Фея смеется

      Утром Гарри проснулся бодрым и отдохнувшим. Ещё не раскрыв глаза, он пошарил рукой по постели в поисках своего питомца, но не обнаружил его рядом. Сладко потянувшись, Гарри выпрыгнул из мягких одеял и, крутанувшись будто в танце, одним махом заправил постель и скинул пижаму. Из-под кровати на него сверкнули два хитрых глаза, но он этого не заметил и, тщательно приведя себя в порядок, причесавшись и прополоскав рот, нанёс на лицо легкий крем и, надев вычищенную и отглаженную форму, спустился вниз.       — Кис, кис, кис, — звал он с кухни кота. — Где ты, гуляка? Завтрак!       Гарри сварил себе кофе и сделал несколько хрустящих тостов, выверенно, аккуратно смазал их маслом и абрикосовым мармеладом, белоснежная салфетка скользнула на стол.       — Кот, я уже ем! — крикнул он через плечо, и тут же к нему на колени, изогнувшись дугой, прыгнул котяра. Как и вчера, он нагло шлепнул лапой по тарелке, впиваясь когтем в горячий белый хлеб. — Ты хочешь тост? — удивленно спросил его Гарри, размещая кота опять на столе. — Ты странное животное, — усмехнулся он. — Ну держи, — пододвинул к облизывающейся моське хрустящий ломтик с маслом. Кот стал слизывать масло с корочки и лакнул тут же из подставленной рядом мисочки молока.       Гарри жмурился от удовольствия и солнечных лучей из окна, молча наблюдая за своим кошаком. Тот перепачкал мордочку и усы в каплях молока и теперь слизывал их розовым шершавым языком, а после вновь расселся возле тарелок, закинул ногу вверх и стал покусывать свой живот.       — Прекрати это каждый раз делать здесь! — бросил в него салфеткой Гарри и рассмеялся. — А если я так буду?! — хохотал он. — Хотя нет, я вряд ли так изогнусь, но представь, как бы это упростило мою жизнь, — не унимался смеяться он, глядя, как кот языком охаживает свое пушистое пузо. — Ладно, с тобой, конечно, весело, но мне пора, — сказал Гарри, убирая со стола. — Не хулигань тут один. Молоко внизу, а писать сюда, — показал он коту предусмотрительно установленный утром лоток с газетами. — Я куплю тебе более подходящий сегодня, закрытый, но пока сюда, — подтолкнул он кота к лоточку. — Понял? Пи-пи сюда, — кот отвернулся и, подняв хвост трубой, демонстративно ушёл в гостиную. — Я на тебя надеюсь! — рассмеялся ему вслед Гарри и, накинув мантию, вышел из дома.       На душе было спокойно и тепло. Кто бы не подбросил ему этого малыша, он сделал хорошее дело. Гарри и не думал, что ему так понравится держать питомца. Тёплое тельце согрело его накануне вечером лучше любого камина и стакана рома. Маленький друг, урчащий вредный комочек, и жизнь уже и не кажется такой однообразной и одинокой...       Бесстрашный герой, золотой феникс, бессменный лидер таблоидов, мечта миллионов, самый завидный холостяк страны, умница и красавец Гарри Поттер впервые за три последних года не чувствовал себя как выброшенная на мель рыбина. Да, да, волшебная золотая рыбка, от которой всем, почти без исключения, нужны деньги, слава, почёт, популярность. Что уж говорить о незнакомых людях, если даже самые близкие...       Уезжая и начиная совсем другую жизнь в чужой стране, Рон занял у Гарри большую сумму денег, чтоб обустроить семью на новом месте. Да Гарри и не жалко, денег у него было на несколько жизней, он бы и так их дал, подарил, но Рон сам настаивал именно на займе, а в итоге... Ну не отдал и не отдал, Гарри даже и не вспоминал, ему это было не важно, но видно это было важно Рону. Гарри понимал, что невозможность отдать долг бьёт по гордости друга, и тот отдалился от него, перестал звонить и писать, не звал больше в гости на рождество и в отпуск, словно избегал, и всё из-за того, что не мог пока вернуть чёртов долг! Гордый! Гарри понимал, очень понимал и даже пару раз начинал этот нелёгкий для Рона разговор, хотел объяснить, что ему ничего не надо, что это не повод... Но тот только обижался. Гермиону Гарри в эти дела, конечно, не посвящал, она не знала об их уговоре, да и вся была теперь в материнстве. Они не виделись уже больше полутора лет, и Гарри горько сожалел о таком положении дел и очень скучал.       Невилл, когда занял пост второго по значимости врача в Мунго, часто навещал Гарри, но тоже… Не потому, что хотел видеться регулярно со школьным другом, а потому что каждый раз приобщал так или иначе Гарри к агитационным кампаниям по исследованию разных заболеваний, к разным акциям, благотворительным, опять же, вечерам. Имя Поттера открывало многие двери и дарило колоссальные возможности. Гарри участвовал во всём, соглашался бывать везде и, конечно, жертвовал круглые суммы на разработки новых препаратов.       Джинни долго не могла простить Гарри. Да, ничего не было, да, не вышло, но... она же надеялась, рассчитывала, и тут такое — Гарри её не любит. Он и сам-то нелегко принял это в себе, эту невзаимность к, казалось бы, предначертанному ему человеку. Но, в очередной раз разглядывая снимок родителей, он понял, что никогда не смотрел и не посмотрит на Джинн так, как смотрел на фотографии его отец на его маму. А к чему тогда это всё? Со временем Джинни смирилась, оттаяла, а позже... Гарри стал спонсором её личной команды по квиддичу.       Он оплачивал частые долги Джорджа: бизнес — это всегда лотерея... и бизнес оставшегося в живых близнеца Уизли во многом держался на плаву за счёт вложений Гарри Поттера.       Гарри был также официально приглашён и назначен в Совет попечителей своей дорогой школы. Хогвартс был его домом, и он с радостью принял должность, думая, что сможет помочь и улучшить дорогое сердцу место. Но на деле его статус был формальным, всё, что от него требовалось — это ежемесячные выплаты, ставшие уже давно просто очередной расходной статьёй его бюджета, наравне с оплатой налогов и чеками в детский приют под патронажем Полумны Лавгуд.       За счёт Гарри содержался, учился и рос в достатке Тедди Люпин.       На его средства были обихожены и под постоянным присмотром многие-многие могилы и гробницы на послевоенном кладбище.       Именно Гарри оплатил все расходы за операцию Дина Томаса и реабилитацию ещё нескольких своих сокурсников, пострадавших в битве за Хогвартс.       Он снимал им жильё, следил за благополучием, отсылал подарки на все праздники. Он тянулся к людям, как росток тянется к лучам солнца. Но каждый вечер, изо дня в день, уже из года в год он возвращался в пустой дом. Никто очень давно не приходил к нему в гости, не звонил, не писал без нужды и причины. И даже в рождество под огромной елью, что каждый раз в надежде на чудо устанавливал Гарри в своём скромном доме, он больше не находил подарков и сладостей. Даже колючего свитера с буквой «Г», даже коробки кислой клюквы в сахаре, даже маленькой открытки от тех, кого он любит и знает многие годы. Он был нужен всем, абсолютно всем, всему миру, толпам поклонников, министров, учителей, политиков, авроров, приятелей, всем-всем-всем, он же Гарри Поттер! Он звезда! Он нужен всем... и никому. Сверкающий золотом Гарри Поттер, как принц из известной сказки*, отдавал всего себя людям, ничего не получая взамен.       Оставшись в тихом пустом доме, кот немного полазил по полкам с книгами, попринюхивался к воздуху и, запрыгнув на подоконник, выскочил в открытое окно на улицу.       Гарри шёл привычной дорогой до аврората, время поджимало — он немного провозился с утра и теперь опаздывал.       — Доброе утро, кэп! — услышал он знакомый голос позади себя и, обернувшись, увидел чуть запыхавшегося Малфоя. Видимо, тот немного пробежался, догоняя его.       — Привет, — кивнул Гарри.       — Опаздываешь? — поравнялся с ним Драко и пошёл рядом в ногу.       — Начальство не опаздывает, оно задерживается, — хмыкнул Гарри. — А ты вот не поспеваешь, — заметил он.       — Конечно, сэ-э-эр, — растянулся тот в улыбке. — Я немного проспал, — нагло подмигнул он своему командиру. — Ну, до встречи, — сказал Драко на прощание и, прибавив шагу, ушёл вперед.       — Позёр, — фыркнул про себя Поттер и намеренно замедлил шаг, чтобы не идти дальше вместе.       В приёмной его ждал неприятный сюрприз — секретарь сообщил, что Барроу заболел, и сегодня Гарри придется одному писать все отчёты и составлять новые планы для новобранцев. Ничего страшного, конечно, но перспектива весь день сидеть в кабинете одному и, судя по объему работы, ещё и до ночи, казалась не радужной. Барроу всегда отвлекал его, рассказывал много интересных историй или просто делился чем-то из своей жизни, про семью, про жену и сына, его общество скрашивало Гарри долгие штабные часы, а сегодня... Ну что ж, справится и один. Припозднится только вот, а ведь ещё собирался зайти в лавку и купить всё необходимое для своего кота. Мысли о живом существе, ждущем дома, теплом омыли его сердце, и он решил, что не будет сидеть до последнего — что успеет, то успеет.       Драко выскользнул от Софи, как всегда получив порцию сплетен и полезной и не очень информации обо всём на свете из мира авроров, и на обратном пути зашёл в курилку. Внутри в этот раз было не очень много народу, чуть поодаль в углу стоял Доусен и ещё пара ребят, что-то с интересом обсуждая.       — О чем шепчемся, девочки? — оскалился на них Драко, прикуривая.       Доусен скрипнул зубами.       — О вашем небесно-голубом командире, лейтенант-пожиратель, — огрызнулся он.       Драко привычно пропустил мимо ушей шпильку в свой адрес, ему давно было до звезды на это шипение, с каждым годом всё реже и реже просачивающееся из недалеких умов.       — И что новое вы так активно обсуждаете? — выдохнул он дым из ноздрей и небрежно поправил манжету.       — Игра началась. Смит придумал кое-какой план и, возможно, скоро всё прояснится, — гаденько улыбнулся Доусен, а Драко примерился взглядом к вышеупомянутому Смиту, что стоял рядом, просканировал его прищуром и, отбросив окурок, молча ушёл. Смит был кретином полным, что бы он ни придумал, скорее всего, это чушь и не стоит беспокойства.       — А ты?! Ты придумал что-нибудь? — окликнул его уже почти у выхода Доусен.       — Не твоё дело, — не оборачиваясь отозвался Драко и вальяжно махнул рукой, будто прощаясь. — В своё время узнаешь. Главное, не растеряй банк.       В кабинет постучали. Было уже время ланча, и Гарри, проморгавшись, вынырнул из бумаг, фокусируя зрение вдаль.       — Войдите, — крикнул он и пригладил чуть растрепанные волосы.       — Привет, — вошёл внутрь Драко... Драко — пиджак нараспашку, Драко — открытые пуговицы ворота, Драко — растрепанные волосы, Драко — запах сэндвичей! — Я тебе поесть принёс и подсобить с бумагами. Своё я все закончил, — плюхнулся он в кресло напротив Гарри и поставил на стол пакет с едой.       Гарри посмотрел на Драко, потом на свёрток, аппетитно пахнущий беконом, и снова на Драко.       — Кто ты и что ты сделал с лейтенантом Малфоем? — сведя брови, но сквозь улыбку спросил он.       — Очень смешно, — закатил глаза Малфой. — Ешь, пока я не передумал и не отнёс это всё Жаку.       — Жак вегетарианец, — протянул руку к пакету с едой Гарри. — Чем вызвано такое рвение? — впиваясь в сочный сэндвич, поинтересовался он.       — Я не могу помочь своему капитану и отряду? — приподнял бровь Драко, подкидывая Гарри салфетку.       — Это как-то не в твоем духе, — вытирая соус с губ, хмыкнул Гарри. — Но изволь... Помощь мне не повредит, — он перекинул через стол увесистую папку. — Это досье на всех первачей. Нужно распределить их по группам, группы по отрядам, отрядам присвоить статусы и назначить командиров.       Драко взял папку, бегло глянул внутрь. Он сбросил пиджак, отстегнул ремешки портупеи, закатал рукава рубашки — на секунду Гарри бросилось в глаза черное пятно, что было теперь на руке Малфоя в том месте, где раньше находилась метка. Просто черный прямоугольник на полруки. Выглядело странно, но всё лучше, чем раньше. Гарри уже не раз видел это пятно, но все время ловил себя на мысли, как инородно оно выглядело на руке Малфоя, будто клякса. Слишком белые и точёные руки для такого несовершенства.       Гарри доел обед, допил кофе, сполоснул лицо и руки и постоял немного у открытого окна — середина осени, пряный воздух навевал тоску и неодолимое желание бросить всё и уехать! Хоть куда. Просто сменить обстановку, не вдыхать каждодневный туман и зябь. «Может, в пустыню отправиться?» — Гарри улыбнулся своим мыслям. Отправиться в пустыню и сгинуть в ней. Так ведь, кроме начальника и, может быть, Барроу, и не заметит никто.       Часы мерно тикали, Драко бойко скрипел пером по бумаге. Гарри пришло несколько писем, как всегда счета, петиции, как всегда нужны деньги и его фото на фоне... Он без разбору поставил свои подписи, соглашаясь оплатить новый долг Джорджа, стипендию Китти, очередной взнос в приют Лавгуд, приглашение на открытие новой школы — согласен, со всем согласен.       Драко исподлобья наблюдал, как Гарри без вопросов и эмоций бегает глазами по письмам, подписывает чек за чеком, ставит свой росчерк и отправляет обратно. Цепкий взгляд Малфоя скользнул от бумаг и лицу Поттера, и глаза его наполнились чернотой.       Покончив с письмами и чеками, Гарри погрузился в отчёт и больше часа не отрываясь писал, почти забыв о том, что он не один в кабинете. За дверью иногда слышались голоса и смех, цокот каблуков — коридорная жизнь аврората шла своим чередом, как и незаметные минуты в тишине кабинета.       Буквы уже расплывались перед глазами, и Гарри, сняв очки, потер переносицу, а надев их снова, посмотрел на Драко. Тот положил руки на стол, склонил поверх них голову и, в наглую прикрыв глаза, отдыхал, словно утомившийся школьник за партой. Гарри невольно улыбнулся. Почему-то сразу вспомнились лекции по истории магии, где все они, и Драко, и он сам, вот так же скучали и незаметно для самих себя задрёмывали под бурчание профессора. Пожалуй, как ни странно, Драко был единственным осколком из прошлого в окружении Гарри, той ниточкой, что связывала Поттера с далекими днями юности. У всех давно другая жизнь, совсем новая, все кто где, многие на другом конце света. Все будто прятались от того, что было, кто в чём — кто в семье, кто в работе... и только он и вот Драко остались как были. Не таились, не тяготились прошлым, принимая его как есть, как данность, не закрывались от мира, хотя мир, судя по всему, не отвечал им обоим взаимностью. Так странно. Кто бы мог подумать, что будет так. Что из всех, с кем он вышел из пожара войны, однажды с ним рядом останется именно Малфой — принесёт сэндвич и салфетку, скажет «Привет» по пути на работу... Пока он размышлял, Драко пошевелился и, взглянув на него в очередной раз, Гарри увидел, что тот тоже смотрит на него. Всё так же склонив голову на руки, но теперь уже точно бодрствуя, он смотрел на него в упор и будто даже улыбался, хотя с ним всегда сложно было быть уверенным, что означает этот изгиб губ.       — Ты чего, Малф? — будто споткнулся об этот взгляд Гарри.       — Смотрю, — чуть дёрнул плечом тот.       — Это я вижу, — поджал губы Гарри, ощущая себя вдруг отчего-то неловко.       — Часто мы не видим того, что у нас под самым носом, — медленно, будто размышляя вслух, сказал Драко.       — Опять какие-то гадости на уме? — прищурился Гарри, не улавливая настроя Малфоя.       — Что вы, сэ-э-эр, напротив, — обезоруживающе улыбнулся тот, и Гарри рассмеялся.       — Боже милостивый, ингалятор мне, срочно! Никак Драко Малфой решил мне сделать комплимент! Я умираю? Нет, подожди, ты умираешь? Кто-то из нас точно должен быть при смерти... — паясничал он и наиграно зашарил по ящику рукой, якобы в поисках ингалятора.       — Клоунада тебе не идёт, Потти, — едко заметил Драко и, потягиваясь, выпрямился на стуле.       — А тебе добродушие, — парировал Гарри.       — Туше, — усмехнулся тот и захлопнул папку перед собой.       — Так что ты хотел? — пытливо посмотрел на него Гарри, — Ведь ты не просто так пришёл? Так не телись уже.       Драко секунду молча смотрел Гарри прямо в глаза, глубоко смотрел, словно раздумывая над услышанным. Он опустил глаза на чековую книжку, что лежала на столе, и, ухмыльнувшись, кивнул.       — Денег хочу. Де-нег.       Гарри удивлённо вперился в него в ответ взглядом.       — Я хочу повышения зарплаты, — пояснил Малфой. — Я уже год как лейтенант, твой лейтенант, а получаю всё ещё как рядовой.       — И ты пришёл в обход ребят просить прибавки? Ты же знаешь прекрасно, что это политика аврората, все до чина командира получают одинаково.       — Да, я знаю, — закатил глаза Драко, — но наверняка есть варианты.       — И почему это ты решил, что так можно...       Драко не дал ему договорить,       — Можно — не можно, не бухти, Потти. Я лучше их, я умнее, и ты это знаешь. Я старше по званию, в конце концов.       Гарри слушал будто совсем безучастно. Такие разговоры для него были обычным делом.       — Хорошо, я сообщу руководству о твоём прошении и, конечно, дам свои рекомендации на этот счёт, — добавил он строго.       — Можно поинтересоваться какие? — лукаво улыбнулся Драко и чуть подался корпусом вперед.       — Я... — Гарри встал со своего места и подошёл к окну, где уже совсем смеркалось, и по очереди зажигались фонари вдоль тротуара. — Я буду рекомендовать сделать так, чтобы твой оклад соответствовал твоему званию.       Драко сверкнул сталью глаз в командирскую спину. Идеально сидящая форма, чёткие линии плеч, аккуратно стриженный затылок. Исполин в бордовом треугольнике, и впрямь командир, его командир. Даже со спины волевой, резкий, спокойный, такой дьявольски спокойный, даже сейчас, даже когда должен был бы быть взбешен!       — А именно, — продолжал Гарри, чувствуя заточенный взгляд-иглу на себе, острый, дерзкий, входящий как в масло, такой, с которым опасно оставаться наедине, — я буду просить о твоём разжаловании вновь в рядовые. Тогда проблема будет решена сама собой, — припечатал Гарри и через полминуты услышал, как громко хлопнула гнев-дверь позади него.       Что ж... А он уже было подумал, что Драко другой, что они могут стать...       Бегом бежал Гарри до лавки с товарами для питомцев и успел всего за десять минут до закрытия накупить кучу разных вещей для своего любимца. Обвешанный пакетами, влетел он в свой дом и с порога закискискал. Кот встретил его ленивой походкой и хитринкой на острой мордочке.       — Ну что, мой хороший? Заждался? Не набедокурил тут? — затараторил Гарри, поднимая кота к себе на руки. — Мурлыка мой, сейчас покажу, что я принёс для тебя, — кот боднул Гарри под подбородок и потёрся пушистой мордой об его щёку. — Ты так и не выпил молоко? — изумлённо увидел по-прежнему полную миску Гарри. — Ну ничего, я купил корм, самый лучший. И подушку, смотри, — он достал из пакета большую квадратную ярко-синюю подушку с бахромой по швам и свисающими золотыми кистями по углам. — Королевское ложе, — улыбаясь, кинул подушку на стул Гарри и посадил на неё кота. Тот помял её лапами и сел как египетский сфинкс. — Нравится? — погладил Гарри кошака между ушами. — Самое то для такого красавца, да? — кот тут же, будто демонстрируя свою грацию, выгнул спину и потянулся. — Да, ты такой у меня... — одобрительно посмотрел на него Гарри. — День был просто ужасный, — делился он с питомцем, берясь за готовку ужина для себя. До этого он насыпал в новые купленные миски доверху кошачьего корма и налил отдельно воды в поильник, но кот его угощение проигнорировал, оставшись сидеть на своей королевской подушке, и теперь, щурясь одним глазом, водил ушами, словно и впрямь слушал, что говорит ему Гарри. — Барроу заболел. Я весь день корпел над отчётами. Терпеть не могу такие дни. Скука смертная. Тебе-то всё равно, конечно, валялся поди весь день на диване, а? — Гарри смазал противень и выложил в него размороженную лазанью. Кокетливый передник то и дело мелькал своими рюшами перед глазами кота, и тот, не выдержав, разок цапнул хищно лапой по свисающему хлястику. — Хулиганская морда, — выговаривал ему Гарри. — Хочешь поиграть? — он вытер об фартук руки и вынул из пакета несколько кошачьих игрушек. Мячик с бубенчиком внутри, мягкую мышку с длинным хвостом, палочку с пёрышками на конце. Он кинул игрушки на пол возле стула с подушкой и котом: — Поиграйся пока, а я закончу готовку. — Кот глянул вниз со своей подушки и легко спрыгнул к мячу, повозился с ним, озаряя дом звонким дребезжанием бубенца, но спустя пару минут, загнав шарик под буфет, стал тереться об ноги Гарри, оставляя на его домашних брюках белые ворсинки своей шерсти. — Ласкушка, — склонился Гарри к коту и потрепал его по морде. — Мяса хочешь, да? — догадался он, видя проигнорированные миски с кормом. — Скоро будет. Ты у меня гурман, я смотрю, — улыбнулся он и разложил в этот раз две салфетки, на которые поставил две одинаковые тарелки.       Пока грелась лазанья, Гарри пошарил по шкафчикам и, найдя в одном из них кошелёк, стал считать наличность.       — Мда... — резюмировал он. — Придётся завтра идти в банк, — рассказывал он коту. — Опять задержусь, уж извини. — Кот, не высказав никакого сожаления на этот счет, растянулся на полу возле пышущей жаром духовки. — Драко просил прибавки, — размышлял вслух Гарри, что-то записывая в блокнот и выводя аккуратные столбики цифр. — Как всегда в своей манере, разумеется, но я его понимаю... Вообще-то это дурно с его стороны, но только как посмотреть, конечно. Ведь у нас команда, и есть правила, общие для всех. Уступи руководство кому-то одному, и будет скандал и куча недовольных, а мы сильны, пока мы едины, кот. Дух воинского братства для меня не последнее слово, и очень надеюсь, что не для меня одного. А Малфой всегда был... себе на уме, — ухмыльнулся Гарри. — Вот как ты прям, пушистость моя, — ласково посмотрел он на вытянувшегося у плиты кошака. — Но также я знаю, что он отчасти прав. Я сам уже думал о том, что система поощрений у нас худая, но бюджетных денег нет, — кот сел и внимательно посмотрел на Гарри. — Я боюсь, что... В общем, знаешь, я в курсе, что Драко на мели, как и многие, впрочем, но он действительно заслуживает большего за свои способности. Сколько раз он вытягивал нас всех на теории? И он правда среди ребят самый сильный в магии. Я боюсь, что он уйдёт в другое подразделение. Знаешь, он мог бы стать отличным аналитиком, его там с руками оторвут, тем более там одни девчонки, и они всегда рады мужскому полу в своих рядах, а Драко... — Гарри шумно выдохнул, — а Драко — это Драко. В общем, думаю, я сам буду вносить разницу в его выплаты.       «Дзинь!» Духовка оповестила о готовности лазаньи, и Гарри, отложив бумаги, схватился за прихватки.       Кот лениво отошёл в сторону и задумчиво уставился в окно. Пошёл дождь, и теперь по стеклу ползли сверкающие в свете фонарей капли. Запахло тестом и сыром, приправленным мясом. Кот не мигая смотрел на непогоду за окном и вслушивался в завывание ветра в дымоходе.       Гарри украсил стол цветами. Поздние хризантемы, по-осеннему приглушенно-жёлтые, в большой вазе чудесно сочетались с кремовой скатертью и бежевыми тарелками.       — Кот, всё готово, — позвал Гарри, усаживаясь.       На стол он положил подушку и рядом с ней на салфеточке в такой же, как у него самого, тарелке нарезал кусочками лазанью. Кот, будто очнувшись, вздрогнул и прыгнул вначале на колени Гарри, а потом на свою подушку. Он поводил носом над тарелкой и поддел когтем кусок теста.       — Я думаю, пора тебе дать имя, — уплетая лазанью, улыбнулся Гарри и посмотрел на своего кота. — Как на счет Пушка? — кот, хищно разделываясь с куском фарша, зыркнул на него неодобрительно. — А что, ты пушистый и такой беленький. Тогда, может, Снежок? — предложил Гарри. — Не-е-ет, — ответил он сам себе. — Не те ассоциации сразу, — усмехнулся он. — А то я тебе: «Снежок», а ты мне: «Мя-я-яу-у-у, сэ-э-эр! Коне-е-ечно, сэ-э-эр! До свида-а-ания, сэ-э-эр! Идите на-а-ахрен, сэ-э-эр!» — он рассмеялся и подложил себе листьев салата в тарелку, а кот, на миг перестав кромсать свой фарш, так и застыл с непережёванным куском во рту. — И ещё морду огурцом при этом вытянуть, так один в один будет, — продолжал шутя рассуждать Гарри. — Но ты ведь у меня не такой, да? Хоть и тоже хорошенький, просто лапочка, — кот проглотил будто слишком большой для себя кусок фарша и сел на подушке, округлив синие глаза. — Точно! — вскинул вверх вилку Гарри и посмотрел на кота. — Лапочка! Да? Я буду звать тебя Лапочка, — он протянул руку и потрепал замершее вдруг животное по холке. — Лапочка мой, хороший, умный мой кот, — ласкал пальцами почти прозрачные уши кота Гарри, и тот вначале несильно прикусил их, а потом стал облизывать, шершаво проходя по самым кончикам и слизывая остатки соуса. — Вот умница, заботливый. Закажу тебе завтра именной ошейник, чтоб ты не потерялся. Ты мой теперь. Пушистость моя, — с силой пожамкал от переизбытка нежности Гарри кота за шкурку и продолжил есть.       Кот лёг на свою подушку и не моргая наблюдал за окончанием трапезы своего хозяина. Дождь всё ещё лил за окном, а хризантемы рядом пахли свежей зеленью и весной. Лапочка зажмурился и, свернув лапы бантиком, заурчал.