После дождя - всегда выглядывает солнце

Умирать — это ведь не больно, да? Я задавался этим вопросом уже больше месяца. Всё началось с травмы лодыжки, которая ограничила меня в занятии фигурным катанием. В тот момент, я так обрадовался тому, что наконец смогу поучаствовать в чемпионате, что не рассчитав силу упал, больно ударившись об лёд. — Травма незначительная. Скоро всё пройдёт, не волнуйтесь слишком сильно. — сказал тогда врач моему тренеру. Но дни проходили один за другим. Зима сменялась Весной, а нога всё болела и болела. И вот в злосчастный апрель мне сказали те слова, которые в памяти до сих пор крутятся. — Прости, Сонхун, но ты больше не сможешь кататься на льду. — сказал мне тренер. Я видел как блестели её глаза, как ей было жалко меня. Это злило. Очень злило. До боли в руках расцарапывал кожу, чтобы заглушить боль и разочарование в самом себе. Все усилия, боль и старания, что я пережил. Всё коту под хвост. То, что придавало мне сил и уверенности в самом себе. Я вновь погрузился в самую глубь себя. Вновь перед одноклассниками сидел не улыбающийся парень, а тёмное нечто, окружающее меня. — Сонхун, мне очень жаль, что так всё случилось. — слышалось от каждого одноклассника. Жаль? Вам и вправду жаль, или это всё что вы можете сказать? Мне противно от того, что все вокруг то и делают что жалеют меня. В один из дней мои ноги сами привели меня на крышу. Я очнулся только тогда, когда в лицо мне кинулся порывистый ветер. Холодно, а пиджак остался в классе. Хотя это уже не важно. Всё равно скоро умру. Я взялся за забор, что ограждал учеников от пропасти. Посмотрел во двор школы. Сейчас была весна и все мило отдыхали во дворе, смеясь и занимаясь своими делами. Если я упаду, всем же будет плевать, не так ли? Все и дальше будут заниматься своими делами, да, возможно поплачут денёк другой, говоря как им жаль паренька, что спрыгнул с крыши. А потом и вовсе забудут. Одна нога уже переброшена через забор. Шаг и всё, это будет конец. — Умереть собираешься? — доноситься голос сзади. Оборачиваюсь и вижу незнакомого парня. Его волосы цвета пшена развивались на ветру, узкие как у лисы глаза направленные на меня, а в руках он держит что-то на подобии баночки. Кажется, это таблетки. Он невозмутимо высыпает несколько таблеток себе на ладонь и тут же проглатывает, и насмешливо на меня поглядывает. Кажется, я глупо выгляжу сейчас. Удивленный, с закинутый через забор ногой. Он подходит ближе ко мне и облокачивается о забор, любопытно смотря вниз. — Высоко. Долго падать будешь. Хотя это кажется так, а на самом деле — бах и всё. Но вся жизнь будто перед глазами пролетит. Он странный. Почему так легко говорит об этом? Я продолжаю молчать, тоже смотря вниз. И вправду высоко. — Почему хочешь умереть? — говорит этот странный парень. Он кладёт свою голову на руку, с интересом смотря на меня. — В семье что-то случилось? Или с девушкой расстался? Ему и вправду интересно или он разговорить меня хочет? Но стоит отметить, что это парень очаровательный. Глаза увеличиваются, а чуть пухлые губы открыты в заинтересованности. Мои щеки тут же краснеют. И почему я думаю о том, как какой-то парень очаровательный? Он просто хочет отвести моё внимание от самоубийства. Ему ничуть не интересно узнать меня. Я в том же молчании переставляю вторую ногу через край, держась только за забор и стоя на обрыве здания. — Не мешай мне. Иди куда шёл. — говорю я. Он молча смотрит на меня и в следующую секунду….просто уходит. Я даже опешил на мгновение. Он правда просто ушёл? — Знаешь, я не хотел говорить этого, но ты мне понравился, поэтому скажу. Хочешь умереть, умри, но… только завтра. А если завтра будет тяжело, подожди ещё день, и если потом будет так же больно, то умереть никогда не поздно! Если будешь проживать так каждый день, появятся и хорошие дни. Наступит день, когда ты скажешь: «Хорошо, что я не убил себя тогда!». — он вдруг улыбается. И эта улыбка будто самое светлое, что случалось в моей тёмной душе. Сердце забилось в сто крат быстрее. Что это со мной? Что этот парень делает? — Всегда хотел сказать фразу из своей любимой дорамы. Ну ладно. Пока! Может ещё встретимся, если ты не решишься умереть! И он просто ушёл. Ветер всё отчаянно дул мне в спину, подталкивая обратно на твёрдую землю. Сердце бешено стучало, а издалека слышался звон. Звонок на урок. Я перелез обратно. Настроение умирать отчего-то изменилось, не знаю из-за этого парня или нет, но его слова будто дали мне…надежду? Надежду на то, что вновь всё станет хорошо. Ладно. Смерть пока откладывается на лучшие времена, а сейчас лучше пойти на урок. Я сам от себя удивился. Сонхун, ты только что чуть не умер и просто так пойдёшь на урок? Я решил что прогуляю. Пока все сидели за партами, я обнимал сам себя удерживая теплоту тела, пока сильный ветер выл мне в уши на крыше. На перемене я быстренько забежал в класс пока никого нет и ушёл домой. От мамы за прогул, я конечно знатно получил и меня посадили на домашний арест. Но на следующий день, я заболел. Это не удивительно, в тот день я просидел на крыше почти целых два часа. Но что меня больше всего удивило так это то, что на пороге моей комнаты стоял тот самый паренёк, который был со мной на крыше. Он с неким интересом сканировал мою комнату, бегая туда-сюда как попрыгунчик. Радостно что-то галдел и постоянно трогал мои вещи. Особенно связанные с фигурным катанием. Мои награды, медали и фотографии. — Ого, так ты фигурист! Круто, я тоже когда-то хотел научиться кататься, но постоянно падал. Один раз, я так смачно грохнулся, что разбил нос и лёд был замазан моей кровью. Было красиво, конечно, но больно. — он всё говорил и говорил, что моя больная голова ещё больше заболела. — Ты откуда тут взялся вообще? Как узнал мой адрес? — в нос говорю я, ещё больше закутываясь в одеяло. — Как же не узнать. Ты ведь очень популярный парень. У меня есть свои источники. — тогда я даже не догадывался об этом, но вскоре узнал точную причину. — Всё же ты послушал тот мой совет. Позволь узнать, почему ты хотел умереть? Его лицо было слишком милым, чтобы я промолчал, и бурча себе под нос я рассказал ему всё. До сих пор не знаю, что было причиной такой моей разговорчивости. То ли это парень сильно повлиял на меня, то ли недостаток долгого общения. В тот вечер, я узнал как его зовут — Ким Сону. Он был чуть на год младше меня и учился на класс ниже. С того дня, я даже сам не заметил как мы сдружились. Сону был оптимистичным, добрым и отзывчивым парнем, любящем мятный шоколад. Он всегда помогал другим и поднимал настроение в классе, за что буквально все его обожали. Я иногда даже завидовал ему. Мы с ним совершенно разные. Он подобен солнцу, его улыбка освещала каждый день, даже в самый дождливый, я же напротив — был постоянно мрачен и не улыбчив. Он любил сладости и мятное мороженное, а я же просто не переносил сладкое. — Ты должен попробовать это! Оно правда очень вкусное! — Сону пытался засунуть в меня ложку с мятным мороженным, который я на дух не переношу. — Не буду я это, исчадие ада, есть никогда в своей жизни! — кричал я, уворачиваясь от друга. Мы сидели на той самой крыше, где познакомились. Это место стало значимым в нашей жизни. — Тогда я обижусь и больше не буду с тобой дружить. — Сону запихнул ложку в рот, отворачиваясь. Он и вправду был очень обидчивым и я всегда шёл на его уступки. Прямо, как и сейчас. Тяжело вздохнув, я вынул ложку из его рта и набрав побольше мороженого, запихнул себе в рот. Вкус мяты тут же ворвался в него, смешиваясь с кусочками шоколада. Вкус был необычным. Это и вправду было похоже на зубную пасту, но всё же было вкусно! — Доволен? Теперь ты не обижаешься? — только сейчас я взглянул на Сону и впервые увидел его таким. Его щеки были краснее помидора, а глаза направлены на меня, он неловко перебирал пальцами. Что это с ним?.. — Я-я пойду наверное… Вспомнил, что забыл кое-что в классе! Увидимся после уроков! — его голос дрожал и он тут же убежал. Я в недоумении остался сидеть. И только сейчас в голове закрутилось. «Это был… косвенный поцелуй?» После того случая, Сону почему-то избегал меня. Когда мы встречались взглядами, он тут же отводил его, густо краснея. Никогда не видел его таким. Несмотря на то, что мы были разными, нас объединяло одно. Мы оба хотели умереть. Узнал я об этом тогда, когда после школы услышал подозрительные голоса и голос Сону. — Ты хочешь чтобы все знали о том, что ты конченый педик? Либо ты приносишь деньги, либо все в школе узнают об этом, тебе ясно? — голос был сухим как песок и таким отвратительным, что я тут же вмешался. Громила выше Сону, склонялся над ним, а тот чуть ли не дрожал. Его взгляд тут же встретился с моим, умоляя меня не вмешиваться. Я послушался, но как же чесались кулаки врезать этому отродью. Я не знаю точно о чём они говорили, но когда тот громила ушёл, Сону тут же упал на колени, судорожно ищет что-то в рюкзаке. Я подошёл поближе, помогая. Он достал ту самую баночку таблеток и тут же проглотил несколько. Он дрожал и я не мог не обнять его сейчас. Прижимая к себе этого ребёнка, моё сердце ужасно билось в груди. Он же такой нежный, невинный, зачем кому-то пугать его? Сону попросил проводить его домой, на что я только кивнул. Мы молчали всю дорогу, до того момента как зашли в комнату Сону. Он тут же лёг в кровать и сжался в комок, я же сел рядом на стул. — Рассказывай, — говорю я твёрдым тоном. Друг долго молчал, обдумывая рассказывать мне или нет. — Дело в том, что я…гей. Сону замолчал, внимательно смотря на меня. Я удивлён, но никак не показал ему это. Прежний я, наверное бы скривился от этого и перестал общаться с ним. Но сейчас совершенно иначе, Сону нравиться мне и я полностью поддержу его выбор. Он мой единственный друг, которого я хочу поддержать и не потерять. В порыве каких-то чувств, я сел перед ним на кровать и обнял, Сону крепко обнял в ответ, чуть тише плача. — Я не осуждаю тебя. Это твой выбор. Ты не должен боятся этого, — шепчу я куда-то ему в плечо. Он отодвигается, боясь смотреть мне в глаза и поднимает рукава своей кофты. Мои глаза расширяются в ужасе. На мягкой, нежной коже множество шрамов. — Я тоже хотел умереть. Из-за того, что я родился таким. Мне было противно от самого себя, — я прикоснулся к его запястьям, проводя пальцами по шрамам. Его кожа и вправду была мягкая как шелк. Вдруг хотелось прикоснуться губами, к тем местам в попытке излечения. — По правде говоря, тогда на крыше, я тоже хотел спрыгнуть, но увидев тебя, почему-то передумал. Я вдруг посмотрел на себя в тот момент, и перед глазами пронеслась вся моя жизнь. Я знал тебя уже давно. Парень, что так популярен, великолепный фигурист, который потерял свою мечту. Все вокруг жалели тебя, но я понимал какого это, поэтому просто дал совет, который сам бы хотел услышать. — Спасибо… — шепчу я. — Спасибо, что сказал те слова тогда. Если бы не ты, я не встретил бы такого хорошего друга. Его слёзы тут же побежали по такому милому и красивому лицу, хотелось их стереть, что я и сделал. Прикасаясь к мягкой коже таких немного пухлых щёк, моё сердце взрывалось мелким фейерверком. — Спасибо, что принял меня таким, какой я есть, Сонхун. — он мягко обнял меня, положив голову на моё плечо. Его дыхание щекотало шею, и кожа покрылась мелкими мурашками. Мы тогда весь вечер просидели так в обнимку, пока родители Сону не пришли домой. Он предложил мне остаться на ночёвку, но я отказался, в глубине души понимая, что если останусь, то ночью точно сорвусь. Я понимал, что мне начинает нравиться Сону. И это чувство не давало мне покоя. Лежа на своей кровати и смотря в потолок, перед глазами тут же возникало заплаканное лицо Сону и его милая улыбка. Я улыбался, но тут же мотал головой. Нет, нельзя, нельзя влюбляться в Сону. Не хочу делать ему больно. В один день, Сону попросил меня об одной услуге. — Сонхун, научи меня кататься на коньках! Прошу! — как устоять перед таким Сону? Когда он умоляюще как щеночек смотрит на меня, выпятив губы. Я согласился и после школы мы тут же пошли на каток. На удивление людей тут было не много, что даже и плюс. Не хотелось, чтобы люди узнали меня. Одевая коньки, в глубине души вдруг зацарапали кошки. То чувство, будто вновь вернулось, в горле тут же образовался комок. — Сонхун? Ты в порядке? — Сону обеспокоенно смотрел на меня. — Д-да, всё хорошо, не волнуйся. — прокашлялся я. — Ты совсем не умеешь кататься? — Стоять могу, но также могу и упасть. — Ладно, тогда держи меня за руку, я поведу тебя. — я протянул ему руку, на что его щеки покраснели. Но он мягко взялся за руку, полностью доверяя мне. Мы ступили на лёд. Давно я не испытывал это чувство. Сделал шаг. Сердце вдруг забилось быстрее. Я вновь вспомнил все те времена, когда проводил на катке. Мои глаза будто заблистали, что не укрылось от Сону, он улыбнулся. — Сонхун, а покажи как ты умеешь кататься! Я сомневался. Получиться ли после стольких месяцев? — Давай, я верю в тебя! — Сону показал мне кулачки, отпустив мою руку и чуть не упав, но я подхватил его за талию, прижимая к себе. Он вновь покраснел. Так приятно его смущать, от чего я ухмыльнулся. Довёз его до бортиков и сам решил показать то, что умею. Выполним несколько самых лёгких трюков и не напрягав ногу, я услышал хлопанье в ладоши. Сону заворожено наблюдавший за мной, радостно хлопал. — Ваааа, это так круто, Сонхун! Ты и вправду прирождённый фигурист! — улыбка тут же пропала с моего лица. Грусть снова накатила на меня. Сону заметил моё настроение и тут же осекся. — Я хотел сказать, что тоже хочу научиться. Пожалуйста, научи меня! Научи! Он щебетал и щебетал, пока я не взял его за руки и притянул к себе. Он замолчал, внимательно смотря мне в глаза. — Держись крепче, Ким Сону. — прошептал я и положил его руки на свои плечи, а свои на его талию крепко сжимая, на что он только ойкает. И мы начали кружить по льду. Не знаю сколько прошло времени, час или может быть два, людей становилось всё меньше и меньше, пока мы не остались совсем одни, но мы весело смеялись и разговаривали о всякой ерунде, что придёт в голову. Сону уже научился сам ездить, но всё равно катался неуверенно. — Может в догонялки? Ты будешь Джери, а я Том, — засмеялся я, когда Сону надул свои щеки. — Так не честно, ты сразу меня догонишь, потому что я еду как медведь на коньках. — Ты и вправду мишка, — засмеялся я уже убегая от возмущенного Сону. Дразнить его всегда было моим любимым занятием. Я уехал от него уже на довольно большое расстояние, пока не заметил как он судорожно дышит, опираясь на колени. Отчего-то стало волнительно и я тут же приблизился к нему. — Сону! С тобой всё в порядке, что случилось? — я обеспокоенно осматриваю его, как тут же чувствую крепкий захват рук на талии. — Попался! — засмеялся Сону, прижимаясь к моему плечу, от чего его глаза превратились в узкую щелочку. — Так не честно! — возмущался я, в то же время смущаясь от того как он обнял меня. Я совершенно не заметил, как нога Сону в одно мгновение соскользнула и мы вдвоём повалились на твёрдый лёд, больно ударившись. — Ай! Ты в порядке, Сону? Я лежал на спине, крепко прижимая к себе Сону. Тот кивнул, отпуская меня и смотря на меня сверху вниз. Отчего-то стало невероятно неловко. Он смотрел на меня не моргая, а я на него. И это молчание длилось бы вечно если бы не Сону. — Я возможно сильно пожалею об этом, но это такой шанс, что упустить его невозможно. — и после этих слов я чувствую тёплое прикосновение губ к моей щеке. Сону красный как рак, смотрит на меня и ожидает реакции? А я, что я могу сделать? Я в порыве чувств, которые так отчаянно прогонял, прикасаюсь к его губам в невинном поцелуе. Кто бы знал, что когда-то я буду целовать парня, лежа на холодном льду. Сону почему-то не отвечает на поцелуй и я уже расценивая на отказ хотел отпрянуть, как тут же ощущаю теплый язык, вторгавшийся в мой рот и прикосновение холодных рук на горячей шее. Сердце ещё больше ускоряет свои темп, чуть ли не вырываясь из груди. Мы целуемся так отчаянно и жадно. Не хотелось, чтобы кто-то увидел нас. Хотя, сейчас мне совершенно всё равно на это. Это время лишь для нас. Для наших сплетенных в одно сердцах и душ, которые могли умереть в один день. — Я люблю тебя, Ким Сону. — шепчу я, он лишь ещё больше краснеет и смущенно смеётся, утыкаясь в мою шею, позже оставляя там нежный поцелуй. — Я тоже тебя люблю, Пак Сонхун. В тот день мы наконец стали счастливее. Два парня, что хотели умереть, вдруг нашли смысл жизни друг в друге. И если кто-то из них вдруг умрёт, другой несомненно последует за ним. Вот такая наша счастливая и в то же время несчастная судьба. Кто же знал, что так и будет, и в один день я просто потеряю тебя, Сону? Ведь ты до последнего не сказал мне, что ты умираешь. И сейчас, стоя на крыше я вновь задаю себе вопрос: «Умирать — это ведь не больно, да?»