Обещание

      Альбедо должен был привыкнуть к долгим разлукам, расставанию и одиночеству. До встречи с Сяо как-то же справлялся, не испытывал этой тревожной прожигающей тоски по одному конкретному человеку, ни с кем прежде не хотел оставаться рядом так долго, как это возможно, пусть и превращалось это в неизменно жаркие поцелуи, ласки, а затем горячий шёпот на ухо и разговоры до утра. Адепт сочетал несочетаемое, вгрызаясь в белоснежную кожу укусами, отмечая любовника синяками от пальцев на теле, трахая так, что ещё несколько дней тянуло поясницу, а затем обнимал нежно и шептал ласковые слова, ластился будто дикий кот, которому ещё до рассвета предстоит уйти снова, но в это короткое время он отдаёт всего себя алхимику.       Принц мела вспоминает, как касался его Сяо, и по телу бегут мурашки мешая сосредоточиться. Ему стоило бы думать о своих записях, отчёте, который попросила подготовить магистр Джинн, точности вычислений во время последнего опыта и как можно его улучшить, но дыхание учащается. Когда они виделись в последний раз? Но адепт успел сделать его тело чувствительным, жадным до ласк. Альбедо ведь не железный и не может каждый раз терпеть так долго.       Юный гений бесшумной поступью приближается к двери и запирает замок, садится на обитый мягким бархатом стул, ослабляет пуговицы своей рубашки, вытаскивая их одну за другой из петель. Затем избавляется от шорт, не слишком грациозно, но смотреть на него некому, можно и не красоваться. Ещё немного подумав он расстёгивает и белоснежную рубашку, вытаскивает флакончик со смазкой из тумбочки стола и выливает немного прохладной жидкости на пальцы – его собственное изобретение. Концентрированный экстракт крио слайма с добавлением масел цветков сахарков и шелковицы.       Приятный, чуть сладковатый аромат наполняет кабинет. Альбедо закидывает ноги на ручки стула, раздвигает бёдра как можно шире и сползает вдоль спинки вниз, устраиваясь поудобнее. Стон вырывается ещё до того, как он успевает к себе прикоснуться, поэтому алхимик закусывает подол рубашки и дразнит себя, проведя двумя пальцами между ягодиц, оглаживает сжатую дырочку круговыми движениями, пока второй рукой пощипывает до красноты соски.       Сяо делал бы это грубее.       Крайдепринц не может не сравнивать, потому что секс с адептом успел стать его привычкой. Он вводит сразу два пальца до костяшек и сгибает их внутри, разводит в стороны, запрокидывает голову назад и сладко мычит, выкручивая сосок. Охуенно, но не так здорово, если бы это делал Сяо своими чуть шершавыми подушечками пальцев, огрубевшими от древка копья и ежедневных тренировок.       - Ммм…. Глубже! – умоляет, пытается насадиться на пальцы сильнее, чувствует, как дрожат бёдра, а член болезненно ноет. Намеренно не касается его, потому что так всегда делал якша – заставлял его кончать без помощи рук.       От удовольствия пальцы на ногах поджимаются, один чулок уже сполз почти до самой стопы и болтается на щиколотке. Альбедо растягивает себя так, будто готовит для возлюбленного, всхлипывает, скулит, наполняет пространство вокруг пошлыми звуками и позволяет стенам родной башни запомнить его таким, каким они редко его видят: раскрасневшимся, запыханным, с выступившей на лбу испариной и сорванными стонами, которые юноша безуспешно пытается сдержать, намочив уже насквозь закусанный уголок рубашки слюной.       - Сяо… - выдыхает, прикрыв глаза, отпускает себя и добавляет третий палец.       Уж точно никак не ждёт, что за спиной раздастся удивлённое:       - Какого дьявола? – а пара ярких янтарных глаз уставится на него. Так алхимик и адепт смотрели друг на друга долгие молчаливые секунды, не находя слов.       «Если позовёшь меня по имени, то я тут же примчусь. Поэтому делай это только в самом крайнем случае».       Ну конечно. Эти слова так отчётливо звучат сейчас в голове, но когда Альбедо произносил вслух короткое имя, то совсем не задумывался об этом. С другой стороны, можно ли считать вечный стояк, не спадающий даже на собрании рыцарей Ордо Фавониус, крайним случаем? Только плащ и выручает от позора.       Крайдепринц смотрит в узкие подведённые красным глаза откровенно, на хмурую складку между бровей там, где алеет капля киновари, облизывает губы и чуть приподнимает бёдра.       - Сяо, пожалуйста… - умоляет, просит, чувствует, что не хватает буквального немного давления, чтобы адепт сломался, перестал краснеть, пожирая взглядом его открытое тело, и набросился на того, кто уже принадлежит ему. Это ведь его любимый и такой знакомый Сяо. Плевать, что от него ещё пахнет битвой, пылью, а половину лица застилает кровавый подтёк.       Альбедо усмехается, потому что прав, как и всегда. Демон отбрасывает в сторону копьё, устраивается между его ног и не церемонится, стянув рывком штаны до середины задницы, суетливо выливает ещё немного слизи слайма на свой член и растирает вдоль всей длины, затем приставляет крупную головку ко входу. Алхимик смотрит вниз не моргая, весь дрожит от нетерпения, готов взмолиться «ну же, быстрее! Вставь мне!», но адепт делает это без напутствий. Отмахнувшись от мешающих рук сам подхватывает возлюбленного под коленями и почти складывает его пополам, согнув их и прижав к плечам, наклоняется ниже, тянется за поцелуем, когда тонкие руки мечника обхватывают его шею, и входит одним движением в уже подготовленную дырочку.       Выдох становится диким рыком. Даже во время битвы лазурный демон не издавал таких звуков. Альбедо и вовсе теряет рассудок, закатывает глаза и кричит, забыв о том, что каменная кладка плохо защищает посторонних от громких звуков, и скорее всего чей-то покой они да потревожили. Может быть, даже разбудили госпожу Лизу, что в очередной раз заснула над книгой в библиотеке.       Алхимику плевать. Он плавится от наслаждения, когда член начинает двигаться внутри быстрее, вбивается до шлепка каждым движением, вышибает из него всё более громкие стоны вместе с воздухом и скомканное:       - Ещё, Сяо! Ещё, прошу тебя! Резче! Ещё! – потому что с ним всегда мало.       Когда Альбедо кончает, то уже не чувствует бёдер, ноги онемели от напряжения. Демон не сдерживает себя и кончает в него следом, но останавливаться не намерен. Во втором раунде Сяо валит податливого алхимика на его собственный стол грудью, сметает на пол ворох бумаг с записями и требует:       - Давай, раздвинь ягодицы руками. Для меня.       Он имел эту дурную привычку дразнить, но кажущемуся со стороны благородным и воспитанным юноше это нравится. До мурашек. До искр из глаз. Он делает то, что от него требуется, прижимается щекой к холодной поверхности и смотря через плечо назад, когда разводит ладонями ягодицы, чтобы открыть вид на покрасневшую разработанную дырочку.       Сяо берёт его как животное, без слова и предупреждений, вколачивается резко, задаёт бешеный темп и держит за поясницу, чтобы Альбедо не выскользнул из его рук вовсе, наваливается и упирается грудью в острые лопатки. Да и куда меловый принц убежит, если ему так хорошо? Алхимик пытается ухватиться за край стола, но лишь ломает короткие ногти, задыхается от тяжёлых рыков на ухо и не замечает, как начинает плакать, так ему хорошо. За всё его терпение и преданность — это отличная награда, а ведь были желающие, и достаточно много, готовые разделить с ним постель.       Пожар затихает, и наступает отлив. Сяо вытирает тряпицей бёдра любовника и между ними, убирает кровь со своего лица и садится на стул, чтобы взять любовника на колени, обнять крепко, покрыть невесомыми поцелуями лицо. Гладит по спине, по прищуренным глазам замечает, что Альбедо это очень нравится. Как и быть наконец-то оттраханным.       - Скучал? – выдыхает в макушку и касается губами волос.       - Угу, - соглашается Альбедо и на свой страх просит: - Возвращайся ко мне скорее.       - Обещаю.       Адепт никогда не говорит наверняка, как скоро это будет, но помнит каждое мгновение битвы, что ворота Мондштата и сердце одного рыцаря всегда открыты для него.