disappearing — исчезая.

      Сквозь сон до Чонгука доходили звуки разговоров за дверью. До того, как открыть глаза, он не совсем мог разобрать, что происходит. Кто у меня дома? И почему так много шума?       — Я не завтракаю, закрой дверь, — послышалось из соседней комнаты. И только этот голос смог привести его в чувства и поставить на ноги.       — Чёрт. Совсем забыл. Думал, что это какой-то тупой сон, — он протёр свои глаза и устало взглянул на часы, которые показывали уже десять утра.       Принял душ, сделал зарядку пытаясь привести мысли в порядок, надел самую широкую толстовку с капюшоном и штаны. Выругался вслух на то, что Юнги успел уехать и не принёс ему завтрак в комнату.       — Какой в тебе толк, блин, если ни разу не помог?       Собрав всю волю в кулак, зная, что Тэхён точно не вышел из своей комнаты, он направился на кухню.       В сердце защемило, когда он увидел, как Хосок и его мама сидят за столом и, смеясь, что-то обсуждают, а на столе еда, приготовленная мамой. Сколько дней он не ел её, столько же и скучал по ней.       — Присаживайся, сынок, — Сэён улыбнулась и указала на место напротив себя.       — Нет, я возьму с собой, у меня много работы. И больше не готовь на моей кухне. В том доме тоже есть кухня.       — Прости, я думала, будет хорошо позавтракать вместе.       — Сядь и поешь, — строго приказал Хосок.       — Я не…       — Я сказал садись!       Грозного взгляда Хосока хватило, чтобы не идти против его воли. Тем более, короткий завтрак ничего не значит.       — Как спал? — спросила она.       — Не важно.       — Что будешь? Пирожки или блины?       — Первое, — сухо ответил он.       На кухню зашёл Дэхён, что-то объясняя Тэхёну. Чонгук на секунду замер, и чуть не подавился, почувствовав присутствие Тэхёна. Кажется, отец упрашивал его покушать вместе с ним и рассказывал о важности завтрака. Чонгук старался не особо слушать их, чтобы быстро поесть и уйти, но Дэхён его прервал:       — Сынок, доброе утро. Рад, что ты присоединился, — он улыбнулся, а Чонгук кивнул в ответ, кидая мимолетный взгляд на Тэхёна.       Его лицо, как всегда, было совершенным. Большая серая толстовка и широкие штаны почти сумели скрыть изящность его тела, но шея всё равно была открытой, что заставило Чонгука покраснеть.       — Волосы надо сушить феном. Я слышала, это не очень хорошо, когда они сами долго сушатся, — Сэён положила пирожки и салат в тарелку Чонгука и отодвинула стул для мужа, чтобы он сел рядом. Тэхён же сел на сторону Чонгука, и разделяло их всего одно пустое место между ними.       — Мне плевать на это, я не зациклен на внешности, — зарывшись в капюшон, он начал медленно копаться в еде. Мокрые волосы спадали ему на глаза, ещё больше закрывая лицо.       — Конечно, не зациклен, когда ты выглядишь как какой-то парень из рекламы духов или нижнего белья, не особо приходится париться о внешности, — Хосок закатил глаза.       — Так и есть, Чону — очень красивый парень, за ним всегда бегали девочки в школе.       — Неправда! — он поднял на неё глаза.       — Ещё какая правда, за ним бегали все красивые девчонки, а он выбирал каких-то идиоток всегда.       Хосок, язык без костей, блин!       — Но наш Тэхён тоже очень популярен у девушек, точнее говоря, он самый популярный человек в Корее, — гордо заявила мама.       Эта туда же.       — Не понял? — Хосок удивился.       — Ты его не знаешь? — мать удивилась. — Он же Ким Тэхён, певец.       — Ого, я слышал о нём, но не знал, как он выглядит. Ничего себе, значит, мы сейчас завтракаем с суперзвездой?       Тэхён ничего не ответил, казалось, он вообще не слушает то, что они говорят.       — Тэхён? — Хосок окликнул его.       — М-м? — поднял на него глаза.       — Приятно снова познакомиться, извиняемся, что не признали сразу, — Хосок улыбнулся.       — А, не бери в голову, это просто работа, — еле заметно приподнял уголки губ.       — Тэхён на год старше тебя, — обратилась мать к Чонгуку.       — М-м, — лишь промычал Чон в свою очередь и запихнул в рот пирожок.       — Вам надо поближе познакомиться. Сходите куда-то, поболтайте, чтобы не было неловкости, — сказал отец Тэхёна.       — Я закончил, у меня много работы, — Чонгук встал и развернулся, чтобы уйти, но увидев, как Тэхён мнёт свою оголенную шею чуть не подавился собственной слюной и споткнулся о стул, стоящий рядом. Все рассмеялись, кроме Тэхёна.       Кажется, ему вообще всё равно.       Чувствуя себя полным идиотом, он подскочил и пошёл в свою комнату.       Весь оставшийся день Чонгук работал, наверстывая то, что пропустил. Старался не зацикливаться на мыслях о новом соседе. Тот так же успешно о себе не напоминал до того, как уже в девять вечера не пришло сообщение. Чонгук ещё ни разу так не переживал, когда проверял уведомления.       T.:       Привет)) Прости, я был очень занят. Не мог написать тебе, потому что постоянно был с отцом.       — Вчера ночью ты курил и просто рыдал. У тебя было куча времени мне написать. Сегодня весь день лежишь в своей комнате. Врун! — он убрал телефон с зарядки и сел на диван.       JK.:       Привет, нет причин для извинений, мы не обязаны общаться 24/7.) Как твой отец?       T.:       У него был инсульт.       — Так вот что с ним… — Чонгук почесал затылок, закусив губу.       JK.:       О, мне жаль, желаю ему выздоровления. Всё будет хорошо?       — И почему этот приудурок должен был быть его отцом?       T.:       Говорят, да.       JK.:       Понятно, тогда желаю тебе терпения.       T.:       Спасибо) Что делаешь?              JK.:       Работаю. А ты?       T.:       Я пытаюсь не повеситься.              JK.:       Как это?       T.:       Приехал с отцом к его жене, и мне очень скучно.              JK.:       А зачем? Ты не можешь уехать?       T.:       Он думает, что мне нужна семья.              JK.:       А тебе нужна?       T.:       Нет.              JK.:       И что ты собираешься делать?              T.:       Планирую лежать в комнате, которую мне выделили, и болтать с тобой.              JK.:       А меня не предупреждали! T.: Теперь предупреждаю. T.: Хочу максимально не видеться ни с кем из них.              JK.:       Почему?       T.:       Потому что я не перевариваю отца и эту женщину.              JK.:       Что такое? Ты никогда не рассказывал о своей семье… расскажи хоть что-нибудь.       T.:       Я не рассказываю, потому что всё немного печально, зачем грузить тебя зря.       JK.:       Наоборот. Я буду рад, если ты доверишься мне. За что ты их так?       T.:       Ну, моя мать болела, у неё была депрессия, на фоне этого она узнала, что мой отец, приехав в Корею, встретился со своей первой любовью со школы.       Резкая боль расплылась в груди Чонгука, и он наконец-то вспомнил…       — Это же… его отец… и моя мама… почему я раньше не подумал…       Дышать стало тяжело, он зашёл в ванную, начал по традиции умывать лицо холодной водой, открыл окно, чтобы продышаться. Схватил свои успокаивающие и выпил две таблетки. Тэхён что-то печатал, но Чонгук не мог успокоиться и взять телефон, в груди нарастала тревога, а глаза не сдерживали слёз.       Набравшись сил, он взял телефон и открыл чат.       T.:       Хоть он и клянется, что это была случайная встреча, почему-то я не верю в это.       T.:       Как бы там ни было, она покончила собой. Я не виню его или её в этом. Я много работал с психологами, чтобы отпустить это, понять, что у неё была сильная депрессия. И никто не виноват в её смерти.       T.:       Когда ты написал про своего друга… и то, как ты страдал, только тогда я посмотрел на себя со стороны, через тебя. И понял окончательно, что мы не должны брать на себя это. Что мне надо отпустить маму, ведь она сама просила никого не винить в этом в своей предсмертной записке. Я не мог просто так это оставить… кажется, мне просто надо винить кого-то, и я выбрал этих двоих.       T.:       Любовь — это то, чего никогда не будет в моей жизни. Она приносит только страдания. Она слишком безумна. Порой идёт по головам.       JK.:       Я не могу поверить в то, что ты…через столько прошёл.       Т.:       Каждый ведёт свою войну…

*Flashback*

      Восемнадцатилетний Чонгук сидит в своей комнате и слышит ссору родителей даже через закрытую дверь.       — Ты что творишь, Сэён!       — Прекрати, не смей этого делать, не обвиняй меня!       — Она покончила с собой! Ты понимаешь?       — Она была больна! Это не из-за меня! — мать рыдала и не могла ясно говорить.       — Что ты делала там?       — Дэхён попал в нашу больницу случайно, это было крушение самолета! Я не знала до последнего что он там.       — Ты всё ещё защищаешь его? Ты до сих пор любишь этого мужчину?       — Не начинай. Сейчас не время. И это не твоё дело. Мы давно в разводе!       — Ты не ответила на вопрос. Из-за тебя умер человек!       — Это не так! Она сделала это не из-за меня! Есть её предсмертная записка! — она закричала.       — Ты невыносима. Я забираю Чонгука и ухожу! Он не будет жить с такой, как ты. Убийца! — впервые Чонгук услышал, как голос отца дрожал. Он зашёл и, словно гора, предстал перед ним.       — Вставай! — приказал он, хватая его за руку.       — Не надо кричать. Я и сам пойду! — убирая руки отца, он встал и прошёл вперёд. Собрал вещи первой необходимости и вышел за отцом, оставляя за спиной рыдающую мать.

*End Flashback*

      — Я так и знал. Знал, что нам никогда не стать друзьями. Тэхён. Прости…       Чонгук, словно пойманный в паутину своих собственных мыслей, схватил куртку из шкафа, протянув к ней дрожащую руку. В этот момент ему казалось, что на него навалилась вся тяжесть мира. Он выскочил из комнаты, и звук хлопнувшей двери отразился в его сознании, как громкий удар сердца, наполненный невыносимой тревогой. Быстрым шагом он направился к своей машине, его ноги несли его вперед, будто они сами знали, куда нужно идти.       Сев за руль, Чонгук почувствовал, как холодный металл руля обжигает его ладони. Он выехал на пустынные ночные улицы города, где тусклые огни фонарей пробивались сквозь тьму, словно редкие звезды на безоблачном небе. Каждый поворот, каждый новый участок дороги становился для него ареною, где он сражался со своей судьбой. Он ускорялся, ветер свистел в открытом окне, а его мысли метались, словно необузданные птицы, крича о несправедливости, которая свалилась на него. С каждой секундой его гнев разгорался, как бушующий пожар. «Почему все так сложно?» — кричал он в своей голове, проклиная судьбу, которая, казалось, играла с ним, как с пешкой в шахматной партии. Долгое время он кружил по улицам, и в какой-то момент ему показалось, что, добавив немного скорости, он мог бы не просто ускользнуть от реальности, но и разбить её на куски, как стекло под ударами ярости. Но что-то удерживало его от этого безрассудного действия.       Затем, словно под воздействием неведомого импульса, он завернул в глухой переулок, где тишина обвивала его, как холодное одеяло. Припарковавшись у обочины, он отключил двигатель и замер, наблюдая за тем, как тени танцуют на стенах, отбрасываемые тусклыми огнями. Внутри него боролись угрызения совести и желание сбежать от всего, но гнев, как буря, нарастал. Чонгук закрыл глаза, пытаясь заглушить внутренний шум, но лишь ощутил, как по щекам катятся горячие слезы, смешиваясь с яростью, и его сердце сжимается от боли. прокричал он про себя, сжимая кулаки, готовясь встретить свою судьбу лицом к лицу.       — Почему именно ты?! — Чонгук ударил кулаком в руль, ранив свои костяшки. Боль пронзила его, но она была ничто по сравнению с теми эмоциями, которые разрывали его изнутри.       — Чёрт! Почему именно ты?! — снова несколько раз ударил в руль ладонью, ощущая, как гнев накрывает его, как волна, готовая смести всё на своём пути.       Он включил музыку, погружая себя в звуки, которые пытались заглушить его внутреннюю бурю. Откинув спинку сиденья, он долго лежал, смотря в потолок машины, как будто там, среди черных облаков, можно было найти ответы на все его вопросы.       Сколько ему пришлось пережить из-за своего отца, из-за моей матери. Сколько времени он скрывал всё внутри себя? Его глаза всегда были полны боли, когда он разговаривал со мной. Они часто были красными. Он много плакал. И вчера он тоже плакал, а я ничего не смог сделать. Даже мой жалкий конфликт с сигаретой не смог его отвлечь от этой боли. Он никогда не посмотрит в мою сторону, если узнает, что я — её сын. Он не должен никогда узнать. Я сделаю всё для этого.       Телефон не переставая звонил. Чонгук дрожащими руками ответил, отключив камеру.       — Блин… — Тэхён устало закатил глаза. — Какого чёрта ты заставляешь меня переживать?       — Извини.       — И всё? На этом и заканчивается? Сколько ещё это будет длиться? Почему ты просто пропадаешь, когда тебе вздумается? — его лицо выглядело злым.       — Почему ты так разговариваешь? Что-то когда ты исчезал на сутки, я ничего не говорил. — Чонгук сжал руль в руке.       — У меня были причины! — Кинул Тэхён.       — У меня тоже! — Возразил Чонгук.       — Не кричи!       — Ты тоже не кричи!       — Ты меня достал! — Тэхён отвёл взгляд от экрана, еле сдерживая свой гнев.       — Тогда не звони мне, я тебя не заставлял!       — Буду!       — Не будешь.       — Заткнись! Кажется Тэхён говорил с забавой, но Чонгук не мог сейчас шутить. Он не был в настроении. У него шла внутренняя война.       — Окей.       Чонгук отключился. Снова ударил ни в чём не повинный руль. Такого сильного гнева, который вытек из стресса, он ещё не испытывал.       Ему в голову пришёл единственный оставшийся способ успокоится. Завёл машину, поехал обратно домой. Припарковался прямо у ворот, зашёл в дом, спустился на цокольный этаж, зашёл в кладовку, достал бурбон.       — Идеально, — скинул с себя куртку и толстовку, зашёл в комнату с тренажерами. Сделал глоток, откинув пробку от бутылки куда-то в сторону. Включил плейлист для тренировки. Положил бутылку на пол и, взявшись за турник, начал подтягиваться, снова и снова.       Силы уже были на исходе. Спрыгнул, пошёл на дорожку вместе с бутылкой. Отпил очередной глоток, кривя лицо от жгучего алкоголя. Поставил рядом на пол и начал бегать на высокой скорости. В голове он представлял, что бежит отсюда далеко и надолго. Хотелось иметь возможность, как в Гарри Поттере, разогнаться и исчезнуть за стеной. Но это, к сожалению, ничего не решит.       Он не знает, почему так сильно зациклился на этом парне. Может, тот вообще не воспринимает его всерьёз? Зачем он нужен Тэхёну? И зачем ему нужен Тэхён? Непонятно.

***

      Казалось, день длится дольше, чем когда-либо, поэтому Тэхён, нарушая свой и без того неидеальный режим, спит весь день.       Вечером находит в себе силы написать Чонгуку, который уже два дня ждал от него ответа. Но, возможно, он поспешил, потому что Чонгук просто исчез. Как только Тэхён решает рассказать о матери, он испаряется.       — Идиот. Говорил же, не хочу рассказывать. Так и знал, что тебе плевать…       Звонит. Звонит. Нет ответа.       Тэхён всегда боится того, что Чонгук однажды не возьмёт трубку. Никогда. Как и его мама.       После напряжённого разговора по телефону Тэхён буквально швырнул свой сотовый куда-то в сторону и вышел на улицу, чтобы отдышаться. Он сел в кресло под навесом, откинув голову на спинку, рассматривая еле видные из-за тумана звёзды.       — И как ты здесь оказался, Тэхён? — спросил он сам себя, глубоко вдыхая. Вдруг его внимание привлёк громкий звук тормозов прямо у ворот. Он сел ровно, наблюдая за происходящим. Парень в кожаной куртке с взъерошенными, прямыми чёрными волосами, ворвался во двор, ничего не замечая перед собой, по одному его виду можно было понять, что он сильно зол на что-то.       — Снова этот больной, — Тэхён закатил глаза, раздражённый тем, что ему приходится находиться с людьми, которые ему неприятны.       Немного остыв, он зашёл обратно в дом и на пути в свою комнату услышал музыку, звук которой исходил откуда-то снизу. Он зашёл, хлопнув дверью, недовольный тем, что придётся работать под чей-то глупый плейлист.       Созвонившись с директором, Тэхён договорился о нескольких встречах и попросил для себя охрану на завтрашний вечер, предупредив, что собирается в клуб. Выслушав нотации о безопасности имиджа, директор наконец отключился.       Тэхён продолжал слышать приглушённый звук музыки, и вдруг резко к нему пришло осознание. Это — плейлист Чонгука. Он вскочил с места, ноги дрожали, а сердце бешено колотилось.       Песня «Often — The weeknd» стала саундтреком к растерянному походу Тэхёна на цокольный этаж, который он нашёл по мере нарастания звука.       Дрожащими руками дотронулся до ручки двери, медленно открыл её, боясь спугнуть того, кто внутри.       Взору Тэхёна предстал образ парня, который с голым торсом подтягивался на турнике, его узкие чёрные штаны облегали накачанные бёдра, резинка от белья торчала из-под штанов. По кубикам пресса с мокрых волос, спадающих на лицо, стекал пот. Он подтягивался под темп музыки. Нахмуренные брови, закрытые глаза и прикушенная губа означали то, что он уже истощён. Словно наказывал себя за что-то. Его татуированная рука то напрягалась от тяжести, то расслаблялась.       Рукав.       Тэхён впервые видит этого парня вот так, он не смотрел на него нормально с первой минуты его появления в доме. Понимает, что, возможно, — это и есть Чонгук. Но он думал так сотню раз. Во всех, кого встречал, он искал Чонгука.       Это невозможно. Этого просто не может быть. Такое совпадение невозможно.       Тэхён входит в комнату, словно под гипнозом. Чонгук спустя несколько секунд замечает парня и спрыгивает, отпуская турник.       — Что ты тут делаешь? — спрашивает он, задыхаясь, по его лицу стекает пот.       Это его голос. Это точно его голос. И как я раньше не заметил?…       — Я… хотел позаниматься, — он старался перекричать музыку. — Мне Хосок сказал, что тут есть тренажерный зал.       Хосок… точно, брат Чонгука — Хосок.       — Нет. Это мой зал, тут только я тренируюсь, — подойдя к колонке, сделал музыку тише. Отвернулся и, подхватив на ходу бутылку с жидкостью, сел на тренажер для пресса. Отпил глоток, поставил рядом.       Это алкоголь? Он рехнулся? Решил убить себя?       — Придётся потесниться, я готовлюсь к съемкам, мне надо подкачать пресс, — Тэхён с дрожью внутри зашёл, закрывая за собой дверь. Под пристальным взглядом Чонгука снял с себя толстовку, оставаясь в одной футболке. — Я пока разомнусь, — произнёс он, делая растяжку. Неужели Чонгук — сын Сэён? Почему не сказал, что это он? Почему притворяется? Зачем он обманывает меня? Как он может так?!       Чонгук недовольно закатил глаза и лёг на тренажёр, на котором секунду назад сидел. Все его мышцы напрягались каждый раз, когда он поднимался и опускался качая пресс. Тэхён даже в самых смелых мечтах не представлял, что Чонгук такой.       Безумно красивый и ненормальный.       Тэхён собрал остатки своей воли в кулак и сел перед тренажером, на котором можно было качать руки, притягивая к груди тяжёлый турник. Начал тренировку под: «NF — The Search», прекрасно зная, что за ней идёт «Taemin — Guilty».       Как он мог не сказать мне ничего?       — А где работаешь, Чону? Ты же целый день дома, — он решил дожать парня.       Боль обрушилась на Тэхёна, как тяжелый груз, сдавливая грудь и заставляя его сердце биться в бешеном ритме. Это было ощущение, будто острые иглы вонзались в его душу, когда он понял, что Чонгук — тот самый парень, с которым он переписывался, и кто мог бы стать ему ближе. Этот парадокс оставлял его в замешательстве: как могла судьба так жестоко сыграть с ними, сведя их пути, когда они оба искали понимания и близости?              — Я? У меня выходные… — задыхаясь, ответил Чонгук.       Вот как ты врёшь?.. Хорошо, будем по твоим правилам играть.       — А работаешь кем? — максимально отстранённо спросил Тэхён.       — Тебе какая разница вообще? — он присел.       — Да так, спросил, чтобы развеять неловкость, повисшую в воздухе.       — Неловкость, говорит… — Чонгук рассмеялся и отпил очередной глоток.       Он уже пьян? Или он просто такой?       — Ты всегда пьёшь во время тренировки? — отвёл взгляд от той руки, на которой не было татуировок, вспомнив ту самую фотографию.       — А ты всегда так глупо держишь осанку во время тренировки? — он встал и подошёл к Тэхёну, становясь позади. — Руки расставь вот так, — он накрыл руки Тэхёна своими и медленно раздвинул их по краям турника.       Он пьян.       Тэхён боялся дышать и шевелиться. В его животе начался странный танец бабочек. Тех самых пресловутых бабочек, о которых он только в фильмах слышал. Оказалось — самое приятное чувство, которое можно испытать, и Тэхёна это выбило из колеи.       Чонгук коснулся его затылка двумя пальцами и, придавливая, провёл ими прямо по позвоночнику Тэхёна.       — А спину держи так, — закончил руками на плечах, выпрямляя их.       Тэхён, который ещё секунду, и упадёт без сил от болезненного, пронизывающего внутреннего возбуждения, подчинился его рукам. Выпрямился и потянул турник на себя под пристальным взглядом Чонгука, который ощущался даже боковым зрением.       — Ага, верно, продолжай.       А говорил, что не будешь помогать с тренировками.       — Да, и вправду чувствую, что мышцы заработали, — произнёс он и обернулся на Чонгука, который смотрел на него буквально пожирающим взглядом. Тэхён почувствовал себя так, будто его закинули в горящий огонь. Моментально покрылся мурашками и потом.       — Мне надо идти, — кинул Чонгук и, подхватив свою бутылку, поспешно вышел.       Тэхён наконец выдохнул, встал с тренажёра и, опираясь о стену, сел на пол. Музыка продолжала играть, а мурашки продолжали бегать по коже.       — И почему ты не сказал? Идиот. Ты всё испортил…

***

      Просыпаться на полу в ванной от похмелья было не самой большой мечтой Чонгука. Но лучше это, чем ощущать себя таким беспомощным и бесполезным, как вчера.       Чонгук с трудом принял душ и лёг в кровать, чтобы наконец-то отдохнуть. Проспал до обеда, благо, никто его не беспокоил. Проверив телефон, он удивился: Тэхён всё ещё ничего не написал. На самом деле, он надеялся на то, что тот не напишет. А с другой стороны, даже не хотел думать о том, что они больше никогда не свяжутся. В нём боролось желание быть в жизни Тэхёна, и в то же время он боялся того, что с ним происходит в его присутствии.       Меньше всего сегодня Чонгуку хотелось встретиться с матерью и её мужем. Словно он обижен на них за то, что они причинили столько боли Тэхёну. Ничего уже не было как прежде. Чонгук больше никогда не сможет взглянуть на Тэхёна без чувства вины, хотя, по сути, он ничего не сделал.       С трудом отлепил себя от кровати и сел за компьютер, чтобы начать работу. Кажется, такими темпами его скоро уволят, хотя это, возможно, и к лучшему, но маловероятно. Проведя трёхчасовой сеанс за работой с больной головой, он объяснил Крису, что чувствует себя нехорошо, и отключился.       Услышав голос Юнги за дверью, он вышел в коридор. Тот уже собирался выходить из дома, но Чонгук остановил его и спросил о том, где он был всё это время. Юнги сказал, что у него сейчас очень много работы. На что Чонгук рассмеялся и обвинил его в бесполезности. Он прошёл на кухню, где мама стояла за плитой и что-то готовила. Отпив глоток холодной воды, которую взял в холодильнике, Чонгук глянул на мать, она поздоровалась и предложила зайти на ужин через час. Чонгук объяснил, что он с утра ничего не кушал и собирается поесть у себя в комнате, очередной раз возмутившись, что она готовит на его кухне, а не у себя. Достал йогурт, яблоки и ушёл обратно в свою комнату. Окинул взглядом соседнюю дверь, ощущая его присутствие.       Во время поедания йогурта ему в голову пришла мысль о том, что он точно видел Тэхёна в тренажерном зале. Но не мог вспомнить то, о чём они говорили. По ощущениям Чонгук вышел, как только Тэхен зашёл, и от этой мысли ему стало легко на сердце, но где-то внутри теплилась тревожность, что, возможно, он сделал что-то неправильно. Каждый раз он обещает себе, что больше не будет пить, он может убить человека и не вспомнить об этом на утро. Это была его самая большая проблема — алкоголь стирает ему память. Но как ни странно, он не смог забыть о том, что видел ночью Тэхёна.       Или это вообще был сон?       Он несколько раз брал телефон в руки, чтобы напечатать сообщение, но, не решившись, отбросил его. Сегодня пятница, и они должны были встретиться. Это должна была быть их первая встреча, но всё сложилось иначе. Жизнь такая штука, что не всё идёт так, как мы это планируем, к сожалению. К сожалению, Тэхён — сын Дэхёна. К сожалению, Чонгук — сын Сэён. К сожалению, они никогда не смогут быть друзьями. К сожалению, Чонгук никогда не сможет признать то, что он думает о Тэхёне так, как не должен думать ни один человек по отношению к тому, кто так недосягаем. К сожалению, Чонгук никогда не сможет забыть, как Тэхён свёл его с ума в тот самый день, когда впервые увидел его.       Вот такая она жизнь, непредсказуемая и непонятная.       Услышав стук в дверь, он подскочил и вышел из комнаты, закрывая дверь за собой. Словно единственное место, где он мог быть собой, должно быть защищено, никто больше не может входить в его комнату. Или это кончится очень плохо. Хосок попросил Чонгука присоединиться к ним, потому что Хэин тоже пришла. Отсиживаться в комнате при таком раскладе было бы некрасиво.       Чонгук удивился, когда увидел, что Тэхён тоже решил поужинать со всеми. Но больше всего удивило то, что он взглянул ему прямо в глаза и отодвинул стул рядом с собой, приглашая его сесть рядом. На что Чонгук неловко покивал и сел. Если откажется, вопросов будет больше, чем если он молча сядет. Тем более, больше мест и не осталось. Но рядом с таким шикарно одетым Тэхёном было очень сложно усидеть, хотелось постоянно смотреть на него.       И к чему так наряжаться на обычный ужин?       — Во сколько ты уезжаешь? — спросил Хосок, обратившись к Тэхёну.       — Вот доем и как раз выйду.       — Охрана уже на улице, если что, — произнес отец Тэхёна.       — Да, мне сообщили.       Он куда-то собирается?       — А что за срочность? — Хосок удивился.       — Ух… это не срочность, у сына свидание сегодня, — гордо заявил отец.       Какое ещё свидание? С кем?       Плевать.       Пусть.       — Да, вроде того, — Тэхён утвердительно кивнул.       Вроде того? Вроде чего? Придурок.       — О-о поздравляю! Тогда тебе надо поспешить, а то вдруг она придёт раньше и будет ждать?       — Ну, да, ты прав, выйдет неловко, — Тэхён встал и, налив себе воды, выпил целый стакан, наблюдая за Чонгуком.       И откуда, блять, всплыло это свидание?       — Хэин, спасибо, что пришла, мне нужно идти, так как есть важная работа по одному проекту, — сказал Чонгук, пожелав уйти раньше всех с этого ужина.       — Да, конечно, не будем тебя задерживать, — она улыбнулась и одобрительно кивнула.       Оставив всех с недовольными лицами, которые они пытались скрыть за фальшивыми улыбками, Чонгук встал и ушёл.       — Свидание, значит? В тот день, когда мы договорились встретиться?       Он нервно расхаживал по комнате.       — Плевать! Даже если бы мы встретились, он мог параллельно пойти на свидание, причём тут вообще я?       «У меня нет никого в этом мире, я хочу, чтобы ты стал моим другом».       — Лжец.       Чонгук взял первую попавшуюся книгу и начал её читать. В конце концов, ему что, заняться нечем? Вон ещё сколько непрочитанных книг.       — Пьеса, для которой Брайони рисовала афиши, делала программки и билеты, сооружала из ширмы кассовую будку и обклеивала коробку для денежных сборов гофрированной красной бумагой, была написана ею за два дня в порыве вдохновения, заставлявшем её забывать даже о еде.       Он начал читать вслух, чтобы перекричать голос мыслей.

***

      — Ким Тэхён, извините, что отвлекаю, но можно ваш автограф? Охрана сказала, что фото запрещены, — к одиноко пьющему своё вино Тэхёну подошёл парень с фломастером.       — Да, конечно, без проблем. Где тебе? — он улыбнулся и взял фломастер.       — На футболке пожалуйста! — взволнованный парень протянул свою футболку вперёд, расправляя.       — Если будешь продавать её, не забудь поделиться, — пошутил Тэхён.       — Нет, вы что! Никогда! — он рассмеялся.       — Хорошо, вот так, — завершив, он отдал обратно фломастер.       — Ты, как всегда, в окружении людей.       Высокий и мускулистый парень тридцати лет с короткой причёской под ёжик и грубым взглядом, именуемый Минхо, появился за его спиной.       — А ты, как всегда, вовремя.       Тэхён заметно напрягся и, проводив фаната натянутой улыбкой, повернулся к мужчине.       — Ты меня ждал? — он сел рядом и обратился к бармену. — Водку, — холодно кинул он.       — Ты сюда пришёл выпить? — Тэхён выгнул бровь.       — А ты зачем пришёл? — Минхо ухмыльнулся.       — Ну да, без выпивки я не вынесу твою компанию.              — Хватит, ты ранишь моё маленькое сердечко, — он протянул руку и сделал обиженное лицо.       — Что?       — Дай руку.       — Прекрати!       — Не заставляй применять силу перед всеми. — Минхо шикнул.       Тэхён закатил глаза, и встав прошёл мимо него, направляясь в сторону выхода из основного зала.              — Так и будешь себя вести? Мне нужен обычный ты. Чтобы не выглядел так, будто тебя заставили. — Минхо чуть ли не побежал за ним.       — А ты думаешь, я по своему желанию пришёл сюда?       — Нет, но ты же можешь сыграть, ты же привык всегда играть любовь ко всем.       — Заткнись! — одна из дверей в вип комнату открылась.       — Заходи, — он улыбнулся и пропустил его вперёд.              Тэхён с дрожащими руками вошёл внутрь, боясь того, что, кто-то может его заметить.

***

      Чонгук не заметил, как оказался в машине со своим лучшим другом по имени бурбон. Он поклялся себе, что не поедет в клуб, но именно туда его и везла машина. После долгой прогулки под дождём в голову пришла только эта «гениальная» идея.       Разные мысли сменялись в его голове, как и машины, проезжающие мимо, словно каждая из них забирала его сомнения в том, что он собирается сделать.       На этот раз охрана его не остановила, лишь забрав бутылку бурбона, пропустила внутрь, чему он был рад. Уже знакомый запах кальяна, смешанный с запахом спирта, ударил в нос, когда Чонгук зашёл внутрь с непонятным волнением. Он поправил свою кожаную куртку и зачесал назад всё ещё немного мокрые от дождя волосы.       Сердцем он искал того, кого отказывались искать глаза. Подошёл к барной стойке, заказал бурбон, по которому уже успел соскучиться, и сел на стул. Пока не будет пьян на все сто, он не может осмотреться. Ведь найди он Тэхёна в чьих-то объятиях, возможно, случится апокалипсис, который он будет как можно сильнее выпрашивать у Вселенной. В ином случае, лица будут разбиты так же, как и кулаки.       — А ты что тут делаешь?       Тэхён сел рядом, не одарив Чонгука взглядом. Махнул бармену, чтобы тот повторил свой предыдущий напиток, и наконец посмотрел на Чонгука.       — Не видно? — съязвил Чонгук, стараясь не обращать внимания на мурашки, прошедшие по коже.       — Ты за мной следишь?       — Извини, что? — он чуть не подавился.       — Ну, вокруг много других клубов, а ты пришёл сюда. За мной, что ли?       — Чувак, спустись на землю, ты на приколе?       — Ладно, забудь, я пошёл, — он хотел встать, но Чонгук остановил его.       — Куда? Раз встретились тут, тогда допить надо, — он поднял стакан в воздух, намекая на то, что им надо чокнуться. — Как-никак мы сводные братья, надо хотя бы узнать друг друга. Не это ли была великая цель твоего отца, и всего этого шоу?       — Моего отца? Это твоя мать упросила нас поехать к вам!       — А ты такой послушный?       — Если ты не в курсе, у моего отца был инсульт, я не мог его расстроить и отказать. Поверь, я не в восторге от компании такого урода, как ты, — он сел и сделал глоток.       — Ну извините, что вам, звезде, так не нравится наше гостеприимство, мы простые люди.       — Твоего лично гостеприимства вообще не было, ты пошёл срать через пять минут нашего нахождения в этом долбаном доме.       — Это вранье! Мой друг врал о поносе! И вообще …       — Короче, мне плевать, просто отстань.       — Поверь, мне тоже плева… — Чонгук застыл на месте, как только увидел на костяшках Тэхёна синяки и раны, которые он старался скрыть под длинным рукавом рубашки. Что-то внутри него оборвалось, он больше не может терпеть это всё. Он не может терпеть слёзы этого парня, то, что у того вечно проблемы, а он всё это время старается игнорировать это и не вмешиваться. Но на этот раз в нём слишком много гнева накопилось, чтобы пропустить это мимо.       — Что это? — он схватил его запястье и поднял рукав.       — Не твоё дело! Кто тебе дал право, трогать меня? — Тэхён отбросил его руку.       — Кто это сделал? — он буквально прошипел эти слова сквозь зубы.       — Ты кто вообще такой, чтобы устраивать допрос моему парню? — к ним подошёл Минхо, приобнимая Тэхёна за плечи.       Нет. Только не это… Чонгук, ты справишься, просто не думай об этом, забудь. Посмотри на потолок, выпей стопку, повяжи крестиком. Просто не смей!       — А ты кто такой, чтобы подслушивать чужие разговоры? — Чонгук встал со стула.       — Кто я такой? — он отошёл от Тэхёна и приблизился к Чонгуку, встав прямо перед ним. — Я Минхо, а это мой парень Тэхён.       — Парень? Не смеши меня! Голубой, что ли? — он обратился к Тэхёну, который даже не двигался, смотря перед собой.       — А если и да, тебе какая разница? Мудила, не много ли интереса с твоей стороны?       — Если это твой парень… — Чонгук замахнулся и со всей силой ударил Минхо в рёбра, заставляя того согнуться вдвое от боли, и, фальшиво улыбаясь людям, которые обратили своё внимание на их стычку, произнёс на ухо, нагнувшись к извивающемуся от боли парню: — Тогда какого хуя ты не следишь за ним? У него руки в крови!       — Идём! — закричал он на Тэхёна и, схватив за запястье, потащил за собой.       Выйдя на улицу, он наконец почувствовал прилив свежего воздуха, адреналин просто зашкаливал, бурбон бил по мозгам, а запястье в его руке было настолько ценным, что он предпочёл бы никогда не отпускать его.       — Ты что творишь? — Тэхён наконец вспомнил, как разговаривать.       — Я? Это ты что творишь? Твой отец знает, с какими людьми ты тут водишься? Он для этого тебя привёз? — Чонгук злился.       — А ты у нас кто? Полиция нравов? И почему ты бьёшь незнакомых тебе людей?       — Я полиция хуя! Если ещё раз увижу тебя рядом с этими мудаками, сверну шею им, а потом тебе! — он погрозил пальцем прямо у его носа.       — Я снова спрашиваю, ты кто, мать твою, такой? — Тэхён ударил ладонью об его палец, убирая его от своего лица.       — Можешь думать, что я — уполномоченный по делам молодежи, блять, да хоть морской котик, мне насрать, но ты не будешь возиться с такими людьми!       — Я всегда делал и буду делать то, что я хочу!       Чонгук ухмыльнулся Тэхёну и прошептал:       — Как скажешь.       В ту же секунду на Чонгука налетели двое мужчин, сразу начиная избивать его.       — Стойте! — Тэхён кинулся в его сторону.       — Не подходи! Не смей подходить! — крикнул Чонгук.       — Минхо! — Тэхён подбежал к стоявшему за ним парнем. — Прошу! Останови их! Он мне никто, это мой сводный брат! Я клянусь! Останови, или тебе же будет хуже!       — Остановить? Этот мудак явно не хочет, чтобы они останавливались, взгляни! — он указал в сторону Чонгука, который находился за спиной Тэхёна.       — Бля! — выпалил Тэхён, схватившись за своё лицо. — Ты что творишь?       Чонгук сидел, сделав одному захват головы коленом, а второму вытягивал руку на излом. Оба кричали от боли. Когда первый вырубился без сознания, он расслабил хватку коленом и направил все усилия на удушение второго, который во всю бил ладонью об его руки.       — Ну что, Дана Вайт, ещё есть бойцы у тебя? Или уже сам выйдешь на ринг? — Чонгук скривил улыбку сквозь кровь от рассечённой губы.       — Остановись! — Тэхён подбежал к нему и попытался разорвать его руки, скреплённые на шеи бедняги. Он удивился тому, насколько сильным было напряжение в руках Чонгука. Словно это совсем другой человек, словно это даже не человек, а робот, которого заблокировали в одной позе.       — Отпусти его! Или я застрелю тебя! — произнёс Минхо, заряжая пистолет и направляя его прямо на Чонгука.       — Будешь продолжать делать то, что хочешь? Или пойдёшь со мной? — его глаза горели непонятным пламенем злости и заботы в то же время, но на страх там не было даже намёка, несмотря на то, что его сейчас могут застрелить.       — Пойду! Пойду, куда скажешь! Просто отпусти его! — он взмолился.       — Хорошо, — безобразно кинул жертву на пол и встал. — Идём, — он прошёл мимо Минхо, который всё ещё держал пистолет поднятым и, стукнувшись с ним плечом, ушёл на стоянку, где припарковал машину.       Они молча сели в неё, и Чонгук приказал ему пристегнуться, заведя мотор. На скорости выехал с парковки и выстроился на дорогу. Остановился на светофоре раздражённый, стучал пальцами по рулю, не имея терпения стоять так долго.       — Куда мы едем? — наконец Тэхён обратил на себя внимание, вжавшись в ручку двери, чтобы ненароком не выскочить, когда тот даст газу.       — В больницу.       — Надеюсь, что в психиатрическое отделение? Ибо там тебе и место.       — Ага!       — Ложись и лечись! Ты ненормальный!       — Сразу же после того, как ты будешь лежать в соседней палате, — повернулся к нему и просверлил злобным взглядом.       Они ехали в тишине под глухой звук проезжающих мимо машин.       — У тебя кровь, — тихо произнёс Тэхён.       — Я заметил, спасибо.       — Ты можешь хотя бы секунду не быть таким саркастичным придурком? — Тэхён недовольно цокнул.       — А ты можешь не говорить то, что и так очевидно? Это моя кровь, я её чувствую, и то, что у меня штаны намокли от того, что она капает, я тоже чувствую.       То, что твои раны кровоточат, я это тоже чувствую!       Тэхён раздражённо закатил глаза и отвернулся, буквально впечатываясь лицом в окно, чтобы ненароком не посмотреть на него снова.       Заехав во двор больницы, он остановился у охраны.       — Здравствуйте, я к доктору Ким Намджуну, он на смене?       — Здравствуйте! Да, но вам нужен пропуск.       — Позвоните ему в кабинет, он знает, что я приехал.              — Откуда? Как ты успел? — спросил шепотом удивлённый Ким.       — Я ему написал, пока ты ставил мне диагноз, — не одарив его даже скупым взглядом, он нервно прошёлся рукой по волосам.       — Да, заходите, вас ждут, — сказал охранник, поднимая шлагбаум.       — Спасибо, — поблагодарил его и поехал к чёрному входу.       — Ты объяснишь, что мы тут делаем?       — Выходи, — приказал он.       Под недовольный щебет Тэхёна они поднялись на третий этаж и нашли нужный кабинет.       — Эй, бро, входи, — высокий брюнет в очках и белом халате встретил его с теплом. — Воу! Что с лицом? — он тут же удивился.       — Ты врач, но всё равно сидишь и бро-каешь тут, — Чонгук улыбнулся и зашёл внутрь.       — Ну а что, устаешь целый день быть серьёзным, — он также улыбнулся в ответ. — А это… — он замешкался, увидев Тэхёна, входящего за его спиной.       — Это сын мужа моей матери, — он махнул в его сторону, чтобы тот сел на стул.       — Какой сын мужа матери, это же тот самый певец, как его там… — Намджун задумался.       — Я Тэхён, — произнёс парень наконец, и сел на стул.       — Ах! Да! Точно, Тэхён! — он радостно воскликнул. — Чему обязаны такой чести?       — Мы немного тренировались в боксе, ну, ты знаешь, как я люблю это, — Чонгук попытался выдавить улыбку и указать на своё окровавленное лицо.       Намджун с первой секунды открыл кабинет для осмотра, находящийся в его основном кабинете, и рукой подозвал его, пока тот рассказывал о произошедшем.       — Нет, оставь меня, я его привёл, — Чонгук указал на растерянного Тэхёна, заплетаясь языком, бурбон давал о себе знать.       — О чёрт. Он ещё и выпивший. У него рассечение аж до подбородка! Быстро сюда ложись! — он спешил, надевая перчатки.       — Да ладно тебе, просто губа лопнула, в первый раз, что ли? Вон его руки надо зашить, он играет на пианино, ему важны руки! — Чонгук поспешил его заверить, не понимая, что несет.       — Ты что несёшь? Больной, что ли? Иди туда, — Тэхён шепотом пригрозил ему.       — Какое пианино, бро, — Намджун разнервничался и поспешно подбежал к нему, рассматривая губу поближе. — Так-с, Тэхён, иди принеси вон те марлевые куски, — он указал на тумбочку с медицинским инвентарем.       Тэхён прибежал с тремя отрезками марли.       — Смотри, вот разрез, — он чуть тронул рукой, и Тэхёна передёрнуло от увиденного. — Придавливай сильно, чтобы кровь не приливала. Я сейчас позову медсестру и приду. Блин, на пьяного даже анестезия не подействует нормально.       — Хорошо, идите, — Тэхён взволнованно, не решаясь, придавил марлей губу Чонгука, который вжался в свой стул от удивления, что всё так быстро произошло. — Не смотри на меня так, ты сам хотел посетить больницу, — он сосредоточенно смотрел на место, которое сжимал.       Чонгук потерял дар речи, наблюдая за красотой лица Тэхёна, которое было слишком близко. Он подхватил один конец ткани, которую держал Тэхён, и прижал его к руке парня. Тот же от неожиданности распахнул глаза.       — Что ты делаешь?       Они смотрели друг другу в глаза, словно заколдованные. Его рука на губе Чонгука, а рука Чонгука на руке Тэхёна, картина маслом. Кто бы мог подумать, что когда-то возможен такой поворот событий в их жизни. Почему два совершенно разных человека из разных миров встретились и в какой-то момент оказались в самой странной ситуации в их жизнях?       Два разных сердца, несущие одну тоску.       Казалось, слишком долго они смотрят друг на друга, чтобы называться незнакомцами.       — Быстрее, местную анестезию дай ему, — непонятно откуда появившийся Намджун вместе с медсестрой прервали их.       Чонгук убрал свою руку, но смотрел на растерянного Тэхёна, не понимая, что же изменилось в его взгляде.       Что происходит? Почему он смотрел так?       Он на всех так смотрит?       Чонгук даже не заметил, как медсестра набрала шприц и вколола в край его губы лидокаин. Когда Намджун уложил его и зашивал губу с внутренней стороны, которая разорвалась от удара об зубы, он также не заметил. Когда тот давал ему рекомендации — три дня беречь рану, потому что наложено два шва с внутренней стороны, которые сами рассосутся — он все еще смотрел на Тэхёна, ничего не замечая вокруг.       Лишь когда медсестра промывала рану самого Тэхёна, и тот сморщился, Чонгук зарычал от собственной боли, которая наконец вернулась.       — Ого, ты вспомнил, что тоже человек? — удивился Намджун.       — Ты в порядке? — спросил он Тэхёна.       — Он-то в порядке, ты лучше о себе позаботься, — Намджун дал ему в руки обезболивающее и наказал принимать каждые два часа, если боль не утихнет. — Кстати, а его уже почти не видно… — он прошёлся пальцем по шраму на щеке Чона.       — Мне его прекрасно видно, — кинул Чонгук и встал с кушетки, невольно бросая взгляд на Тэхёна, который, словно замороженный, сидел на стуле и смотрел себе под ноги. Словно он боится спугнуть кого-то или что-то своим взглядом.       Намджун был другом Хосока, который всю жизнь то и дело занимался их увечьями, которые они умудрялись получать непонятно как. Они учились в одном университете и подружились после того, как Хосок заступился за Намджуна в неравной схватке студентов. Джун давно выплатил свой долг Хосоку, но друзьями они быть не переставали.       В основном, Хосок привозил к нему Чонгука. Именно им был зашит шрам на его лице.       — Спасибо, Джун, снова, — он улыбнулся настолько, насколько ему позволяла рана. Губа Чонгука была заклеена тонким пластырем прямо посередине.       — Я, конечно, скучал, тебя давно не было, но, будь добр, не возвращайся больше, — Намджун, смеясь, открыл ему дверь.       — Постараюсь, — он встал боком, чтобы Тэхён смог пройти вперёд.       — И было приятно познакомиться, мистер Ким, — Намджун протянул ему руку.       — И мне, спасибо вам, — произнёс Тэхён, слегка улыбнувшись, и ответил на рукопожатие.       Чонгук тут же отвел взгляд от их рук, почувствовав себя некомфортно.       Иногда он завидовал людям, которые могут просто подать кому-то руку, обняться, прикоснуться. А иногда радовался, что ему это не дано.       По дороге домой Чонгук словил себя на мысли, которая не давала ему сосредоточиться на дороге.       Глаза Тэхёна дурманят лучше любой анестезии.       — Ответишь на вопрос? — Тэхён смотрел на дорогу, не решаясь взглянуть Чонгуку в глаза.       — Да.       — Мы поехали в больницу ради меня?       — Это важно?       — Важно, у меня не было такой раны, ради которой нужно было ехать в больницу.       — Не ради тебя, а для того, чтобы дома не было ненужной паники.       — Понятно, — он отвернулся к окну.       Тэхён ничего иного и не ждал от Чонгука.       — У меня тоже есть вопрос, — Чонгук посмотрел ему в глаза, привлекая внимание, и тут же перевёл взгляд на дорогу.       — Я уже знаю какой. Нет, этот придурок — не мой парень.       — Тогда почему он так себя ведёт? Будто ты его собственность? — он сжал руль в руках.       — В моей жизни много тех, кто думает, что я их собственность, — он задумчиво смотрел на свои руки.       — Например?       — Ну, мой отец, фанаты, те, кто влюблён в меня.       — Это довольно-таки грустно. И много тех, кто влюблён в тебя?       — Какая разница, если тот, в кого влюблён я, бросил меня.       Чонгуковы глаза расширились, и непонятное напряжение в желудке схватило его. Резко притормозил и выбежал. Его стошнило.       Весь алкоголь, который был выпит за день, оказался на асфальте.       — Эй! Ты в порядке? — Тэхён подошёл сзади.       — Да, не подходи! — он выставил руку, чтобы тот не видел его в таком состоянии.       — Не похоже на то. На, держи, — он протянул салфетки, которые взял из машины Чонгука.       — Д-да, спасибо, я просто перепил, меня укачало, — начал вытираться.       — Хорошо, давай я поведу, и так рисковали, посадив пьяного за руль, — он направился в сторону водительского сиденья.       — За руль моей машины? Ну уж нет! — он поспешил за ним.       — Что такое? Я умею водить, если что, — он злостно сверкнул глазами.       — Я тебя поздравляю, но мою машину нельзя, — он пытался протиснуться между машиной и Тэхёном, чтобы сесть за руль.       — Я не собираюсь рисковать своей жизнью из-за твоих капризов, — он скрестил руки на груди.       — Тогда ты можешь поехать на такси, — он прошёл мимо него и, взяв из подстаканника Рэд Булл, прополоскал им рот и сделал пару глотков.       — Не могу, меня узнают.       — Окей, а где твоя охрана? — очередь Чонгука скрещивать руки, но кривя лицо от боли в ребрах.       — Я их отпустил, потому что думал сам поехать домой, а не с пьяным придурком.       — Так я придурок? — он выгнул бровь.       — Именно, ибо постоянно путаешься под ногами, то в клубе меня преследуешь, то курить не даёшь. Вечно чем-то недовольный придурок.       Чонгук схватил его за лицо и придавил к машине.       — Я сейчас слишком пьян, чтобы не дать тебе по лицу.       — Я тоже пил, но это не оправдывает мерзкое поведение, отпусти! — Тэхён попытался его оттолкнуть.       — Не нарывайся! — Сильнее прижал к машине.       — Что ты можешь сделать? Только ударишь и всё, ты никак не можешь мне навредить, для меня ты просто шут.       — Не могу?       Он сжал его челюсть и медленно приблизился, наблюдая дичайший страх в глазах парня, который только что говорил так, будто ему действительно нельзя навредить.       Остановился в сантиметре от его лица, ощущая горячее дыхание на себе, и облизнул нижнюю губу шокированного Тэхёна. Отпрянул.       Тело Тэхёна, до этого казавшееся комком напряжения, вдруг резко расслабилось, казалось, ноги его не держат, и он вот вот потеряет сознание.       — Ты уверен?