Реституция

      Лайт провел большим пальцем по краям купюр, вложенных в белый конверт, на котором было нацарапано его имя.       — Что это такое? — в конверте было больше йен, чем он когда-либо видел за раз. Он испытующе посмотрел на L. Детектив не ответил, упрямо избегая взгляда, разворачивая упакованный моти Лайт повторил более настойчиво. — Рюдзаки, для чего эти деньги?       — Это зарплата для Лайт-куна, — L поерзал на корточках, не поднимая взгляд. Шелест пластиковой обертки издавал больше шума, чем его голос.       — Зарплата? Ты не платил мне раньше, — Лайт сел рядом с L на кровать, которую они вынуждены были делить, с сомнением глядя на него. Это не могла быть его идея. — Ватари подговорил тебя на это?       — Нет, — L резко поднял широко раскрытые глаза, прежде чем заставил себя снова посмотреть в свой ноутбук. — Никто меня ни к чему не подговаривал. Все остальные в группе расследования получают зарплату, поэтому я предположил, что ты захочешь, чтобы с тобой обращались справедливо, — он неохотно добавил. — Ты внес ценный вклад.       — «Обращались справедливо», хах. Кто бы говорил, — Лайт поднял запястье. Металлические звенья цепи, что связывала их, поймали синий свет от ноутбука L. — Я бы предпочел свою свободу твоим деньгам, Рюдзаки.       L наблюдал за ним краем глаза.       — Я уверен, что ты бы так и сделал, но в данный момент я не могу дать тебе это.       — Говорит человек, который настоял на этих наручниках, — Лайт с разочарованным вздохом опустил руку и плюхнулся обратно на кровать, смотря на мелькающие в темноте звезды, усевающие потолок. Если это действительно была идея L, то единственная причина, о которой мог подумать Лайт заключалась в том, что L чувствовал вину за сложившуюся ситуацию и пытался как-то ее смягчить.       «Я ему этого не позволю.» — размышлял Лайт. «Какая мне польза от зарплаты, если он планирует казнить меня или бросить в тюрьму? Я должен оставить деньги своей семье?»       L невольно сгорбился и провел большим пальцем по нижней губе.       — Если Лайт-кун не Кира, о чем он регулярно мне напоминает, ему не о чем беспокоиться, — L давно забыл на что смотрел в своем ноутбуке, его разум не мог сосредоточиться на цифрах и тенденцией смертей за сегодняшний вечер. Это было глупо (не так ли?), он постепенно все больше разочаровывался из-за того, что держал Лайта так близко, без каких либо прямых улик. Хуже всего было то, что он все больше беспокоился о том, что его не будет рядом по мере того, как затягивается дело. Деньги были неловкой оливковой ветвью, но он видел, что этого было недостаточно, это было неправильно. — Возможно это поможет в оплате твоей учебы, если ты вернешься в университет.       — Хм. Это больше похоже на возмещение ущерба, чем на зарплату, — Лайт замолчал, когда увидел, что L слегка вздрогнул. После продолжительной паузы он уточнил. — Так вот что это такое? Пытаешься успокоить свою совесть? — когда L промолчал, Лайт фыркнул и забрался под одеяло, спиной к тусклому свету от экрана. — Если так, то этого и близко недостаточно, — он закрыл глаза и пробормотал короткое «спокойной ночи».       L медленно закрыл свой ноутбук и положил его на прикроватную тумбочку, прежде чем тоже скользнуть под одеяло. Он некоторое время смотрел на затылок Лайта, а затем тихо спросил:       — Сколько будет достаточно?       — Что? — Лайт повернул голову, находясь в полусне.       — Сколько денег было бы достаточно для возмещения ущерба? — огромные темные глаза L отражали лунный свет, льющийся в окно. Он так привык платить, чтобы избавиться от своих проблем (и чувств), что ему было трудно смириться с тем, что он еще не набрал нужную сумму.       Лайт повернулся лицом к L, удивленный тем, как близко тот находился. L действительно не имел понятия о личном пространстве даже в этой огромной кровати.       — Я же сказал, что мне не нужны твои деньги. Мне не нужна твоя зарплата, так что можешь забрать тот конверт обратно. Я здесь не в качестве твоего сотрудника.       — Лайт-кун здесь, чтобы очистить свое имя и помочь поймать Киру по доброте душевной, — L криво улыбнулся, не в силах скрыть нотку сарказма в своем тоне.       — Веришь ты в это или нет, но это правда, — возмущенно сказал Лайт. — Может быть L и берется за дела только из-за денег, но я здесь не для этого.       — L также берется за дела, которые его интересуют. В прошлом я бесплатно работал над своими первыми делами, которые казались мне особенно увлекательными.       Лайт приподнял бровь.       — Бесплатно… Держу пари, такое случается не часто. Вероятно в этом случае этого не произошло.       — Нет, не часто, — L почти беззвучно рассмеялся; это случалось невероятно редко. Это было правильно. — Интерпол был готов заплатить, чтобы я точно не отказался от этого дела. Но я бы взялся за него и бесплатно. Кира очаровывает меня, как никакое другое дело, — он придвинулся ближе. — Лайт-кун очаровывает меня.       Что-то в том, как L смотрел на Лайта заставило желудок того скрутиться в узел. Это не был обычный пронзительный взгляд, заставляющий чувствовать себя букашкой, которую могут раздавить в любой момент, а что-то более мягкое, обезоруживающее. Он несколько раз ловил на себе подобный взгляд детектива, но L всегда останавливался, опуская глаза, как только Лайт замечал. На этот раз он не намерен останавливаться.       — Ты не можешь заплатить мне, чтобы я позволил тебе держать меня в таком состоянии. Если ты и чувствуешь себя виноватым, то это потому, что ты не прав. — он поднял руку, чтобы остановить L от приближения, но резко вздохнул, когда L протянул кончики пальцев к Лайту. Его длинные, тонкие пальцы переплелись с его, и по какой то причине он не отстранялся, не заговаривал, когда L был достаточно близко, чтобы чувствовать его дыхание.       — Я не могу дать тебе свободу. Пока нет, — L поднес их руки к его щеке, наслаждаясь ощущением прикосновения его лица к своим собственным пальцам и чужим. Физическая близость не была тем, чем, он обычно наслаждался, но Лайт был исключением, как бы не было неприятно это признавать. — Возможно я чувствовал себя… виноватым. Разве не иронично? — фыркнув, он посмотрел на Лайта сквозь ресницы. — Я чувствую себя виноватым за то, что лишил Киру свободы. И за… — он замолчал, но в конце концов продолжил очень тихо. — …за то, что не хочу возвращать ее. Мне нравится компания Лайт-куна. И когда он остается рядом со мной. Я чувствую себя гораздо более виноватым из-за этого.       Глаза Лайта расширились от изумления. Хоть эти слова и звучали честно, всегда трудно отличить правду от трюков L. Он вспомнил, как L назвал его своим «первым другом», так и не узнав, было ли это ложью. Тем не менее, было приятно ощущать человеческую близость и физический контакт после 50 дней изоляции, а затем нескольких недель скованной неловкости. На этот раз L звучал по настоящему нежно, и, как бы странно это ни было, это было приятно. Даже если это очередная уловка.       — Ты должен чувствовать себя виноватым. Ты перевернул мою жизнь с ног на голову, — прошептал Лайт.       — Я знаю, — L устроился напротив Лайта, положив голову ему на грудь и все еще сжимая руку парня. — Ты сделал то же самое со мной. Полагаю, что ни для кого из нас нет никакой компенсации.       Сердце Лайта бешено заколотилось; и он покраснел, зная, что L будет слышать каждый стук. Что это за новая тактика? Что за новая иллюзия? L казался существом из бесконечных расчетов и холодной логики, так что эта его эмоциональная сторона неслабо шокировала Лайта.       — Я бы все равно остался здесь даже без цепи. Тебе она не нужна, чтобы держать меня рядом.       — Ты бы остался в этом здании из-за чувства долга, лишь для того, чтобы раскрыть дело. Ты бы не остался со мной. Если бы ты это и сделал, то только для того, чтобы попытаться убить меня, — жалобно пробормотал L.       Лайт вздохнул, уставившись в потолок, наблюдая тусклое свечение звездочек-наклеек.       — Ты ошибаешься, — он провел рукой по волосам L, затем приподнял голову мужчины, чтобы посмотреть на него. И произнес уже более решительно. — Я сказал, что ты ошибаешься, упрямец, — он притянул L ближе и вгляделся в его встревоженное лицо, чувствуя себя зажатым между желанием поцеловать его и гневом, что L был столь невежественен в том, что произошло между ними. Это было нечто большее, чем простое соперничество.       — Ох, правда? Это крайне редкое явление, — длинные пальцы L неуверенно поползли вверх по спине Лайта, когда он с веселым вызовом прошептал. — Докажи это.       Лайт раздраженно фыркнул и перевернул их так, чтобы оказаться сверху L. И как он должен это доказать? Он элементарно не мог доказать L, что не является Кирой! L бы не поверил ему ни в коем случае.       Его глаза были прикованы ко рту L, когда он прорычал:       — Почему ты такой ублюдок?!       L ухмыльнулся Лайту, явно довольный таким ответом.       — По той же причине, почему Лайт-кун такой трус… — голос L был заглушен яростным поцелуем Лайта, и он нетерпеливо приоткрыл губы, схватив того за рубашку сзади, притягивая его ближе. Пальцы запутались в его волосах, когда он перекатился на Лайта, почувствовав, что ему не одному нравится происходящее.       Он отстранился, покраснев и тяжело дыша.       — Я думаю, что на то, чтобы убедить меня, может уйти вся ночь. Что хорошего в удаче, если ты не смог настоять на своем?       Лайт улыбнулся и притянул лицо L обратно к своему, бормоча ему в губы:       — Упрямец.