Мой личный кошмар

— Варвара, мне кажется вы забыли о нашем договоре, — проскрипел Крив Кузьмич, укладывая когтистые руки на груди. — Вы вынуждаете меня задумать о правильности моего выбора. Может быть я ошибся в вас? Пустая аудитория повторяла каждое его слово звонким эхом. От этого ноги начинали предательски трястись, а сердце билось так, будто ему было тесно и оно хотело вырваться из ненавистной грудной клетки. Как объяснить гоблину, что подстава дело сложное? Девочки постоянно крутились под ногами, обрывая на корню любую возможность. Десяток ядов обезвредила Маша. Алиса со своими часиками всегда была на подхвате и прикрывала княжеский зад. Алёна и Снежка без зазрения совести отговаривали однокурсников писать на Морока жалобы и докладные. И сколько не старалась, все коту под хвост. — Нет, что вы Крив Кузьмич. Вы не ошиблись, даже не сомневайтесь, — залепетала я. Кривозуб сверкнул глазёнками, но перебивать не стал. — Просто поймите, Морок далеко не глуп, как это может показаться. Он осторожен и хитёр. Заманить такого игрока в ловушку дело тонкое и сложное. Один промах и он поймёт, что дело тут не чисто. Мои слова звучали жалко. Мать бы за такое точно подзатыльник прописала. Принцесса должна говорить певуче, медленно с расстановкой, чтобы в каждое слово вслушивались. А не тараторить, как девка с колхоза. — У вас нету времени, моя драгоценная Варвара! За целый месяц вы не продвинулись ни на шаг! — шипел гоблин. Кожа его ещё больше позеленела, а спина будто сильнее сгорбилась. — Вы меня разочаровываете. Или может вам, моя милая, не хватает стимула?! Тело пронзила мелкая дрожь. «Не паникуй, тряпка! И не из такой задницы выкручивалась», — мысленно дала себе затрещину. Гоблины — создания тёмных лесов. В них нет ни капли света, любви или сострадания. Всю свою жизнь они проводят в тёмных маленьких пещерках в недрах земли. А те, кому приходится жить среди других волшебников, становятся отшельниками. И нет у них ни семей, ни друзей. В их природе ненавидеть. А главное удовольствие для них — чувствовать себя победителями. Возвышаться над чужими страданиями, играть с судьбами. От того и рвутся они обычно в мелкие чиновники или как наш Кривозуб преподавать. — Вы хотите стать посмешищем или устранить противника? От моих слов Кривозуб затрясся. — На что вы намекаете? — проскрипел он, сверкая чёрными глазами-бусинками. Этими своими глазами-бусинками Кривозуб напоминал крысу. Жирную, уродливую крысу, что любят селиться на кухнях и чердаках, воруя зерно и сало. — Не знаю в какие игры вы играете, но скажу вам одно. На стороне Морока сила. Он снова молод и по прежнему умён. Хотите убрать его, дайте время найти нужную лазейку. А если все действительно так просто, то возьмите и сделайте это сами, — с премилой улыбкой пропела я. Блеф — искусство королей. Выдумка, ложь, рассчитанная на запугивание, введение в заблуждение. Низко и грязно, но, боги, как же действенно. Чутьё не обмануло. Крив Кузьмич сначала побагровел, потом побелел, а потом снова позеленел. — Если бы мог сам справиться, то никогда бы тебя не попросил! Думаешь это так просто! Мой весёлый смех только сильнее разозлил его. Этого я и добивалась. Злость — удел слабых. Она, как пелена застилает глаза и не даёт трезво мыслить. Охваченный ею человек — марионетка. — О чём и речь, Крив Кузьмич, — как можно искренне улыбнулась ему. — Если вы, опытный в таких делах нелюдь, не в силах ничего сделать, то разве может обычная ученица превзойти вас? Второе оружие любого короля — лесть. Лицемерное, угодливое восхваление. Гоблин задумчиво покачал головой будто обдумывая что-то. — А ты далеко не глупая девочка. Ладно, так уж и быть. Даю тебе ещё месяц, но не больше. Более того, я даже помогу тебе. Ступай и жди. Покорно изобразила подобие реверанса и заверив, что не подведу, бросилась прочь из аудитории. В висках продолжало стучать. Ноги оставались ватными и почти не поддавались. От чего переставлять их было ещё труднее. «Ступай и жди» — как мантру повторяла себе под нос слова Кривозуба. Но чего ждать? К чему такая спешка? Одни только вопросы! И никаких ответов…