Проклятие русалки

      Шторм на море одно из захватывающих и опасных природных явлений. Мощь ветра и волн может быть весьма велика и непредсказуема. Для кораблей же шторм — это большое испытание перед природой, которое может закончиться более чем неблагополучно.       Видя надвигающийся шторм, бравые пираты команды «Токийская свастика», зашевелились на своем немалом судне. Сегодняшний наблюдатель, скромно ютившийся в «вороньем гнезде», звучно гаркнул: «Шторм приближается».       Властным, хрипловатым голосом капитан корабля, Кен Рюгуджи по известному прозвищу «Дракен», которое появилось благодаря его татуировке дракона на голове, находясь в этот момент на судовом мостике, начал отдавать сопутствующие команды настолько громко как мог:       — Задраить горловины и двери! Проверить палубный груз и дополнительно закрепить! — И, после минутной заминки, продолжил. — Готовьтесь бросать якорь, бездельники!       После чего посмотрел в небо и даль, пытаясь определить: стоит всё же переждать или плыть по намеченному курсу?       Спустя некоторое, определенно короткое, время, когда шторм уже настиг судно, настолько сильный что не было возможности даже рассмотреть что-нибудь в радиусе тридцати метров от корабля, было всё-таки принято решение бросить якорь и переждать, дабы не навлечь ещё большую беду.

***

      В то же время, на дне бушующего моря, разразился скандал. Молодой русал, Такемичи Сано, сын вождя их племени, «Черные драконы», отказывался с шумом и боем от свадьбы, навязанной его отцом. Сам же папенька, Шиничиро Сано, метал гром и молнии по всему дворцу, споря с сыном.       — Я запираю тебя в комнате до тех пор, пока ты не пересмотришь свое поведение! — Грозно проговорил Шиничиро глядя на сына.       — О, морская бездна, даже вечность пересматривая поведение, я никогда не изменю своего мнения по поводу договорного брака! — Рявкнул в ответ русал и гордо удалился в спальню зная, что оттуда можно сбежать.       — Запереть его, — приказал страже вождь, тяжело вздыхая.       Стражники поплыли следом за Сано-младшим, сочувствуя их юному принцу. Никто во дворце, да и во всем племени, не желал такой судьбы будущему правителю. Он был таким созданием… Неординарным. Скрепя сердце, о нем можно было сказать что он, на самом деле, неплохой парень, однако характером пошел явно в отца. В молодости тот был таким же: взбалмошным, нетерпеливым, с пытливым умом и непримиримым.       Когда принц вошел в свою комнату и за его спиной заперли дверь, русал обернулся и скорчил рожицу, мысленно ликуя о том, что никто не знает о тайном лазе под его кроватью. Проскользнув как можно тише в узкое пространство между заветной мебелью и полом, Такемичи стремительно уплыл в даль, таким образом сбегая и от папеньки, и от свадьбы. Море, будто читая его мысли и эмоциональный фон, волновалось вместе с ним. Такого сильного шторма уже давно не встречалось в их краях.       Значительно удалившись от их территории к более сильным волнениям, почти черного, моря, он заметил большую тень, раскинувшуюся недалеко от рифа, в котором расположился беглец. Парень решил всплыть на поверхность и посмотреть, что же это за корабль. Когда его макушка показалась над водой, поднимаясь все выше, открывая доступ глазам, Такемичи заметил «Весёлого Роджера» и поразился смелости тех пиратов, что решили забрести в их опасные воды. Ах, сколько же пиратов покоилось на дне морской бездны, сколь же очаровательны были мучения на их лицах в моменты удушья соленой жидкостью, и как сладки предсмертные поцелуи бравых моряков, которые утопали в объятьях морских демонов‎.       Особо не задумываясь над последствиями, русал подплыл ближе к борту корабля и, на очередной сильной волне, вплыл на палубу пиратского судна, проходясь чуть дальше от края уже человеческими ногами, находясь в одной лишь тонкой белой сорочке по колено. Пираты воззрились на него со смесью ужаса и благоговения, впервые видя воочию представителя русальих, которые были как морскими нимфами, так и кровожадными чудовищами для каждого искателя приключений в морских водах.       Для капитана корабля случившееся стало сущим кошмаром наяву. Неземной красоты создание появилось на их плавучем гробе и одним видом забрало сердце Дракена себе. Солнечный блондин с небесными глазами и тонкой, ладной фигуркой обтянутой влажной сорочкой, был волшебен и трогателен. Зная сущность этого создания, капитан пришел в ужас и понял, что пропал, кажется, навсегда.       Команда обступила со всех сторон беглеца, наставляя на него оружие с решимостью изрезать русала, или застрелить — тут уж кому как удобнее.       Глядя на пистолеты и сабли в опасной близости от своего тела, Такемичи сверкнул своими колдовского цвета глазами на капитанский мостик и понял что точно никакой свадьбы не будет. Парень утащит его на морское дно и проведет вечность с его остывшим телом.       На капитанском мостике стоял пират в черной треуголке, под которой виднелись соломенные волосы, полубритая голова и голова дракона на левом виске. Черные глаза смотрели влюбленно, острые скулы, впалые щеки, тонкие бескровные губы. Он уже больше похож на утопленника, чем на живого человека. Высокий, как шпала, крепкий (это видно даже за кучей одетых на него вещей), загорелый.       Старпом взлетел по лестнице к капитану на мостик и горячо зашептал на ухо:       — Капитан, нужно избавиться от этого русала! Они не ведают жалости к своим жертвам.       — Устройте ему хождение по доске, — тихо на это ответил капитан, чувствуя как сжалось сердце и ухнуло куда-то в пятки, как вскоре и рухнет мальчишка с доски обратно в море.       Старпом, передав команду Дракена остальным, начал суетиться вокруг остальных членов команды, которые уже прикладывали доску к краю палубы, один конец проталкивая к бушующему морю. Пираты, держащие в оцеплении Такемичи, подводили его к доске, заставляя шагать босыми ступнями по влажному дереву, едва не поскальзываясь.       И вот, стоя на самом краю, под выкрики морских волков, в развевающейся на ветру сорочке, ткань которой била его по коленкам с каждым порывам воздушных волн, он обернулся к воде спиной. Смотря прямо в глаза Кена и видя там смесь вожделения и траура, он сделал шаг назад, падая спиной в море. Вмиг обернувшийся из ног в рыбий большой хвост, он проплыл пару метров вниз, откуда продолжил наблюдать за волнами в ожидании своего мужчины, каким-то восьмым-девятым чувством зная что прождет недолго.       Пираты, после такого события прошли в трюм, собираясь упиться ромом и рассказывать байки о таких дивных и, в то же время, опасных существах. Предлагали и Дракену, однако тот отговорился тем что «Кто-то же должен остаться и следить за окружающей средой в отличии от вас, бездельников». Но на самом деле, дождавшись когда за последним членом команды закроется люк в трюм, он подбежал к краю палубы, с которой пропал парень, и вгляделся в морскую гладь. За бушующими волнами, разбивающими эту гладь и, тем самым, творящими пену, к сожалению, ничего рассмотреть не удалось. Только он знал, нет, чувствовал что парнишка все ещё там и ждет его. Поэтому, недолго думая, он снял сапоги, треуголку и плащ с жилетом, следом полетели на деревянные доски пояс с саблей и пистолетами. Оставшись в одной черной рубахе и штанах, он прыгнул в беспокойное море. Всплыл на поверхность, набрал полные легкие воздуха, поплыл ко дну в надежде встретить того, кто взбеленил его сердце. Спустя пару метров он увидел его, такого же прекрасного каким он предстал на их корабле, за исключением чудовищного рыбьего хвоста.       Русал, видя как к нему стремиться его капитан, подплыл поближе, пока его не заключили в крепкие объятия. Вглядываясь в глаза капитана парень приблизил лицо, в надежде на поцелуй, и получил ожидаемое. Страстное касание губ, глаза в глаза, с выходящими изо рта пузыриками воздуха. Так, в поцелуе, они и пошли на дно, не разжимая объятий и не закрывая глаз.       В свои последние, предсмертные мгновения, Дракен провел ладонью по щеке Такемичи и уснул в его объятьях вечным сном, быстро остывая.       Позже, сложили легенду о том, как бравый капитан пиратской команды, влюбившийся с первого взгляда в русала, уснул в объятиях такого же влюбленного парня, что в последствии никогда не оставлял его, все так же обнимая труп своего возлюбленного.