Одним целым

Дома неспокойно: мать, уставшая на работе, приходит домой злой и недовольной. Никита цокает и закатывает глаза, когда слышит ворчание и шаги в свою маленькую, неубранную комнату. — Что за свинарник? Весь в отца! — сходу начинает компостировать мозги Лыткина. Никита лежит на кровати и залипает в экран разбитого телефона, не обращая внимания на мать. — Я к кому обращаюсь? Совсем страх потерял? Это все из-за твоего дружка! Совсем мать не уважаешь! — рычит и кидает в Никиту грязную футболку, которую она подобрала на полу. — Че Артем-то сразу? — негодует Лыткин и убирает с лица футболку, отбрасывая её в сторону. Никита блокирует телефон и смотрит на мать с лютым призрением и отвращением. Лыткин никогда не скрывал свое небрежное отношение к собственной матери, наоборот, явно давал понять, что он её ненавидит. — Сколько раз я тебе запрещала с ним общаться! Он на тебя плохо влиял, паскуда. Гад, я на тебя все лучшие годы отдала! Я же просила помыть посуду и убраться в квартире. Что тут непонятного? Может мне тебя ремнем отхлыстать?! — Я не просил меня рожать! Это была твоей инициативой, блять. Артем — мой друг, я не буду прекращать с ним общение. Можешь бить, я тебя все равно не буду слушать, — злобно цедит и встает с постели. — Ты посмотри на него: ему друг дороже матери! Мало я тебя в детстве била, мало! — Я тебя никогда и не считал матерью. А теперь будь добра съеби из комнаты. — Вон из квартиры, неблагодарный! — кричит Лыткина, хлопая дверью. — Славу богу, блять, — подобрав вещи с пола, он оделся и направился к входной двери. Мать ушла в свою комнату, так что в квартире было в разы тише, чем пару минут назад. Выходя из подъезда, он быстрыми шагами направился к Артему. С Артемом он дружил давно: они увлекались музыкой и некоторыми идеологиями. Их это сплотило так, что они стали зависимы друг от друга. Если один болеет, то второй переживает, если одному плохо, то второй поддерживает. Они называли друг друга семьей. Ануфриев в компании знакомых был эгоистичный, холодный и злым человеком, которого ничего не устраивало. Рядом с Никитой он был добрым, чутким и заботливым другом, который жить без него не мог. В их взаимоотношениях была такая химия, которую нельзя объяснить. Они — родственные души. Ануфриева и Лыткина считали странными подростками, которые никогда не расходились, всегда держались вместе. Никиту часто оскорбляли одноклассники, а Ануфриев за него впрягался, не давая возможности сломить дух ранимого парня. — Мать выгнала, — неловко улыбался Лыткин, разуваясь. — За что? — непонимающе бурчит Артем, помогая снять с приятеля куртку. — Она начала винить тебя во всех грехах, я впрягся, вот и получил выговор в виде лишения место жительства. — Пиздец, твоя мать сука ебливая. Давай я её убью? — заботливо обнял друга, поглаживая его по голове и по спине. Ануфриев чувствовал, как Никита волнуется, поэтому он не оставлял парня одного с проблемами, всегда бывал рядом. И сейчас он с ним: шепчет слова поддержки и сильно прижимает его к себе. — Если убивать, то только вдвоем. — Хорошая идея, надо бы воплотить, — загадочно выпалил Артем, ведя парня в комнату. — Чем займемся? — Можем сексом, а можем полежать — пообщаться, давно не виделись. — Пару часов? Ха, не, секс не надо, сам понимаешь еще не готов, — хохочет парень, положив голову на грудь Ануфриева. — Для меня пару часов — целая вечность. Как хочешь — не настаиваю. Они дурачатся, целуются и думаю о будущем. Артем и Никита планируют уехать в Санкт-Петербург, чтобы начать все с чистого листа, без этих никчемных людей и бесконечных проблем с родителями. — Артем, а кто мы друг для друга? — Мы — одно целое. — А если без шуток? — Лыткин кусает губы и переплетает их пальцы рук в замок. — Я и не шучу, без тебя — я никто, без меня — ты никто. Если умрешь ты — умру и я. Ты мне нравишься, но к чему-то серьезному мы еще не готовы. Давай не будем торопиться? — Ануфриев целует его в лоб и прикрывает глаза, засыпая. — Я тебя люблю. — И я. И они начинают верить в свое светлое будущее.