Смерть, укрытая лепестками

- Знаешь что, Лонгботтом, - Пэнси заговорила с ним едва он переступил порог комнаты, - эта маггловская книжка - сущий бред. - Вот как? - Он удивленно приподнял бровь, с легкой усмешкой наблюдая как слизеринка встает с кровати, на которой сидела, скрестив ноги. - Да! Мерлин, эта всепрощающая Мэлони просто не протянула бы и дня в реальном мире! Это же бред какой-то: нельзя всем доверять и при этом не оказаться в полной заднице. И вообще: война внутри страны против угнетения: маглам заняться нечем было? - Ну мы буквально живем в последнем пункте, Паркинсон, так что я не понимаю твоего недоумения. - Допустим, но... - Это ни черта не другое. - Тон Невилла давал понять, что возражения бессмысленны. - И, знаешь, может ты и привыкла, что хорошие люди не выживают, но это далеко не всегда так. В Ордене Мелани Уилкс было бы очень хорошо. - Ну конечно, - Паркинсон закатила глаза, - святой Орден. Давай, Лонгботтом, расскажи насколько у вас все хорошо. То-то ты с порезом на лбу ходишь уже неделю. Заживляющая мазь на вес золота, да? О, ей бы тут было очень хорошо. - Сарказм подобно змеиному яду сочился из уст слизеринки. - Не все измеряется деньгами, комфортом и достатком. Есть люди, для которых куда важнее быть среди других хороших людей. - И как это поможет им выиграть войну? - Она вскинула голову, бросая вызов, думая что этот вопрос он не сможет отбить. - Это дает куда больше сил сражаться. Хотя мы не дураки и не думаем, что на одном энтузиазме можно победить, однако он может сильно помочь. - Искренне ответил парень. - неужели тебе не за что бороться? Паркинсон не ответила: лишь отвела глаза в сторону. - Проваливай. - Наконец сказала она. - Не думаю, что вижу смысл обсуждать эту глупую книжонку с таким как ты. Я все же больше реалист и живу в реальном мире, а не в том, где правит любовь и доброта. - Как хочешь, Паркинсон, как хочешь. - Когда он закрыл дверь за собой, на лице Невилла отразилась легкая полуулыбка. И все же они обсудили книгу...

***

- Ты уверен, что нам не стоит что-то предпринять? - Рон смотрел на Гарри, который держась за голову ходил по комнате последние минут пять. - Я не знаю, Рон! - Практически выкрикнул друг. - Не знаю! Черт... - Я верю, что это работа Гермионы, - Джинни улыбалась сквозь слезы. - Она всегда искала способ бороться. - Кажется Роуз тоже в это верит, - согласился Рон. - Поэтому мы не будем ничего делать. - Севшим голосом произнес Гарри. - Она бы хотела, чтобы мы действовали по плану. Чтобы все было продумано и не было импульсивным решением. - Но это может означать, что они даже не попытаются ее вытащить! - На этот раз на крик сорвался Рон. - Я... - Гарри потер переносицу: пожалуй, он принимал сложнейшее решение в своей жизни. - Я считаю, что мы должны довериться Роуз. Она обещала мне попытаться спасти Гермиону, если будет шанс. И сама Гермиона не хотела бы... В прошлый раз это закончилось ее пленом... Мы просто не имеем права подвести ее снова. - Его тихий голос был на грани: вот-вот мог дрогнуть, выпуская наружу полувздох-полувсхлип. - Я боюсь верить, что мы снова ее увидим. - Джинни перестала сдерживать рыдания. - Ты же знаешь Гермиону. если есть хоть малейший шанс, то мы ее увидим. - Рон положил руку на плечо сестры, давая понять, что она не одна. В воздухе повисло невысказанное: "но не знаю, будет ли она собой..."

***

"

Волшебный мир встречает реформы!

Уважаемые читатели Ежедневного Пророка! Министерство Магии выпустило указ, согласно которому на официальном уровне закрепляется факт сотрудничества между дружественными странами, отныне называемыми Альянсом. Альянс включает в себя Италию, Францию, Португалию, Эстонию и Сербию. Страны-союзники поддержали резолюцию о чистоте крови. Готовится пакет законов, обеспечивающих безопасность и стабильность волшебного сообщества стран и позволяющий искоренить предателей крови и всех, кто очерняет и ставит под угрозу магическое сообщество." Не дочитав статью, Блейз Забини швырнул Пророк в камин. - В чем дело? - Теодор Нотт вопросительно смотрел на друга, помешивая ароматный кофе при помощи палочки. - Они пишут про чертову резолюцию, про союзников, но я все думаю... Каждое подобное сообщение означает, что я все дольше и дольше не увижу Пэнс. - Но проблема Пэнс не в чистоте крови... - возразил Нотт. - Она всего лишь в том, что та наорала на Роули, назвав того тупоголовым исполнителем приказов и добив фразой про то, что кровь из его разбитого носа кажется грязной. - Блейз издал нервный смешок, цитируя однокурсницу. - У нее есть голова на плечах: Пэнс вовремя сбежала. Полагаю, ты прекрасно об этом знал. - Я не организовывал ее побег, если ты на это намекаешь. - Блейз не говорил другу о помощи Драко не потому что не доверял Нотту, а потому что слишком боялся за жизнь девушки, чтобы позволять информации храниться в чьем-то еще разуме. - Сделаю вид, что поверил тебе. - Нотт пожал плечами, делая глоток ароматного напитка. - Ты слышал, что ее отец убит? - Роули? - Блейз был мрачнее тучи. - Говорят, что Драко. - Голос Теодора звучал напряженно. - Паршиво, - выдохнул Забини. Он видел, что с Малфоем делала эта война, и не мог не переживать за друга. - Чертовски паршиво, друг. - Подтвердил Теодор. - Знаешь, если бы мог, я бы уехал. Я не хочу начинать убивать. Не хочу как Драко участвовать в рейдах. Я не хочу с таким жить. - Нам обоим просто везет, что у нас пока есть шанс избегать этого. Порой мне кажется, что Драко отдувается за нас троих. - Как думаешь, он начал верить в то, что делает? Величие крови, борьба за мир без грязнокровок... - Меня пугает, что ты допускаешь эту мысль, Тео. - Я просто слишком часто вижу своего отца, Блейз...

***

Лучшее лекарство от разбитого сердца - полное его отсутствие, верно? Мерлин, как же она жалела, что не успела вырвать его из груди вместе с червовыми побегами. Уже третий вечер подряд Грейнджер сидела на ковре напротив разожженного камина и давала волю слезам. Смахнув очередную каплю со щеки она поморщилась от того, что та попала на ожог, который Гермиона накануне заработала, разжигая камин. И хоть жизнь без магии и не была нова для нее, отсутствие палочки сильно сказывалось на многих вещах. Она ждала, что он вернется в компании лекаря, который навсегда лишит ее способности испытывать душевные терзания. Но чертов Драко Малфой не появлялся. Гермиона нашла еду в шкафчиках: какие-то консервы, сушеные фрукты, вяленное мясо, чуть черствый хлеб и запасы чая и кофе. Ей было не привыкать питаться и куда более скудно, а потому отсутствие большого разнообразия пищи не сильно ее волновало. Вот уже три дня она пыталась найти себе хоть какое-то занятие, чтобы отвлечься. Брала книги, лежавшие на полках стеллажа, в надежде, что те помогут переключить мысли. Вот только Грейнджер сидела в кресле и перечитывала одну и ту же строчку много раз, будучи не в силах сосредоточиться. В конечном итоге книга полетела в стену. Увидев, что та упала прямо на белые страницы, безжалостно сминая под тяжестью обложки тонкие листы, волшебница сама испугалась такого нехарактерного для себя порыва. Гермиона встала и подняла толстый том, аккуратно стараясь разгладить поврежденную бумагу. В итоге она положила пострадавшую вещь под стопку других книг в надежде, что это поможет исправить листы. От греха подальше девушка решила пока больше не пробовать отвлечься на чтение. Она не могла выйти за пределы поляны, а потому прогулки ограничивались небольшим расстоянием около ступенек. Что ж, оно в любом случае было больше того, что было напортив Гриммо. Но она могла просто часами сидеть на ступеньках крыльца, всматриваясь в высокие кроны деревьев, потерявшие уже всю свою листву. Вернувшись с очередной подобной "прогулки", Гермиона поняла, что замерзла. Глупо, но она просто сидела, не замечая, что мантия на ней не застегнута. Его мантия... Сорвав злополучную ткань с плеч, девушка швырнула ее в угол комнаты. Куда-то за мягкое кресло. Так, чтобы не видеть. До этого момента она даже не думала, что кутается в его вещь: ее мозг, ранее всегда концентрировавшийся на том, что мантия принадлежала Драко, просто выкинул эту деталь из головы. Ей стоило переживать о войне, о Киллиане, об их сделке, да о чем угодно другом, но она могла лишь думать о том, что с Малфоем. Раскрылся ли тот факт, что это он вывел ее из Мэнора? Жив ли он? Почему ушел, не сказав ни слова? И вернется ли, чтобы окинуть ее взглядом и ввести лекаря в это помещение? Все эти вопросы роились в голове, заставляя думать о нем постоянно. Казалось, даже цветы решили, что она и так изводит себя слишком сильно, и сжалились, заставляя ее кашлять не так уж часто. Холодные пальцы накрыли веки: она потерла глаза, и без того красные от постоянных рыданий. За спиной хлопнула дверь. Грейнджер вздрогнула и резко обернулась: он стоял в дверном проеме, глядя ей в глаза. Стоял и, черт возьми, не произносил ни слова. - Малфой? - голос предательски сорвался. Она хотела спросить где колдомедик, хотела узнать не было ли последствий у его выходки, хотела просто потребовать хоть какой-то ответ, но не могла произнести ни слова. - Грейнджер... - его голос будто тоже дрогнул, заставляя ее дыхание сбиться вместе с ним. Его черная мантия и светлые пряди волос были мокрыми: там, откуда он трансгрессировал шел то ли снег, то ли дождь... Хриплый, будто простуженный голос заставил ее сердце дрогнуть. - Я... когда ты приведешь...- она еще не успела сформулировать мысль, прежде чем парень прервал ее. - Нет, - произнес он тихо, сокращая расстояние между ними. Не молниеносно как в фильмах. Нет, он скорее двигался как хищник, прекрасно зная, что его парализованная жертва не сдвинется с места. Когда их разделяло буквально несколько десятков сантиметров, он наконец закончил фразу - Тебе не нужен колдомедик, Грейнджер. И ее сердце будто разлетелось на мелкие кусочки, когда его холодные губы накрыли ее, такие же холодные и потрескавшиеся.