Ошибка Армитажа

      Магистр Ордена Рен лежал животом на столе, вытянув вперед связанные руки, его ноги были привязаны к ножкам этого же стола, ниже пояса он был голым, туника задрана почти до ушей. Рен и сам не понял как оказался в таком положении, его неожиданно ударили по голове, очнулся он уже здесь, полуголый и привязанный, Сила не слушалась, Рен не сразу заметил браслет на руке, сдерживающий ее, а заметив испугался, попытался вырваться, но оказалось что привязаны не только ноги, но и руки, и вырваться не получиться от слова совсем… через несколько томительных минут ожидания дверь открылась, Кайло повернув голову увидел… генерала Хакса. Тот сразу заговорил:       — Как же ты достал меня, Рен! Я уже заколебался чинить свой крейсер. Но ничего после сегодняшнего ты даже думать об этом не посмеешь… как только подумаешь, что-либо сломать или испортить сразу вспомнишь как сегодня болела твоя жопа! И повторения точно не захочется, потому что, если ты снова сломаешь мой корабль, я снова сделаю это с тобой.       Он раздвинул его ягодицы и к анусу прикоснулось, что-то ребристое и твердое, Хакс сразу резко засунул это внутрь,       — Аай, что это Хакс, что ты делаешь?       Вещь не смогла сразу войти в сухую попку, выпала из Рена и покатилась по полу, Хакс наклонился, поднял ее и Кайло увидел в его руках отвертку. Большую обычную отвертку с толстой ребристой ручкой. Генерал снова подошел к магистру сзади и снова ткнул ручкой отвертки в его сухую дырочку, потом уже яростно, начал ввинчивать этот предмет в попку Рена, под его тихий скулеж. И зло прокричал:       — Держи ее внутри… держи своей жопой! — и ударил по ягодице, сильно и больно.       Кайло сжал анус пытаясь удержать ее, хотя сейчас нужды в этом не было, Хакс глубоко ввел предмет внутрь. Рен дрожал, он не знал, что еще придет в голову генералу, и что он может еще засунуть в его задний проход, который уже и так саднило. Кайло почувствовал, что его ягодицу оттянули и в анус пытаются вставить еще что-то. Он завопил:       — Нееет, ты же порвешь меня, аай, больно, не надо!       — Не ори… не порву… но вот еще одну вставлю… или не одну.       Рен заелозил попой пытаясь уйти от проникновения, но сильная рука надавила на поясницу, фиксируя Рена и в анус медленно вставили еще одну отвертку. Магистр тихо подвывал, растянутый анус больно жгло, но пока терпимо. У Кайло мелькнула мысль, хорошо хоть он не девственник… терпеть такое с девственной попкой было бы невыносимо, хотя утешение слабое, его не растянули и не смазали, так что анус болел сильно!       — Терпи, это только начало, — с усмешкой произнес Хакс, шлепнул его по ягодице, и магистр закусил губу, чтобы не начать просить этого садиста остановиться. Когда в его анус генерал начал вставлять что-то еще, Кайло все же заголосил:       — Нет, не надо, не надо, пожалуйста, не надо! Больше ничего не войдет не нааад… и услышал над собой голос, — Войдет, — а после попку немилосердно начали растягивать, вставляя явно большой предмет, вместе с двумя отвертками внутри это было нереально больно и Рен закричал.       — Неееет… не нааадо! АААААААА! Больнооо! — и заплакал.       Его голову за волосы оттянули назад и Хакс глядя в его полные слез глаза прошипел:       — Потерпишь… я тебя долго терпел… теперь твоя очередь. — он отпустил волосы и магистр, спрятав лицо между руками продолжил плакать. Сквозь слезы он услышал:       — Какая прелесть… Рен ты даже не представляешь, как хорошо выглядит твоя попка с торчащими из нее предметами, хотя я могу тебе показать… потом.       Рен услышал, как щелкнул фотоаппарат, он понял, что его голую, почти разорванную задницу фотографируют, и разрыдался. Над ухом прозвучал довольный голос генерала:       — Рано рыдаешь, очень рано… я тебя даже пороть не начал. — и рассмеялся услышав, как Кайло зашелся в рыданиях. А потом ягодицы магистра обожгло болью, генерал начал пороть его тяжелым офицерским ремнем, он лупил его, что есть силы, от каждого удара ягодицы Рена сжимались, и предметы в его анусе доставляли дополнительную боль. Очень скоро Кайло начал вскрикивать от каждого удара, потом и кричать в голос, а потом и умолять генерала.       — Хааакс, хвааатит, я большее не будууу, не будуу, ничего ломаааать… хваатит… Хааакс… бооольнооо! Генерал остановился и Рен услышал его тяжелое дыхание над своим ухом и все еще злой голос:       — Хватит, говоришь… а сколько я тебя просил — хватит, Рен… остановись, Рен–он хлестнул ремнем по ягодицам и попал точно посередине, задев основание отверток, Кайло завизжал, все три предмета одновременно сдвинулись и глубже вошли внутрь. Хакс еще что-то говорил, но из-за собственного крика Рен его не слышал. Генерал продолжил пороть. Ремень опускался на ягодицы иногда задевая предметы внутри заднего прохода, и Рен бился в рыданиях от невыносимой боли и снаружи, и внутри немилосердно растянутой попки.       Хакс смотрел на ревущего от боли магистра, на его красные ягодицы и наслаждался. Он не был садистом, но на протяжении почти полугода генерал просил, умолял этого бешеного ситха не крушить его крейсер, и особенно не трогать персонал… все бесполезно, вот пусть теперь порыдает, на своей шкуре поймет, что значит боль, может поутихнет малость.       Генерал не дурак и понимал, что когда он рано или поздно отпустит Рена, тот может отомстить ему и своей Силой в том числе, поэтому и сделал несколько голофото, если Кайло посмеет ему что-то сделать эти снимки быстро облетят Финализатор, а то в голонете окажутся.       Он начал вынимать отвертки из ануса Рена, быстро, одну за другой, не заботясь больно Рену или нет, и по тому, как вскрикивал Кайло, генерал понял — больно. Ну и пусть, он тут не для удовольствия все это устроил. Хакс раздвинул красные половинки ягодиц и посмотрел, может и правда порвал его? Он увидел красный припухший анус и мелкие царапины вокруг, но крови не было, значит все нормально, потерпит. Магистр вздрагивал от его прикосновений и дрожал, явно испуганно, анус несколько раз сжался. Хакс отпустил половинки ягодиц, Рен сжал их, боясь, что в него опять начнут что-нибудь запихивать. Генерал усмехнулся и снова взял ремень. Кайло, повернув голову испуганно смотрел, что делает Хакс, он был рад, что его попку наконец-то освободили. И уже начал думать, что наказание закончилось, а когда снова увидел ремень в руках генерала, уронил голову между рук и проскулил:       — Неееет…       Генерал еще несколько раз ударил по красным вспухшим половинкам и остановился. Садистом он не был, а запал прошел. Плач магистра не стихал, и Армитаж думал: «Бактой его что ли смазать…» Он отвязал ноги Рена, потом освободил руки, но Кайло так и лежал на столе, заходясь в плаче, потом все же попытался встать, но не смог и просто опустился на пол. Он лежал на боку, уткнувшись в сгиб правой руки, а другой закрывал попу и продолжал рыдать. Хакс опустился рядом с ним на пол, попытался убрать руку, он хотел нанести бакту, но магистр, не понимая его намерений, заскулил:       — Нееет… Хаакс… не на-до… не на-до… боль-шеее… я всеее по-няяял… Хааакс… Генерал ответил, все же убирая его руку:       — Да лежи ты спокойно… не буду я больше ничего делать… такого. Бактой тебя смазать хочу.       Магистр повернул к нему голову и Хакс увидел зареванное, бледное лицо Рена, его мокрые, полные боли и страха глаза, дрожащие губы. Кайло всхлипывал, рвано дышал, все еще плакал, но увидев в руках генерала баночку с бактой, убрал руку и послушно лег на живот. Армитаж согнул его ногу в колене открывая себе лучший доступ к анусу, отодвинул ягодицу и пальцем начал наносит мазь на стенки рядом с припухшей дырочкой, потом набрав мази побольше намазал сам анус и осторожно ввел палец внутрь, Кайло сжался и выгнулся от боли, Хакс погладил его по пояснице, магистр громко всхлипнул и снова лег на пол постепенно расслабляясь. Генерал нанес бакту на исполосованные припухшие красные ягодицы, он так увлекся поркой, что ягодицы были не красные, а бордовые, кое-где из рассеченной кожи показались капельки крови.       «Ничего страшного- думал генерал, бакта лечит и не такое, главное, что я его не порвал, вот пусть, хоть этому радуется». Он помог встать всхлипывающему Рену и уложил его на кровать, магистр понял, что они в каюте генерала. Армитаж смотрел на плачущего магистра, потом накрыл его одеялом и вышел.       Он работал в кабинете отлично слыша, как плачет в спальне Рен. Хакс решил не трогать его, пусть успокоится. Постепенно плач стих, Хакс прислушался и услышал тихие всхлипы и рваное дыхание Кайло, тот медленно, но верно успокаивался. Через полчаса Армитаж вошел в спальню и сел, рядом с испуганно смотрящим на него Реном, тот шмыгал носом и пытался плотнее закутаться в одеяло. Хакс заговорил:       — Успокойся… не трону я тебя. Сможешь дойти до своей каюты?       Рен отрицательно замотал головой и явно опять собирался разреветься, но сдерживал слезы как мог. Он хотел уйти, хотел, но не мог, от каждого движения ногами, боль вспыхивала с новом силой, и анус нестерпимо жгло. Генерал молчал и Рен, боясь этого молчания, тихо выговорил:       — Я… попро-бую встать… где моя одеж-да? Хакс вздохнул и ответил:       — Ладно уж… лежи… попробует он, спи… завтра разберемся…       Следующее утро у генерала было выходным, он спокойно встал и пошел варить каф. Хакс хорошо выспался хотя и спал в кабинете на диване. Он налил каф в две кружки и зашел в спальню, к магистру. Кайло лежал закутанный в одеяло и смотрел на вошедшего генерала какими-то больными глазами. Армитаж удивился, он то думал, что его встретят яростным взглядом, а потом обрушат поток обвинений, оскорблений и даже угроз, что-то тут не так. Он сел на кровать и спросил:       — Что с тобой, Рен? Каф хочешь? Кайло отрицательно замотал головой и медленно прошептал:       — Нееет… где моя… одежда… я пойду… к себе…       Армитаж пожал плечами, ну к себе так к себе, но что-то в облике Рена настораживало его, только он пока не понял — что? А потом догадался бледное лицо и капельки пота над верхней губой… испарина? Он дотронулся до его лба, убрав длинные мокрые волосы… мокрые?! Крифф, да у него температура! Генерал вздохнул и тихо выругался: — Твоюю маать… и уже громче сказал:       — Лежи, Рен, лежи… не надо никуда ходить. У тебя жар, я вызову врача. Он встал и вдруг услышал тихий, просящий, испуганный голос:       — Хакс… не надо врача… пожалуйста, не надо… все пройдет… само… не надо.       Армитаж заметил, как по щекам этого бешеного ситха катятся слезы, медленно сползая по ним, он снова опустился на кровать и удивлённо смотрел на магистра. Он глазам своим не верил, что это тот же самый человек, который вот уже больше полугода мотает ему нервы, крушит крейсер, калечит штурмовиков направо и налево, тот же самый человек, которого генерал хотел придушить со злости по десять раз на дню… которого он вчера мучил и нещадно порол, не испытывая сожаления. Оказывается, Рен может быть другим, от слова совсем. Хакс спросил:       — Рен, почему не надо врача?       Он вдруг подумал, может Кайло прав, врач его осмотрит и ему придется объяснять откуда такие специфические… раны на теле магистра. Хотя если позвать Лианну… Армитаж хмыкнул, если позвать Лианну, тогда такие вот специфические раны могут появиться на моем теле… вот же Рен, опять от него одни проблемы. Но Кайло явно нужен врач, его трясло, он кутался в одеяло и прошептал:       — Не надо… врачей… они будут уколы делать… а я… их… — он замолчал и уже на грани слышимости проскулил: — Боюююсь…       Армитаж обхватил голову руками и застонал в голос, в голове билась мысль — «Твоюю мааать! Он еще и уколов боится! Ну дитя дитем… а я со своими отвертками… поркой… Надо было его отшлепать и в угол поставить, вполне бы хватило!» — Генерал погладил по плечу, тихо плачущего Рена и сказал:       — Не бойся, я позову хорошего врача, — он снова вздохнул и продолжил:       — Она тебя не обидиТ. — и мысленно закончил — «А вот про меня, я бы не был так уверен!» Но делать нечего, придется каяться перед Лианной.       Генерал оставил в спальне Рена, строго-настрого приказав ему не вставать и никуда не уходить, он еще и дверь заблокировал на всякий случай, браслет с Кайло он так и не снял, так что тот даже Силой своей воспользоваться не сможет, а сам пошел в медотсек.       Генерал стоял перед доктором и немного сумбурно рассказывал, что вчера произошло и что он сделал с магистром, он видел ее сердитые глаза, но решил, что сейчас она нужна Рену и рассказывал все как есть. Лианна кивнула, взяла медицинский чемоданчик и пошла в покои генерала, который немного испуганно семенил за ней.       Магистр лежал на кровати ему было то холодно, то нестерпимо жарко, периодически кружилась голова и даже немного подташнивало. Он очень хотел уйти, но мало того, что Хакс запер его, он еще и одежду куда-то убрал, не идти же по Финализатору завернувшись в одеяло. Хотя идти Рен сейчас вообще никак не мог, поэтому он просто лежал и покорно ждал врача… мало ему вчерашних мучений, так еще и доктор сейчас придет, и будет, точно будет ставить уколы! Ну вот почему они всегда это делают, нельзя что-ли таблеточку какую-нибудь дать или порошок. Все из-за этого противного Хакса! Наказать он его, видите ли, решил… хотя сам виноват, надо было его и правда хоть иногда слушать.       В спальню вошла молодая женщина с медицинским чемоданчиком в руках, следом за ней шел генерал. Рен испуганно сжался под одеялом, цепляясь за него руками, в последней надежде избежать осмотра. Кайло узнал ее, Лианна Моррель, врач высшего командного состава, они встречались на ежеквартальных медосмотрах. Она села рядом и улыбнулась ему, спокойно и как-то ласково, потом дотронулась ладонью до лба, рука была холодной, и магистр тихо блаженно застонал. Лианна провела рукой по его волосам, лицу и тихо сказала:       — Рен, что с тобой, расскажи мне. Что ты чувствуешь, где болит?       Она заметила, как эти двое, магистр и генерал, переглянулись между собой, им обоим не хотелось говорить… где у него болит… но по рассказу Армитажа Лианна и сама поняла… где. Доктор повернула голову к генералу и попросила:       — Хакс выйди, нам помощники не нужны… мы сами справимся. Правда, Кайло? Тот неуверенно кивнул, но он тоже хотел, чтобы Армитаж вышел… хватит… вчера насмотрелся уже. Лианна видела, как боится ее магистр, она заговорила тихим спокойным голосом:       — Рен, можно я буду назвать тебя по имени? Нам так будет легче общаться… — он снова кивнул, и она продолжила:       — Кайло, не бойся меня… я постараюсь не делать тебе больно, тебя нужно осмотреть. Давай измерим температуру, это же не больно, правда? Она достала маленький градусник и сама, убирая одеяло положила его подмышку магистра, чуть прижала руку, погладила по плечу. Лианна просто кожей чувствовала, как Рен боится ее. Многие люди боятся врачей, но чтобы так… и уж от него она точно не ожидала такой реакции, на осмотрах он так себя не вел, всегда уверенный, быстрый, резкий, хотя может именно потому что боялся так нагло себя и вел. Как говорится лучший способ обороны — это нападение! Ее вдруг осенило — поэтому он всегда так себя и ведет, это его способ защиты, нападать первым! Однако, как все непросто. Градусник запищал и она, достав, взглянула на него, увидев результат, начала действовать, философствовать некогда… лечить надо.       Армитаж сидел в кабинете и прислушивался, за дверью было тихо, вчера он прекрасно слышал Рена, а сегодня ничего не слышно. Вчера дверь была открыта, а сегодня Лианна закрыла ее. Хакс подошел ближе и услышал голоса. Кайло говорил быстро и как-то панически испуганно:       — Нет, нет, не надо, пожалуйста, больно будет, не надо… — и даже всхлипывал, а голос Лианны уговаривал:       — Ну что ты, Рен, не будет больно… я только посмотрю и помажу… вот так, молодец, умница… вот, а теперь потерпи чуть-чуть… — голоса стихли, потом Кайло вскрикнул и захныкал:       — Ай, ай, ай… больно, больно…       — Все, Рен, все, я больше так не сделаю… все, успокойся, самое неприятное позади… теперь я только помажу… все, уже точно все закончилось, ложись на бочок. Голоса стихли, были слышны только тихие всхлипы магистра.       Лианна поила Кайло водой с жаропонижающим, она уже нанесла бакту на анус и ягодицы, теперь надо сбить температуру, успокоить его и уложить спать. О его трипанофобии Лианна знала и не собиралась усугублять его состояние еще одним стрессом. Ему сейчас надо побольше пить, вот она и будет поить его сначала жаропонижающим, потом успокоительным, а уж потом чаем… со снотворным. А когда это «кареглазое чудо» уснет, она займется Армитажем, так что на его долю, тоже надо препаратов оставить…       Только через час Лианна вышла из спальни, Армитаж сидел в кабинете и держа в руках датапад, что-то читал. Он вопросительно взглянул на нее.       — Он спит, наше «кареглазое чудо», — Лианна опустилась рядом, Хакс усмехнулся:       — Скорее чудовище. Она хмыкнула и ответила:       — Ну, судя по его испоротой и едва не порванной попе, чудовище здесь, не он.       Армитаж вдруг занервничал, он встал с дивана и подошел к иллюминатору, подальше от нее. Теперь она вопросительно смотрела на генерала. Тот, нервно хохотнув, спросил:       — Штаны снимать или … не надо — на последних словах его голос дрогнул, и он, вдруг, вспомнил как молил его Рен, как шептал и плакал: — Не надо, Хакс… Неожиданно Армитаж заметил, что его голос стал похож на голос магистра. Он испугался, что она кивнет… а потом будет лечить уже его. Хакс ждал ответа, его потрясывало изнутри, как при ознобе, и он снова подумал: «Ненавижу тебя, Рен, ты опять меня подставил!» Лианна устало вздохнула и проговорила:       — Надо бы, конечно… но, ладно уж. Магистр у нас и правда… не сахар, хотя такого не заслужил, — она замолчала и увидела обиженный взгляд генерала, который явно говорил — он не заслужил? Это Я не заслужил такое чудовище на своем крейсере! Миледи подняла руки как бы сдаваясь и быстро сказала:       — Да, да, хорошая порка Рену бы не повредила… но вот зачем анус то рвать было? Что ты в него вставлял то? Садист.       — Я его не порвал, — быстро ответил Армитаж, прикидывая успеет он выскочить из кабинета, за те несколько секунд пока ее мозг будет обрабатывать информацию об отвертках в попке Кайло и их количестве. Решив, что — нет, не успеет, уклончиво ответил:       — Да, какая разница, Лани, не порвал же… Ей явно не понравилась уклончивость генерала и Лианна уже сердито спросила:       — А все же… что?       Армитаж тянул с ответом, он не зря боялся ее, Лианна была очень чувствительна к Силе, медихлориан в ее крови было немного и сравниться с Реном она конечно не могла, ее возможностей хватало на особо сильную интуицию, повышенное чувство опасности и, что немало помогало ей в работе, она чувствовала чужую боль. Но когда миледи была в ярости или даже просто сердилась, Сила возрастала и ее вполне хватит на обездвиживание одного человека… Армитажа Хакса, а потом она спокойно может связать его и… выпороть!       Они были знакомы давно и дружили тоже давно, поэтому генерал позволял ей то, чего не позволил бы ни одному человеку… а вот ей позволял. Надо отдать должное, Лианна никогда не наказывала его просто так, всегда за дело, и Армитаж признавал это… она и порола то его всего раза два… после миллиона просьб и уговоров. Хакс вдруг усмехнулся про себя… да, она просила меня как я — магистра… и наказание будет такое же… однако мы с ним похожи. Но порки не хотелось от слова совсем… и его мозг судорожно искал выход из этой непростой ситуации, но на ум ничего не приходило, а Лианна ждала ответа. Молча ждала и это пугало. Он отодвинулся от нее еще дальше, прекрасно понимая, что это ему мало поможет и тихо ответил:       — Отвертки… — и уже обреченно добавил: — Три…       Ее брови удивленно взметнулись, потом нахмурились, когда она поняла, как именно он их вставлял, на лице застыло удивление и она произнесла:       — Да ты, и правда, садист… вот уж не ожидала… Хакс, желая оправдаться, тихо произнес:       — Я не садист, он меня достал, сколько можно мотать мне нервы! Я просил, много раз просил, но он же не слышал меня… вот я и сорвался.       — Самое неприятное в этой ситуации, — тихо начала говорить Лианна: — Что магистр гомосексуален… как и ты, впрочем, и теперь, после изнасилования, ему будет сложно… в сексе. Раны заживут, но вот страх останется… так что твоё наказание… вполне удалось, но оно может сломать ему жизнь! — Она встала и просто вышла из кабинета и из покоев генерала, оставив Армитажа в тяжелых раздумьях.       О том, что он изнасиловал Рена, генерал раньше не думал. Осознание этого пришло чуть позже, он сидел на диване и мучительно вспоминал, что делал с Реном, как тот просил его, кричал от проникновения даже не одной, а трех больших отверток… и теперь действительно чувствовал себя насильником. Одно дело наказать магистра поркой и совсем другое — изнасиловать его перед этим. «Твою мать! — Хакс выругался про себя, — что ж так мерзко то на душе…»       Он, вдруг, вспомнил свой первый секс, тогда все было по обоюдному согласию, но, старший воспитатель в которого влюбился юный Армитаж, не стал особо заморачиваться с влюбленным пареньком и взял его грубо, быстро… и больно. Он вспомнил как проплакал потом полночи, лежа рядом со своим горе-любовником, который, удовлетворив свою потребность, просто уснул. А ему было страшно, обидно и больно… как после изнасилования, чем, собственно, оно и было, он тоже начал сопротивляться, когда стало страшно, тоже просил остановиться, тоже боялся, что его попку порвут и его тоже никто не слушал, шипя на ухо — потерпишь… От этих воспоминаний захотелось заплакать, а от того, что он сделал то же самое с Реном — завыть!       Кайло проснулся и прислушался к своему телу, температуры не было, сильной боли тоже, хотя боль ниже спины он чувствовал и снаружи, и внутри. Она не была такой обжигающей как вчера, но была. Бакта отлично залечивала раны, хотя и не сразу, но обезболивающим эффектом не обладала. Лианна нанесла анестетик на его анус и ягодицы, но прошло несколько часов и его действие закончилось. Рен вздохнул, надо идти к себе, самому нанести бакту и полежать пару дней. Идти в медотсек не хотелось, так же, как и звать доктора, дальше он уж сам как-нибудь. Кайло, откинув одеяло, начал осторожно вставать с кровати, когда вдруг услышал:       — Куда ты, Рен… лежи, тебе отлежаться надо.       Магистр вздрогнул, генерала он не заметил, Рен привык, что всегда чувствует присутствие человека через Силу, но про браслет он забыл и по привычке, не ощутив присутствие человека, решил, что один. Его глаза в испуге распахнулись, он попытался воспользоваться Силой, ее не было, и Кайло запаниковал, он залез обратно под одеяло, укутался в него и забившись в угол кровати, затравленно смотрел на генерала, огромными, черными от страха глазами. Армитаж так пугал его, что Рен даже не сообразил, что может справиться с ним и без применения Силы. Кайло был крупнее и выше Хакса, да и сильней точно, но он так боялся генерала, что Рен напрочь забыл об этом.       Хаксу не нравилось, что магистр боится его, он так долго этого хотел, а вот теперь понял, что это ему совсем не нравится. Он встал и сделал шаг к кровати, но увидев, как Кайло дёрнулся от него, крепче вжимаясь в стену, остановился и заговорил:       — Рен…- он вздохнул: — Не бойся, я… ничего тебе не сделаю, не бойся меня… я хочу помочь, давай нанесу бакту… и поесть принесу. Рен начал медленно отрицательно мотать головой, а потом тихо выговорил:       — Нееет… не надо… я сам, я к себе пойду… я сам. Одна мысль, что Хакс снова прикоснется к его анусу и ягодицам приводила магистра в ужас. Кайло продолжил:       — Хакс, я постараюсь… очень постараюсь не крушить твой корабль и тебе ничего не сделаю за… вчерашнее, только отпусти меня… дай одежду и отпусти — он снова немного помолчал и, вдруг, умоляюще пискнул:       — Пожалуйста! — он хотел еще попросить снять браслет, но не стал, он потом его снимет… сам… как-нибудь… только пусть этот садист отпустит его. Армитаж не двигался, чтобы не пугать это «кареглазое чудовище» и успокоительно заговорил:       — Кайло, не бойся. Мне… жаль, правда, жаль. Прости за вчерашнее… я не хотел тебя насиловать… но сорвался, сам не знаю, как мне такое в голову то пришло.- Он замолчал и опять попросил: — Прости…       Магистр кивнул, он скажет Хаксу все, что тот захочет, только пусть отпустит его, пусть отдаст одежду и разрешить ему уйти, хотя сейчас Кайло готов был уйти, завернувшись в одеяло, только бы не видеть его и остаться одному в тишине своей каюты. Ренс трудом выговорил:       — Я простил… только дай мне уйти, отпусти меня, отпусти… Хакс. Армитаж видел, как губы Кайло задрожали, его медленно накрывала истерика, глаза наполнились слезами, магистр заговорил, вначале тихо, затем постепенно повышая голос, а потом уже кричал, заходясь слезами:       — Отпусти меня… отпусти… отпусти! Отпусти! Отпустиии меняяя!!! — он лежал на боку, уткнувшись в, судорожно держащие одеяло, руки и кричал, заходясь в рыданиях. Хакс не двигался, боясь напугать его еще больше, хотя куда уж больше то, он стоял, закрыв рот рукой думал: «Твою мать, что ж я сделал то…» что он сделал генерал, уже понял, а вот как все исправить не знал, от слова совсем.       Просто отпустить его, помочь одеться и довести до каюты, а потом что? Оставить одного переживать вчерашнее и уходить в себя… а что потом? Неизвестно еще, что выкинет его неуравновешенная психика… крушить его крейсер он вряд ли теперь будет, тогда что? Выйдет в открытый космос? Не хотелось бы… и даже не потому, что тогда Сноук будет крайне недоволен, этому старому ситху наплевать на Рена, найдет другого только и всего, а потому, что теперь этого не хотелось самому Армитажу. Странно, он же хотел избавиться от магистра… вот его и не станет, и настанет спокойная размеренная жизнь, но теперь Хаксу почему-то не хотелось этой размеренной жизни. Не такой ценой!       Армитаж кинулся к бьющемуся в истерике Рену, залез на кровать, попытался обнять его, но Кайло вырывался из его рук и кричал:       — Отпусти… отпусти, меняя… отпустии!       Хакс крепче сжал его в объятиях, потом начал заворачивать в одеяло, связывая таким странным образом, когда это ему с трудом удалось, он сел, вытянув ноги, посадил уже не вырывающегося, но все еще рыдающего магистра себе на колени, прижал к себе и начал укачивать, как ребенка и шептать ему на ухо:       — Чшшшш… тихо, Рен, тихо… не надо, не плачь, прости меня, прости… я не хотел, я не буду больше… никогда не буду… прости, прости, не плачь!       Рен уже понял, что вырваться из этих сильных рук не получиться, и просто плакал, положив голову на плечо генерала. А Хакс все шептал и шептал ему на ухо:       — Чшшшш… тише, тише… успокойся, ну пожалуйста, успокойся… прости меня, прости. Я сволочь последняя, я уже понял… прости, Кайло… не плачь, пожалуйста, ну не плачь…       Его руки гладили по вздрагивающим плечам Рена, по его пояснице. Армитаж посадил магистра так, чтобы Рен не соприкасался ягодицами с его ногами, Хакс боком, почти положил магистра на себя, стараясь не причинять боль. Тот прекратил рыдать, но безутешно и как-то горько плакал, всхлипывая и тихонько подвывая. Хакс говорил и говорил, утешал, успокаивал, просил прощения, и вдруг поцеловал Кайло в волосы, потом в висок и лоб. Армитаж сделал это как-то спонтанно, не задумываясь, ему так хотелось успокоить магистра, хотелось, чтобы Рен перестал наконец-то плакать, что снова и снова целовал его, уже не только в лоб, но и в заплаканные, мокрые, зажмуренные глаза, его длинный нос, пока не услышал, тихий, прерывающийся плачем голос магистра:       — Что… ты… дела-ешь? Хакс…       Рен открыв от удивления глаза смотрел на него, по щекам все еще текли слезы, губы дрожали, он громко всхлипывал, рвано дышал, но уже почти не плакал, толи от удивления, толи просто устал, и опять тихо спросил:       — За-чем? За-чем… ты это… де-ла-ешь?       — Не знаю… — Армитаж вытер его слезы ладонью и продолжил: — Просто хочу… хочу доказать тебе, что я…- он вздохнул: — Не насильник.       Хакс провел рукой по черной гриве его волос, таких неожиданно мягких и снова поцеловал в мокрую щеку, потом вдруг спросил:       — Есть хочешь?       — Ч-что? Кайло думал, про себя, «Да он ненормальный! Вначале насилует, лупит до кровавых соплей, затем лечит сам и вызывает доктора, потом целует… а потом просто — есть хочешь? А еще меня называют психом!» есть не хотелось… но он кивнул, и убрал голову с плеча Армитажа. Когда Хакс осторожно положил Рена на кровать и собрался уходить, за едой. Тот попросил:       — Отдай мои… штаны…       Армитаж достал из-под кровати штаны и ботинки, брюки протянул Кайло, потом бросил их на кровать и вышел, а когда вернулся, магистра в спальне не было.