Зачем человеку каникулы?

Части пазла в голове Антона стали складываться только тогда, когда он стоял, пытаясь отдышаться у нескольких хозяйственных помещений, и пытался понять, что из этого продуктовый склад. Сейчас кто-то хочет "испортить прекрасное личико" Ани. Девочки, которую Антон знает не больше двух часов. Ну, как знает. Знает-то он её с первого дня пребывания здесь, а вот общаться с ней он начал совсем недавно. Она пошла за Димой, а потом кто-то с её телефона позвонил Ире и сказал, что если Антон не прибежит в назначенное место за сколько там? Пять минут, то... О, чёрт! Почему я щас стою и думаю, а она там... Её там... Он сорвался с места и по периметру обогнул одно из зданий. Там никого не оказалось, и он побежал к следующему. Там тоже никого, но вдали уже были видны силуэты Ани и двоих парней. Когда Шастун оказался рядом, стало понятно, что один из них прижимал девочку к кирпичной стене склада, одной рукой держа за шею, а другой перехватив запястья. А второй парень стоял, прислонившись плечом к дереву, и вертел в руках что-то подозрительно похожее на нож-бабочку. Пугало то, как ловко он с ним управлялся... – Что вам нужно? – Антон понял, что надо действовать. Они ведь не отпустят девочку, просто заметив его? Помнится, как-то классе в третьем Шастун спас маленькую девочку от стаи голодных собак, тут почти то же самое. Только вместо голодных собак возбуждённые подростки с ножиком, а так – то же самое. У них даже клыков нет. Вообще ерунда. – Вот он я. Здесь. Будьте добры, девочку отпустите – она-то вам ничего не сделала. – А ты, как я вижу, разговорчивый, – протянул тот, что держал Аню. Не просто держал. Он... Лапал её? – Что. Вам. Нужно? – Антон старался выглядеть угрожающе. От злости у него сжались кулаки, но было страшно. Сердце начало танцевать брейк данс, а дыхание совсем сбилось. Но показывать этого было нельзя. – Что нам нужно? Мы просто... – Мы просто хотим устроить шоу для нашей Анечки, – закончил за друга тот, что с ножиком. Он был одет в какое-то подобие красного свитера и странные штаны мятного цвета. Голос его был выше, чем голос его кореша, да и выглядел он менее угрожающе, но оружие в его руках пугало. – Да. Хотим, что бы Анечка поняла, какие мальчики действительно интересные, а какие... – он усмехнулся. – А какие — конченые долбаёбы, дрыщи и отбросы общества. Да, Саш? – спросил он друга. – Да, Саш, – ответил он. Аня, по щекам которой катились слёзы, но которая до этого момента не издавала ни звука, всхлипнула, испугавшись резкого движения парня, стоявшего за ней. Он отпустил её, но не успела девочка расслабиться, он резко дёрнул её за запястья, сведённые за спиной и начал привязывать к дереву верёвкой, которую только что достал из кармана. Антон дёрнулся было в её сторону, но был остановлен парнем в уродских штанах, а точнее его ножиком, на который чуть не напоролся. – Не так быстро. Сейчас она, – свободной рукой он указал на Аню, чьи запястья были привязаны к толстой ветке массивного дерева, – своими глазками увидит, как ты будешь лежать лицом в грязи и молить о пощаде. – Звучит заманчиво. Но, я думаю, не сего... – Ты охуел? – удар пришёлся по носу, из которого уже через пару секунд капала кровь. Было больно, но Антон твёрдо стоял на ногах. – Отпусти девочку, – Антон понимал, что если сейчас вступит в бой, то эти двое начнут нешуточную драку. Он старался тянуть время. Скоро придёт Дима, и силы будут примерно равны. – Саш, он не понимает сложившейся ситуации, – мерзким голосом протянул тот, что с ножиком. – Сейчас поймёт, – ещё один удар. Коленом, под рёбра. Антона держали за ворот рубашки, и он не мог увернуться. Да даже если бы и мог, всё равно не стал бы. Любую его попытку защититься потом смогут рассмотреть как нападение. И никто ему не поверит, что это были вынужденные меры. Ему вообще никто никогда не верит. Но он научился жить, избегая конфликтных ситуаций или выходя из них с наименьшим ущербом. Но размышления прервал тупой удар. Антон больше не стоял на ногах. Его уронили, и он лежал на земле. Предполагая, что сейчас будет, он прикрыл голову руками и подтянул колени к груди, что бы прикрыть живот. И его ожидания оправдались. Град ударов грязных подошв посыпался на него. Спина, ноги, руки... А сейчас чем-то объёмным прилетело по голове. Это был рюкзак, наполненный чем-то мягким. Но удары от этого более приятными не становились. Парень спортивного телосложения на несколько лет старше Шастуна. Как думаете, с какой силой он бил? А металлические элементы рюкзака (замочки и т.п.) каждый раз царапали кожу. Вот бы сейчас, как в книжке... «— Их пятеро, — вполголоса заметил Атос, — а нас только трое. Мы снова потерпим поражение, или нам придется умереть на месте...» Их было трое против пятерых... Ну ладно, трое с половиной против пятерых. А я один против двоих. Ну, на самом деле, перспектива так себе. Антон старался не обращать внимания на боль. Он старался сосредоточиться на мыслях. И, возможно, в какой-то момент ему так сильно прилетело по голове, что отключило инстинкт самосохранения, и парень, собрав все свои силы, перевернулся на живот, а потом встал на четвереньки. По телу прошла крупная дрожь. Удары на несколько секунд прекратились, а удивление застыло на лицах недоброжелателей. Антон встал. Колени дрожали, ноги были готовы вот-вот подвести хозяина, из носа ручьём лилась кровь, из разбитой губы тоже стекала струйка... Спину ломило, голова раскалывалась, перед глазами скакали "мушки"... Но вроде как кости целы. И силы открыть рот тоже есть. – Можете реагировать на это... как угодно... Но я не позволю двум ублюдкам... – АНТОН! – Тоша! – из-за угла показались силуэты Димы и Иры. Последняя замерла, в испуге взвизгнула, увидев картину, и прикрыла рот руками. Воспользовавшись недоумением парней, Шастун быстро бросился на того, что пониже, и попытался выхватить у него "бабочку", но силы не равны... Антон в полуобморочном состоянии и этот придурок с ножом. Ножом, которым он успел полоснуть Шаста, прежде чем тот выхватил его. Дима был уже рядом. Он отвлёк на себя внимание, а Антон, благодарственно кивнув и всё ещё сжимая в руке оружие, направился к Ане. Он сейчас, наверное, выглядел очень страшно. Девочка была и так очень напугана, и Шастун поспешил освободить её запястья от оков. Нож в дрожащей руке отказывался резать сразу, но Антон поборолся с ним, и верёвка упала на сырую землю. – Антон... Тоша, я, – девочка прильнула к груди парня. Её тельце содрогалось от рыданий, а Шастун обнял её. Крепко-крепко, как бы говоря: "я с тобой". Погладил по голове, а потом отстранился, заглянул в глаза и тихо-тихо произнёс. –Всё хорошо, малыш. А теперь беги. Бери Иру и беги, – Аня открыла было рот, но не успела ничего сказать, – за меня не волнуйся, мы с Димой, – перебил её Антон и направился на помощь другу. Очки его были сломаны, и обломки валялись где-то в траве. Покалеченный Антон и незрячий Дима против двух парней в полном расцвете сил, старше наших героев на пару лет. Кто же победит? Не прошло и минуты, Дима уже был прижат к стене. Он отчаянно сопротивлялся, но безуспешно. А Антон тактически отступал. Да что там отступал... Полз назад по сырой земле, потому что на него надвигался совсем обезумевший парень с какой-то металлической трубой в руках. Он замахнулся... У Антона вся жизнь пронеслась перед глазами. Его короткая, бесполезная жизнь. А ведь в третьем классе он спас какую-то девочку от стаи собак. А Аню не спас... От двух дебилов, с которыми можно было бы договориться. Нет. Аню спас. А вот Диму подвёл... Антон зажмурился, ожидая удара. Звук есть, а боли нет. Удивительно. О, а вот металл ударяют о кирпич... Ну, то есть трубу о стену. Так. А звук удара был, как от пощёчины, а не как звук сломанных костей. А стоны? Это же не я стону? Не я. Антон открыл глаза. И пожалел об этом. Арсений Сергеевич, сидящий на этом долбоёбе, – это не совсем то, что ожидал увидеть Шастун. – Дёрнешься – пожалеешь, – он не говорил, он рычал. Встал и в ту же секунду кинулся за убегающим парнем, который совсем недавно держал Диму. Догнал. Схватил за капюшон, повалил на землю и пару раз зарядил по лицу. Что-то сказал и подошёл к Позову. Он тоже пребывал немного в ахуе. Они обменялись парой слов, и вожатый направился к Шастуну. Направлялся к Шастуну, но сошёл с маршрута, заметив отползающего парня. Того, который меньше минуты назад замахивался трубой. Арсений наступил на его ногу, а потом резко наклонился и дёрнул его за руку. – Я тебя предупреждал, – сказал Арс перед тем, как Антон услышал хруст. "Весело", – пронеслось в голове Шастуна. И он так думал до того момента, как вожатый направился к нему. Антон по-прежнему лежал на земле – силы покидали его. А вожатый опускался рядом с ним на корточки. И всё это под завывания того, кто дёрнулся. Саша, кажется. Или другой был Сашей... Да хер их знает, сейчас проблема в другом. В том, кто сейчас сидел перед Антоном и изучал его взглядом. Без злобы, без желания убить. Искренним, взволнованным, немного виноватым и обеспокоенным взглядом. Хотя насчёт искреннего Антон не был уверен. Он так часто ошибался в людях... Капелька крови текла по щеке, и мальчик захотел её вытереть рукавом, но его руку перехватили. – Не лезь грязными руками! – голос тихий и, казалось бы, спокойный, но такой обеспокоенный, почти молящий. – Но... – Но не хватало ещё, чтобы ты туда заразу какую-нибудь занёс, – и как вы думаете, что Арсений сделал? Он достал из кармана рубашки пачку бумажных платочков. Вы знаете человека, который носит с собой платочки? Я тоже нет. То есть не знал до этого времени. Он сам достал платочек и промокнул лицо мальчика. Потом ещё одним протёр нос, а третий приложил к кровоточащей губе. Потом сообщил по рации что-то про драку за продуктовым складом и обратился к Антону. – Скажи, что здесь произошло? – Мы не, мы, это не мы н-начали... – Антон... – Дима не виноват! Это я его попросил, а он... – Тоша. – Мы не хотели... – Антон! – мужчина притянул мальчика к себе, – Тоша, они тебя не обижали? – услышав истерическое хихиканье мужчина поправился. – Да, глупый вопрос. – Мы правда не хот... – Я верю. Что у тебя за дурацкая привычка оправдываться, когда ты ни в чём не виноват? – вожатый внимательно рассматривал мальчика с тёплой ухмылкой. Такой доброй, что глаза тоже изменились. "Всё хорошо, всё закончилось" - читалось в них. Из рации донеслось шипение, и кто-то что-то заговорил. А Арсений в этот момент резко подскочил и в пару шагов оказался возле кричащего и корчащегося от боли парня. Опустился и также резко дёрнул его за руку. Он почти сразу затих и перестал дёргаться. – Что... Что вы с ним сделали!? Вы что... Вы его что... – Тоша, прекрати говорить ерунду. Он просто испугался. Зассал. Боится издать лишний звук и получить ещё одну порцию боли. А теперь пойдём, я должен убедиться, что тебе ничего не сломали. – Но я, но... А куда? – В медпункт, конечно. Куда я ещё тебя в таком состоянии могу повести? – Арсений вздохнул и присел возле мальчика. – А... А они? А Дима? А Аня? Что с Аней!? – Всё с ней хорошо. Она уже у Игоря, – вожатый завёл одну руку под колени мальчика, а второй обхватил плечи. – Ч-что? Что вы делаете? Зачем? – Антон задёргался и попытался выскользнуть из этих тёплых и, наверное, сильных рук, но его только сильнее перехватили. – Ты же не думаешь, что я разрешу идти тебе самому? Дима пойдёт с нами, а этими двумя займутся Сергей Борисович и Ольга Игоревна. Тебе нечего бояться. Я рядом. Можешь расслабиться. – Но... – Никаких но, солнце. Самый лучший план твоих действий в данной ситуации – это слушаться меня. И не бесить своего вожатого. Понял? – Понял... – Антон решил смириться со своей судьбой. И сил сопротивляться особо не было. Он постарался максимально удобно расположиться на руках своего спасителя. Уткнулся носом в его грудь и сполз с его руки, которая больно давила на лопатки. – Ты лохматый, – заметил Арс, вымученно усмехнувшись. – И седой, – постарался отшутиться Антон, и у него это, видимо, получилось.

***

Арсений донёс Антона до медпункта. Дима дошёл с ними, а Аня уже была там. Игорь осмотрел мальчиков и сообщил, что им придётся задержаться тут на пару дней, а может, и больше. Сегодня их решили оставить в покое и не расспрашивать. Но родителям сообщили. Дима заверил своих в том, что всё нормально, Анины были вообще в другой стране, а ехать к бабушке она категорически отказывалась, а до родителей Антона вообще не смогли дозвониться. Удивительно. Это на них не похоже. Но ему и так хорошо. Он сейчас был готов просто полежать, завернувшись в одеялко... Но есть одна проблема – Арсений. Арсений, который сидит рядом на стуле и не сводит глаз. И как лежать, завернувшись в одеялко, зная, что на тебя смотрят так? И вот, Игорь его выгоняет. Арс сопротивляется, но Игорь настойчив. Он практически силой выталкивает вожатого из комнаты. И у Антона есть, казалось бы, очень много времени на сон... Но нет. Через полтора часа всё тот же Игорь его будит и заставляет пойти на вечернюю программу. "Сегодня просто песни у костра. Подышите воздухом, атмосферу почувствуете, вам это не навредит" – с такими словами медик выставил Шастуна и Позова за двери медпункта. Мальчики с трудом нашли этот костёр, потом объясняли всем вожатым (начиная Арсением, проходя через Борисовича и заканчивая Бузовой), почему они здесь, а не соблюдают постельный режим в медпункте. В итоге они сели на каремат с Тимуром из библиотеки, познакомились с его братом Ильясом и слушали пение Арсения Сергеевича, который оказался хорошим гитаристом (что нельзя было сказать после первого впечатления из окон автобуса). Он играл разную музыку, начиная с классики, по типу "КИНО", Басты, "вахтёрам", "батарейки" и "районы кварталы", плавно переходя на "Нервы", "DaBro", Сергея Лазарева и "Руки вверх". А потом как-то Дима попросил: – А можно "Короля и Шута"? Тогда Арсений улыбнулся, посмотрел сверху вниз на Шастуна и, ухмыляясь, не сводя с него взгляда, начал: В провинциальном городке Был праздник, музыка звучала, – Это моя любимая группа, – прошептал Поз, ткнув Антона в бок. А Антон не мог оторвать взгляд от голубых глаз напротив, которые не пытались проникнуть в его сознание, а просто смотрели, как будто насмехаясь, но по-доброму. В чёрном цилиндре, в наряде старинном, В город на праздник путник очень спешил. По горам пробирался и улыбался, Но камень сорвался в пропасть с горных вершин... Господи, этот голос. "Горных вершин"... Разве может это словосочетание звучать сексуально? Может. Если оно пропето Арсением. Но всё рано или поздно заканчивается. Как и этот вечер. Точнее, эта часть вечера с игрой на гитаре. Господи, как же Антон благодарен Игорю за его настойчивость. За то, что он выгнал всё-таки мальчиков на улицу. Это реально незабываемые ощущения. Та самая лагерная атмосфера, о которой пишутся книги. Это божественно. Все стали расходиться, а Антон продолжал сидеть и смотреть на тлеющие угли. Пока ему на плечо не опустилась чья-то рука, и пока этот человек не начал дышать ему в шею. Арсений. Он сидел на корточках за мальчиком и тоже смотрел на остатки костра. – Чего спать не идёшь? – Не хочется. – Хочется-не хочется, а надо. Пошли, провожу. И тебя, Дима, это тоже касается, – вожатый встал и протянул мальчику руку, чтобы тот встал с холодной земли. Антон неловко поднялся, воспользовавшись помощью, морщась от боли в рёбрах, и, дождавшись Позова, что-то активно обсуждавшего с Ильясом, они вчетвером, с Аней, пошли в сторону медпункта.