Mai Tai

Часы полнейшей тишины... не так много, но вполне достаточно, чтобы затолкать все беспокойства обратно в глотку, и попытаться вздохнуть. Тэн садится на кровати, укладывая одеяло на бедрах. – Ледышка начала оттаивать..., – комментирует вид вполне сносно выглядящих рук. Рука сползает на низ живота. Похоже, все внутренние органы вспомнили о своих обязанностях. Желудок, в который слишком долго ничего не закидывали, но, что более критично – та часть, в которую все это время вливался алкоголь. – Сяо... Ты взял мою одежду из раздевалки? Джун подает пакет с вещами. Майка. Очень хорошо. Для пробежаться до санузла и обратно – самое оно. Тэн вытаскивает ее и надевает, «облагораживая» нагой вид. – Что-то еще понадобится? – Не понадобится, не смотри, – Тэн капризно дергается, отворачивая ладошкой лицо китайца. – Как-то непрофессионально для стриптизера. – Я привык быть голым… А не нелепым. Подтягивая одну ногу к себе, Тэн осторожно касается стопы. Холодная... Прикосновения рук практически не ощущаются. Он начинает активно растирать кожу. Затем опускает ноги на пол. Пол… присутствует. А вот силы в ногах нет. С трудом, по одной, он всовывает конечности в добытые трусы. – Дай сюда свое копытце! – не выдерживает Джун, решительно укладывая Тэна на простыни. – Я тебя сейчас лягну этим копытцем! Щеки Тэна невольно краснеют, а Джун с интересом рассматривает ступни парня, беря одну в ладони и начав мять ее пальцами. – Все?.. Совсем отморозил? Для танцора тебе удивительно насрать на них. – Я не собирался ничего... Отмораживать. Возьми лучше... Другую ногу, похоже, там всё хуже. Происходящее казалось Тэну каким-то диким сюжетом плохого кино. Но не глядя на весь абсурд… ему было…. Нормально? – Хуже? Совсем не чувствуешь? – отложив одно «копытце», Джун берет в ладони другое, аналогичным образом прощупывая холодную кожу. Небрезгливому китайцу показалось хорошей идеей вдохнуть побольше воздуха, и немного подождав, медленно выдохнуть его на стопу, аналогично тому, как на холоде согревают ладони. «Ты чего удумал... А ну, не трогай... Положи на место», – резко передумывая, Тэн хочет прикрыть глаза, но... не может. Открывшееся зрелище увлекает его целиком. – Нет... Что-то все же ощущаю... Следя за губами Джуна, размеренно выдыхающими воздух на его ногу, он сам несколько раз пропускает вдох, не переставая смотреть. «Почему ты такой… Заботливый?». «Я же сам попросил». «А ты… Не отказался». Легко увлечься этой приятной реабилитацией. Но… Организм все активнее протестует. Словно мочевой пузырь, поняв, что его рассекретили, с двойной силой начал теснить прочие органы. – Джун, мне нужно… – А? – Мне нужно в душ обратно. – Не стоит еще, я думаю. – Нет, ты не понял. Мне нужно не в сам душ. А в то… Что там еще. – Боже… В туалет? … – Да. Поддержи меня немного. Не вопрос. Сяо помогает тайцу подняться, закидывая его руку себе за плечо. Даже с поддержкой, Тэн ощущает себя на полу как новорожденная косуля. В памяти всплывает воспоминание об одном из больничных дней, когда Джун пытался вытащить его «погулять», предлагая инвалидную коляску. Сейчас это вызывает улыбку… которую Тэн тут же пытается скрыть, хватаясь за шею Джуна посильнее. *** С минуту молодые люди, как голуби у лужи, втыкают в кружочек ободка унитаза, пока Тэн не приспускает резинку боксеров. – Постой-постой, ты собрался вот так?! Я же держу тебя. – А что? – То есть вот этого ты не стесняешься?! – Но это… Естественно. – Может мне еще естественно тебе подержать? Не-не. Садись! Я подожду снаружи. Джун усаживает растерянного парня на унитаз и быстро ретируется. – А вот это за*бись естественно… Мужчине. Какому никакому, но все же. Тэн остается на месте. Там, куда был посажен. Осознание… Даже с больной ногой он никогда не… Окей, все в жизни надо попробовать. Принятие. Тэн косится на дверь напротив, думая о том, как же много Джун взрастил в себе тактичности, раз воздержался от комментария из разряда «пора учиться ссать по-женски». Однако, все оказывается не так плохо. Может даже вполне удобно. Расслабленно. Тэн ерзает. А дальше что? «А дальше?.. Джун, я пописал?». Нет уж. Должен быть способ скорее встать на ноги, буквально. Дойти до раковины, помыть руки. Просить о таком после того, как китаец ретировался за дверь, по меньшей мере стыдно, по большей – унизительно. Черт дернул Тэна обратить взгляд на душ. «Ты меня убило, ты меня и возродишь...». Раковина, к счастью, близко. Вмонтирована в небольшую тумбу. Выглядит вполне безопасной опорой. Она же – единственное препятствие на пути к душевой. Тэн подтягивается вверх, повисая на умывальнике. Шажочек за шажочком. От одной опоры к другой опоре. Он опасливо оглядывается на дверь. Сосед пока не ломится. Учтиво подумал, что у друга образовали дела более серьезного порядка? Пусть думает. Тэн, тем временем, отрывается от раковины, хватаясь за дверцу кабинки, и тянется к дождику. Направляет его на ноги и поднимает вверх рычажок, ответственный за подачу воды. – … бл*ть! Кожу словно обдает наждачкой. То ли умеренно горячая для нормального человека вода казалась кипятком, то ли просто не рассчитал температуру, но Тэн спилил ветку, на которой сидел. Дождик выскочил из рук и заизвивался по всей кабинке. Кажется, намеренно бросаясь на парня и обдавая его кипятком. Убавить температуру, собрать немножечко сил и выскочить из душа… Просто заплакать? Тэн попробовал все одновременно. И несмотря на то, что в глазах все происходило как в замедленной съемке, выполнить удалось лишь последний пункт. Вода скользнула под ноги, Тэн дернулся и оступился. Вскрик. Взмах. Посадка совершена. Успешно, но очень больно. – Что тут?! Смачный китайский мат. Влетевший внутрь Сяо кинулся на помощь как раз в тот момент, когда тайцу удалось словить дождик и отвернуть его от себя… направив на Джуна. Чертыхаясь, мгновенно промокший китаец отплевывется, закрывает лицо руками и… замирает. «И какого черта я уворачиваюсь? Это же просто вода». Придя в себя, Джун, насилуя свою отвратительную растяжку, тянется вперед сквозь водяные потоки и опускает рычажок. Он приземляется на задницу рядом с Тэном, давая возможность им обоим просто отдышаться. – Ну? – не стал повторять вопроса Джун. – Думал… Это поможет… – Помогло? – … – То-то же… Выпрями ноги. Сяо вынимает дождик из подрагивающих рук, включает под слабым напором тепленькую водичку, направляя ее на многострадальные конечности. – Эта ситуация возвращает меня в детство, – внезапно пускается в размышления о былом Джун, – когда меня просили разморозить курицу к приходу... Домашних. – Курицу?! Ты сказал курицу?! Кратковременно вспыхнув, Тэн вдруг кокетливо улыбается. – Тогда приготовь меня в соусе с перцем! И не забудь общипать! – он легонько толкает Джуна в плечо, – и гарнир! Гарнир обязательно! – Ащщ. Больно подвижный ты стал. Джун прибавляет температуры, а разгулявшийся Тэн, еще не отошедший от полученного адреналина, щипает его за бок. – Может сегодня общипаем еще и индюшку? М? – Пидорас… В каком месте я индюшка? – В том же, в котором я курица! Джун окидывает Тэна скептическим взглядом с ног до головы и, для профилактики, направляет воду ему в лицо. – Нет. Не курица. Неблагодарная драная кошка! Я к тебе со всей душой! Шпарить он меня собрался. Шутки кончились, и Сяо вернулся в реальность первым, с измученным вздохом поднимаясь на ноги. «Эх, только высушили тебя... Но, что поделать, сам виноват». – Давай руку, паршивец, раз есть силы издеваться над таким замечательным человеком, значит и подняться найдутся. Внезапно, подняться сейчас было даже проще, чем с кровати. – Мггг. Что дальше?... Пока перед ним стояла существенная проблема в виде не слушающихся ног, все прочие «ненастья» его не трогали. А сейчас… «Если я снова буду чувствовать эту давящую пустоту, то, кажется... лучше бы волновался о ногах...». – Эй! Просыпайся! Ты потратил сменную одежду, в курсе? – А?.. Ага. Будучи в каком-то трансе Тэн, выведенный из душа, опираясь на все тот же умывальник, скидывает рубашку на пол, несколько секунд глядя ей вслед... и, очевидно, забыв о наличии в комнате еще одного человека, стягивает с бедер мокрое белье... – Так! – нагота моментально прикрывается, полотенцем, которое Джун сдергивает со змеевика, – то, что я это видел не значит, что это теперь моя любимая картина. – Ммм.. – Тэн. Ну чего ты? Тэн поднимает взгляд на соседа. «Минуту назад все было нормально…». – Хочу обратно в комнату. Джун отводит тайца к кровати. Тэн укутывается в одеяло, устраиваясь поперек, спустив патлы с края кровати. – Открой окошко, пожалуйста. «Похоже, я не сойду с ума, пока ты бегаешь где-то рядом. Живой человек тут – это ...неплохо». Китаец впускает в комнату жару. Сейчас она кажется свежее воздуха из мощного кондиционера. «Я и забыл, что снаружи…» Все тот же горячий, дикий и шумный город. Еще некоторое время Тэн позволяет себе подышать. Просто подышать, собирая всю выдержку воедино, прогоняя желание удавиться и отбиваясь от мыслей, назойливо лезущих в голову. Все хорошо… Нужно просто не думать. Размеренные вдохи, выдохи позволяют купировать еще не начавшуюся панику от возвращения в насущную действительность. Наконец, он возвращает внимание Джуну. – Какой... забавный маскарад. Тот, тем временем, не найдя в шкафу лишнего полотенца, скинув в ванне и свои вещи, облачается в простыню аки античный бог, или герой. Такой невысокий и не самый откормленный Геракл... в бане. – Что с тобой? – игнорируя совсем не весело звучащий комментарий, Джун заваливается на кровать, разделяя с тайцем созерцание прекрасной потрескавшейся побелки. – Что со мной... Ну, наверное, это называется... «Как не назови... Звучит тупо... Крах моей личной жизни? Или личности... Кажется, будто я уже не смогу откатиться до первоначальной версии себя». Так ощущается переломный момент в жизни. Грызущая пустота внутри чрева и гуляющий в голове ледяной ветер неопределенности. Или Тэн все же отморозил мозг. – Я не знаю, как быть дальше, Джун... я просто не хочу просыпаться... не хочу ходить... Есть ...Пить? Мне страшно... Я… боюсь оставаться один, потому что, – Тэн трет виски. С силой нажимает на них, словно пытаясь прижать друг к другу две половинки расколовшегося черепа, – со мной не было такого… Даже в худшие времена, но в голову постоянно лезут глупые мысли... вроде... Он собирается с духом, чтобы сказать это. – Вроде того... что я... просто не хочу существовать?.. Не умереть. Самоубийство – слишком осознанное действие. И это действие. А делать не хочется ничего. – Вот… Что со мной. Тэн смеется, чтобы разрядить обстановку, но слова не кажутся смешными. – Не понимаю. Разве все, что ты делал и к чему шел – не твой выбор? Это ведь... Не стечение трагических обстоятельств. Это правда. Простая и… гадкая, как удар крапивой по задней стороне шеи. Можно сколько угодно плакаться о судьбе. Но все это – череда эгоистичных, иногда горделивых, иногда уничижительных решений. Его собственных решений. Китаец поворачивает голову на бок, замечая болезненную реакцию друга. – Я к тому, что... Я всегда воспринимал тебя как кого-то, кто делает и говорит то, что хочет. И... кажется, так и было. Ты встречаешься с тем, с кем хочешь, работаешь там, где хочешь. Потому что так тебе нравилось. Стебать меня, кстати, тоже нравилось... Я даже… Кхм… Уважаю тебя за это… А теперь ты… не хочешь ничего из этого? «Ты? Меня?!» Слушая Джуна, Тэну казалось, что он безгранично прав, только... – Нравилось. Да уж, теперь я точно встречаюсь, с кем хочу... Как хочу, когда хочу. Это называется... свобода? Скучал по ней. «По крайней мере думал, что скучал… До последней пары дней». – Тэээн, – Джун, словно предвкушая новый приступ истерики, кладет ладонь на щеку тайца, разворачивая его лицо к себе. – Ты взрослый парень и, что бы не случилось... я уверен, можешь принять ответственность за свой выбор. И ещё больше уверен, что нет ничего, из-за чего твою жизнь можно было бы считать окончательно просранной. Только разберись, что тебе нужно, чтобы снова стать... хотя бы «почти счастливым». Джун слегка щипает тайца за скулу, словно проверяя, насколько настоящий этот похожий на печальную бледную куклу молодой человек. – Верни мне вредоносного, но живого Тэна... Пускай злит меня каждый день. Тэн внимательно слушал… Возможно, с таким вниманием, которое не было свойственно ему никогда, внимая каждой сказанной фразе как какой-то библейской истине. «Я... Правда верю тебе или… Просто хватаюсь за то, что вселяет в меня надежду?» – Повредишь мое нежное личико, пальцы отгрызу! – вредоносно проворчать не получалось... Призванные звучать угрожающе слова больше походили на легкий флирт. Словно понимая это, Тэн прикладывает ладошку к щеке китайца, точно также, как и он сейчас, чуть хмурит брови и оттягивает кожу на его лице. – Хах… Вот видишь. Я тоже могу быть гадким только… «по любви». «Так ведь ты говорил?» Но это не все. Губы тайца размыкаются еще раз, но слова меж ними проходят не сразу. – Сяо ДеДжун. Я научусь «любить» тебя заново... Только... – Тэн убирает руку, подползая на локтях вплотную к другу и припадая лицом к его груди, – дай мне... еще немного побыть… Слабым. «Пожалуйста...». *** – Тэн. – М? – Надо поесть. – Я же сказал… – Ты сказал, но… Сяо нарочно не продолжил, уступая слово желудку самого тайца. Тело, разобравшееся с потребностью в безопасности, пошло дальше по всемизвестной пирамиде, обвещая об этом своим глухим «уууррргггххх», которое Тэн уже привык игнорировать. Урчание казалось ему привычным и естественным как музыка в магазине одежды. – Все в порядке. Считай, что я слежу за фигурой. «Не бери на себя слишком много заботы о ком-то вроме мен…. АЙ!». Китаец показательно больно щипает тайца за худой бок, заставляя того подпрыгнуть на груди соседа. – Тогда тебе положено знать, что мужики – не собаки и не кидаются на кости! – Больно в тебе мяса много, – старая присказка была совершенно неправдивой, так говорил личный опыт, – к тому же, где надо… У меня есть на что кинуться. – Где? Тут что ли? – следующий болючий щипок приходится на бедро, – нет, во мне как раз еще много. «Наглая ложь». Тэну смертельно хочется осечь обнаглевшего китайца, но из двух слабостей Джуна близко была только одна, та, что с детства росла в его китайской голове. Тэн наползает на парня, на подкорках сознания ловя себя на мысли, думать которую в здравом уме не допустил бы. Бедро удобно проваливается меж ног Сяо, прижимая к кровати ткань его одеяния. Глаза китайца такие… Пока еще не понимающие. – Если все так, то может мне и правда следует перекусить… – какой-то соревновательный дух заставляет Тэна склониться к парню, – тобой? Укус в шею. Затяжной и.. достаточно сильный, будто смакуя влажную кожу. Даже без сил Тэн в состоянии заставить Джуна замереть как маленького трусливого кролика. – Не замечал, чтобы тебя тянуло… На китайскую кухню? От того, как неестественно это звучит от Джуна, даже Тэн почувствовал, как его щеки горят от стыда... «У пьяного Джуна гейский флирт выходит намного лучше. Это ведь был он?». Покалывание чуть ниже пупка говорит о том, что эти игры стоит незамедлительно прекратить. Чувствуя себя водителем, несущемся на полной скорости навстречу друг другу в смертельной игре «кто первый свернет», Тэн осторожно, одними лишь подушечками пальцев касается кожи на ключице Джуна. – Иногда я… очень голоден. Животный азарт продолжает вести руку до поясницы. – Только не решил… – Тэн склоняет голову набок, – хочу я крылышко или грудинку... Что обычно подают в китайских ресторанчиках, Джун? Акцент на имени получается будто сам собой. Не дожидаясь ответа, Тэн сползает вниз, отодвигая носом белую ткань, оголяя замершую на вздохе грудь, и одними губами припадает к уже потвердевшему соску. На губах появляется трепетное чувство, легкая щекотка, которую Тэн смахивает языком, непроизвольно задевая и эту небольшую розовую бусинку. Совершенно неожиданно спина Тэна начинает чувствовать не теплые порывы воздуха из окна над собой, а мягкое и чуть влажное одеяло снизу. Глаза не зафиксировали этот момент, тело не успело отреагировать на то, как оказалось прижатым сверху двумя чуть взмокшими ладонями. Джун смотрит… Немного зло? Нет. Строго? Он нависает сверху, чуть скруглив спину. Тэн в забытье легко ведет ладонью по подрагивающим от напряжения мышцам. – Не играй с едой… «То есть… Не играйся со мной, Тэн». Джун отстраняет нижнюю часть тела подальше от тайца, чтобы не раскрыть своего своего «возрастающего интереса» к этой игре. – …Или еда сама тебя съест. Ослышался? Тэн вжимает голову в одеяло. Ловит расширившиеся, пьянеющие зрачки друга. Ощущения напоминают тот день, когда они впервые подрались… Только лучше. Что-то приятное сдавливает его органы глубоко внутри. Вдруг появившееся желание как холодная вода в зимний день... Заставляет тайца ненадолго застыть и также напрячь все мышцы. – Я хочу... Кое-что сделать... Будь, что будет. Приподнимаясь и обхватывая руками бедра китайца, Тэн одним слишком уверенным движением спускает его «одеяние», открывая взгляду... «Черт». В придыхании, Тэн возвращает взгляд лицу Джуна. Его легкому стыдливому прищуру. Глазам, отведенным в сторону. «Все в порядке… Почему-то… Мне тоже стыдно». Тэн почти забыл это чувство – тот особенный и прекрасный вид стыда двух обнаженных людей. Сердце начинает биться с устрашающей скоростью, заставляя его совершить еще один опрометчивый поступок. – Сними... – Тэн увлекает китайца на себя и приподнимает бедро, чтобы полотенце приспало с него. Джун должен сделать это сам. Чтобы поставить уверенное равно между тем, что они оба чувствуют. Чтобы этот странный контракт был подписан обеими сторонами. Чтобы не только тело, чтобы и Джун сам показал, что все это – не плод недавнего нервного срыва. «Тэн. Ты ебанулся... Ты ебанулся, Тэн». Это слишком не похоже на них: Тэн и стыд? Джун и это послушное спокойствие. Откуда эта готовность исполнять желания капризного парня? Возможно, это закономерно, пока они совпадают с его собственными. Шумно сглатывая, Джун поддевает прикрывающее наготу Тэна полотенце, а оно беспрепятственно открывает взору подтверждение того, что чувства парней сходятся, по крайней мере в данный момент времени. Рука сама собой проходит путь от лобка до середины ребер парня и опять возвращается вниз, чтобы подхватить бедро Тэна и завести его ногу себе за поясницу, прижимая ослабевшее тело так плотно, как это только возможно. – Мы будем жалеть... – Джун припадает губами к ключице соседа. Стыдливо ежится, ощущая, как его член касается живота тайца. «Глупый Джун. Не говори мне о сожалениях... Я в этом деле эксперт». – Не суй свой член куда не надо, лучше..., – бессознательное снова бессовестно играется с тайцем. «Лучше… куда надо, Тэн?». Он пытается осечь себя. Глупая мордашка… Нет, «туповатое лицо» – так привык воспринимать эту физиономию таец, упирается в него своим очаровательно непонимающим взглядом. Привычная гримаса. Разве что… Теперь Тэн знает, как она смотрится, когда Сяо возбужден. Интересно, как на этом лице выглядит удовольствие? «Зачем вообще я хочу это знать». Даже немного разозлившись на свои похабные мысли в отношении друга, Тэн оттягивает Сяо за загривок. Несколько секунд смотрит ему в глаза. Такие необычные сейчас… – Да я точно буду жалеть! … тянется навстречу, осторожно касаясь его губ. Джун замирает, но не от неожиданности. «Я знаю, что ты ждал этого…» «И… Кажется знаю, что ты можешь думать». … «Если я отвечу, это не будет слишком... по-гейски?» – своевременная мысль, игнорирующая прошлый «случайный» поцелуй и, в целом, все происходящее сумасшедшее недоразумение. Узкие губы требуют однозначного «да» и Джун не имеет никакого права спорить с ними. Он опускает ладонь на шею Тэна, вдавливая большой палец в ямочку под его скулой. Пелена стыда и неопределенности спадает, позволяя ему «попробовать» друга. Этот акт нельзя назвать красивым, не прекрасный поцелуй из сопливого подросткового фильма. Лихорадочные соприкосновения раскрасневшихся губ, напряженное сопение, заполняющее собой безжизненное пространство комнаты. Сяоцзюнь останавливается, чтобы наполнить легкие воздухом, опуститься губами ниже, окрашивая оттаявшую кожу меж ключиц, на груди и ребрах тайца в мокрый глянец. Глухое мычание... Тэн выгибает спину навстречу беспорядочным прикосновениям Джуна. Каждое движение так бессистемно, как будто сами прикосновения к человеческой фигуре новы для молодого человека. Слишком неосторожно, словно понятия не имеет, что за материал – человеческая кожа, он сжимает ее, иногда слишком сильно, как еще не подогревшийся пластелин. Ладони китайца останавливаются на пояснице Тэна, слегка приподнимая ее, наблюдая за тем, как изящно прогибается тело парня под ним. Смещается еще немного, пока не оказывается меж ног друга. «У тебя ведь… Еще не было ничего… С парнями…» – запоздалая мысль вгоняет тайца в краску. «Интересно… Как тебе… Мужское тело?». – Джун... ты... знаешь, что... делать? – Тэн поджимает губы, чтобы унять в них дрожь. Хочется продолжения... чего-то большего... чем просто прикосновения руками. Известно, чего. Но склоненная на бок голова не внушает особого доверия. «...Это ведь не должно быть намного сложнее, чем с девушкой?». – Я в самом деле не уверен, что сделаю все как нужно... – смущенный басок Джуна, его осторожные, чуткие движения руками, и то, как он, в замешательстве, прижал ладошкой живот Тэна, будят в парне какую-то нежность. – Тогда просто… Не торопись… Джун не торопится. Он склоняется вниз, почти невесомо касаясь живота парня губами. Тэн прикрывает глаза. Ощущения, от которых спирает дыхание, вот только… кое-что не дает полностью расслабиться. – Нужна смазка... или слюна, – голос звучит тихо, даже смущенно. Тэн бросает растерянный взгляд на Джуна. «Беру слова назад, это сложнее чем с девушками...» Пару секунд ничего не происходит, и таец уже начинает переживать. «Ты… Опомнился»? Он не успевает задать вопрос. К полуоткрытым губам приставляется два сложенных пальца. Тэн следует бессловной просьбе, придерживая парня за руку. Язык ловко огибает длинные пальцы, оставляя на коже обильный слой хоть какого-то лубриканта. Сейчас Сяо предстоит… сделать что-то страшное и новое. Страшно новое. Джун опускает руку меж ног парня. Затаивает дыхание, прежде чем изучающе коснуться внешнего сфинктера, надавить и погрузить внутрь фалангу, а затем и весь палец, следя за реакцией Тэна. – Так... Гораздо... Лучше... мгм..., – шепчет Тэн, покусывая губы и слегка наталкиваясь бедрами на пальцы Джуна. Потянувшись к нему руками, он опускает ладошки на его плечи и чуть сжимает их. Джун смелеет, добавляя еще один палец и мягко потираясь щекой об одну из ладоней на своем плече. – Скажи, когда будешь готов. «Ты так осторожен со мной… почему-то это так заводит». – Я… думаю, что готов… – Мгм, – получая разрешение, Сяо касается своего члена, приставляя его к ягодицам Тэна. Он склоняется над его телом, позволяя приобнять себя за шею, обхватывая свободной рукой гибкую поясницу. – Тогда скажи, если что-то не так… «Если что-то не так…» Не так было всё, начиная от того, что это не должно было случиться и заканчивая… Впрочем, не важно, чем заканчивая. Прямо сейчас, в моменте времени, Тэн не мог даже вдохнуть. Он чувствует его внутри… Ноги вновь парализует. Но какое-то дурацкое волшебное чувство растекается под кожей. Ощущение тесноты… Трепет, видя, как терпеливо и сдержанно Сяо направляет половой член внутрь, как хмурятся его брови. – Мхх…. – Тэн глушит тяжелый, немного болезненный вздох тыльной стороной собственной ладони. Немного раздраженная кожа стонет тянущей болью. Тэн вцепляется в плечи Джуна, притягивая и прижимая того к себе, как самого близкого и дорогого человека, так сильно, как, казалось, и вовсе не был способен. «Настоящая», не сокрытая под тонким слоем силикона плоть разверзает гладкие стенки. Тэн чувствует внутри его жар, твердое желание. Его… Того, кого он меньше всего ожидал когда-либо почувствовать так откровенно. Последнего, кого таец ожидал узнать так близко. Так глубоко… Внутри себя. «Я… Давно не был с кем-то… Без защиты». Не чувствовал так откровенно чужой кожи… И не хотел бы чувствовать. – Прости… – Джун теряется в шумном вздохе под кадыком Тэна. Что еще более удивительно. Тэн заботливо зарывается в чужие волосы пальцами. «Ты со мной… Тоже… Без. Ты… Зная обо мне… Все». Глаза застилает влагой траурное счастье, болезненное и неожиданное, но счастье. Минутное, которое наверняка оставит после себя неопределенную горечь. Но сейчас. «Ты все еще со мной». Нескольких бездвижных секунд достаточно. Болезненные ощущения перекрываются чем-то дурманящим... Отвыкшее от бережного обращения тело чутко реагирует. Низ живота начинает приятно тянуть. И Тэн решается заглянуть Джуну в глаза. – … я… хочу тебя, Джун… смелее… «Ты... хочешь... что?» Кажется, почти не соображая, Джун поднимает голову на тайца, убеждается в последний раз, что действительно слышит эти слова, что получает одобрение. Он увереннее подхватывает подтянутые бедра, глубже вторгаясь в чужое тело. Даже умеренный темп генерирует в двух телах такой жар, что они оба немедленно покрываются легкой испариной. Наивное волнение друг перед другом и неожиданная неудержимая тяга создают чувства такой невероятной силы, что воздух вокруг кажется плотным и заряженным, как перед предстоящей грозой. Упираясь ладошками в грудь Джуна, Тэн слегка царапает кожу. С чувственным толчком внутри себя тайцу хочется вскрикнуть. Только в этот раз не от боли. «Это… происходит с нами… со мной?» – Дж… ммм..., – воздух с трудом проникает в гортань. Глаза застилает туман, а губы больше не могут сдерживать высоких стонов. «Ты такой... Каким никогда не был... И, наверное, больше не будешь». Ни у одного не выходит сказать ничего друг другу, а сказать хочется бесконечно много. Поэтому губы мягко целуют грудь Сяо, ярко очерчивающиеся от напряжения ключицы, твердую полосу сухожилия под нежной кожей на шее – всё, до чего могут дотянуться, чуть посасывая и сминая горячую кожу в такт движениям. Уши закладывает от возбуждения и клочков мятежных мыслей. Закипающая кровь гуляет по телу так быстро, что ноги, еще слабые и едва отошедшие от приключений, колет и перекручивает. Нет никаких сил удерживать их на чужой пояснице. Китаец заботится об этом, перехватывая одну из них повыше, позволяя Тэну вспомнить как это – заниматься сексом с кем-то. То есть… В том самом смысле, когда «вы», а не «тебя». – Тэн… «Куда ты меня зовешь?» – глупая первая мысль поднимает глаза тайца на соседа. Едва они настигают Сяо, он прячет свой взгляд в картине бесконтрольно вздымающейся груди тайца. Это значит одно… «Ты тоже рассматривал мое лицо». Без зазрения совести Тэн пользуется своей очередью. Приподнимая голову парня за взъерошенные прядки волос, он рассматривает черты, которые, как и свой на самом деле простой и беззащитный нрав, Джун берег от чужого внимания. Свои не недовольно поджатые губы. Свои, обрамленные невероятными ресницами глаза формы лепестков цветущего персика, которую невозможно разглядеть за легким прищуром. Выражение лица, носить которое не легче, чем самый плотный макияж, наконец сползло, только сейчас и только для одного единственного человека. Тэн благодарно затягивает парня в еще один поцелуй, продолжая гулять руками по спине Сяо пока первые неконтролируемые сокращения мышц не говорят о приближении окончания… всего. «Уже? Так скоро...». В расплавившемся мозге бьется лишь одно желание… как можно дольше растянуть этот контракт двух тел. Отпустив ногу Тэна, Сяо скользит рукой вверх, напоследок запоминая рельефы гибкого тела, сжимая пальцы на узкой пояснице. Внутри все будто загорелось от переизбытка наслаждения и… … закончилось в одночасье. Джун опадает вниз, утыкаясь лицом в шею Тэна.