Почему я?

Послышался скрип лестницы, через несколько секунд раздался еле слышный стук и дверь в комнату открылась. — Рэй, завтрак готов. Ещё через мгновение скрип повторился, сообщая об уходе утреннего посетителя. Я нехотя потянулась, чуть приоткрыв один глаз. Никогда не любила ранние подъемы. Пару секунд понадобилось, чтобы заставить себя сесть на кровати и окончательно проснуться. Потянувшись проверить соцсети, удивилась, не обнаружив телефон под подушкой. Приоткрыв второй глаз, я огляделась. — Что ещё за хуйня? Мной завладела паника. Осмотревшись, я поняла, что нахожусь вообще хуй пойми где. Комната была заклеена саморучно вырезанными отрывками из какой-то ванильной сёдзи манги, розовые обои и куча, именно блять куча плюшевых мишек. Голова не варила, но я отчаянно пыталась вспомнить, у кого из моих друзей или хотя бы одногруппников, могла быть такая обстановка дома. Когда мозг не подкинул ни одного нужного человека, я судорожно начала вспоминать события вчерашнего вечера, пока не зацепилась за то самое воспоминание. Я же блять сдохла. Ну, по крайней мере, должна была, что-что, а свет в конце туннеля точно был. А с чего же всё началось? Да как-бы тут и рассказывать нечего. После учёбы я ожидаемо для себя зашла в бар, дабы запить все горести своей тяжёлой студенческой жизни, а также отметить годовщину своего одиночества. Девка я может и клёвая, но из того разряда, что достаточно красивая чтобы поцеловать на тусовке, но недостаточно, чтобы встречаться. К двадцати годам подобный расклад меня окончательно достал, что я предпочла погрузиться в учёбу, чем в очередной раз ошибиться в парне. Поэтому и динамила всех по полной программе в течении года. Хотя немного грустно всё же было, кому не хочется всяких милостей, обнимашек и свиданок? Просидев в баре около часа, я в гордом одиночестве направилась на остановку, в надежде успеть на последний автобус. Уж очень не хотелось тратиться на такси. Включила музыку, закрыла глаза и стала спокойно себе ждать. Но вот не задача, не прошло и десяти секунд, как на остановку влетела какая-то потрёпанная иномарка и, судя по всему, влетела именно в меня. К такому выводу я пришла, когда почувствовала просто пиздец какую боль по всему телу и поняла, что лежу на спине. Я услышала крики, ругань и звуки сирен, но всё это было словно в вакууме. Мне так резко захотелось спать, а тёмное небо начинало светлеть, что я, улыбнувшись, прикрыла веки. Последней мыслью было, что вроде не так уж и страшно умирать.  Но сейчас мне было пиздец как страшно. Надеюсь, я хоть попала не в ад, где я буду каждый раз просыпаться в месте, где какая-то хуёвая ситуация будет происходить снова и снова, пока я не ёбнусь в край. Хотя судя по комнате, очень похоже на то. Как будто вернулась в начальную школу. Заметив около двери зеркало с подсветкой, я медленно туда направилась. Стук сердца начал отдаваться в висках, но деваться было некуда, интерес брал своё, а глупая мысль намертво засела в голове.  — Ахуеть, — других слов было не подобрать. На меня смотрела довольно миловидная девочка лет пятнадцати-шестнадцати с длинными чёрными волосами, так красиво сочетающимися с красными прядями. По фигуре она была куда худощавей меня в пятнадцать. На правой руке было несколько татуировок в виде бабочек и каких-то иероглифов. Глаза карие, выразительные, хоть и с немного странным разрезом. Смахивало на то, что девочка в отражении была метиской, по крайней мере один из родителей по-любому азиат. Простояв так несколько минут, я заорала, но тут же закрыла рот рукой. Почему я? Решив не медлить, я тут же кинулась к столу. Сотовый телефон великодушно сообщил, что на дворе 2005 год, а иероглифы, которые почему-то я смогла понимать, в отличие от тех, что были наколоты, обрадовали местонахождением. Япония. Это было приятно. Мечтой поехать сюда я загорелась ещё лет в четырнадцать, но никак не выходило - то времени нет, то денег, то не с кем. А тут на тебе, сюрпризик. Рядом лежала стопка документов, сообщавшая о недавней смене американского гражданства на японское. Значит кто-то из родителей этого тела американец. Ну, неплохой такой микс. Тут же наткнулась на крошечное фото, закреплённое над столом. Две девочки, светленькая женщина и мужик японец. Ну понятно, тогда. Из девочек, та, что постарше, выглядела мини версией этого тела, так что было очевидно, что роль старшей сестры снова досталось несчастной и недолюбленной мне. Ладно, шучу, мне нравилось быть крутой взрослой сестрой, и даже в меру ответственной для своих мелких, так что с этим проблем не будет. Только вот при воспоминании, о том, что там осталась моя семья, мама, маленькие, сердце закололо. Чёрт, я так воодушевилась мыслью прожить всё крутое подростковое время сначала, ещё и в Японии, что я напрочь забыла о том, что осталось дома. Слёзы предательски покатились по щеке, а сдерживать себя казалось невозможным, да и ненужным. Осознание того, как мама сейчас плачет на моим изуродованным телом, а папа обьясняет близнецам, почему они больше не смогут меня увидеть, вызвало дикую истерику. Нет, ну не сказать, что я всегда умела быть сдержанной, но настолько сильных воплей у меня ещё не было. Я кричала, плакала, рушила комнату, принадлежащую своему новому телу. Мне было очень больно. Сильнее всего сейчас хотелось убить себя и не видеть ничего, просто темноту, чем проживать непонятную чужую жизнь. Не нужен мне второй шанс. Лучше пустота. Дверь в комнату резко открылась, впуская в комнату ещё не успевшего обзавестись морщинами мужчину и взволнованную светлую девочку, выглядевшую на пару лет младше этого тела. Они застали меня, наставившую себе на горло ножницы.  — Господи, Рэй, — мужчина явно был на пределе, — прости… Я… Мы поменяем твою комнату, сделаем всё, как ты скажешь… Выкинем этих чёртовых медведей… Я всё сделаю… Просто приди в себя…  Отец этого тела сразу же ринулся к дочери, откидывая в сторону ножницы и прижимая к себе. Ощутив на себе его руки мне стало только хуже. Они были чужими.  — Пап, давай я попробую, — послышалось у двери и через несколько секунд я осталась в комнате с тринадцатилетним ребёнком. На удивление девочка не спешила набрасываться на меня с объятиями или пытаться хоть как-то успокоить, а молча выжидала окончание моего буйства. Через пять минут я ожидаемо выдохлась, ну невозможно же реветь до бесконечности. — Я тоже очень скучаю по дому, Рэй, — она приземлилась рядом, в глазах читалось понимание, — и по маме.  Я неуверенно обернулась. — Мне сегодня снился кошмар, — тихо продолжила она, — но не волнуйся, теперь я буду о тебе заботиться. А мама наверняка бы расстроилась, если бы ты последовала за ней.  Через пару минут до меня дошёл весь смысл сказанного и я широко распахнула глазища. Пиздец, меня сейчас успокаивал ребёнок, который потерял мать, а я, двадцатилетняя бабища, тут устраиваю концерты. Я уже, судя по всему, к своей семье не вернусь, но этому маленькому существу явно куда важнее поддержка. Я подлетела к сестре, стиснув её в объятиях. — Всё… всё у нас будет хорошо, - прохрипела ей на ухо, — Я тебя защищу. Не знаю почему именно эта фраза вырвалась, но я как-то не заострила внимание, заметив ошеломлённый вид блондинки. Видимо в этой семье любовь выражать не принято, ну или эта Рэй была той ещё сукой.  Спустя несколько минут, вежливо отказавшись от завтрака и слегка чмокнув смущённую сестру, я поспешила к стеллажам с вещами. Я молилась, надеялась, что найду хоть что-то, что поможет узнать об этом теле. Я же даже имён отца и сестры не знала, было бы супер тупо спрашивать у них напрямую или жаловаться на внезапную амнезию. Сразу бы в дурку слегла, а заметив несколько справок, сообщивших о неврологических заболеваниях этой Рэй, сомнений не оставалось. К счастью, в стопке нижнего белья удалось отрыть чёрную потрёпанную тетрадку, которая и оказалась объектом ещё большего разгрома моей комнаты. Ну а что, вещь важная, а замести следы своих поисков можно и позже. Слава богу, эта девочка вела дневник с двенадцати лет, так что я могла хотя бы попробовать влиться в суть происходящего и скопировать модель её поведения.  Просидев несколько часов на полу и жадно вчитываясь в расписанные листы, я пришла к неутешительным выводам. Рэй оказалась пиздец каким джек-потом. Травка в тринадцать, вождение в нетрезвом виде в четырнадцать, попытка изнасилования, неудачное ограбление и как итог смерть любимой мамочки в пятнадцать. С рождения жила в Америке, но хорошо знала японский, не без помощи отца, конечно. Традиции для него, судя по всему, превыше всего. С мамой они кстати развелись когда девочке было всего девять, он вернулся в Японию, а у неё как итог невроз, приступы неконтролируемой агрессии, а ну и всё таки она уже успела почиллить пару месяцев в не самом приятном заведении с диагнозом «депрессия». Просто отлично, ну надеюсь, на мне это никак не отразится, хотя если это на физиологическом уровне… Как итог, ребёнок проблемный, с семьей отношения ужасные, а учёба в новом месте начинается через два дня. Слава богу хоть в одной из последней записей было черным по белому выражено желание начать все сначала. Ну, теперь с чистой совестью можно налаживать жизнь, раз сама хозяйка тела того захотела.  Немного прибравшись в комнате, умывшись и приведя себя в божеский вид после истерики, я решила всё таки спуститься - слишком уж хотелось есть. Отец в обнимку с милашкой Мивой смотрел какую-то японскую комедию, но заметив меня, переминающуюся с ноги на ногу и робко улыбающуюся у изголовья дивана, мужик тут же поставил на стоп. Выглядели они ошарашенными, видимо дела с семьёй ещё хуже, чем я думала. — Пойдём ужинать, Рэй, — через минуту меня нежно потрепали по голове, а объятия «отца» уже не казались такими чужими, как днём. *** Третий год средней школы обещал быть весёлым. Началось с того, что до меня дошло, что моя семья оказалась богатой. Точнее пиздец какой богатой. Папаша оказался владельцем сети крупных пятизвёздочных отелей, жили мы не в доме, а в двухэтажной квартире в небоскрёбе почти что в самом центре Токио, а на подземной парковке стояло пять наших машин. Выглядело солидно. Однако больше всего меня поразило, что в нашей квартирке оказывается были и слуги, для них было выделено целых три комнаты. Забавно было то, что за эти несколько дней, в десятый раз перечитывая дневник Рэй и общаясь с домашними, я поймала себя на мысли, что всё-таки мы были схожи. Миядзаки Рэй не была выпендрёжницей, считающей, что ей всё дозволено из-за родительских денег. Она старалась тусоваться среди обычных подростков, гоняла на скейте и даже в частную школу отказывалась ходить. Даже после переезда, она успела заставить отца, забрать документы из элитной школы для девочек, находящейся всего в пяти минутах от дома и перевести её в обычную шаражку. Ещё и не в центре. Мива была куда более спокойной и послушной, поэтому решила не следовать моему примеру и остаться в той славной гимназии. На самом деле, я даже рада такому раскладу вещей. Зная свой характер и отсутсвие умения сдерживать эмоции этого тела, я бы очевидно и недели не протянула в месте, где мне предстояло грызть гранит науки, общаясь только с представителями женского пола. Ничего против не имею, но с парнями дружить куда проще. Да и подобные заведения чаще всего становятся логовами змей, где даже выдохнуть спокойно нельзя, потому что уже через несколько секунд тебя начнут обсуждать. Вообщем, я спокойно добралась до своей новой самой обычной районной школы. Довёз меня правда водитель по настоянию отца, но тут уж я носик морщить не стала. В прошлой жизни приходилось страдать от пользования метро и автобусами, особенно в час пик, так что теперь можно было и пошиковать хоть немного. Хотя уже через десять минут я успела поменять своё мнение и сто раз отругать себя за то, что не попросила высадить меня чуть подальше от школы, не привлекая чужое внимание. Все говорили обо мне. Все таращились на меня. Некоторые девочки даже не стеснялись тыкать пальцами, хотя думаю, тут ещё была причина в том, что я всё-таки решила немного изменить ужасную школьную форму, обрезав и подшив юбку на свой лад так, что она теперь была чуть выше колена. Как оказалось, в данном учебном заведении подобный внешний вид ассоциировался с предоставлением услуг в публичных домах. Вообщем, заявила я о себе весьма пафосно, но в целом, мне было всё равно на успевшие долетать до меня отрывки сплетен. Они даже успели придумать историю, как какой-то богатый японец вывез меня из дешёвого американского борделя, и прозвали поюзанной барби. Как по мне, звучало классно, вся школа трещала только о новенькой, а я, забавы ради, решила поддержать образ высокомерной иностранки. И всё же, на перемене несколько одноклассников решили рискнуть и предложили мне прогуляться, но выглядели они уж слишком простенько, с шутками было весьма туговато, так что я вежливо отказалась. — Привет, подруга, а ты в каком клубе состоишь? — я решила, что всё-таки одиночкой быть не особо прикольно, поэтому после занятий поймала тихоню-одноклассницу у выхода из класса. Девочка была довольно симпатичной: русые волосы, едва достающиеся до лопаток, желтовато-оранжевые глаза и нечитаемое выражение лица. Понаблюдав за ней несколько уроков, я пришла к выводу, что, скорее всего, в тихом омуте… Да и не выглядела она как зубрила, скорее просто не хотела идти на контакт со сплетничающими девочками и обсуждающими какую-то херню пацанами. — Я хожу на футбол, — спустя тридцать секунд оценивающего взгляда, она всё таки решила ответить. — Ну, значит теперь у вас есть неплохой игрок, — в прошлой жизни, несмотря на стереотипы, я любила школьную физру, так что была очень даже довольна таким раскладом, — Я кстати… — Миядзаки Рэй, — прервала она, но тут же виновата улыбнулась, — сегодня только о тебе и говорят по всем углам, так что глупо было бы не запомнить. Я просто Юзуха, можно не фамильярничать. Мой мозг сразу начал подавать сигналы, что где-то я уже это слышала, но я никак не могла вспомнить. Вот ей богу, как-будто просто из памяти вырвали кусок воспоминаний. Продолжая судорожно цепляться за всевозможные догадки, я поняла, что молчание как-то слишком затянулось. — Ты кажешься мне самой адекватной в этом классе, Юзуха, — да уж, прямолинейности мне не занимать, — поэтому я хочу с тобой общаться. — Ладно, — спокойно ответила одноклассница, но её секундное смущение я всё же заметила. В раздевалке мы немного разговорились. Рассказала ей о жизни Рэй в Америке, она мне о том, что из всей школы поддерживает общение только с двумя парнями на класс ниже, да и только потому, что они друзья её младшего брата. Тему семьи она, как мне показалось, старалась избегать, сообщив только о наличии младшего брата, который учится в соседней школе. Договорившись после занятий в клубе сходить по магазинам, на поле мы вышли почти что приятельницами. Начало апреля давало о себе знать и уже через несколько минут, одетые в длинные спортивные штаны и толстовки, мы начали мёрзнуть. После нашей незамысловатой разминки на поле соизволила появиться мужская часть команды. Как оказалось, спортивные клубы в Японии выбирают в основном парни, а девушки предпочитают всякое рукоделие, театральные, ну или кружки журналистики. Наша школа не оказалась исключением: единственными девушками на футболе оказались мы вдвоём, не считая ещё человек двенадцать, что сидели на трибунах в надежде поглазеть на красивых старшеклассников. Как по мне, из идущих нам навстречу, только около пяти оказались довольно милые, большая же часть напоминала тупоголовых качков из типичных фильмов про подростков. — Эй, Шиба, что за малышка с тобой? — ну и мерзкий же голос. — Новенькая, — мне показалось или Юзуха разозлилась? — не трогай её, Кавасаки. Парень, похожий огромную обезьяну, усмехнулся. Он был самым высоким и выглядел куда старше остальных парней. Лет бы тридцать дала, не меньше. — Малышка, я капитан команды, Кавасаки Тоши, — обратился уже ко мне, — я освобожусь через часик, так уж и быть, развлекусь с тобой. Подожди меня вон на той трибуне. Вот тут я знатно ахуела. Какая-то горилла с максимально мерзкой рожей пытается мне указать на место, открыто намекая, что мне надо съебаться. Да не в этой жизни, уёбок. — Я буду играть. Мои слова его рассмешили. Ну да, на самом деле, может я и выглядела жалко со стороны. Прямо таки моська тявкает на слона. Но лучше уж так, чем уходить отсюда униженной, ещё и на виду у стольких человек. В крайнем случае у меня есть козырь в виде умения уебать. Ну а что, навыки единоборств из прошлой жизни должны же были когда-нибудь мне понадобится. — Детка, ты видимо меня не расслышала, но объясню ещё раз. Футбол — это мужская игра, я и так сделал исключение для твоей подружки, но на это были свои причины, — он как-то уж очень странно покосился на мою одноклассницу. Надо будет потом узнать, чем она его так запугала. — Я буду играть, — ну а что, раз решила строить из себя пафосную суку, надо идти до конца, — если хочешь, можем поспорить. Один на один. Если я забью первая, то ты от меня отъёбываешься, и я остаюсь в команде. Кавасаки сначала удивился, но через секунду расплылся в улыбке и довольно хрюкнул. Ну и рожа. — Я согласен, — зачем-то этот придурок подошёл ко мне вплотную, так что пришлось отшагнуть, — но если ты проигрываешь, то становишься моей собственностью. Ну нихуя себе условия. Заметив взволнованный взгляд Юзухи, я задумалась. Конечно, эта обезьяна может придумать такую хуету, что я в жизни не отмою свою и так не особо классную репутацию, но отступать было нельзя. Я всё таки куда меньших габаритов, более изворотливая, авось прокатит. — По рукам. Трибуны заполнились парнями из команды, к ним же подсела Шиба. Мы с соперником разошлись по разным сторонам, принявшись ждать мячик, который нам любезно согласился пнуть семиклассник. Как только мяч, оказался на поле, я тут же понеслась в его сторону, желая поскорее закончить с этим дурацким спором. Как и ожидалось, я добежала первая и тут же поспешила к его воротам, стараясь в это же время убегать от старшеклассника. Через несколько секунд он оказался рядом, всеми силами пытаясь отобрать мяч, но ему не особо-то и везло. В тот момент, когда он попытался толкнуть меня рукой, я ловко увернулась, а он, не ожидая такой реакции, запутался в своих же ногах и грохнулся. Выглядело забавно, и, судя по оживленному смеху с трибун, весело было не только мне. Мгновение и мяч находился в его воротах, а я, довольная победой, шла в сторону поднимающегося старшеклассника. Ну что поделать, уж очень хотелось сказать ему какую-то гадость. Нефиг выпендриваться, когда на деле ты хуже пятнадцатилетней девчонки. Оказавшись рядом и оценив насколько исказилось его лицо злобой, я уже открыла было рот, как вдруг этот уёбок замахнулся на меня. Вот тут моя реакция подвела, и я уже была готова получить по своей красивой мордашке, как неожиданно за его спиной выросли два парня в школьной форме. —Ты захотел проблем, Кавасаки? — удара не последовало, а капитан команды тут же развернулся. Я последовала его примеру и уставилась на подошедших на наш веселый праздник жизни. Помятая рубашка, болтающийся галстук, что у одного, что у второго. Почти что братья близнецы, не считая, что у говорившего были длинные тёмные волосы, которым позавидует любая школьница, а его дружок был крашенным блондином. Ну и стилёк у этих японцев. — Ба… Баджи-сан, что Вы здесь делаете? — стоп, что? Какой Баджи-сан? Чего блять? Меня наконец осенило. На дворе 2005. Я познакомилась с Юзухой, передо мной стоит Баджи, а чуть позади, стало быть, Чифую. Приплыли, называется.