чуть тише. - Когда он попытался меня убить, я кричал ему: "Это же я, Феликс! Что ты блядь делаешь?!". И знаешь, что он мне тогда сказал? - Хаск помолчал, кусая губы, и выдавил из себя эти ненавистные слова. - "Ты монстр, Хаскер. Ты гребаный монстр, которого я должен убить. Ты монстр. Чудовище. Урод. Ты всего лишь монстр. " - он зажмурился, сильнее сжавшись. Он действительно после того привык к тому, что люди, кто мог знать о нем, считали его монстром. Но сейчас он сильно был уверен в том, что этот урод Ван Хельсинг был прав. Феликс был просто монстром и никем более. Аластор не заслуживал такого. Аластор- - Поэтому ты так испугался и разозлился, когда я потревожил тебя в кошмаре, - даже не спрашивая, а говоря утвердительно, Аластор прижался к его спине и крепко обнял его. Феликс ничего не ответил, а лишь кивнул головой, и Аластор замешкался, сжав губы в тонкую полоску. Момент - и он пересел на колени Феликса, а затем толкнул его в грудь. Не ожидав этого, вампир свалился на спину, и Аластор наклонился над ним, цепко схватив его запястья своими руками. - Феликс, - угрожающе начал Аластор хотя Феликс сомневался в том, что Аластор мог быть угрожающим. Но сейчас ему было жутко неуютно от той ситуации в которую он попал, сев на живот вампира и лишая его возможности встать. Конечно, он мог скинуть с себя человека, но Феликс был слишком испуган и слишком подавлен, чтобы пойти на такой шаг. Аластор вздохнул, наклоняясь к лицу Феликса. - Феликс, - человек снова позвал его, и он все же поднял глаза на Аластора. Он все ещё был в смятении, когда Аластор внезапно коснулся губами острого кончика носа Феликса. - Ты прекрасно знаешь, что Ван Хельсинг был не прав. Он был всего лишь помешанным на монстрах фанатичным ублюдком. - твёрдо продолжил парень, не позволяя Феликсу хотя бы немного убрать лапы или попробовать отползти от него. - Но я же, блядь... - Вампир стыдливо отвёл глаза снова, и Аластор вновь наклонился к нему, целуя его в лоб. - Не говори глупостей, Феликс. - легко фыркнул Аластор и зажал пальцами край "кошачьего" уха. Феликс, сморщив нос, интуитивно дернулся, распахнув глаза чуть шире, когда человек начал покрывать чужую морду поцелуями. - Ал, что ты, блядь, делаешь? - совсем смутившись, выдавил из себя он. Человек остановился и, выпустив одну лапу которой Феликс инстинктивно уткнулся в тощую грудь Аластора, неожиданно лёг на плечо вампира, обняв его за голову. - Ты слишком принижаешь себя, Феликс, - нежно отозвался Аластор и осторожно потёр одну из щёк Феликса, заставив его зажмуриться и прижаться к его пальцам. - Я хочу показать тебе, что мой предок действительно ошибался. Феликс не признавал его энтузиазм и, более того, действительно казался смущенным из-за этого дерьма. - Ал, не неси, блядь, какую-то херню, - смущённо рявкнул вампир и неожиданно замер от того, с каким озорством посмотрел на него Аластор. Этот ублюдок явно что-то задумал. - Ал. Я. Серьёзно. - угрюмо начал он, когда парень резко отодвинул лапу, что упиралась ему в грудь, и упал на бок, заставив повернуться и Феликса, при этом заставив его глухо взвизгнуть. В результате этого гребаного маневра Феликс оказался прижатым к груди Аластора. Поерзав и попытавшись отодвинуться, вампир понял, что оказался в ловушке, поскольку Аластор умудрился захватить вместе с телом вампиром ещё и его руки, буквально сковав вампира в своих объятиях. - Ублюдок, - пропыхтев, Феликс перестал сопротивляться и уткнулся в грудь Ала лицом, недовольно взмахивая хвостом. - Это ты мне говоришь? - Аластор захихикал и, чуть приподняв руку, почесал затылок Феликса, заставляя его неровно бубнить в грудь человека. - Да, тебе. - Феликс продолжил ворчать в его рубашку, позволяя Алу царапать его затылок, чуть переходя на уши. Аластор крайне самодовольно улыбнулся, когда осознал, что вампир безуспешно пытается скрыть мурлыканье. - Ублюдок, - повторил он, когда Аластор громко рассмеялся. - Просто посмотри на себя! И как же такой милый вампир может быть ужасающим монстром? Замерев, Феликс перестал мурлыкать и сильнее сжался, прижимая к живот задние лапы. Он действительно почувствовал гребаный когнитивный диссонанс. Он знал, что Аластор ещё давно перестал считать его чудовищем, которое нужно убить семейная идея-фикс, блядь, но чтобы он считал его милым-не-монстром? Неожиданно он услышал над головой слабый вздох и тотчас рявкнул, когда его потянули за задние лапы, заставляя крупное тело вампира разжаться и немного выпрямиться. Аластор тотчас обхватил ногами чужие задние лапы, буквально сковав его, и прижал вампира к своей груди чуть сильнее, окончательно захватив ещё и его лапы. Тем не менее, он не стал сопротивляться, позволяя заключить себя в ещё более унизительную и смущающую ловушку, сильнее при этом ткнувшись в человеческую грудь. - Феликс, послушай, - тихо отозвался Аластор, начав гладить его по спине. - Мне очень жаль, что мой прадед так поступил с тобой. Помявшись, Феликс приоткрыл глаза и уставился на Аластора. - Это же не твоя вина, что твой предок оказался мудаком, - неловко протянул Феликс, все ещё неуверенный, не получит ли он по шее за такое упоминание Ван Хельсинга, но Аластор лишь покачал головой. - Но ведь именно мой предок заставил тебя сомневаться в себе, не так ли? И к тому же этот мудак оказался ещё и слепцом, - нараспев заметил Аластор, когда вампир, чуть дернув ушами (не каждый день услышишь, как он сам ругает своего покойного предка), прижался лбом к его груди, чтобы не выдать собственный интерес. - Что ты имеешь в виду? - Про что я говорю, дорогой Феликс, - нараспев начал Аластор, поглаживая его затылок. - Так это про то, что ты чудесный. Феликс чуть вздрогнул, когда Аластор начал перечислять его достоинства, о существовании которых он порой искренне не подозревал. - Ты умный, острый на язык, и ты носишь на руках свое золотое сердце! Если бы не густая шерсть, щеки Феликса явно можно было бы сравнить с гребаным помидором. - Ал, ты - он начал было жаловаться и ворчать, как Аластор громко поцеловал его в лоб, между бровями. - Ты действительно заботливый, Феликс. Мне стыдно за своего предка, что был настолько слеп, - наигранно вздохнул Аластор, поглаживая смущенного Феликса по голове. - О, не возражай, Феликс, ибо ты знаешь, что это так! - Аластор прервал попытки Феликса возразить ему, поцеловав его в макушку. Наигранно сморщив нос, Феликс позволил ему обнять себя за голову, но продолжил фыркать, взволнованно дергая ушами. - Не говори дерьмовую ерунду, - тихо выругался он, на что получил лёгкий шлепок по шее и вспыхнул, чувствуя шерсть, вставшую дыбом. - Это вовсе не ерунда, - возразил Ал, - я действительно чувствую, что мог бы говорить о тебе много хороших и милых слов, потому что ты заслуживаешь этого! - Это не так, - уже слабее начал протестовать вампир, когда Аластор, кинув на него вызывающий взгляд, неожиданно начал что-то, блядь, лепетать. Он замер, когда понял, что Аластор реально перечисляет не только его хорошие стороны, но и... Гребаные комплименты, серьёзно! Феликс заткнулся, спрятав лицо в рубашке Аластора. На десятой минуте болтовни Аластора он неожиданно начал хихикать, чувствуя, как пальцы, царапавшие его затылок, опустились на его шею и начали слегка почесывать там. Но он не мог сказать точно, от чего он начал хихикать. От нелепости всего происходящего или от того, что Аластор, этот говнюк, посмел щекотать его шею. Хотя Феликс не был против, когда Аластор ПРОСТО царапал его шею (спереди, важное, блядь, замечание). Но тем не менее, сейчас Феликс старался не хихикать. - О, ты что-то сказал, Феликс? - невозмутимо спросил Ал, посматривая на вампира, устроившегося у него на груди. - Н-ничего я, блядь, не говорил, - с дрожью в голосе отозвался Феликс, легонько дергаясь под чужой рукой. - Прекращай говорить ерунду, - взмолился он, когда Аластор резко уложил его на спину и лёг на его груди, зажимая его лапы. - У тебя блядский фетиш на ловушки, - пожаловался вампир и замер, когда Аластор начал покрывать поцелуями его морду и даже осмелился опуститься на его шею. - Ал, блядь, засранец! - взвизгнул Феликс, понимая, что его хихиканье замечено. - И ты мне говоришь это, - Ал резко вздохнул и открыл рот, показывая ему язык. Приглядевшись, Феликс сдался и захихикал, заметив на языке человека его собственную шерсть. - О, так ты смеёшься, - отфыркиваясь от шерсти, Аластор усмехнулся и вновь прижался губами к шерстистой шее Феликса, заставляя его невнятно ругаться и уже открыто хихикать. - Прекрати, засранец! - сквозь смех начал жаловаться Феликс, когда Аластор, напротив, продолжил его целовать, крепко обняв его за голову. Ворча, Феликс продолжил хихикать, в какие-то моменты даже мурлыкая. - Поверь, Феликс, - неожиданно отозвался Аластор, ласково гладя его затылок, когда вампир начал успокаиваться на груди человека, - Ради тебя я готов на все. - Прям уж на все, - тяжело вздохнув, Феликс прижался щекой к груди Аластора, когда тот, на удивление серьёзно, позволил себе улыбнуться и легонько шлепнуть Феликса по затылку. - Я бы даже смог стать вампиром для тебя, если бы я знал, как, - тяжело вздохнул Аластор, и вампир в очередной раз замер, чуть задрав на него голову. "Не верь его словам, он лишь пытается задобрить тебя" - что-то мерзкое начало шептать в его голове, когда Аластор наклонился и осторожно поцеловал его в краешек губ. От одного несчастного поцелуя Феликс вспыхнул и почувствовал ток, от которого шерсть встала дыбом. Заметив изменения в угрюмом вампире, Аластор поцеловал обмякшего Феликса снова и прислонил его к себе, позволяя себе небольшие нежности. И уже Феликс закрыл глаза и потянулся к Аластору, позволяя себе наслаждаться более сильными и более открытыми проявлениями ласки рядом с которыми редкие и почти незаметные "ласки" Ван Хельсинга казались гребаным плевком и никак не могли быть лучше нежностей от Аластора. Аластор даже не стал спрашивать, стало ли Феликсу лучше. Вместо этого он снова лёг на спину и утянул вампира за собой, крепко обняв его и позволяя ему немного понежиться в его руках. Феликс абсолютно заслуживал безопасности и защитных объятий, особенно сейчас. - Тебе... Ты же не должен сейчас лежать со мной? - Феликс ненавидел себя за то, что он всегда все портил. Но Аластор лишь помотал головой и прижал Феликса к себе куда сильнее. - Я действительно не прочь полежать с тобой так! - не договаривая, что сейчас это как никогда нужно Феликсу, Аластор улыбнулся вампиру и почесал его затылок снова, уверяя его, что Аластор никуда не уйдёт в ближайшее время. Окончательно успокоенный, Феликс закрыл глаза и позволил себе расслабиться, впервые за долгое так расслабляясь в объятиях человека. Феликс слышал сквозь дремоту, как Аластор легонько вздохнул, прежде чем ощутить тепло от осторожного ласкового поцелуя во внешнюю часть уха, прежде чем Аластор обвил голову Феликса и осторожно потёр его затылок, вызывая у спящего вампира урчание. - Гребаный Ван Хельсинг, - с лёгким вздохом повторил слова Феликса Аластор, что не были незамеченным им. Вампир ткнулся мокрым носом в его шею, и человек буквально обратился к нему, целуя его в лоб, между сердцевидными отметинами. - Спи спокойно, Феликс. Никто тебя не потревожит. Я люблю тебя, - уже тише повторил он, чувствуя, как разнеженный вампир прижался мордой к его плечу, буквально обвившись вокруг Аластора. - Мой умный, мягкий Феликс, - бормотал Аластор, обняв его руками и поглаживая его по пушистой спине. Злость, если была в Аласторе, сейчас тихо отошла на время, пока он был сосредоточен на своём спящем Феликсе, мирно дремавшем у него на плече. Услышав скрип двери, Аластор бесшумно вздохнул, но даже не потрудился снять с себя Феликса. Вместо этого он прижал бурчащего вампира к себе и замер. Все может подождать, пока Феликс рядом с ним.