Однажды в самую темную ночь

***

–Суп готов! — Тетушка Цай вскрикивает, разливая аппетитное варево по тарелкам. Сегодня пришлось взять кастрюлю побольше. Когда они с мужем возвращались из города, пытаясь перегнать ливень, с гор сошел поток грязи с остатками деревьев. Только благодаря тому, что они остановились на дороге, ожидая когда движение грязи прекратится, они увидели четверых молодых ребят у дороги. Все мокрые, в грязи. Один ещё и без сознания, видимо, попал под сель. Как выяснилось позже, он оттолкнул всех остальных, и потому был единственным пострадавшим. К ним нельзя было не проявить сочувствия. –Идем, тётушка! — Раздался звонкий голос одного из них с верхнего этажа. Женщина улыбнулась. О своем решении позволить им переночевать она все ещё не жалела. Эта троица была прекрасными, вежливыми молодыми людьми. И она не сомневалась, что тот рыженький мальчик, который пару часов лежал на их диване без сознания, был таким же. Несмотря на то, что ливнем оборвало провода, и в целом заблокировало путь к их деревне, они вместе с ее мужем смогли запустить старенький электрогенератор. Потом она удалилась на кухню, готовить скромный ужин для их гостей. А ребята взялись растапливать старенькую печь, чтобы хоть немного согреть дом. –Нужно добавить по паре капель оливкого масла в тарелку. Так вкус будет более насыщенным– Хмурый рыжий парень, опираясь на найденные в гараже костыли, открыл бутылку масла. Тетушка весьма удивилась, когда, после долгих приветствий с своими друзьями и восстановления хронологии событий, этот юноша решил присоединиться к готовке. Однако, его приятели заверили ее, что готовит Мо мастерски, и посему на кухне от него будет много пользы. И действительно, он говорил дельные вещи, умело корректировал ее рецепт. И периодически ей казалось, что он вполне возможно работает в каком-нибудь ресторанчике поваром. –Смотрю, Рыжик вносит свои кулинарные изыски в наш скромный ужин– Брюнет, самый высокий среди них и явно пользующийся особый вниманием женщин, появился на кухне первым. Хозяйка сразу отметила некую своеобразность их дружбы с этим рыжим смурным пареньком. Темноволосый словно специально подначивал его, выводил периодически. Но при этом до последнего настаивал на том, чтобы отвезти рыжего в больницу. Постоянно приходил проверять состояние своего друга, первым прибежал, услышав что Мо очнулся, и то и дело стремился к нему прикоснуться. –Только попробуй пролить масло– Рыжий заскрежетал зубами. С виду агрессивный и озлобленный, он заботился о своих друзьях, — тетушка это хорошо понимала. Ведь вряд ли в другом случае он стал бы первым делом беспокоится именно о них, когда очнулся. –Да ладно, Рыж, у меня руки из того места растут…ой– Только переняв банку, Тянь почти сразу выронил ее, расплескивая содержимое. Шань метнул в него испепеляющий взгляд, показывая, что сейчас его настигнет кара небесная. –О-па, тетушкин фирменный супчик– Хуа Цай вошёл в комнату, потирая руки. Мужчина чуть старше хозяйки оглядывал содержимое стола своими искрящимися серыми глазами и будто бы не замечал копошащихся за ним парней. –С некоторыми ремарками великого повара Мо Гуань Шаня! — Вслед за мужчиной вошли Цзянь и Чжэнси, который только что полтора часа копались над печкой, от которой наконец пошло по дому тепло. Блондин в жёлтой длинной майке и чьих-то поношенных штанах смахивал на хиппи, учитывая его собранные в хвост колтуны. Чжань был как всегда непроницаемо спокоен в чём-то вроде клетчатой зелёной рубашки. –И кучей масла от приставучего надоедливого глупого.! — Рыжий отчаянно отпихивал от себя чужие руки, которыми Хэ обхватил его так, что ребра хрустели. И теперь стоял довольный как удав. –Давайте садится– Тетушка подгоняла собравшихся. Она все ещё исподтишка поглядывала на черненького с рыжим. Много лет работая учителем в школе, она в тайне для самой себя была хорошим психологом, грамотно считывающая настроение и отношения людей. С блондином и его другом ей было все понятно. Они производили впечатление двух давно знающих друг друга людей, будто два брата, один из которых немногим старше. Они всему заботились друг о друге, в меру шутили и смеялись, в меру были серьезные. Она знала, как ведут себя друзья, как ведут себя братья, или просто дорогие друг другу люди. Рыжий с брюнетом не были похожи не на одну из этих категорий. Постоянно ссорящиеся, громкие, пожалуй слишком откровенные. Не будь они двумя мужчинами, тётушка бы назвала их отношения страстными. Такое ощущение, что это напряжение, эта страсть, била из них ключом из всех щелей. Будто бы они до невозможности влюблены, и одним только этим чувством распаляют в сердцах такой пожар, что даже на людях утихомирить их нельзя было. Глядя на то, как Тянь дует на чужой суп, а затем отчаянно пытается накормить агрессивного паренька, тетушка старалась сдержать улыбку. Столько заботы и нежности виделось в его плохо прикрытых сарказмом и шутках действиях. Он чем-то напоминал ей собственного мужа в молодости. Озорного и хамоватого с первого взгляда, но такого нежного в глубине души. –Ка-ак вкусно! — Хуа облизнулся, принимаясь двигать ложкой активнее. Цзяня с Чжэнси давно закутало пеленой гастрономического оргазма. Хэ тоже оставил попытки насильно заботится о Рыжем и принялся поглощать содержимое тарелки. –«Может ли быть такое.?»– Тетушка внимательно глядела на Рыжего, обвинившего друга в том, что тот жрет как свинья, и вытирающего ему лицо салфетками. Она слышала о том, что сейчас встречается любовь между лицами одного пола, и считала это чем-то вроде психического заболевания. Однако не предполагала, что когда-то подобные люди окажутся у нее в дачном доме, и что один из них будет мешать суп в ее кастрюле, а другой вместе с ее мужем растапливал печь. И мало того, они не выглядели нестабильными, нездоровыми людьми. Нет, конечно рыжий мальчик с переломанной ногой, множественными синяками и царапинами нуждался в медицинской помощи, оказать которую не представлялось возможным, ведь дорога до ближайшей больницы была заблокирована. Но в остальном он был вполне обычным пареньком с руками из того места. Да и брюнет тоже выглядел вполне себе порядочным человеком. Она наблюдала за ними весь оставшийся вечер, словно ученый за редким видом животных, с тем же природным любопытством. Как они всем скопом следили за ловкими движениями ее мужа-доктора, меняющего рыжему повязки. И не могла не отметить новые волны злости в глазах Тяня, когда Хуа лишний раз касался парня, прижимающего к лицу подушку, чтобы не кричать во всю силу. Ее забавляли попытки друзей разделить диван, ведь на него могли уместиться только двое. Потом пришлось наблюдать за тем, как Мо пытается забинтовать блондину голову, после того, как случайно въехал по ней костылем. Что-то такое теплое и милое было в взаимодействии всех четверых, что в ее голове никак не укладывался тот факт, что они могут заниматься чем-то подобным. И последние сомнения в том, каких именно людей она пустила в свой дом, испарились, когда все четверо хором поблагодарили ее перед сном за оказанное гостеприимство. Она ушла спать к себе с спокойным сердцем, не сомневаясь в том, что таким образом новое молодое поколения проявляет дружескую заботу друг о друге, и ничего более.

***

–Малыш Мо– Знакомый бархатный шепот зазвучал откуда-то из полутьмы справа. В маленькой комнате, где они разместились по двое на разложенном диване и на матрасе на полу, было одно маленькое окошечко, через которое лился в ту лунный свет. Дождь закончился около получаса назад, и теперь лишь редкие капли нарушали безмолвную тишину. –Спишь? — –Тупой вопрос– Рыжий перекидывает руку, стараясь задеть Тяню по лицу. Уснуть он, конечно, не мог. Уже полтора часа слушал храпение Цзяня, по хозяйски закинувшего ногу на Си, и не мог даже глаза закрыть. И все от пульсирующей боли в левой ноге. Все-таки перелом дело серьезное. –Спал, пока ты варежку свою тупую не раскрыл– Чистой воды брехня. С момента выключения света они с Тянем лежа в разных сторонах дивана то и дело играли в гляделки, делая вид что не замечают устремленные друг на друга взгляды. Он изучал Хэ. Вглядывался в его бледное в свете луны лицо, слегка изогнутые к центру брови, чуть покусанную нижнюю губу. И темные-темные, словно мутные омуты-воплощения ночи, глаза. И в этих шикарных омутах прекрасны даже черти. –Сходи со мной покурить– Тянь легонько улыбается на бок. Его белоснежные зубы сверкают в лунном свете. Он подползает к Шаню поближе, удобно устраиваясь где-то под боком. Рыжий видит каждый блик на его темном волоске. И ему от этого крышу сносит капитально. –Сам не можешь? Не немощный же– Мо сглатывает. С Хэ всегда нужно быть максимально настороженным, максимально начеку. Иначе рискуешь попасться прямо в когти этому незнающему пощады хищнику. Он понимал это еще в семнадцать, но то и дело забывал, оказываясь затем в полной власти этого ненасытного черта. –Ну как же? Ведь я боюсь темноты– Он смотрит, не моргая, через зрачки прямо в душу. И пожирающим взглядом освещает ее самые сокровенные глубины. Шаню кажется, что он каким-то образом оказался еще ближе. Вот он уже касается своим бедром чужого. Боль реагирует, выдавая новый импульс. Но он лишь сильнее подмывает ответить чем-то. Прикосновения плавят Рыжего, заставляют растекаться по дивану. — А рядом с тобой не страшно– –Как я тебе с костылями тихо пойду? — Рыжий закрывает глаза, чтобы хоть немного защититься от этого ничем неприкрытого желания в глазах Хэ. Люди не меняются, лежа здесь сейчас под напором этого «хочу» в чужих глазах, он особенно отчетливо это понимает. Тянь как был в семнадцать откровенно наглым, добивающимся своего любыми методами, так и остался. Когда он вернулся спустя два года периодических посещений, Рыжий зарекся не подпускать его близко к себе. Еще раз отпустить Хэ он бы не смог. Не говоря о том, чтобы потерять. Однако Тяню всегда начихать на его обещания самому себе. Потому вскоре они стали общаться почти, как раньше. Только шли к этому по-другому. Шань пытался отогнать Хэ подальше от своего сердца, вновь заставив дорогу к нему капканами и посадив самых свирепых демонов своих охранять входы. Однако Тянь больше не шел напролом, разрывая цепи и снимая оковы. Он осторожно проходил мимо них, бросая камни, чтобы те закрывались, не задев его. Он прикормил всех его цепных зверей, почесывая их за ухом и выгуливая три раза в день. Он распутывал цепи, и те спадали сами. Рыжий злился — он терпел. Рыжий кричал — он слушал. Рыжий высказывал — он ждал. Он трепетно рвал кожу сам на себе, чтобы протиснуться в самую маленькую щелочку в его сердце. Шань не мог ему отказать. Последние месяцы они жили в постоянном напряжении. Словно две натянутые струны, словно два наэлектризованных провода друг рядом с другом. Рыжий не знал, куда деться от бесконечных взглядов и прикосновений Тяня. Не знал, куда деться от мыслей о том, как сильно хочется прижать его к стене прям сейчас. Вцепиться губами в чужие, заодно втягивая в себя. И трахаться несколько часов без перерыва. И они делали это постоянно. И от ощущения, что теперь это можно, теперь это постоянно. Оно крыло, словно меф. –Я тебя на ручках понесу– Хэ осторожно приподнимает его, едва касаясь пальцами за ребра, почти что укладывает на себя. Пальцы у него холодные, непропорционально длинные. Что будет, когда он этими пальцами… Рыжий запрещает себе думать об этом. –Только попробуй меня уронить– Мо откидывается на него, закрывая глаза. В то, что его не уронят, можно быть уверенным на сто процентов. Из Тяня злость так и лезет, когда он смотрит на его новые раны, рискующие обернуться новыми шрамами. Скорее стоит бояться, что где-то по дороге они наступят на прохудившуюся деревяшку и этим скрипом всех разбудят. –Малыш Мо теплый. И пахнет манго– Тянь утыкается носом к нему в макушку. Вдыхает пару раз. Затем садится на диван, стараясь не скрипеть. Мо осторожно заползает за него, обхватывает руками за шею. Сам не сдерживается и прислоняется к чужому затылку чуть ли не губами. Хэ кажется ещё пахнет своими дорогими духами. Сладковатый запах рома, бергамот. Островатые, необычные ароматы, будоражащие тело и душу. –Ты ведь не хотел курить, да? — Рыжий стискивает его одежду двумя руками, натягивает ее. Волосы на затылке у Тяня короткие, они щекотят нос, но это не мешает вдыхать аромат, исходящий от них, снова и снова. Наеб на дурачка. Заставить лечь к себе поближе чтобы…что.? Рыжий отчаянно не понимает, неужели Хэ хочет начать чем-то заниматься прям здесь, на этом скрипящем диване, когда под ухом сопит И. –Хотел поговорить с тобой наедине– Тянь немного поворачивается к нему лицом. Он знает, Шаня кроет от инициативы в его руках. Садись сзади меня, гладь меня, щипай, нюхай, целуй, делай, что хочешь, только делай — такой дивиз у него. –Любишь ты меня ценой собственной шкуры спасти. Раздражает– Хэ поворачивается к нему лицом. Стоя на коленях, он опирается на руки, нависая над лежащим Мо. Глядит с неприкрытой страстью. Она так запаляет. –Когда я спрашивал твое мнение– Шань сам привстает на локтях, подаваясь вперёд. В отношениях с Хэ нужно быть максимально дерзким. Иначе навсегда пропадешь в его горячих объятьях. –Я волнуюсь за тебя. Перелом это серьёзно, знаешь ли– Тянь наклоняется почти вплотную, касаясь носом кончика чужого. Прислоняется пахом и нижем живота, ненавяще трётся, будто бы случайно. –Будто бы ты не сделал на моем месте так же– Рыжий облизывается, нарочно сильно высовывая язык. Воздух вокруг начинает накаляться, словно кто-то положил под них батарею. В паху приятно жжет. –Я бы постарался не сломать конечности– Тянь урчит, наклоняясь к нему вплотную. Выдыхает прямо в губы. –Иначе как бы я ублажал моего малыша Мо? — И он целует. Наконец впервые за два дня целует. И Мо кажется, что вместе с томными касаниями, нежными, плавящими, исчезает боль из всего тела. –Я бы мог сделать всё сам– С тихим охом произносит Рыжий. Резко поднимается вперёд, роняя Тяня на спину и усаживаясь сверху на интимное место. Нога отдает недовольным импульсом боли. Хэ прав, перелом дело нешуточное. Он не ожидал такого от себя. Но он любит быть ведущим в сексе. Любит вот так сидеть на нем, упиваясь собственным доминирующим положением. Любит завести руки Тяня за голову, прижать к подушке. И долго-долго смотреть на него, наблюдая, как Хэ кроет от того, что он просто елозит там. –Ножка не болит?– Тянь улыбаясь, закусывает нижнюю губу и ведёт ладонью по здоровому бедру своего малыша. –Тебе кто-то разрешал трогать?– Мо резким движением хватает его за запястья и скрещивает те над головой. Тянь поддается, разрешая ограничить себя в движениях. Честно говоря, ему даже нравится, когда Рыжий – такой. Открытый, без капли смущения, страстный. И требующий полного подчинения. –Можно только смотреть– Рыжий изгибает бровь. Кровать скрипит под ними без намека на тишину. Оставив на чужих руках лишь одну свою, второй Мо осторожно проводит по своей шее. заводит в рот ладонь, максимально заигрывающе проводя двумя пальцами по каемке зубов, погружая в слюну. Затем ведёт ниже, к ключицам. Поднимает кофту, закусывая ту так, чтобы оголить соски. Спускается по ним ладонью, играя с каждым по очереди. Елозя, Тянь чуть слышно стонет под ним. Выгибается пахом навстречу. Мо с первобытной жадностью впитывает каждую мимолетную эмоцию на его лице. Ловит каждый момент, когда зрачки закатываются под веки, оголяя призрачные белки. –М-м, малыш... хочу– Хэ немного приоткрывает глаза. Пьянящее море страсти и возбуждение плескается в них. Он облизывает верхнюю губу. Выгибается грудной клеткой вверх, когда Мо начинает чуть активнее двигаться на нем. –Чего?– Рыжий продолжает ритмично вбиваться в него бедрами. Рукой ведёт ещё ниже, к намечающимся кубикам пресса. Заводит пальцы под резинку штанов, задевая теми сочащийся смазкой член. –Трогать тебя– Тянь тяжело сглатывает, его взгляд постоянно мечется между искрящимся страстью Рыжим и соседней стеной. Господи, а ведь прям тут, только ногу опусти, спят на полу Цзянь с Чжэнси. А может и не спят уже. Наслаждаются таким тайным альтер-эго Рыжим и скромным домашним порно. Однако эта обстановка, этот экстрим, это знание того, что их могут застукать в любой момент... Оно лишь сильнее заводит. –Только если ты будешь послушным мальчиком– Рыжий пошло улыбается. Освобождает чужие руки, сжимает его воротник двумя своими, прижимая к себе. И вновь страстно прижимается губами к губам. –Гав– Тянь, немного размяв запястья, оглаживает его бока, осторожно впиваясь пальцами в мягкую кожу. –Тогда для начала поцелуй меня– Рыжий разрешает ему подняться в положение сидя. Хэ прижимается губами к бьющейся на шее венки. Мо удовлетворенно стонет. –Теперь спускайся поцелуями ниже, к каемке штанов. И сними уже блять футболку– Мо чуть ли не рычит, вдавливаясь пальцами в чужие лопатки. Тянь покорно оцеловывает его тело. Цепляется губами за бусинку соска. Втягивает ту, посасывает, щекотя зубами. –Ах.. я не разрешал– Рыжий выгибает брови домиков к центру лба. Широко открывает рот, сжимает бедра. Легонько стонет от каждого нового касания зубами. Лёгкая боль его заводит, и он даже не скрывает этого. –Прости, малыш..– Тянь строит виноватое выражение лица, стягивая свитер. Вокруг становится невъебически жарко. Шань урчит, прижимаясь своей оголенной грудью к чужой. –Что мне сделать теперь?– Хэ шепчет ему на ухо, проводя кончиками пальцев по чужой спине вверх-вниз. –Стяни брюки так, чтобы не задеть перелом– Рыжий продолжает елозить. Голос его подводит, переходя на высокие ноты. Тянь мягким движением снимает штаны до колена. Верх бедер у Мо горячий. Когда он прижимается к нему всем своим оголенным телом, становится неимоверно жарко. –Ну не глупи, теперь свои– Рыжий становится чертовски несдержанным, когда дело доходит до интимной близости. Не щадящая откровенность, оголенная правда лезет из него постоянно, в том числе и в подобных вещах. Тянь спускает свой низ быстро, царапая от нетерпения свои же бедра. Прижимается оголенным членом к чужому, пару раз трётся, и едва сдерживается от того, чтобы вставить сразу. –Теперь смочи слюной пальцы и вставь– Рыжий горячо шепчет ему на ухо, согревая ушную раковину. Выгибается навстречу, прижимаясь горящими сосками. Заводит ладонь между впалыми животами, сначала едва касаясь, но потом все смелее и развратнее проводя ладонью по собственной и чужой эрекции. Комната залита лунным светом. Среди пищания ночных тварей отчётливо слышны всего пара звуков: сопение И и хлюпающие звуки непонятной природы. –Тя-ань– Мо начинает двигать ягодицами, сжимая и разжимая бедра. С толикой садистского удовольствия Хэ продолжает вдавливаться пальцами в определенное место внутри Рыжего. Они занимаются сексом всего ничего, но он уже знает основные чувствительные местечки своего малыша. –Будь потише, иначе нас кто-нибудь заметит– Он обжигает чужую ушную раковину шепотом. Затем запускает в нее язык, проводя по каемке, отчего по телу Шаня бьёт мелкая дрожь. –Можно..?– Он многозначительно прижимается головкой к немного воспаленному входу. Завтра Рыж убьет его за то, что посмел оприходовать его несчастное тело без презервативов и смазки. И наверняка оставят без всяких плотских удовольствий на полторы недели. На большое Мо самого не хватит. –Что? Стой, нет..!– Рыжий реагирует моментальным агрессивным, громким шепотом. Впивается ноготками в его плечи, от чего на тех из маленьких набухающих ранок-ягодок начинает идти кровь. Однако, Хэ не успевает среагировать, за раз входя в него. –Ах!– Мо громко вскрикивает, извиваясь на нем. И почти сразу умолкает. Однако, одного вскрика в полный голос вполне достаточно. Тянь прикусывает нижнюю губу. Они ходили по льду, очень-очень тонкому льду. А сейчас Рыжий прыгнул на него с разбегу. Разумеется, лёд не мог не провалится. Слышится скрип ступенек. Хэ чуть ли не затылком начинает видеть свет от приглушенного фонаря. Он мигом роняет Шаня на правую сторону, чтобы поврежденная нога оказалась сверху, и с головой накрывает их одеялом. Если пытаться сейчас высунуть, будет лишь хуже, боль жутчайшая. Потому ему приходится остаться внутри Мо. В темноте под одеялом он сталкивается с пронзительным взглядом чужих глаз. Рыжий смотрит гневно, закусив щеку. Ошеломительный ритм стучания его сердца слышно, кажется, во всем доме. –У вас тут всё в порядке?– Слышится голос хозяйки в паре метров. Сквозь толстую ткань одеяла ее силуэт едва видно. –Мне показалось, кто-то кричал– Тянь нервно улыбается. Надо же, его заводит присутствие рядом других людей? Или это резкий выброс адреналина, заставляющий сердце гнать кровь по органам ещё быстрее. Хэ неудачно двигается вперёд. Затихший Мо окутывает его волной боли. Давит ладонью на затылок, заставляя прижаться губами к своим и со всей дури кусает нижнюю. Тетушка стоит в комнате, внимательно оглядывая их ещё пару минут. Тянь отчаянно считает секунды, чтобы переключиться хоть на что-то. Смотрит на Рыжего, и понимает, тот убьет его за такой оптимистичный взгляд. Наконец, пробурчав что-то себе под нос, женщина начинает спускаться. Тянь облегчённо выдыхает. Рыжий позволяет себе закрыть глаза. Внимательно прислушиваясь к скрипу ступенек, Хэ понимает, что Мо начал неосознанно двигаться, стараясь принять максимально удобное положение. Сжимающие влажные стенки, неимоверно горячее тело под руками. Тянь почувствовал новую волну возбуждения. –Малыш Мо, так тебя заводит секс при посторонних?– Он начинает раскачиваться, задавая более широкую амплитуду. Мо вновь выгибается, открывая рот в беззвучном стоне. Хэ впивается в чужие губы с однозначным утверждением – ночь будет томной и чертовски длинной.

***

–Вашему рыжему другу вчера ночью не было плохо..?– Осторожно осведомляется хозяйка, раскладывая по тарелкам аппетитную рисовую кашу с кубиком масла. –Да вроде нет. Мы спали, ниче не слышали– С набитым ртом произносит Цзянь, поглощая первый утренний сэндвич. Они встали около часу назад, и теперь ждали пробуждения сладкой парочки. –Куда ты меня тащишь, поганка плешивая!– Грозный крик Рыжего слышен с самой вершины лестницы. Вскоре он усиливается вместе с приближением к кухне Тяня, очевидно, решившего потаскать Мо на руках. –Завтракать пора– Тянь гладит его по голове, несмотря на попытки второго отбиваться. С улыбкой сажает того за стол. Рыжий с недовольным видом хватает ближайший стакан с кофе, начиная агрессивно размешивать в том сахар. –Сяо-Тянь, у вас какие-то синяки на шее... Упали ночью?– Тетушка кинула озабоченный взгляд на чужую шею. С виду не было похоже на сыпь, как и на укусы клопов, коих в прочем в их доме не водилось. –Комарики покусали– Хэ бросает неоднозначно довольный взгляд на Рыжего, от тот вдруг начинает кашлять, словно подавившись, и краснеть. Цзянь с Чжэнси обмениваются многозначительными улыбками, дружно утыкаясь носами в тарелки. –Но ведь комариные укусы не так выглядят...–