Локи!

      — Тор бы побрал этих близнецов! — наследный принц Лохматых хулиганов, ковыляя, плёлся в кузницу. В этот раз Забияка и Задирака превзошли сами себя, они испортили протез Иккинга прямо во время пира, и он не только не мог летать на Беззубике, но и ходил-то с трудом.       На Олух опускалась ночь. Компания наездников и большая часть викингов праздновала день бога Локи — не самый любимый праздник Иккинга, потому что после него ему неизбежно приходилось разгребать весь тот хаос, что устраивали близнецы Торстон. А другие жители Олуха, хоть и распивали медовуху в честь Локи, и пели до поздней ночи, наутро были не очень-то рады обнаружить последствия праздника.       Иккинг добрался до кузницы и с тоской посмотрел на погасший горн. Ему совсем не хотелось провести здесь ближайшие несколько часов. В его планы это не входило. И он злился вдвойне, потому что праздник — прекрасный повод как минимум потанцевать с Астрид, как максимум признаться в чувствах и расставить все точки над «i». А то в последнее время его не покидало ощущение, что они немного отдалились друг от друга. И ему это совсем не нравилось. А ещё в последнее время она не бесилась от одного вида Сморкалы, и это рождало в Иккинге смутные подозрения. Тем более, что его двоюродный братец как будто и правда взялся за ум.       Из задумчивости Иккинга вывело радостное урчание, когда в кузницу ворвался Беззубик.       — Братец, — Иккинг потрепал его широкую морду. — Пришёл поддержать своего друга, вместо того чтобы отрываться с другими драконами? Уважаю. Поможешь? — Иккинг кивнул в сторону горна, и дракон осторожно выдохнул плазменный залп.       В кузнице сразу стало как-то веселее, когда заполыхало пламя, освещая лицо сына вождя и чёрную морду довольного Беззубика.       Когда Иккинг закончил, Астрид уже ушла из Большого зала. Там остались только подвыпившие викинги. Даже след близнецов пропал, как не было и Сморкалы. Рыбьеног задремал прямо там, возле Сардельки, и когда Иккинг разбудил его, тот пробормотал что-то про то, что все ушли по домам.       — Вместе?       — Ага, — сонно поморгал глазами Рыбьеног и толкнул Сардельку. — Давай, девочка, пора домой.       Иккинг помрачнел. Дома Астрид и Сморкалы были в одной стороне, а близнецов — совсем в другой.       — Тор бы побрал этих близнецов! И Локи вместе с ними! — ругался тихонько Иккинг, когда плёлся домой вместе с драконом. Беззубик взволнованно урчал, подсовывая морду под руку наездника. — Всё хорошо, братец. Всё хорошо. Я сам виноват, что так долго молчал. Надо было давно сказать ей. Или вообще отправить отца свататься. Её родители не отказали бы вождю…       На самом деле, Иккинг знал, что не стал бы просить руки Астрид без её предварительного согласия. А его он как раз и не получил. Прошло уже три года, как они победили Красную Смерть и живут с драконами в мире и ладу. Но Иккингу казалось, что он до сих пор помнит горячие губы Астрид на своих, когда он очнулся после битвы.       Но потом новая жизнь с драконами, постепенное привыкание к ним всего племени, школа наездников — всё это так захватило их, и его особенно, что всё остальное отошло на второй план. А теперь Иккинга терзали смутные подозрения, что он мог сам упустить свой шанс, и это его убивало.       Тяжело вздыхая, в глубокой задумчивости, он добрался до дома. Отец всё ещё праздновал в Большом зале день Локи, пусть и для него это тоже не был любимый праздник, зато прекрасный повод отдохнуть с друзьями. Иккинг улёгся в холодную постель, сворачиваясь клубочком, чтобы быстрее согреться. Беззубик ткнулся в него носом.       — И тебе сладких снов, братец, — произнёс Иккинг, зевая. — Надеюсь, тебе приснится много рыбы. А завтра нас ждёт очень длинный день.       Несмотря на усталость, сон не шёл. Сын вождя ворочался с боку на бок, пока его дракон мирно посапывал возле постели. Иккинг уже начал думать, что нет смысла тратить время на бессонницу и больше пользы будет, если он поработает над новыми эскизами сёдел для драконов, но на этой светлой мысли, сон наконец сморил его.       Спал он беспокойно. То ему снилось, что Астрид выходит за него замуж, то вдруг он сам оказывался гостем на свадьбе, где Астрид была невестой Сморкалы. Близнецы смеялись над ним, так что едва не падали. Но тут вдруг явился незнакомец, который, стукнув ребят лбами, отбросил их в стороны.       — Иккинг, мне жаль, что мои верные слуги доставляют тебе так много неудобств, — произнёс высокий рыжеволосый мужчина с острой козлиной бородкой. На его лице играла лукавая улыбка.       — Кто ты?       — Ты знаешь, — ответил незнакомец.       — Л-локи?       — Кто же ещё, — красовался гость из Асгарда. — Слушай меня внимательно, второй раз я повторять не стану, Иккинг, сын вождя. У меня есть для тебя дар. Он поможет тебе решить твои проблемы… — Локи выразительно посмотрел на Астрид, чья свадебная церемония застыла в момент появления бога, — с девушками. Но он не навсегда. Когда придёт время, дар исчезнет. А теперь давайте веселиться! — обратился он ко всем жителям Олуха. В руке у него оказался кубок, из которого Локи пригубил. Все вокруг зашумели, принялись обниматься, а Сморкала потянулся для поцелуя к невесте…       — Нет! — закричал Иккинг и проснулся. Он резко сел на постели и осмотрелся. Рассвет уже занялся, и солнце красило его комнату в золото. Прямо как кубок, из которого отпил Локи.       Беззубик, обеспокоенный криком, внимательно посмотрел на наездника.       — Фух, ну и приснится же… — Иккинг отёр покрывшийся испариной лоб. — Всё хорошо, братец. Просто кошмар.       Он откинулся на подушку, закрывая глаза, но воспоминания о сне не дали ему расслабиться. Иккинг снова сел на постели.       — Так, пожалуй, пора вставать…       Из соседней комнаты доносился лёгкий храп отца, и Иккинг с тоской подумал, что уже который год ответственность за уборку деревни после праздника будет нести он сам и, если повезёт, то ему помогут и зачинщики Торстоны. Астрид наверняка не откажется. Как и Рыбьеног. А Сморкала… пожалуй, в этом году они обойдутся без него. Иккинг, внутренне коря себя за малодушие, спустился вниз и, зная, что в доме завтрак ему не раздобыть, отправился в Большой зал — там наверняка ещё не прибрали после пира.       В общем-то, он не ошибся. Кое-где за столами полусидели-полулежали викинги, слишком налегавшие на медовуху.       Иккинг был рад, что кроме него и Беззубика из живых и адекватных здесь больше никого не было. Он не хотел сейчас ни с кем говорить. Надо было привести в порядок растрёпанные чувства.       Очень жаль, что ему вчера пришлось раньше уйти с вечера. Раньше, чем он смог пригласить Астрид потанцевать. И раньше, чем он набрался смелости и сказал, что влюблён в неё по самую макушку. И что если она откажет ему, то… то… он не знал, что «то», потому что никогда всерьёз не думал, что она и правда ему откажет. Иккинг лелеял надежду, что они должны быть вместе. Просто за всеми этими делами для драконов и острова они чуть-чуть сошли с курса.       После завтрака, во время которого Иккинг щедро подкармливал Беззубика остатками со стола, сын вождя отправился на Арену. Странно думать, что совсем недавно это было место борьбы за выживание. Теперь — его драконья школа. Где обучались равно как наездники, так и их подопечные. Не раз Иккингу приходилось приручать и усмирять особо упрямых драконов. Любой житель Олуха знал, что он ни за что не сдастся и найдёт выход. Не родилось ещё дракона, который не слушался бы его.       Иккинг обошёл всю Арену, заглянув в бывшие камеры, в которых теперь хранилось оборудование для тренировки драконов. Он внимательно осмотрел каждый уголок, но, как это ни странно, бурная деятельность близнецов по разрушению всего сущего сюда не распространялась.       — Ну что, Беззубик? Утренний патруль вокруг острова?       Дракон радостно заурчал и запрыгал вокруг наездника. Уже через мгновение большие чёрные крылья расправились, и оба, дракон и всадник, взмыли в небо.       Иккинг жадно вдыхал свежий воздух, прилетевший запах моря, скал и деревьев. Он парил над землёй, замечая то там, то тут приблудших драконов, которые жили на острове, но не пожелали обзавестись наездниками. Шум в ушах избавлял его от назойливых мыслей, и он чувствовал себя почти счастливым, потому что в сердце разгоралась надежда.       Внезапно рядом послышалось хлопанье крыльев, и слева от него оказалась Громгильда.       — Доброе утро, Астрид! — Иккинг помахал ей рукой, перекрикивая ветер и тормозя Беззубика.       — Доброе, — коротко ответила она и подтолкнула Громгильду, направляя её вниз.       — Эй, Астрид!.. — но она его, очевидно, не слушала.       «Какая муха её укусила?» — удивился он и отправился за ней.       — Астрид, подожди! — растерянно позвал он.       Но она сделала вид, что не слышит, а Иккинг, хоть и мог нагнать Громгильду, не стал этого делать, решив, что ещё успеет поговорить с наездницей, а трогать её в дурном расположении духа, себе дороже.       Когда он приземлился в центре Олуха, уже многие из викингов выбрались на улицы, занимаясь привычными делами: выгоняли овец, спешили по делам в хлевы и амбары, кто-то отправлялся на охоту в лес, рыбаки спешили выйти в море, чтобы пополнить запасы рыбы. Отовсюду слышались приветствия, и Иккинг отвечал на них. Но было и ещё что-то странное.       — Знатная вчера пирушка вышла.       — Ох, дурно мне. А, Иккинг. Ну привет.       — Вот свиньи, во что Большой зал превратили.       — Ненавижу день Локи. После него вся деревня на ушах стоит, а у меня коровы не доены. А кто драконов в стойлах кормить будет? Мой-то олух не просыхает потом с неделю…       — Баранина особенно удалась…       — О, сынок вождя, дохля-я-як.       — Что, Улаф?       — Доброе утро, говорю, Иккинг. Дохляк, всё равно дохляк.       Иккинг беспомощно озирался вокруг себя, глядя на лица своих односельчан. Они улыбались ему, здоровались. Но в его голове, перебивая друг друга, то плакались на жизнь, то радовались, то обзывали его. Иккинг потряс для верности головой. Но голоса никуда не делись. Они становились то громче, то тише.       Что происходит?       Он побрёл по деревне в сторону кузни, решив, что может начать работу оттуда. Ему попадались жители деревни, и он каждый раз слышал их голоса у себя в голове. Вслух они говорили совсем не это. Иккинг ускорил шаг, а потом и вовсе побежал. Он беспомощно озирался по сторонам, и ему отчаянно хотелось зажать уши руками, но смутное подозрение, что это не поможет, останавливало.       Наконец он вбежал в тишину кузницы. После яркого солнечного света помещение казалось ещё темнее, чем всегда. В нос ударили привычные запахи металла и кожи. И здесь было тихо. Иккинг вздохнул с облегчением. Он подошёл к своему столу, перебрал машинально чертежи, пытаясь успокоиться.       — Ох, до чего же тяжко-то… — услышал он знакомый голос и повернулся к выходу.       — Плевака!       Старый кузнец как раз входил внутрь.       — А, Иккинг, ты уже здесь? Доброе утро, мальчик.       — Ты что-то говорил?       — Что я говорил? Ничего вроде бы… Или сболтнул что-нибудь? Хотя… он всё равно узнает… Да нет, ничего не говорил.       Иккинг подозрительно прищурился и уставился на кузнеца.       — Чегой-то он так смотрит на меня? Али знает чего? Да нет. Он не мог разузнать. Стоик ему ещё ничего не говорил. Рано пока… Ты в порядке? Ты какой-то странный…       — В порядке, — буркнул Иккинг и отвернулся, лихорадочно соображая.       Он слышит мысли своих соплеменников. Всех. Ему припомнился сон. Дурацкий. Но там был Локи. А от него всего можно ждать. Неужели бог и правда явился ему во сне? Иккинг потёр виски пальцами, пытаясь припомнить, что именно говорил Локи во сне.       «У меня есть для тебя дар… Чтобы решить проблемы с девушками. Но он не навсегда». Так сказал Локи. Иккинг едва не подпрыгнул от радости.       — Плевака!       — Великий Один. Чего так орать-то? Я вроде не оглох ещё. Чего? Неужель догадался? Надо сказать Стоику…       — Эм… — концентрироваться было тяжело из-за постоянного потока мыслей Плеваки. — Ты же тут без меня сегодня справишься, правда? А мне ещё деревню надо в порядок привести.       — Ах это… Да-да, конечно, иди, — махнул Плевака, проглядывая записи с заказами на новые орудия.       — Беззубик, идём!       Дракон, едва улегшийся на привычное место, потянулся и поплёлся за всадником, лениво позёвывая.       Иккинг, изо всех сил пытаясь игнорировать голоса в голове, отправился искать Астрид. Он снова вернулся на Арену, но там никого не было. Тогда он решил отправиться в Большой зал, но мало того, что Астрид там не оказалось, у Иккинга ужасно разболелась голова ото всего этого шума.       «Ну спасибо, Локи!» — в сердцах подумал он, отправляясь к Рыбьеногу. Может, он видел её? Ревнивая часть его души подсказывала, что, может, продуктивнее спросить у Сморкалы, но часть, отвечавшая за надежду, категорично этому противилась.       Рыбьенога Иккинг нашёл в стойле с Сарделькой. На счастье будущего вождя, мысли друга не сильно отличались от того, что он говорил вслух.       — Кто моя ласковая, сладкая девочка? — Ингерман почёсывал подбородок Сардельки. — Кто у меня умница? Такая славная. Кому принести свежих булыжничков?       — Рыбьеног, ты не видел Астрид?       — О, Иккинг! Напугал. Ты напугал меня. Астрид помогала на складе с рыбой. Эти дураки Торстоны разломали несколько бочек. Громгильда рыбу не ест, вот и попросили Астрид помочь. А то сам понимаешь…       — Да, нам с Беззубиком туда нельзя.       Но Беззубик, услышав знакомое слово, тут же навострил уши и готов был сорваться с места в любую секунду.       — Нет-нет, братец, — Иккинг оседлал дракона, задумавшись, чем можно себя занять в ожидании Астрид.       Ответ пришёл сам с собой в лице Забияки, которая брела по улице, пиная камешки ногами.       «Дурацкий праздник, дурацкий Локи, дурацкая Астрид, тупой Сморкала. Ненавижу! Прибила бы обоих, да нельзя. Наш святоша Иккинг заругает».       «Святоша? Ну спасибо!»       — Эй, Забияка!       — О Тор, накликала! Чего тебе?       Иккинг решил пропустить мимо ушей все колкости, иначе он окончательно запутается.       — Что-то случилось?       — Случилось! Астрид твоя случилась! Да нет, всё хорошо.       — Ты какая-то грустная? Тебя кто-то обидел? — настаивал Иккинг.       — Подружка твоя! Уводит единственного нормального парня в деревне. Да не-е, просто… наверно, медовуха некачественная попалась. Локи, как бы спровадить его, а?       Иккинг на какое-то мгновение растерялся. «О каком парне она говорит? Не обо мне же? Нет? Нет! Или да? Да нет!» Он сделал глубокий вдох и прислушался к бессвязным мыслям Забияки, которые скакали то на воспоминания о вчерашнем вечере, то возвращались к разбросанной рыбе. «Так, а это интересно…»       «И почему он на меня внимания не обращает? Всё вьётся вокруг этой Астрид. А на острове всем известно, что она сохнет по Иккингу».       — Ты ещё чего-то хотел? — спросила Забияка, отбрасывая косы назад. — Пойду я. Дел ещё по горло.       — Каких таких? — Иккинг перегородил ей дорогу.       — Вот привязался! Да так, там… ну… я…       — Давай так, ты поможешь мне навести порядок на пастбищах, — судя по тому, как скривилась Забияка, Иккинг не ошибся, и они там с братцем дел наворотили. — И я забуду, что ты попортила запас рыбы.       — Ох… Ладно. Только Барс… — она махнула рукой. — Не знаю, там где-то.       — Полетишь со мной. Садись.       — Прелесть.       Забияка покорно уселась за спиной Иккинга, ворча про себя. Это было бы даже забавно, если бы он не слышал парочку не самых лестных обзывательств в свою сторону. Беззубик взлетел, направляясь на окраину деревни, где паслись овцы.       Разговаривать во время полёта неудобно. Ветер в ушах. И Иккингу пришлось бы постоянно оборачиваться, чтобы Забияка его расслышала. Её мысли он слышал и так. Это снова был бессвязный поток о том, что Астрид — само великолепие, и как нечестно, что ей, Заибияке, не достаётся парень, который ей нравится. Чем дальше, тем больше Иккинг убеждался, что это не он сам, а один молодой человек в шлеме с бараньими завитыми рогами. Какое облегчение!       — Так как вчерашний вечер прошёл? — спросил он, когда они оказались на земле. Иккинг сразу оценил масштаб трагедии — белые овцы были покрыты чёрной краской, а чёрные — наоборот. Их надо было отмыть. А если не получится, то остричь. Иккинг молился, чтобы сработал план «А».       — Уф, это мне тут ещё разговаривать с ним надо? Да нормально…       — Танцы были? — Иккинг отправил Беззубика собрать всех окрашенных овец в одном загоне. Дракон прекрасно справлялся с этой задачей, а у самого Иккинга появилась возможность поговорить с Забиякой по душам.       — Конечно! Ты же знаешь, наши не могут без этого. Я хотела, чтобы Сморкала меня пригласил, а он даже не посмотрел в мою сторону!       — Ты танцевала?       — Что? Я? Да ты как белены объелся. Вот ещё, я и танцевать! Тьфу, Иккинг, не топчись по больной мозоли!       — Ну мало ли, — он пожал плечами. — Вдруг тебе нравится кто-нибудь.       Иккинг выжидательно замолчал, а Забияка уставилась на него так, словно впервые видит, разинув рот.       — Я… то есть мы теперь «подружки» и можем всё-всё обсуждать? — наконец выдавила она. — Знаешь, ты, может, и будущий вождь, но что у меня на сердце, тебя не касается!       Забияка отвернулась, скрещивая на груди руки, и одна из тяжёлых кос чуть не попала Иккингу прямо по лицу, но он увернулся.       — Ладно, последний вопрос.       Вот пристал!       — Как по-твоему… Астрид нравится Сморкала?       — Да Локи тебя задери, Иккинг! Ты тупой? Она же с тебя глаз не сводит. Иккинг то, Иккинг сё! Ну… не думаю. В общем, шансы-то у тебя есть, если хочешь знать моё мнение. Псих! За Астрид я спокойна. А вот насчёт Сморкалы не уверена.       — Хорошо. Ты тут приберись, а у меня ещё дела. Беззубик!       — Нет, Иккинг! Я что, одна должна это делать? — крикнула она ему.       — Сумела нашалить, сумей и прибрать за собой. Пока, Забияка!       И Иккинг улетел к складам, собираясь поговорить с Астрид. Он нашёл её у амбаров.       — Привет, Астрид!       — Виделись уже, — её взгляд сразу стал колючим.       — Да, но… — Иккинг вглядывался в неё, пытаясь разобрать о чём же она думает, но ничего не слышал. — Неважно. Как тут дела?       — Всё хорошо. Но когда я встречу Забияку, то скажу всё, что думаю о ней!       Что ж, это было прямолинейно и справедливо. Иккинг мешкал.       — Ты что-то хотел?       — Спросить, нужна ли помощь.       — Нет, я сама, — и Астрид вышла из амбара, где работа уже была закончена.       Иккинг задумался. У Астрид нет посторонних мыслей или она всегда говорит то, что думает? Пока он размышлял, Беззубик чуть не залез мордой в корзину с рыбой.       — Нет, нельзя! — Иккингу пришлось уйти ни с чем.       Облетая деревню, он заметил Сморкалу, который вместе с Кривоклыком сладко подрёмывал в тени одного из домов.       — Кхм-кхм, — Иккинг прочистил горло, набрал в лёгкие побольше воздуха и, имитируя своего отца, заорал: — Именем вождя, какого Тора ты тут развалился?       Сморкала подскочил на месте, путаясь в ногах, шлем съехал ему на глаза и спросонья он не мог сообразить, что происходит и кто перед ним. Когда вместо Стоика он увидел Иккинга, то на его лице сразу же отобразилось облегчение. Он вздохнул.       — Ёлки-палки, зачем так пугать?       — Сморкала, там все работают, а ты прохлаждаешься.       Широко зевнув и потянувшись, Сморкала принялся расталкивать Кривоклыка.       — Подумаешь, вздремнул полчасика. Вчера ночка была слишком бурная. Забияка на меня даже не смотрит, а ухаживать за ледяной королевой то ещё удовольствие. Пусть Иккинг сам с ней возится.       — Пойдём со мной. Нужна твоя помощь.       — Иду-иду. В следующий раз надо найти местечко поспокойнее. Наверно, меня было видно сверху. Если лечь там, где…       — Пошевеливайся! — прикрикнул Иккинг.       Два дракона поднялись в небо и полетели в сторону пастбищ, где Забияка должна была отмывать овец, но на деле валялась под деревом, зажав между зубами соломинку и закинув ногу на ногу. Когда Иккинг подошёл поближе, то различил её мысли.       — Нет, если я первая скажу, это будет глупо. Но как его заставить? Понятия не имею. Мы уж и закапывали его, и поджигали, и подвешивали… Локи, у меня заканчиваются идеи флирта. Он не понимает…       — Забияка!       — Ух, Тор, как быстро! — Она вскочила и уставилась на Иккинга и стоявшего позади Сморкалу. — А он тут ещё зачем? Так, я нормально выгляжу? Как назло даже не посмотришься, бочка с водой далековато стоит. Так, косы пригладить, бедро немного вывернуть, руку на пояс, да, точно…       Иккинг сдержал смех и показал на Сморкалу.       — Нашёл тебе помощника. Развлекайтесь! К обеду всё должно быть кончено, ясно? — и он взлетел, оставляя двух незадачливых, очевидно, влюблённых друг в друга ребят.

***

      В Большом зале было очень шумно. Даже и без сверхспособностей Иккинга. Но это было единственное место, где он мог застать Астрид и попытаться понять, что она думает и чувствует. Хотя по обрывочным мыслям Забияки и Сморкалы он уже догадывался, что в сердце её явно не Йоргенсон. А кроме того, ему ещё надо было встретиться с отцом.       Он вошёл в огромные дубовые двери, и его тут же оглушил гомон, крики, смех, так что Иккинг даже зажал уши руками и подумал, не зря ли он пришёл сюда. Беззубик обеспокоенно потыкался в него носом.       — Всё хорошо, братец, всё хорошо.       Иккинг постоял на пороге какое-то время, привыкая к шуму в голове и пытаясь заглушить его, вычленить отдельные голоса. Да, так было проще. Спустя ещё некоторое время он уже вполне уверенно себя чувствовал даже среди сотен голосов и направился к отцу.       За главным столом сидел Стоик и что-то бурно обсуждал с Плевакой. Когда к ним подошёл Иккинг, то разговор тут же умолк.       — Привет, пап! Что нового?       Иккинг стоял возле отца, не собираясь, впрочем, присоединяться к его трапезе. Ему просто хотелось узнать, нет ли каких поручений по наведению порядка. Судя по тому, что он видел, деревня несильно пострадала: ни у кого не сгорел дом дотла, не погиб скот, не ранен дракон, и все викинги живы и здоровы, разве что слегка с похмелья, а некоторые до сих пор празднуют.       — О-о-й, Иккинг, держись, мой мальчик.       — Ничего, — ответил Стоик. — А что может быть новое у нас? Он ведь не слышал? Я не готов говорить об этом здесь.       — Не знаю. Просто подошёл поздороваться.       — А-а-а, ну это можно, — вздохнул с облегчением Плевака.       — Вообще-то я хотел с тобой поговорить. Но не здесь. Может, вечером. Дома? Да, отлично, как раз придумаю, как его обрадовать. Наверняка будет просто счастлив. Будущий вождь. Мой сын.       — Что?!       — Да ничего. Вечером поговорим. Иди к своим друзьям, — Стоик махнул рукой на стол, где уже сидели Астрид, Рыбьеног и Задирака.       — Не бойся, мальчик, все сыновья вождей через это проходят. Ты привыкнешь. — Мысли Плеваки всё так же были обеспокоенными. Иккингу было приятно, что старый кузнец волнуется о нём. Но то, о чём думал его отец, поселило в душе тревогу. Он не готов. Не готов.       Иккинг сел за стол к друзьям. Носившиеся там и тут работники кухни тут же поставили перед ним миску с жарким и чашу с холодным медовым напитком.       — Как дела?       — Всё хорошо, — отозвался Рыбьеног. Его мысли, как обычно, крутились вокруг Сардельки, а ещё какой-то книге про драконов, которую он, видимо, писал.       Астрид не ответила.       Иккинг осторожно подвинулся к ней, но она отвернулась, делая вид, что очень заинтересована тем, что происходит у входа в Зал. Это очень напомнило ему первые дни обучения в школе драконоборцев.       — А где Сморкала и Забияка? — спросил он, обращаясь к Задираке.       Близнец пожал плечами, и судя по его мыслям, он даже не попытался предположить, где может мотаться его сестра и друг.       Иккинг принялся за жаркое, пытаясь расслышать мысли Астрид. Но не слышал ни одной. Из множества голосов, которые кричали в его голове, перебивая друг друга, не было голоса Астрид. Он так увлёкся прислушиванием, что не заметил, как она ушла. Когда он поднял глаза от миски, её нигде не было видно.       — Где Астрид? — удивлённо спросил он, озираясь по сторонам.       — О, она ушла, когда закончила обед, — отозвался Рыбьеног и снова мысленно сосредоточился на книге.

***

      Локи не изменил себе. Он дал ему в дар возможность слышать чужие мысли. Мысли всех людей, кто только был на острове, кроме мысли той, которая была ему важнее всех. Иккинг брёл пешком по острову, наблюдая за соплеменниками. Следов от бурного праздника почти не осталось. Ему радостно кивали прохожие, и он рассеянно улыбался им в ответ.       На пастбищах Сморкалы и Забияки не оказалось, хотя овцы были приведены в порядок, так что, в общем-то, Иккингу было всё равно, где они.       Солнце описало полукруг и постепенно скрывалось за холодным северным морем. Иккинг поплёлся домой.       — А, Иккинг! — радостно встретил его отец.       — Привет, пап, — он устало опустился в кресло рядом напротив камина.       — А чего такой смурной? Ничего, сейчас я тебя развеселю.       — Да так, устал.       — Ну, ничего, так бывает. Все вожди устают, — Стоик широкой ладонью похлопал костлявое плечо сына. — Мда, подкормить бы его как-то, мяско не нарастает…       — Я не вождь.       — Но ты им будешь, сын.       Иккинг кивнул.       — До этого момента времени ещё полно, — заметил он, глядя в огонь.       — Вот об этом я и хотел поговорить, — потирая руки ответил Стоик и подмигнул сыну.       «О нет…» — обречённо подумал Иккинг, чувствуя, как подвело живот. Может, сбежать? Может, придумать оправдание: те же овцы, у кого-нибудь крыша прохудилась, проблемы с драконами. Но пока Иккинг лихорадочно пытался придумать возможность сбежать из комнаты, Стоик уже начал говорить.       — Сын, тебе уже восемнадцать. Ты стал большим и сильным. На вид вроде бы и правда покрепче, чем пару лет назад.       — Па-а-ап…       — Не перебивай.       — Но я…       — Я подумываю о том…       — Я не хочу быть вождём.       — Чтобы назначить тебя своим заместителем.       — Что?       — Что?       Они уставились друг на друга. «Мне, наверное, послышалось», — подумал Стоик, прочищая мизинцем правое ухо.       — То есть… заместителем? Не вождём? — уточнил Иккинг.       — Нет, с чего бы? Я пока на покой не собираюсь. Повозишься с делами острова пару годочков, а там, свадебку сыграем и передадим тебе власть над Олухом.       — Что сыграем? — Иккинг оторопело уставился на отца.       — Ой, ну… я… Я думал, у вас с Астрид… Тор бы побрал болтливых Торстонов! Наплели с три короба!       — Нет! То есть… Я не знаю.       Стоик покряхтел, поднимаясь с кресла, очевидно, недовольный тем, куда зашёл разговор.       — В любом случае, без жены нельзя. Такие правила, — Стоик похлопал сына по плечу. — Не переживай, пойдёт за тебя, никуда не денется.       И Стоик ушёл, оставив Иккинга в полнейшем смятении. То есть как без жены нельзя? Он быстро провертел в голове Кодекс Вождей Северных морей. «Хель! Хель! Хель!» Иккинг вскочил со стула и свистнул Беззубику.       Прохладный вечерний воздух, как всегда, дарил успокоение. Свобода полёта приносила покой. Иккинг не знал, что хуже: бояться спросить у Астрид напрямую, что она чувствует, или взять её замуж силой? Но ответ был очевиден: он никогда не сделает такого с ней. Выходит разговора не избежать. «Ну же, Иккинг, соберись! Ты не испугался дракона! Уж с девушкой-то ты справишься?» Но почему-то именно сейчас Астрид казалась невообразимо далёкой, почти нереальной. Чем больше они дружили, тем сложнее было признаться, что дружба давно стала намного большим.       Иккинг направил Беззубика к озеру в лесу, с которого всё и началось.       Оказалось, что не он один решил поразмыслить обо всём здесь. Завидев знакомую фигурку в кожаной юбке и шерстяной накидке на плечах, Иккинг хотел малодушно скрыться в ночи, но вдруг в голове замелькали спутанные воспоминания из мыслей Забияки, Сморкалы и даже отца, и он решительно направил Беззубика вниз.       — Иккинг? — спросила она, когда он встал рядом, подняв с земли камешек, но голос её не был удивлённым.       Он нерешительно улыбнулся ей, но она не ответила на его улыбку и снова отвернулась к тёмной глади озера.       — Я хотел поговорить с тобой, — Иккинг запустил камешек лягушкой. — Мой отец обмолвился кое о чём…       — Хочет сделать тебя вождём уже сейчас?       — Нет, не это. Не совсем. Я не об этом.       Астрид слева от него хмыкнула и отвернулась. Иккинг открыл рот, чтобы продолжить, но она вдруг быстро обернулась и с каким-то злым блеском в глазах набросилась на него.       — А знаешь, что о нас болтают, Иккинг? Что твой отец уже готов идти с дарами к моим родителям. Что свадьба не за горами. Что моя партия могла бы быть и получше, но ты же будущий вождь! Но я что-то не припомню, чтобы ты хоть словом обмолвился о том, что на самом деле чувствуешь.       Иккинг стоял в полнейшем замешательстве. Как далеко зашла вчерашняя пьянка в Большом зале? Ну почему он может слышать мысли каждого жителя на этом острове, кроме мыслей той, кто ему дороже всего племени вместе взятого? Он бы всё отдал за то, чтобы знать, о чём она думает.       — Астрид, я…       — Я так зла, Иккинг! Так зла! Почему ты такой скрытный?       — Астрид…       — Из тебя слова не вытащишь! Если ты такой трус, что не мог сам во всём признаться, то мне не о чем с тобой говорить!..       — Астрид!       — И даже не надейся, никакой свадьбы…       — Астрид! — очередной его возглас заставил её на секунду умолкнуть, и он воспользовался этим, чтобы поцеловать её.       Она не ответила на поцелуй и, когда он отстранился, с подозрением посмотрела ему в глаза.       — Послушай… Пожалуйста! Астрид, поверь, я и сам не знал об этих слухах, пока не поговорил вечером с отцом. Но я не причастен к ним. Клянусь! Разве ты не знаешь меня? Разве мы не были друзьями последние три года? Разве ты не знаешь, что я никогда, никогда, Астрид, не поступил бы так с тобой.       Она внимательно смотрела на него, и он видел, как постепенно гнев её отпускает. Иккинг осторожно взял её за руки. Во рту пересохло. Теперь надо было сказать главное.       — Но я бы соврал… если бы сказал, что не мечтал об этом. Я бы соврал, если бы сказал, что ты не нужна мне. Я не хочу представлять свою будущую жизнь без тебя. Астрид… я люблю тебя.       Её глаза были так широко распахнуты от удивления, но Иккинг видел, что в них больше не осталось злости. Может, она слегка растеряна сейчас, но даже черты её лица смягчились.       — И это правда. Самая настоящая. Ты права, я трус, — он заговорил быстрее, торопясь выплеснуть всё, что копилось очень долго. Теперь не было пути назад. — Я люблю тебя с тех пор как себя помню, но я никогда не находил подходящего времени, чтобы сказать об этом. До Беззубика ты на меня даже не смотрела… А после я был слишком занят. Мы оба были слишком заняты… Я люблю тебя, Астрид, всем сердцем.       Он замолчал и с надеждой заглянул ей в глаза. Она молчала. А потом по её лицу расползлась улыбка, и она бросилась ему на шею. От неожиданности он пошатнулся, протез соскользнул с мокрого камня, и они оба упали на землю, расхохотавшись.       — Угораздило же меня влюбиться в самого неотёсанного викинга на всём Олухе!       — Здесь уж ничего не поделаешь. Но ты всё-таки говоришь о будущем вожде.       — С чего ты взял, что я говорю о тебе? — Астрид показала ему язык и принялась подниматься.       — Ах так! — Иккинг потянул её обратно, и она с визгом снова плюхнулась на него.       Вдруг откуда-то из леса показалось Ужасное чудовище, его брюхо белело в темноте. Дракон стремительно приближался к озеру. Иккинг быстро поднялся, помогая Астрид тоже встать. Беззубик и Громгильда уже были возле них. Все вместе они отступили за скалу.       Чудовище не стало приземляться, оно сделало круг над озером и взмыло выше, а после скрылось из глаз. Но Иккинга намного больше заинтересовал не дракон, а его всадник. Точнее, два всадника.       — Это что, Сморкала и Забияка? — недоверчиво спросила Астрид. — Они?..       — Это долгая история, — улыбнулся Иккинг. — Но да, кажется, спелись, голубки.       Когда на следующее утро Иккинг вышел из дома, Олух встретил его оглушающей тишиной. «Неужели?..» Он поспешил к центру деревни, там, где всегда шумно и многолюдно. Но и там, стоя среди суетящихся людей, которые здоровались с сыном вождя, Иккинг не слышал ничего, кроме гомона и топота ног, да криков драконов.       — О Локи, слава тебе, — выдохнул он с облегчением, не замечая, как высокий стройный рыжеволосый мужчина, улыбнувшись, спрыгнул с конька крыши. Он мягко приземлился между хижин и, насвистывая, побрёл своей дорогой.