take a breath

хёнджэ, откровенно говоря, страшно. его, кажется, вот-вот вывернет наизнанку от внутреннего напряжения, что грызет изнутри, пытаясь прорваться наружу, голова забита не самыми радужными мыслями, а желание сбежать или закончить все как можно быстрее уже переходит всякие границы, достигая своего апогея. хёнджэ напуган. неизвестность доводит его до легкой трясучки, губы его шепчут тихие извинения перед теми, кого он вдруг когда обидел, а следом за этим и мольбы о помощи, ведь умирать ему еще рановато, вся жизнь же впереди, не может она кончиться так быстро и так легк. хёнджэ бы сломался, но аккуратное касание к его руке возвращает парня обратно в реальность. он мог бы поклясться, что джуён прямо сейчас снисходительно улыбается, носом в его щеку тычется и кожу горячим дыханием опаляет. хотелось бы, конечно, прямо сейчас ему в глаза посмотреть, увидеть огонек чистой любви, заботы и поддержки, как все джэхёну в ту же секунду стало бы проще и свободнее дышать, но перед глазами лишь тьма, и, увы, никто не знает, когда ей придет конец. — мы выберемся отсюда. вдвоем, — голос джуёна звучит слишком громко. по крайней мере для парня уж точно. он разрезает тишину, заставляет кожу покрыться приятными мурашками, а уверенность снова возрасти. они выберутся. они справятся. они обыграют чертову смерть, они схитрят, нарушат правила игры и сбегут безнаказанными, но никто из них не планирует умирать. точно также, как и марать руки в крови, делая попытку стать лучшим из лучших. еще рано. рано им еще из мира уходить, ведь столько дел еще не сделано. они ведь совсем недавно купили уютную квартирку на краю города, совсем недавно заговорили о свадьбе и прочих прелестях взрослой жизни. а уже через неделю волей случая они ввязались не туда, куда надо. светлое будущее уже таковым не кажется, когда ты едешь с завязанными глазами практически на скотобойню, но детская наивность и вера в лучшее стало их главной мотивацией. парни заперлись. нашли убежище для себя, пару дней не выходили оттуда, боясь лишний раз сделать вдох. хёнджэ на всю жизнь запомнил, как они стали свидетелем убийства. по крайней мере парень точно слышал чужие слова о помощи, просьбы не трогать его, а после душераздирающие крики. видимо, парень этот даже не сразу умер, пару минут мучая джуёна и хёнджэ, у которых кров в жилах холодела от его крика. и тогда хёнджэ взял с джуёна еще одно обещание — не убивать. лишь в крайнем случае. проще будет убежать, спрятаться, но не лишать человека жизни, ибо не в правах людей распоряжаться, кто жить достоин, а кто нет. но обещание пришлось нарушить на следующий же день, когда парни покинули свое уютное убежище в поисках припасов. за пару дней они уже изрядно проголодались, очевидно, где-то здесь должно быть что-то съестное, ведь смерть от голода — зрелище скучное, никто их таким образом убивать не будет. мотивируемые этой логикой, парни медленными шагами перемещались из одной комнатки в другую, пока что не решаясь выйти из здания на площадку. а потом выстрел. джэхён шипит от боли, опирается на стену, зажимая рукой небольшую рану. крик застрял в его горле, когда он смотрел за тем, что делал джуён дальше. у него, кажется. тормоза снесло. он не жалел парня, наносил ему один удар кулаком за другим, и, боже, джуёну невероятно повезло в том, что у этого идиота была лишь одна пуля, иначе он бы уже давно лежал рядом. но тогда труп был лишь один. искалеченный. с кровавым месивом вместо лица, но труп. и тогда все пошло наперекосяк. тогда джуён вкусил удовольствие от убийств. и тогда он попытался объяснить джэ, что правила прост — либо ты, либо тебя, и о жалости говорить не придется — никто тебя жалеть не станет, пулю в висок всадят — и поминай, как звали. — только по необходимости, идет? джуён кивает. говорит о том, что он не сумасшедший, каждого второго рубить не будет, но он просто хочет донести до парня то, что они в таких обстоятельствах. ни от кого ничего не зависит. убей. или будь убитым. простая истина, которую освоил джуён, должна была поняться и самим хёнджэ, которого все также изрядно потряхивало каждый раз, когда его парень вгонял кому-то нож в горло по самую рукоятку, а затем хватал его за запястье и убегал с места происшествия, тут же ища себе укрытие. джэхён привыкает. принимает смерти, как должное, но, боже, это не то, что держит его здесь. это не то, ради чего он живет. парня, по сути, уже здесь и нет. только тело все еще бегает по коридорам и прячется за шкафами, мысленно он уже в будущем. с джуёном. в их квартире. счастливые, беззаботные, они уже и не помнят о том, что с ними случилось. и только это держало парней на плаву. по ночам они так любили сидеть в обнимку на полу и тихо обсуждать планы на будущее. хёнджэ так любил слышать то, как джуён обещает ему обязательно вытащить их из этого дерьма. и хёнджэ верил. искренне верил. а потом понял, что что-то идет не так. нет, по сути все также. люди умирают. они убегают. вокруг крики. перестрелка. все друг друга предают. верить никому нельзя. и хёнджэ ловит себя на мысли, что даже к джуёну уже доверие пошатнулось, ибо ему уже прилично надоело видеть, как парень возвращается на их импровизированную базу в крови. каждую ночь. ничего не меняется. хёнджэ может лишь усмехнуться, когда джуён вытирает лицо какой-то мокрой тряпкой, которая тут же приобретает красный оттенок, и задуматься на пару секунд. стоит ли поднимать эту тему? стоит ли что-то обсуждать? в конце-то концов, сейчас не то время, чтоб закатывать истерики и выяснять отношения, но его из комнаты не выпускают-то толком, говоря, что слишком опасно. остались, по сути, самые хитры и сильные, с ними связываться себе дороже. все глупцы и неудачники погибли еще недели две назад. а теперь началась самая настоящая битва. — нас все меньше и меньше. мы с чанмином постарались, скоро уже конец. — конечно чего, джуён? — нашим страданиям. мы сможем выбраться. парень ловит во взгяде джуёна непонятное воодушевление. но не счастливое. не здоровое. какое-то маньячное. слишком непривычное для него. он даже отходит на шаг назад, когда джуён подлетает к нему, взяв парня за руки и принявшись покрывать костяшки его пальцев поцелуями. его движения нервные. его взгляд бегающий. его аура уже не такая, какой была раньше. — ты не можешь построить дворец на костях, джуён. — я смогу, джэ. доверься мне, пожалуйста. я пообещал, что вытащу тебя отсюда. — еще ты пообещал никого не убивать, джуён, но это обещание ты нарушил. ты каждую чертову ночь приходишь по локоть в крови. и я сомневаюсь, что люди вокруг настолько тупые. все уже знают, кто ты такой, и так старательно налетать на тебя не будут. — без убийств никак. мы в игре на выживание, ты понимаешь? я стараюсь для нас обоих. я вскрываю им глотки исключительно для того, чтобы на моем месте не оказался другой человек, а ты не был на месте будущего трупа. а ты еще решаешь меня обвинить в том, что я защищаю тебя. — не защита, джуён. ты отошел от нашего изначального плана. мы должны были прятаться и не высовываться, а сейчас про тебя слушки ходят о том, что ты один из лучших убийц здесь. — потому что убийство — единственный способ выжить. как ты, блять, не понимаешь, хёнджэ! — а как ты не понимаешь, что я не хочу быть связанным с человеком, на руках которого десятки убийств? хёнджэ кусает губу и ловит строгий взгляд джуёна. он готов уже сам себя убить за такие слова, потому что вырвалось-то случайно, но джуён даже слушать парня больше не хочет. молча уходит, оставляя его наедине, и даже не оборачивается, а джэхён, кажется, злится еще больше. да, вместо того, чтобы попытаться его успокоить, он просто сбегает. да, защитником он себя возомнил, а теперь бросил его на произвол судьбы, ибо если кто-то прознает об этом месте, то хёнджэ конец. а потом пелена злости проходит, уступая место лишь дичайшему волнению. все ли с ним хорошо? не совершил ли он ошибку на эмоциях? не подстрелили ли его случайно? не оступился ли он? в голове слишком много вопросов, совесть за собственную недавнюю истерику бьет по разуму с новой силой, и парень, прихватив с собой парочку ножей и пистолет, решается отправиться на поиски этого придурка. он двигается медленно, осторожно, боясь быть пойманным, оглядывается по сторонам, но в какой-то момент чувствует, как чужая ладонь затыкает ему рот и тянет на себя. а следом раздается тихий шепот, заставивший хёнджэ расслабиться. — это я, ёнхун. времени говорить нет. пройди в южную часть здания. третий этаж. там будет то, что ты искал. и быстро, чанхи ходит где-то здесь. ее прочитаешь позже. парень кивает. он чувствует, как ему в руку вкладывается записка, и бежит со всех ног, заслышав чужие шаги. звуки перестрелки, раздающиеся где-то далеко позади, становятся для него главной мотивацией бежать быстрее, а мысли о том, что джуён где-то там, возможно, ждет его. возможно, переживает. возможно, даже скучает самую малость. джэ замедляется, переходя на шаг. осталось только зайти в помещение. но перед этим он решается прочитать записку. не понимает ровным счетом ничего. но решает оставить себе. так, на всякий случай. убирает в карман. «задержи дыхание». еле заметно приоткрывает дверь и видит, что джуён стоит в пару метрах от него. живой. здоровый. даже целый, если не считать пару ссадин на лице. — что ты здесь делаешь? — а ты? парни усмехаются практически одновременно. хёнджэ делает нерешительный шаг вперед, а джуён же расправляет руки в стороны, делая тонкий намек, который парень сразу же понимает. объятия получаются крепкими. надежными. на удивление даже теплыми. и с некоей перчинкой в виде дула пистолета, что упирается прямо в спину джэ. — мне жаль, но это единственный способ спасти тебя, джэхён. хёнджэ может лишь грустно усмехнуться, слегка отстраняясь от парня, чтобы заглянуть ему в лицо. нет ни капли жалости. ни капли любви. ни капли чего-то человеческого. пред ним стоит уже другой джуён. сломанный. помешанный. считающий все происходящее вокруг лишь сном, кошмаром, который обязательно кончится, стоит только глаза открыть. он думает, что выйдет безнаказанным. он получает наслаждение от убийств, ведь все вокруг — лишь игра. а он считает себя вершителем правосудия, не задумываясь о том, что он лишь жалкая пешка. — мне жаль, но из нас двоих спасусь я. раздается глубокий вздох парня, а джуён лишь испуганно дергается, видя, как белый дым заполняет комнату. облик хёнджэ, стоящего совсем рядом, размывается, становясь лишь воспоминанием в его воспаленном разуме. белое путается с черным. черное с белым. убийства становятся грехом, а не божьей волей. правда вскрывается. в его голове все встает на свои места. ему жаль. жаль, что так вышло. и он бы попытался все исправить. жизней бы чужих не вернул, но вряд ли бы отнял хоть еще одну. и тебе и правда кажется, что проблемы решаемые. но вряд ли у джуёна получится с ними справиться. тяжеловато будет молча сбежать, как и задумывалось, когда ты обессиленный лежишь на полу, прикрыв глаза. и хёнджэ точно не спасет. не в этот раз. они оба проиграли, потеряв главную ценность. веру друг в друга и любовь.