Тот самый из детей ланисты

Рикс перевел дух. Еще одна победа на тренировочном поле, соперник из других гладиаторов не мог даже сразу встать от усталости, измотанный боем. Граут присвистнул, его ухмылка изломала шрам пересекающий лицо. — Иди сюда, ловкач, — послушно Рикс подошел и тут же охнул от мощной руки хлопнувшей его по плечу. — Такими темпами я поставлю на тебя в твоем первом реальном бое. Сначала Граут вел себя с новичками отстраненно, но спустя несколько тренировок было ясно, что если ты демонстрируешь трудолюбие и упорство и попадаешь в его милость — к тебе будет более дружелюбное отношение. Рикс шутливо отмахнулся. — На сегодня свободны, — вновь грозный повелительный тон Граута резанул по ушам. Маска хозяина арены на своем месте. Гладиаторы стали расходиться, над полем вился тихий шепот обсуждений. Рикс свел лопатки и сладко потянулся, затем сбросил руки вместе с напряжением в теле. Он ничего не чувствовал: ни эмоций от очередной победы, ни довольства от признания авторитетом-Граутом. Потеря родителей, сестры, Тори, рабские торги, необходимость выживать отныне — его мозг не успевал за событиями и отчужденность спасала от гнета мыслей. — Чего встал истуканом, — рядом возник Хотч со своей неизменной хитрой улыбочкой. Рикс сморгнул наваждение и безразлично пожал плечами. — Думал. — Не знал, что ты умеешь, — Хотч легко увернулся от летящего в его сторону кулака и рассмеялся. — Думать надо только во время боя, а после надо расслабляться. — Ты, я смотрю, вообще не думаешь, — пришел черед Рикса уворачиваться, но это и не требовалось. Рядом нарисовалась Сторция, перехватившая уверенным жестом занесенную руку Хотча. Гибкая словно змея она вынырнула из-под его локтя и встала между ними, сверкая своими серыми глазами. Взгляд у нее всегда обдавал тебя холодом. — Играетесь, мальчики? Хотч, тебя там Гарс ищет. — Пусть ищет, я с ним не хочу разговаривать, — Хотч изменился в лице и вся его напускная бравада ненадолго уступила чему-то новому, чего Рикс раньше за ним не замечал. «Этот придурок умеет… грустить?» — глухота к собственным эмоциям влияла на новоявленного гладиатора и вот уже идентифицировать чужие чувства становилось все сложнее. — Иди и сам ему это скажи, — усмехнувшись, Сторция легким движением развернула Хотча в сторону и подтолкнула. Ее желание избавиться от него немедленно раззадорило гладиатора. — А что это ты пытаешься меня сплавить? Запала на новенького? О-ей-ей, — он резко заткнулся, стоило ей цепко вцепиться в его ухо и потянуть на себя. — Ладно, ухожу, только отпусти. Рикс удивленно вскинул брови, так как впервые видел, чтобы Хотч умолял отпустить и откровенно проигрывал. Еще и девушке, пусть даже это была смертоносная Сторция. Она лениво разжала пальцы и Хотч выругался, потерев красное распухшее ухо, но все же ушел. — Ты что-то хотела? — Рикс встретился с ее стальным взглядом холодных глаз, от чего по телу прошлись мурашки будто от настоящего мороза. «Орвон вечно жалуется на знойную жару этих местностей, ему надо почаще смотреть на эту снежную королеву», — промелькнула мысль в голове и тут же исчезла. — Дело есть, — не оборачиваясь, она кивнула себе за спину на ложу, в которой иногда отдыхали власть имущие, а именно дети ланисты или даже он сам. Для них было развлечением понаблюдать за тренировками тех, кому суждено умереть во имя их праздной жизни. У Рикса сжались кулаки. Сейчас там был только сын и одна из сестер. «Лабель, а кто вторая? Отсюда не рассмотреть», — будучи на возвышении и приличном расстоянии, ложа была недоступна для гладиаторов. Как и те, кто на ней находился. — И что за дело? — он уточнил, не отводя глаз от парочки. Неожиданно темноволосая голова повернулась и Лабель посмотрел прямо на Рикса. Это нельзя было сказать точно из-за того, что тот был относительно далеко, но Рикс почему-то был уверен. Он вспомнил день инициации, когда их только притащили в эти земли. Когда весь этот выводок ланисты впервые явился на смотр нового мяса. Когда надо было послушно смотреть в пол, но Рикс осмелился и встретил этот проницательный, подернутый равнодушием взгляд серых, почти бесцветных глаз. Когда Лабель смотрел далеко за фасад, прямо в душу, будто искал что-то в этом стоящем перед ним гладиаторе. А потом улыбнулся одним краешком губ и это было похоже на «нашел». Наверняка и сейчас этот гаденыш смотрел на него со своей вершины с таким же снисхождением. Стоявшая рядом сестра тоже повернула голову в их сторону и теперь было видно, что это Августа, старшая. — …ты меня слышишь? — недовольная Сторция сложила руки на груди и обернулась по линии его взгляда, после чего лицо ее посуровело. — Извини, что ты сказала? — только сейчас Рикс смог заставить себя перестать смотреть на них. И был уверен, что улыбка Лабеля стала от этого проигрыша в гляделки только шире. Кажется, ногти уже так впились в ладонь сжатого кулака, что вот-вот пойдет кровь. — Я сказала, — Сторция ткнула его пальцем в плечо, привлекая к себе внимание, — что тебе надо быть осторожней. — Почему же? — Потому что ты начал им нравиться. — Им? — хоть он и переспросил, но ответ был очевиден. Сторция проигнорировала его уточнение и перешла на почти шепот. — Я скажу это один раз: берегись детей. Их зубы острее отца в сотни раз, — лицо девушки исказилось гримасой пренебрежения. — Откуда тебе знать? — подумав, Рикс ожесточился. — И с чего ты вообще печешься обо мне? Последний вопрос на долю секунды выбил Сторцию из колеи. Она открыла рот как рыбка и тут же сжала губы в упрямую линию, отворачиваясь. — Что ты знаешь? — Рикс не знал, сможет ли он продавить ее на откровения, все-таки Сторция была черствой и закрытой. Совсем непохожей на сплетницу, как тот же Хотч. Но если ему удастся что-то узнать, что-то скрытое от других, то это ведь можно использовать. Если захотеть. — Я предупредила тебя, — слова были произнесены сквозь зубы. Сторция неожиданно нервным жестом откинула косички в своей прическе себе за спину. Видимо, уже пожалела, что вообще решила заговорить с ним об этом. Есть ли шанс добиться информации? — Сторция, — его пальцы легли на плечо девушки, она не пошевелилась, — почему я должен их опасаться? Если ты скажешь, мне будет проще, если что-то… случится. Несколько секунд она не поднимала глаз и выглядела по-диковинному другой. Еще более замкнутой, с ее лица стерлись нахальство и надменность, которыми она защищалась от всех остальных. Затем вдруг коротко выдохнула и заговорила. — Потому что они мучают гладиаторов до смерти. Повисла тишина. Рикс смотрел на нее, не мигая, будто ждал, что она рассмеется, а все это лишь не смешная шутка. Ему хотелось уже почувствовать облегчение. Но Сторция только молча смотрела в ответ. И ее холодные серые глаза приобрели для Рикса новые оттенки. — В каком это смысле? — В прямом. — Ты с этим сталкивалась? — Сторция скривилась, услышав вопрос. — Ты не хочешь этого знать. Рикс задумался, что ему может дать это знание. Детишки насильники? — И в чем радость убивать гладиаторов, которых их отец покупает за немалые деньги? Тем более большинство гладиаторов все равно умрет в боях. Разве здесь суть не в зрелищах для публики? — он больше размышлял вслух, чем ждал ответов. И тем не менее Сторция в этот раз не проигнорировала его мысли. — То, что видит публика, это только верхушка айсберга. Послушай, Рикс, — она звучала слишком серьезно и это добавляло драматизма разговору, — ты мне понравился. И я сказала тебе это потому, что не хочу однажды увидеть… Сторция осеклась, прикусив язык. — Как меня забьет ножом Паулина? — Рикс хотел усмехнуться своей шутке, ведь младшая сестра выглядела максимально нежной и безобидной, но взгляд девушки потяжелел от его предположения. — Она предпочитает другие способы, — уклончиво ответила Сторция и от услышанного Риксу стало по-настоящему холодно. — В общем, это все, что я хотела тебе сказать. Сторция уже хотела было развернуться и уйти, но немедленно приросла к месту. Посмотрев в ту же сторону, Рикс нахмурился. К ним шли Лабель и Августа. — Держи язык за зубами, ловкач, — быстро прошипела Сторция и тут же выпрямилась, готовая к встрече. Первым до них добрался исходящий от них аромат: удушливый, приторный, обманчиво приятный. Когда они поравнялись, Рикс не смог не отметить их аристократичную, грациозную уверенность в каждом движении. Ему даже стало стыдно за свою грязную после тренировки одежду и кожу. И за ту грязь, которую не отмоешь, — неравенство гладиатора с отпрысками его владельца. — Добрый день, Лабель, добрый день, Августа, — Сторция учтиво склонила голову, обращаясь к каждому, и ткнула в бок застывшего Рикса. Тот повторил за ней, едва скрывая раздражение. — Добрый день, — казалось, что Лабель пропел это, а не сказал. В его обычно таких безжизненных глазах что-то искрило. Что-то странное. — Были так впечатлены вашими успехами, что не смогли удержаться и решили выразить свое восхищение лично, — Августа улыбнулась, но ее светлые зеленые глаза смотрели жестко и оценивающе. Когда этот взгляд проходился по тебе снизу вверх, то это было похоже на сканирование неживого объекта. — Сторция, как всегда прекрасна. — Благодарю, — гладиатрикс еще раз кивнула, она не выглядела напуганной или напряженной. Риксу почудилось, что она даже радуется этому вниманию. Улыбка Августы стала шире, а глаза жестче. Рикс задумался, что ей, наверное, около двадцати пяти лет, может быть плюс еще несколько лет. Или ее делает старше макияж? По-величественному красивое лицо девушки темным ореолом окружала копна черных крупных кудрей, оттеняя бледность кожи. Вместе с ее пугающим взглядом она выглядела как зло во плоти. Очень красивое и очень опасное зло. Августу совершенно не интересовал Рикс, она так ни разу и не посмотрела на него. Не стесняясь других, подхватила Сторцию за подбородок и по-хозяйски рассматривала, как неживую вещь. Как свою игрушку. Рикс украдкой взглянул на Сторцию и обомлел, увидев наяву, что она наслаждалась этим моментом не меньше. Он моргнул, понимая что-то, чего кажется не должен знать. «Предупреждает не спутываться с ними, но сама… сама превратилась из снежной королевы в домашнюю зверушку для этой стервы», — это осознание совершенно сбило с толку. Тем более некая интимность сцены между девушками добавляла напряжения в собственные мышцы. — Сестрица, не смущай рабов, — все еще тянущий гласные голос звучал скучающе. Лабель изящно убрал со своего лица пряди таких же черных, как у сестры, волос. Между ними и правда было неуловимое сходство, дающее знать, что они родня. Как минимум, взгляды обоих были одинаково неприятными и колючими. — Просто хотела удостовериться, что моя скаковая лошадка цела и невредима, — буднично ответила Августа, отпуская Сторцию и впервые посмотрев на гладиатора. Сканирование зеленых глаз заставило его поежиться. — Как тебя зовут? — Рикс. — Прекрасные навыки боя, Рикс, дрался раньше на улицах? — Ты явно ничего не знаешь об улицах, — поморщившись, проговорил Лабель. — Будто ты знаешь, — фыркнула Августа. — Он не уличный, скорее всего из семьи, где отец знаком с боевым искусством и учил его, — бесцветные глаза Лабеля приковались к лицу Рикса, вгоняя того в краску. — Я угадал? — Нет, — гладиатор не удержался от усмешки, хотя обсуждение его персоны в третьем лице, будто спор был, уличный ли он кот, выводило из себя. — Мой отец был мастером. — Неужто ты с Паитрума? — влезла Августа, теперь уже с интересом рассматривающая его. Рикс согласно кивнул. Из-за ошибки Лабель выглядел раздраженным и это не могло не радовать. — В любом случае, ты была не права, сестрица, — смирившись, сын ланисты кольнул Августу, та лишь пожала плечами мол ей все равно нет до этого дела. — Никогда не дрался, но осваивается очень быстро. Я бы на твоем месте задумался, может, стоит оседлать другую лошадь? Взгляд Сторции потемнел, желваки на ее скулах напряглись из-за стиснутой челюсти, но она ничего не сказала. Рикса смутило это сравнение, ведь гладиатрикс была на голову, нет, на две головы выше, сильнее, ловчее и далее по списку. Ему до ее навыков хотя бы несколько лет постоянных тренировок и много реальных боев, в которых еще надо попробовать не умереть. Августа подняла руку, увешанную золотыми кольцами с разноцветными камнями, прося этим жестом Лабеля умолкнуть. — Эта лошадь ждет другого всадника, — она ухмыльнулась, сложив теперь грациозно руки под грудью. Зеленая тяжелая ткань натянулась, обтягивая декольте, в ложбинку которого ложилось увесистое колье. Рикс поспешил отвести взгляд, но Августа его все равно заметила и ехидно проговорила. — Хотя, может, всаднику ничего и не светит. К белому лицу Лабеля подступили пятна румянца, он несдержанно закатил глаза и поджал губы. Сторция продолжала хранить молчание, не меняя спокойного холодного выражения, которое вернулось к ней вместе с самообладанием. Риксу казалось, что он один тут не понимает, о чем идет речь. Уйти самому от детей ланисты было нельзя, так что пока они не заскучают, им с гладиатрикс придется стоять тут. И от этого сердце парня забилось с удвоенной скоростью из-за нарастающей агрессии. Видимо, взяв себя в руки, Лабель сделал шаг в сторону Рикса. Проницательные серые глаза смотрели как в тот первый раз. Они не сканировали, они видели в человеке перед собой живое существо, а не вещь, как Августа. — Может, я и ошибаюсь, — Лабель насмешливо улыбнулся. — Многочисленные победы в тренировках не всегда приводят даже к одной победе на реальной арене. Его сестра тут же поморщилась, видимо, вспомнив подобный случай, но Лабель невозмутимо продолжил. — Не боишься так позорно умереть, как там тебя… — постучав длинным тонким пальцем по подбородку, гаденыш делал вид, что не может вспомнить его имя. — Рикс. А ты не боишься, что я тебя мфмфх — договорить ему не дала жесткая ладонь Сторции. Она посмотрела на него как на умалишенного и стиснула пальцами его щеки, чтобы ни один звук из его рта больше не вырвался. Гневно уставившись на Лабеля, Рикс с удивлением встретил веселые искорки в этих безжизненных серых будто уставших глазах. — Рабы мне еще не угрожали, это… интересно, — юноша вновь поправил пряди, упавшие на лицо. Лишенный возможности высказаться Рикс отметил, что движение у Лабеля чисто женское. Да и в целом вел и держал он себя, как третья дочь, а не единственный сын. Видимо, жизнь с сестрами сыграла свою роль. — Мфмхфмхх, — Рикс сузил глаза и пробубнил что-то в ладонь Сторции, та брезгливо убрала руку и обтерла слюни об кожу юбки. — Я не раб! — А кто же? — в разговор вновь вмешалась Августа, наблюдающая за перепалкой своего брата и этого юнца. — Я… — его пробил холодный пот. Раньше свободный человек, сын лучшего мастера Паитрума и самой заботливой женщины, брат шабутной малышки. Человек, искренне по-мальчишески любивший нежную как бутон розы девушку. Где они сейчас? «Твоя история начинается здесь с чистого листа», — слова Флавия. Кто же он теперь? — Поняятно, — протянул Лабель, потерявший интерес к гладиаторам и переглянувшийся с Августой. — Пойдем, сестрица, сегодня еще есть чем заняться помимо общения с отребьем. — Брось, это всегда увлекательно, — Августа перевела взгляд с брата на Сторцию, вновь забыв о существовании Рикса. — Донеси до новой крови мысль, что сейчас он был помилован нашим хорошим настроением. В следующий раз за дерзость он умрет раньше, чем до него доберутся мои львы на арене. Сторция растерянно кивнула и спешно потянула Рикса за собой, уводя от зловещих брата с сестрой. Он обернулся один раз, чтобы увидеть две высокие тонкие фигуры, которые не сводили с них взглядов. Тут же стушевавшись, Рикс посмотрел на идущую перед ним гладиатрикс. — Кажется, я им больше не нравлюсь, — кривовато улыбнувшись, он надеялся разрядить обстановку. Но спина девушки напряглась при звуке его голоса. — Заткнись, ты даже, ты… — Сторция сдерживалась, чтобы не развернуться и не ударить его. Это было видно по ее ритмично сжимающимся и разжимающимся кулакам. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. — Ну, мне ясно дали понять, что дерзкие не в их вкусе, — пожав плечами, Рикс догнал ее быстрым шагом. — Я боюсь, ты привлек их внимание еще больше. Ты играешь с хищниками, как ты, придурок, вообще додумался угрожать сыну Флавия? — Он первый начал угрожать! Что мне еще оставалось, — ему не нравилось, что Сторция не на его стороне. Разве они не должны наоборот объединиться против детишек ланисты. — Уф, — не останавливаясь, она потерла указательным и большим пальцами переносицу. — Что еще за львы на арене? — Иногда проходят специальные бои, где один или несколько гладиаторов сражаются против диких зверей. Августа в семейном клане отвечает как раз за животных для таких боев. И она очень любит львов, — обреченно вздохнув, Сторция посмотрела на Рикса. — Они вообще-то не общаются с ра… гладиаторами. То, что они к нам подошли, это подозрительно. Рикс полностью проигнорировал последний пассаж, обдумывая драку со львом. — А остальные дети за что отвечают? — Лабель за медицинский уход за пострадавшими, но выжившими гладиаторами, Паулина за ведение хозяйства в покоях. Но вообще ее готовят как инкубатор для будущего клана и ей должны подобрать выгодную партию для укрепления власти Флавия. Так что от нее ожидаются навыки домохозяйства. Рикс присвистнул, закидывая руки за голову. — Звучит хуже, чем умереть на арене. — Как сказать, — Сторция позволила себе грустную усмешку. — Подожди, но ты же говорила, что младшая предпочитает другие способы, — он изобразил пальцами кавычки в воздухе, — то есть Паулина тоже участвует в этих их… развлечениях. Лицо гладиатрикс превратилось в восковую маску. — Советую тебе никогда не говорить об этом вслух. Не верь ничему, что они говорят, или тому, как себя ведут. Не привлекай всеобщее внимание. И в следующий раз не открывай свой рот для угроз, — ее ледяные глаза в очередной раз обдали Рикса холодом и он понял, что все это действительно серьезно. Стоило им дойти до гладиаторских покоев, как Сторция оставила его одного, даже не попрощавшись. Почесав затылок, Рикс решил сходить в общий зал, может удасться поболтать с кем-то поприятнее и расслабиться. Из головы не выходили мысли о надменной роже Лабеля и высокомерной Августе. «Мучают гладиаторов до смерти», — вновь вспомнил Рикс и нахмурился. Где? Как? А главное — зачем? Каких конкретно гладиаторов? Которые им понравились, которые им дерзят, которые в чем-то провинились? Если он умрет, то никогда не встретится с сестрой. И не узнает, жива ли еще Тори. Потерянные близкие заставили его плечи грустно опуститься. В зале было шумно, но знакомых лиц мало. Рикс нашел глазами кудрявую голову Афия, тот поймал его взгляд и приветливо помахал, приглашая к себе. Уже поравнявшись, Рикс не без удивления встретил в его компании Орвона. Судя по разбросанным камушкам на столике рядом, вдвоем они играли во что-то незамысловатое. — Мужик, ты специально после тренировок еще полдня ходишь грязный? — Орвон театрально закрыл нос и помахал возле лица ладонью, якобы отгоняя вонь. — Да занят был, — перепрыгнув через лавку, Рикс хотел было сесть рядом с друзьями, но Орвон вытянул руки и оттолкнул его. — Иди в термы, я не вынесу находиться с тобой рядом. У меня вообще-то тонкий нюх! — Хуюх, — беззлобно ответил Рикс и махнул на них рукой. — Ладно, черт с вами, только дождитесь, пока вернусь. — Хорошо, — мирно ответил Афий. — Не обещаем, — Орвон показал ему язык и вернулся к пересчету камушков. Путь в бани гладиаторов был короткий, а в самих просторных помещениях совсем мало людей. Все, кто хотел, уже отмылись, а все, кто остались, явно праздно проводили свое время. Лежать в теплой воде общих терм было всяко приятнее, чем одиночество в холодной постели своей комнаты. Рикс разделся и вошел в горячую ванну, быстро млея от температуры и влажности. Потратив немного времени на растирание кожи и избавление от видной грязи, он прижался спиной к борту и положил на него локти. Хотелось отдохнуть и ни о чем не думать хотя бы пару минут. Прислушаться к своим ощущениям. Кажется, добрые эмоции в нем совсем закончились, Рикс чувствовал, как с каждым днем ожесточается и становится беспощаднее в схватках. Разве таким его растила мать? Он откинул голову назад и глубоко задышал тяжелым нагретым воздухом. В этой части терм не было людей и неожиданно для себя Рикс задремал в тишине. Из сна его вырвали знакомые голоса. — Пожалуйста, не надо. — Да брось ты ломаться. Рикс как можно тише умылся, чтобы окончательно снять сон, и прислушался. Когда он понял, кто все-таки говорил за колонной, то стало совсем не по себе. — Мне уже хватило от Хотча… — жалобно сказал Орвон. — Мы ему не скажем, — ласково отвечал Гарс. «Господи, неужели это то, о чем я думаю», — Рикс затаился, так как побоялся быть замеченным Гарсом. Любимчик Граута в личной броне со знаком льва, ловкий и умелый противник в боях, с таким же холодным взглядом, как у Сторции. Будто бытие гладиатором вытащило из них все человеческое тепло. В общем, от Гарса можно ожидать что угодно. Как можно медленнее Рикс двинулся по периметру, чтобы увидеть сцену хоть краем глаза и при этом остаться в тени. На удивление такой угол был найден. В просвете между колоннами возле борта можно было разглядеть Орвона, над которым нависала широкая фигура Гарса. Из-за горящих свеч на люстре позади гладиатора его длинные волосы выглядели как светящийся нимб. Рикс отстраненно подумал о том, что Гарс напоминает ему хищного льва, а Августа очень любит львов. Оба они были к нему четко боком и увидели бы его, только если кто-то из них повернулся бы в сторону и знал, куда смотреть. — Будешь сопротивляться, я ударю тебя похлеще, чем в тот день, — «лев» ухмыльнулся, разминая пальцы левой руки. Второй он облокачивался на колонну у лица своей жертвы и отрезал путь Орвону. Рикс сразу вспомнил, с какой силой Гарс дал пощечину его другу в день, когда бывалые гладиаторы развлекались правдой или ложью от новичков. Куда уж хлеще. А еще Рикс подумал о том, что львиный гладиатор, походу, пьян. Его немного покачивало, а голос не был ровным. Обычно спокойный с проницательным взглядом, сейчас он был полной своей противоположностью. — Почему именно я? — пропищал Орвон. Гарс намотал кудряшку упавшую на лоб парня и сильно дернул, заставив того громко ойкнуть. — Ну я люблю новеньких. И болтливых. Ты мне напоминаешь Хотча, когда он только попал сюда, — в голосе Гарса прозвучали нотки ностальгии. — Наивная простота. Орвон уперся ладонями в грудь хищника, но того это даже забавляло. — Я не… не из этих, — прозвучало впрочем не очень уверенно. — А ктож тут из этих, — искренне удивился Гарс. — Все станут снова не этими, как только освободятся. Ну до тех пор еще надо дожить. Рикс сглотнул от скрытой угрозы в голосе Гарса, которому уже определенно надоело бесполезно трепаться. Жесткая рука переместилась Орвону на шею и тот дернулся от чужого прикосновения. «Я не знаю, что делать, стоит ли помешать», — Рикс с неудовольствием отметил, что он голый, пока оба парня перед ним были в нижних туниках. — «Драться с Гарсом в таком виде я точно не смогу». Он осторожно осмотрелся в надежде найти что-нибудь, что можно было бы бросить и отвлечь внимание, но ничего подходящего не обнаружил. А тем временем Орвон уже неуверенно опустился на колени перед Гарсом и теперь дрожащими руками задирал легкую ткань. Смотреть на это у Рикса совершенно не было сил, но почему-то отвести взгляд не получалось. Он даже затаил дыхание. Это был его друг, шумный, веселый, талантливый рассказчик, пусть даже порой заноза в заднице. И перед лицом друга качался короткий, но толстый член Гарса с золотистыми вьющимися волосами на лобке вокруг. Это было слишком. «Нет, я так не могу». — Эй, Гарс! — Рикс окликнул его прямо так, не вылезая из воды. У него не было уверенности в своих действиях, но наблюдать дальше за унижением Орвона он не мог. — А что, без угроз с тобой уже трахаться никто не хочет? Львиная грива колыхнулась на вскинутой голове, цепкие глаза сразу нашли лицо Рикса в темноте. Его полные четко очерченные губы растянулись в обманчивой улыбке. — Хочешь присоединиться? — пальцы Гарса только сильнее сжались в кудрях Орвона, который стыдливо побагровел от понимания, что Рикс был здесь все это время. — Может, это ты хочешь ко мне присоединиться? — он говорил первое, что приходило в голову, пытаясь параллельно придумать хоть что-то более действенное. — Ты не в моем вкусе. Но почему бы не утопить тебя, как щенка, — Гарс осклабился, откидывая от себя Орвона, который мешком упал на мраморный пол, и двинулся в сторону бассейна. Его немного вело, Рикс подумал, что утопится скорее сам Гарс, если все-таки окажется в воде. Идеи спастись закончились, Рикс инстинктивно начал отплывать назад. Что ж такое, целый день он привлекает внимание тех, кого не следует. Но сегодня ему повезло, раздались голоса в противоположной стороне, несколько человек приближались к их углу, возможно, желая понежиться вечером в горячей воде. Видимо, узнав тех, кто шел, Гарс тихо выругался и оправил свою тунику. Прежде чем отвернуться, он наклонился к Риксу и провел ногтем большого пальца себе по шее. «Тебе конец». Гарс подмигнул и выпрямился, выходя на свет к помешавшим ему людям. Куда-то из зоны видимости уполз Орвон. «Отлично, по крайней мере, мы закончили мирно и никто не пострадал», — Рикс уплыл к лесенке, ведущей наверх, вышел из воды, от чего кожа сразу покрылась мурашками. Хотелось поскорее убраться отсюда. По телу текли струйки, очерчивая выступы выраженных мускулов. Рука потянулась к вещам, но ничего не нашла. Озадаченный Рикс осмотрел лавку, на которой оставил сложенную одежду. Пусто. — Это ищешь? — певучий голос за спиной заставил парня подпрыгнуть на месте.