Мёртвая линия: момент истины.

      — Они там что, совсем с ума посходили? — Лаури рвал и метал, замедляя скорость у поворота. Мужчина пытался найти знакомый автомобиль, но тот словно бы растворился в воздухе.       Питер и Йонне сверлили друг друга глазами. Телефон вибрировал на панели управления. Никто из двух друзей не обращал на него никакого внимания.       — Чего уставился? — Аарон фыркнул, возвращаясь к альбому. — Илонен с тебя три шкуры сдерёт, если мы не явимся на стоянку вовремя.       — А можно как-то пропустить этот момент? — Стил подозревал, что Йонне был явно не против зацепиться языками.       — Так уж и быть. Устрою тебе по возвращению что-нибудь Эдакое.       — Смотри же, и помни: ты пообещал мне!       — Ага… — Парень уставился в скетчбук. Питеру только дай волю, честное слово.       — Знаешь, в нормальных отношениях является частым делом обсуждать некоторые моменты, чтобы потом не было недосказанностей.       — Отношениях? — Аарон прыснул со смеху.       — Хватит выпендриваться. — Питер выглядел недовольным. — Слушай, а для тебя считается нормой делать шаг вперёд и три назад? Как ты вообще с кем-то водил дружбу все эти годы?       — Вот скажи мне, я похож на человека, с которым хоть кто-то захочет иметь дело?       — Мало ли. Вдруг ты только со мной такой ублюдок.       — Я избегал людей всю свою сознательную жизнь. — Йонне поставил руку на подлокотник и подпёр ею лицо. — И на это у меня есть вполне обоснованные причины.       — Расскажи, коли начал. Всё равно нам ещё час ехать. — Стил осёкся. — Ну, я подозреваю.       — Все попытки наладить с кем-то отношения заканчивались наглой ложью и предательством. Вероятно, я слишком много позволяю своим знакомым и они с лёгкостью втягиваются в общение, где не существует мыслимых границ. Чего греха таить, я сам часто перехожу черту, становясь безрассудным и легкомысленным. Забавно вот что, Питер, ты ищешь себе толкового собеседника, а не доступную дырку на пару-тройку дней. Хотя, по тебе прямо так и не скажешь.       — Я уж было подумал, что до тебя не дойдёт. — Стил догнал фургон, держась от того на приличном расстоянии.       Илонен тотчас моргнул фарами в ответ.       — Да нет же, почему… Я всё вижу. Просто в каждом человеке и в мире вокруг него слишком много переживаний, которые другой человек не способен увидеть. Возможно в это трудно поверить, мне всегда казалось будто в моей личности нет ничего особенного и крайне выдающегося, что заинтересовало бы такого парня, как ты. К тому же, с самого начала ты явился мне в образе эдакого непробиваемого натурала, который скорее совершил бы смертоубийство, чем стал бы каким-то блядским геем.       — В том-то и дело, что я не гей. — Питер закатил глаза. — Что за дурацкие выводы, сделанные на основе одного случайного пристрастия? Да, я нахожу парней прекрасными, как и девушек. Однако, почему это вообще должно хоть что-то значить?        — Если это один случай из тысячи, то вопросы возникают сами по себе.       — Ладно, если ты намерен снова говорить обо мне, то давай просто оставим эту тему на более поздний срок, когда у меня появится для этого настроение.       — Как скажешь…       Лаури сделал внезапную остановку, съезжая с шоссе на просёлочную дорогу.              Йонне озадаченно оторвался от скетчбука, опуская стекло.       — Разве мы не должны были проехать ещё без малого 15 километров?       — Ему, видимо, виднее. — Питер не стал возражать, находя наиболее удачное место на парковке и выбираясь из машины.       Лаури уже вовсю сновал по местности, здороваясь с владельцами других траков и с участниками мероприятия.       Парень из соседнего фургона смолил сигарету и попивал кофе из пластикового стакана. Температура была однозначно низкой. Вокруг участников движения, будто призраки, витали крупные клубы пара, делая обстановку донельзя загадочной и нереальной, как во сне.       Договорившись с владельцем заведения о подключении оборудования через переносную станцию, Илонен нырнул в трак, наказав друзьям прогуляться по окрестностям.       Судя по всему, и по вывеске, висевшей над главным входом, выставка должна была закончиться в три часа дня, поэтому у друзей была уйма времени, чтобы подготовиться к рауту.       Йонне, в силу своей любви, опять же, к ветрякам, завис у мельницы, покуривая и нарезая круги по грунту, чтобы хоть немного согреться. Питер же проник на ярмарку, бесцельно шатаясь между рядами.       В честь праздника содержимое лотков отдавалось совершенно безвозмездно и Стил нашёл в ворохе одежды неплохой такой тренч и подвеску с голубым камнем. Волонтёр с милой улыбкой на лице, упаковал вещи в крафтовый пакет и пожелал американцу отличного дня.       Держа пакет перед собой, Питер вышел на площадь, заприметив Йонне возле туалета.       — Смотри, что у меня есть! — Стил отдал Аарону подвеску. — Такая же небесно-голубая, как твои глаза.       — Э-э… Спасибо, что ли. — Друг смутился, надевая украшение на шею. — Ты только глянь на наших конкурентов, — блестят, как бриллианты на солнышке, мать их.       — Вы же одна команда. — Питер покосился в сторону фургонов. И там было на что посмотреть. Такое впечатление, что выставка проходила не в музее, а здесь, на парковке, где напротив горящих с углём бочек длинной вереницей выстроились автобусы разных марок и самых амбициозных дизайнерских решений. — Выглядит здорово.       — А теперь посмотри на это, — Йонне ткнул пальцем в их трак, по капоту которого полз паук на тощих, кривых ногах. Паука сдуло ветром и он, фюх, провалился в вентиляцию.       — Думаю, профессионализм расставит всё на свои места.       — Особенно, когда бармен из соседнего трака поджигает роксы с самбукой и жонглирует бокалами, да?       — Знаешь, я в этом не разбираюсь. — Питер решил не расстраивать друга и перевести разговор в другое русло. Но, прежде чем он это сделал, на горизонте нарисовался Лаури, который подозвал к себе команду, чтобы дать распоряжение каждому из её участников.       — Итак! Выносим столы и расставляем печи. Стил и Аарон будут на подхвате. Я и Арчи готовим для гостей и отдаём заказы. Раут начнётся в три часа дня, поэтому особо не торопимся, но и не тормозим. Осталось придумать название для нашего выезда. Китайская и немецкая кухня уже есть.       — Немецкая кухня? Я не хочу никого обидеть, но колбаски и пиво это всё, что они могут презентовать? — Арчи закатил глаза.       — Какая разница? — Лаури развёл руками. — Надо думать, в первую очередь, о себе. Ваши варианты?       — Мексиканская кухня? А отдавать заказы будем со словами: Buenas tardes? — Йонне поиграл бровями. — Напялим те сомбреро, в которых мы были на прошлых выходных?       — Отличная идея! — Лаури кивнул. — Я как раз приберёг парочку. И уже успел сто раз про них забыть. Но, по всей видимости, они могут стать нашей визитной карточкой.       Йонне повернулся к Стилу и провёл пальцем по шее.       — Представь себе помещение в два квадратных метра, где готовят пищу три взрослых мужика? И все, мать его, в мексиканских шляпах… Я уже мысленно вижу сводки в рубрике ЧС, где журналист рассказывает, как у одного из посетителей случился инфаркт от смеха.       — Ого, ты шутишь? — Питер ехидно оскалился.       — За работу!       Каждый занялся своим делом. Ну а Арчи решил свалить под шумок, чтобы опорожнить мочевой пузырь и догнаться пивом у баварской закусочной.       Вернулся последний в, на удивление, приподнятом настроении. И на вопрос, что случилось, достал из кармана пакетик 10×10.       — Как вам такое, парни?       — Это ещё что за хрень? — Йонне оторвался от разделывания индейки и смерил бармена недоверчивым взглядом.       — ЛСД.       — Ух ты, дай посмотреть! — Повар схватил пакетик и закинул в шкафчик у себя над головой и закрыл его на ключ. — Прости. Я, как администратор, не могу позволить тебе хавать всякое дерьмо перед важным мероприятием.       — И зачем я только сказал… — Арчи выглядел злым и разочарованным, но, заметив подозрительный взгляд Питера, вышел на улицу, присоединяясь к Лаури.       — Ты это видел, да? — Йонне ошеломлённо посмотрел на Стила. — В душе не понимаю, нафига так делать, а?       — Да и чёрт бы с ним. Ходил бы сейчас, как инфузория, с сознанием пятилетнего ребёнка. — Питер хмыкнул. — Прости, я не видел, что он тебе передал, но примерно понимаю, чем ты обеспокоен.       — Хватило мне прошлого выезда, где вот эти самые инфузории устроили фестиваль доброты и пони. Я думал, что от такого количества розового цвета меня вывернет наизнанку.       — Не любишь милоту?       — Да нет. Я не люблю, когда люди притворяются, пытаясь казаться лучше, чем они есть на самом деле.       — По крайней мере, это лучше, чем ходить с покер фейсом. — Питер взял корзинку с кондиментами.       — Эй, галерка! Стил, вставай за стол, будешь упаковывать заказы в фольгу. — Это Илонен почуял что его повара заняты всем, чем угодно, кроме работы.       Постепенно посетителей становилось всё больше и больше.       Буквально за полчаса они заработали дневную выручку и теперь принимали редких клиентов, которые ошивались по периметру заведения, разглядывая окрестности и фотографируясь на фоне байков.       К шести было запланировано шоу, о сути которого никто не знал, но все предвкушали событие, обмениваясь предположениями.       Лаури отвлечённо копался в телефоне одной рукой, а второй переворачивал стейки на жарочной поверхности. В какой-то момент он бросил Питеру нечто в духе «принеси мне кунжут». И Питер, честно говоря, понятия не имел, как тот может выглядеть.       — Слушай, Аарон, где может быть кунжут? — Стил осмотрел все ближайшие ящики, но не нашёл то, что по его мнению попадало под возможный образ, который американец выстроил у себя в голове.       — У меня руки в сливочном сыре. — Парень выпятил левый бок. — Возьми ключ у меня из кармана и открой вот этот шкаф.       Питер, ничего не подозревающий и сосредоточенный, нашёл в шкафчике тот самый пакет. Шеф, занятый своими мыслями, проник в трак и шлёпнул перед напарником кесадилью.       — Посыпь её кунжутом, а я пока схожу отлить.       Питер расправился с заказом.       В голову пришла отличная идея покормить всю их команду.       Аарон сходу согласился, поскольку ни у него ни у всех здесь присутствующих с самого утра во рту не было даже маковой росинки. Йонне вообще казалось, что на данный момент он на 99% состоит из кофеина. Оставшийся процент не позволял ему свалиться замертво, ведь последние 24 часа он делал все эти заготовки, которыми они сейчас торговали.       Присыпав ужин кунжутом (уж больно Питеру понравилось это слово, которое он едва выговаривал на кривом таком финском), парень вручил блюдо другу, а остальные два поставил на улицу. Арчи есть отказался, поскольку пару минут назад слопал баварскую колбаску, а Лаури свалил за подарками жене и дочери.       — Хм, интересный такой вкус. — Пробормотал Йонне, откусывая тортилью и пытаясь понять, что вошло в её состав.       — Говядина, сливочный сыр и тыква. — Лаури подмигнул парню и, заварив себе чай, снова исчез на улице. На сей раз его заинтересовало шоу девушек, которые танцевали арабские танцы. Вместе с Арчи они очень громко комментировали их задницы, а Питера волновало нечто другое, а именно: что, мать его, творится с Аароном?       Парень застыл над разделочным столом, вцепившись в края и пытаясь тем самым удержать равновесие.       — Что-то мне херово, чувак, — пробормотал напарник, часто дыша.       — Странно. — Питер покосился на кесадилью, к которой он вот-вот собирался притронуться. — Может, дело в еде?       — Покажи-ка мне этот блядский кунжут…       — Вот, смотри.       — Это же измельчённые грибы, олух. Сам знаешь какие. — Йонне тяжело опустился на стул, держать за голову. — Грёбаный Арчи, чтоб его.       — Эй, ты меня так не пугай. — Питер вышел на улицу, чтобы переговорить с Илоненом.       Затем снова вернулся.       — Мы уже закругляемся. Я могу отвести тебя в машину, чтобы ты всласть насладился глюками, пока не закончатся сборы.       — Ага. — Йонне пытался сглотнуть, но чувствовал, что ком в его глотке стал ну просто невероятных размеров. Хотя, возможно, не было никакого кома. Его рот вообще вёл себя довольно интересно. Он превратился в самый настоящий лабиринт, не говоря уже о том, как реагировало тело и как менялась обстановка вокруг.       Интерьер фургона изменился до неузнаваемости. Он, то и дело, менял форму и цвет, становясь то чёрно-фиолетовым, то голубым, а затем и вовсе, пурпурно-красным.       Один лишь Питер, на фоне цветовой лихорадки, был всё тем же черноволосым юношей, который с беспокойством разглядывал своего друга, не зная, как себя вести, чтобы облегчить страдания Аарона.       — Ты настоящий. — Йонне замер, пытаясь дотянуться до Стила.       Казалось, тот был так же недосягаем, как другая галактика, но столь же близок, как кожа, облекающая мышцы.        — Ох, тебе совсем хреново. — Питер заметил, что Йонне уже пять минут беседует с ножом. И, если верить монологу Аарона, тот ему даже отвечал. — Пошли.       Взяв парня на руки, Стил донёс его до машины и взгромоздил на пассажирское сиденье.       — Только взгляни… Правда, жаль, что ты этого не видишь.       — Расскажешь мне, когда мы тронемся, хорошо? — Питер похлопал друга по плечу и ушёл.       — Куда же ты… куда ты…