Mai Tai

– Ну и халупа!!! Тэн, ты правда тут живешь? «Что тут происходит?». Тэн заглядывает в комнату вторым. Не торопясь входить, он высматривает в помещении соседа, который обнаруживается на привычном месте. С ноутбуком, подушками, пачкой чипсов, уложенной на животе. «Кто-то смотрел сериалы». В отличие от Тэна и Сычена, Джун любил это занятие совершенно искренне, но выведать, что именно предпочитает грозный китаец, соседу так и не удалось. «А ты выглядишь отдохнувшим… И немножечко шокированным». Тайцу захотелось посмеяться, видя то, как сконфуженный своим видом перед внезапной гостьей Джун принялся стряхивать с себя крошки. – А это сосед твой? А! Я помню! – Помнишь-те? Низковатый голос китайца звучал ужасно несмело – как у первокурсника перед выпускницей, решившей в шутку пофлиртовать с мальчишкой. В общем-то, Сяо и был первокурсником. «Интересно, как много сохранилось в твоей памяти с нашей неординарной прогулки?». Чувствуя себя хозяином положения, осмелевший Тэн гордо вытянул шею и прошагал в комнату. – Постой, я попробую сама вспомнить, как его зовут… Ты… вроде бы…Джун! Правильно? – она указывает тонким пальчиком на китайца, словно он – домашний хаски. И не сказать, что сосед Тэна был бы против принять любой облик в глазах впечатленной девушки. Тэн тем временем принялся раскладывать новенькие вещи, расположившись у общего компьютерного стола. Сяо только кивнул. – Пьяненьким он гораздо общительнее. Ой! Ты что, стесняешься? Забавы ради Ваан приземлилась на кровати молодого человека, проведя ладошкой по колену китайца. – Да нет, просто… Не ожидал увидеть тебя снова. – Так значит ты меня все-таки помнишь! А что еще ты помнишь? – Очевидно помнит, что ставит свою анальную девственность под угрозу, когда не может контролировать свои похождения. Хотя, ¬– Тэн с прищуром глядит на заливающегося краской парня. Джун злобно зыркает на бывшего друга, но все же помалкивает, решив не показывать характер перед, очевидно, нравящейся ему девочкой. Нравящейся взаимно. Правда, симпатию Ваан едва ли можно было назвать сексуальной. Прямо сейчас она походила на маленькую девочку, засматривающуюся на игрушку на витрине магазина. Хорошенькую, тихую, с очаровательными острыми скулами, окрашенными стеснительным румянцем. И эти умилительные забавы до жути раздражали тайца, раскладывающего по местам вещи. Укол легкой ревности. «Эй… Это моя подруга, а ты… Мудак. Общайся ты со мной хорошо…». Может быть, Тэн бы и разрекламировал его таечке, любящей иногда почувствовать себя мамочкой, обхаживая робких мальчиков. Только «хрен тебе теперь». Точнее, нихрена. Закончив с одеждой, Тэн оперся задницей о стол, сложив руки на груди и ожидая пока между воркованиями выдастся возможность вставить свое веское «бе». – Ваан, отстань от него, пока этому недоделанному любовнику не начало казаться, что у него есть шансы. – Что? – когда терпение начало покидать невысокое тело, Джун полностью переключил свою раздраженно внимание на Тэна. – Что? – кривляясь, передразнил его таец. – Я не недоделанный… – Да что ты? Что-то я не помню, чтобы ты хоть раз ходил где-то с подружкой, Джун, ответь по секрету… – напоследок, Тэну невероятно захотелось уколоть куда-то, где очевидно болело, – когда в последний раз у тебя был секс? Китаец кашлянул в кулак, однако, его ответ прекрасно совпал со звуком закрывающейся двери. Уже находясь за ней, почувствовав, что не хочет наблюдать, как меряются достоинствами двое молодых петухов, Ваан выкрикнула что-то на манер «хорошего вам вечера, мальчики». – Давно... Едва блондиночка покинула комнату, Джун расслабил плечи. А вот Тэн, наоборот, напрягся всем телом. – Тэн. Можно встречный вопрос. Тебе так нравится ходить с разбитым еб*льником? Однако внешнее напряжение вовсе не мешало тайцу выглядеть довольно уверенно. Улыбаться, словно какую-то четверть месяца назад ему не хотелось удавить себя за такую словоохотливость. – Опять угрожаешь? Побереги ручки, они тебе еще пригодятся, чтобы играть... а, погодите... уже ведь не на чем... – Не на чем… – согласился Джун, – придется выдавливать звук из чего-нибудь другого верещащего и дырявого… Хотя, лучше оторву тебе язык. По прямому назначению ты им все равно не пользуешься. – А чего ты так завелся? Все равно бы тебе не обломилось… Да и мало ли. Вдруг я повредил тебе что-то, только опозорился бы… – Болтаешь так, словно сам хочешь проверить, повредил ли. «Не-не-не, не вставай со своей гребанной кровати». Но Джун уже делает смелые шаги по маленькой комнате в сторону Тэна. – Что... никак не можешь без меня, я смотрю... Каждая клеточка тела тайца напряглась, хотя он всеми силами старался сохранять на лице спокойствие и безмятежность, – Лучше стой там, где стоишь... Тэн опасливо открывается от края стола, смещаясь чуть вбок. – А то что? – как неожиданно. Джун правда остановился. Перекрыв собой Тэну путь от стола до кровати, он скрестил руки на груди. Глядя исподлобья на тайца, Деджун словно пытался подавлять в себе бурю раздражения, – тебе ведь... Не обязательно было начинать все это снова, да? – А кто что начинал... Я просто задал вопрос, – на лице мелькает улыбка, дерганная и не очень естественная, – И вообще, я не надеялся застать тебя в комнате... – А ты прекрасно понимал, какие вопросы «стоит» задавать, верно? – А ты рассчитывал, что позволю тебе наслаждаться жизнью весь семестр? После всего этого цирка. Скажи спасибо, что не назвал тебя импотентом. Или… Геем. И хочется, и колется. Что-то удерживает Сяо от новых нападок. Тэн неприятно ежится от этого чувства. «Ты что… Пытаешься поговорить со мной о конфликте?.. Вот уж». Неприятное чувство. «Только не говори, что собираешься попробовать помириться». Он так же глядит на Джуна с наклоном головы, ощущая себя в крайней степени неправильно. Внутреннее ощущение говорило, что правильно было бы остаться врагами. Но не так просто и дальше распалять конфликт. Как минимум, потому что… «Страшно. Это мне страшно?» Выдох. Оставшись наедине с Сяо... Тэн прекрасно понимал, что сегодня превосходство не на его стороне и он не готов вступать в новую схватку. – Может быть, я бы не устраивал этого цирка, но, – кажется, одни воспоминания заставляют Джуна переживать тот же негатив, – ты тоже ведь прямо умеешь подбирать слова. Джун делает маленький шажок вперед, и таец снова вжимается в рабочий стол, стремясь всем телом оставаться подальше от соседа. «Он не выглядит слишком враждебным. Чего я так напрягся... По привычке?». – Да нет... Просто ты так не любишь тему секса, что на раз-два-три выходишь из себя, – усмешка. – Тогда, если ты знаешь об этом, зачем постоянно говоришь. И, если знаешь ответ, зачем задаешь вопрос? – вжиматься дальше просто некуда… Дальше только на стол, а затем в окно, благо этаж не высокий. Но пока Тэн позволяет себе продолжать слушать Сяо, – но мне больше вот что непонятно... Почему тебя так тревожит моя сексуальная жизнь? – Даже не знаю! Может, потому что мне врезалось в память, как ты обозвал меня блядью... И я решил зайти с другой стороны?!! Как бы Тэн не старался геройствовать, а находится в компании Джуна... было очень тяжело. От нервного напряжения почти мгновенно заболела голова, но двигаться с места он не спешил. – Помнится, это ты предлагал мне быть более «ласковым»... Еще не дошло, что в лучшем случае мне захочется действовать назло, а в худшем засунуть поглубже эти советы. Так глупо и тяжело вот так, просто стоять друг напротив друга. Нервы то и дело подгоняют сердечный ритм, требуя от тела хоть каких-то движений, чтобы просто не отключиться на месте. Джун находится куда ближе, чем таец бы хотел, и замечает на его лице отсутствие привычной издевки, да и состояние Тэна оно… «Ты так льнешь к этому столу…». – Эй... Ты что, боишься меня? – заглядывая в лицо парня, Джун практически перестает дышать. «Не приближайся...» – Нет..., – взгляд глаза в глаза Тэн не выдерживает, стремясь смотреть куда угодно, но не на Сяоджуна рядом с собой. Окно. Пустая чашка на подоконнике. Пол. Его руки. Его спортивные штаны. Сердце медленно, но верно прошибает грудную клетку. На этот раз оно рвется не в бой, а, кажется, просто пытается сбежать. Уставшее, и, правда напуганное сердце. – Но предупреждаю. Если ты мне врежешь... – и это было полным ментальным провалом, – …я не дам тебе отпор. Таец даже дышать стал через раз. – Возможно... Сейчас... Как ты и говорил..., – Тэн снова усмехается, чуть качая головой и стыдливо закусывая губу. Неприятно. – Ты можешь сделать все... что угодно. – Если я правда могу сделать все... Зачем мне тебя бить?.. – руки Деджуна опускаются на поверхность стола по обе стороны от тела парня, преграждая ему возможные пути к отступлению «... Хотя, похоже, твои подгибающиеся ноги тебя сами никуда не пустят». – И, если тебя так беспокоит моя проблема... – шаг вперед стирает остатки личных границ тайца, поверхность бедра Джуна как бы ненавязчиво пристраивается меж ног соседа, – …может ты хочешь с ней разобраться? – Разбираться с такими проблемами – моя специальность… – в каждой шутке… Только доля шутки. Однако, наглое вторжение позволило Тэну выдавить из себя каплю враждебности, – но твоя проблема на самом деле меня не беспокоит. Главное убедить себя, что все хорошо, что это – никому не нужная пыль в глаза и попытка самоутвердиться. Скорее всего так и было. За короткое время, которое ему довелось пробыть рядом с этим человеком таец с уверенностью мог сказать, что этот парень не из тех, кого можно было бы назвать озабоченным, и вытворить что-то он мог бы только ради того, чтобы почувствовать себя победителем. Тэн попытался отклониться. – Можешь не пытаться запугивать меня, Сяоджун... Для удовлетворения своих желаний используй руки. Ты уже взрослый мальчик, – шум в ушах и легкое головокружение заставляют Тэна дышать глубже, и все еще метаться взглядом по всем расположенным в пределах досягаемости руки вещам. – Хорошая идея, – Деджун пожимает плечами. – Твои руки подойдут? Он берет в ладонь запястье старшего, чуть мягче, чем сделал бы это обычно. Касается подушечками чужих пальцев своих почти заживший царапин на шее, смиряя его надменным взглядом, как бы говорящим «твоя работа... красиво?». – Сяоджун. Тэн говорит это тихо, поворачивая голову на парня и с каким-то не совсем понимающим лицом следя за его действиями. А тот, решая не задерживаться скользит ладонью соседа вниз, знакомя нервные окончания пальцев старшего с ямочкой между своими ключицами и, прячущейся под тонкой тканью майки, подтянутой грудью. Незнакомые ощущения… очертаний чужого тела. Гораздо более рельефного, чем у самого тайца. Как ошпаренный Тэн резко выдергивает руку. Деджун склоняется к уху некогда друга. – Говоришь... не боишься. А выглядишь испуганным. – Сяоджун! – более требовательно вскрикивает и, насколько это возможно, отстраняет китайца от себя, вжимая руки ему в плечи. «Да я выгляжу испуганным... но хрен я тебе позволю этим пользоваться», горло сводит от частых вдохов. – Еще один пошлый намек и я врежу тебе промеж ног еще раз! Китаец опускает голову на плечо соседа, давя в себе приступы тихого смеха. – Да ладно тебе... Пока что я не настолько ебанулся, чтобы… «Чтобы что? Чтобы на полном серьезе хотеть прикосновений мужчины?». Мерзко. Как ни крути, Тэну мерзко. От издевательских приставаний, от уничижительного отношения к себе. –. Да и второго раза точно не переживу. Китаец отстраняется, с улыбкой, почти дружелюбной и почти натуральной, снимает руки тайца своих плеч. – Но давай ты больше не будешь заводить эту тему, потому что не на третий... на пятый, седьмой раз... я не буду держать себя в руках только потому, что... Ты все еще мой… друг. Правильно было бы сказать «единственный друг». И в другое время без всего этого Тэн был бы рад услышать это. Но при нынешних обстоятельствах оставалось удерживать рвотные позывы от таких признаний. «Как только совести хватает?». Джун продолжает. – А я взамен постараюсь больше не называть тебя... Ничем постыдным. Джун возвращается на кровать. Тэн же продолжает стоять на месте, глядя куда-то в пустоту и переосмысливая ситуацию. Внезапно развеселившийся Сяо... весь этот напускной спектакль... Это было по меньшей мере некрасиво... По большей... «Стоит ли говорить, что ты действительно напугал меня... и мне действительно неприятно, что ты сделал это смеха ради... Зная, что я могу почувствовать… Как у тебя вообще язык поворачивается называть меня другом...» – Я буду благодарен, если ты не будешь называть меня... никак.