Истина в искренности

Холодные капли дождя быстро скользили по прозрачному стеклу. Пол наблюдал за их движением не отрывая глаз. Он чувствовал обжигающий холод гладкой, мокрой с другой стороны поверхности, даже не прикасаясь к ней. Это ощущение жгло кончики пальцев. На Каладане часто шли дожди, и Пол искренне любил их. Воздух, наполнявшийся морской свежестью и прохладой, заставлял его чувствовать себя живым. Он не представлял, как сможет выжить на Арракисе без этой живительной влаги, падающей с небес; планета, на которой каждая капля воды на вес золота, где бушуют бесконечные песчаные бури, а изнурительная жара не отпускает поверхность земли даже глубокой ночью. Он погибнет там. Каладан — вот его настоящий дом; место, где он чувствует себя собой. Дверь Большого Зала отворилась. Леди Джессика вошла как всегда бесшумно, почти неслышно. Но Пол всегда чувствовал ее приближение. Знал о ее намерении отыскать его еще до того, как она сама подумает об этом. Мысленно он почему-то всегда называл ее по имени. Ему нравилось произносить его, хотя в жизни делать этого он практически не мог. Он бы хотел сокращать его до короткого Джесс, которое звучит так притягательно мило. Ee никто так не называет. Даже отец в те моменты, когда они остаются наедине, зовет полным именем. Пол в этом точно уверен. — Я искала тебя, — звучит мягко обычно сильный и строгий голос. Так она говорит только с ним. — Зачем же? — он по-прежнему стоит к ней спиной, не желая смотреть сейчас в глаза. — Ты сам не свой в последнее время. Вы улетаете на Арракис всего через несколько дней. Я хочу убедиться, что с тобой все в порядке. Она подходит ближе. Пол чувствует ее прямо за своей спиной. Узкая ладонь опускается на плечо, слегка сжимает. Ее поддержка всегда была для него главной опорой, только ей он мог доверять безоговорочно. — Пол, — тихо шепчет Джессика, — я знаю, тебе страшно. И я знаю, что ты хочешь остаться на Каладане, потому что ты — часть этой планеты. Ты был рожден на ней и ее сила течет в твоих венах. Возможно, ты еще сможешь вернуться сюда снова. Но пока у нас просто нет другого выбора, ты должен улететь. — Я знаю, — немного резко отзывается Пол, но тут же смягчает голос. — Я давно не ребенок и прекрасно осознаю наше положение. Я не противлюсь и не возражаю, мне не нужно объяснять сложившуюся политическую ситуацию и то, что нас словно крыс, пытаются загнать в ловушку. — Я и не собиралась что-то тебе объяснять или чему-то поучать сейчас. Я лишь хочу сказать, что Каладан навсегда останется нашей планетой и никто не сможет ее у нас отобрать. Ты всегда сможешь сюда вернуться. Пол устало прикрывает глаза. Густые ресницы отбрасывают длинные тени на его щеки. — Прости мне мою резкость. Я не хотел тебя обидеть. — Ты не обидел меня. — Ты всегда прощаешь мои грубости. — Да, потому что они не беспочвенны. Они — часть твоих эмоций. — Это ли не знак того, что я не могу контролировать себя? — Ты прекрасно справляешься с самоконтролем. — Но только не тогда, когда дело касается тебя. Слова вырываются быстро, без возможности вовремя удержать их внутри себя. Рука исчезает с плеча. Испугавшись, Пол поворачивается к ней лицом, но в глазах напротив не видит ни капли удивления. Она обо всем знает. Он судорожно сжимает пальцами переносицу, пытаясь скрыть смятение. Но Джессика мягко обхватывает узкое запястье, отводит руку в сторону. Смотрит нежно и успокаивающе. — Пол, у нас с тобой слишком глубокая ментальная связь. То, что ты чувствуешь — нормально. — Ты не понимаешь, — Пол пытается сдержать подступившие слезы. — Мальчик мой, я тоже это… чувствую. — Как это возможно? — по его щеке катится прозрачная слеза. Уже нет смысла прятать то, что и так вышло наружу. — Видимо, наша связь вышла из-под контроля. Случился какой-то сбой. — Эти чувства, ты называешь их сбоем? У меня язык с трудом поворачивается называть тебя матерью, потому что я хочу звать тебя по имени. Господи, почему так? Откуда это все во мне? Ваши бесконечные эксперименты над людьми, скрещивание линий, сохранение и укрепление генетических веток в попытке получить идеальный разум вот к чему привели. Я ненавижу себя за эти чувства. Я вырос монстром. Пусть мой разум идеален, но зато я эмоциональный калека. Я чувствую то, чего чувствовать не должен. И мне просто интересно, Бене Гессерит устроит мой маленький дефект или меня отправят на свалку, чтобы начать поиски нового кандидата? — Пол, прекрати! — Джессика не выдерживает, и в ее серых глазах тоже копятся слезы. — Согласен, не слишком приятно слышать подобное от собственного сына. — Неужели ты меня не услышал? Я тоже чувствую. Ее ладонь замирает возле его расстегнутого на одну пуговицу воротничка, но она не решается прикоснуться. — Я не верю тебе. Две соленые дорожки из слез прочерчивают линии на лице Леди Джессики. — Я рад, что мы летим на Арракис вдвоем с отцом, а ты остаешься на Каладане. Эта лучшая из новостей за последнее время. — Пол, зачем ты мне это говоришь? — А разве это не так? — Почему ты так жесток ко мне? — Потому что ты сделала из меня монстра. — Если ты думаешь, что твои слова оттолкнут и ранят меня, то ты ошибаешься, — она гордо поднимает голову, смотря в глаза, которые являются точной копией ее. — Мне плевать! — Я чувствую, когда ты мне лжешь. — Как ты смеешь после всего этого уличать меня во лжи. Я слушаю ее на протяжении всей жизни. — Ты обвиняешь во всем меня, но задумывался ли ты о том, каково всю жизнь быть марионеткой в чужих руках? Ты не знаешь, что я умоляла на коленях Преподобную Мать не отдавать меня герцогу. — Ты не любишь отца? — Люблю. Со временем полюбила. Он хороший и достойный человек. Но должно ли быть так? Она быстрым движением стирает с лица влагу. — Я не хотела такой судьбы, но мне право голоса никто не давал. Я не хочу, чтобы страдал ты, но я не в силах что-либо изменить. И это бессилие убивает меня. Если ты хочешь отречься и забыть меня, я приму это. От тебя приму что угодно, потому что бесконечно перед тобой виновата. — Джессика, — имя слетает с его губ легко, словно он всегда ее так называл, — из нас пытаются делать монстров, порабощают и манипулируют нами, ставят над нами эксперименты, но мы все равно способны… любить. Она осторожно касается пальцами его острой скулы, убирает за ухо вьющуюся прядь волос. — Ты не монстр, Пол. Ты — будущее дома Атрейдесов. Каладан будет ждать твоего возвращения. Я буду ждать тебя здесь и молиться за тебя. — Я не вернусь, — склоняется к ней Пол. Они почти касаются друг друга лбами. — Я вижу это в своих снах. Леди Джессика нервно сглатывает. — Зачем ты сказал мне об этом? — Чтобы ты знала, что это наш последний шанс. — Шанс на что? — На то, чтобы оставить друг о друге воспоминания. Джессика сжимает ладонями его плечи. — Наши судьбы были сломлены еще до нашего рождения. Так почему мы боимся сломать то, что и так разбито? Я не коснусь тебя, если не позволишь. Но если разрешишь, я клянусь, что никогда об этом не пожалею. — Пол, как же мы можем… — Бене Гессерит не стесняется смешивать близкую кровь, так почему мы должны стыдиться своих чувств? Джессика поднимает свои чистые от слез глаза, и Пол готов поклясться, что точно увидел ее еле заметный кивок. Пол осторожно касается ладонью лица. Холодные губы ощущают мягкость губ напротив. Он чувствует, как она напряжена и сконцентрирована. Ее внутреннее состояние будто готовит ее к бою, но при этом страха нет. Она обнимает его за шею, губы скользят по острой скуле. Тихий шепот звучит у самого уха, мешаясь с ее теплым дыханием. По белой коже его шеи бегут мурашки. — Я люблю тебя, Пол Атрейдес. Но у меня разрывается на части сердце от мысли, что я испытываю к тебе чувства, которые должны быть предназначены твоему отцу. С каждым годом я все меньше вижу в тебе своего сына и ненавижу себя за это безгранично. Я ужасная недостойная мать с порочной душой и грязными мыслями. — Нет, не говори таких слов, — он прижимает ее к себе за талию. Прильнув к нему совсем близко, Джессика позволяет себе вдохнуть глубже запах его волос. — Ты самая достойная женщина из всех, кого я знаю. Ты сильнее многих мужчин, ты способна на многое. Я восхищаюсь тобой и преклоняю колено в знак моей вечной любви. Он садится на одно колено и берет ее ладонь в свои руки, целует тыл. — Пол, — она убирает упавшую на его лоб прядь волос, — я так горжусь тобой. Ты вернешься и станешь законным правителем Каладана. И не говори мне больше о своих снах. Я буду молиться и верить в лучшее. Запомни, я дождусь тебя здесь. Ты вернешься и мы будем вместе. Она тоже опускается на колени. Они сидят друг против друга переплетя пальцы. Дождь прекратился. Бледное каладанское солнце вышло из-за мощных серых туч. Его робкое свечение озарило их нежный поцелуй, словно благословляя порочный союз. Но можно ли видеть грех в их искренности? Ведь эти чувства — единственное живое, что еще можно сохранить в этом полностью разваливающемся мире. Они обнимают друг друга слишком сильно, делятся накопившимся и нерастраченным теплом. Воспоминания об этом моменте будут греть каждого до конца их дней. Это не объятия сына и матери, это объятия любимых. В секунду не стало существовать запретов, правил, стыда. Они открыты друг перед другом, они стали свободными тут же, как только получили заветные признания во взаимности. И ни один гнусный язык не посмеет оклеветать и устыдить их. Кто угодно заслуживает в мире порицания, но только не они. Пол целует ее в лоб, с горечью и болью осознавая, что больше никогда не вернется на Каладан. Они никогда не увидятся снова. Он знает точно, но больше не напомнит об этом ей. Отлет на Арракис случается спустя три дня. Джессика душит в себе невыносимую боль, желая, чтобы Пол запомнил ее улыбку, а не слезы. Погода пасмурная, его черные вьющиеся волосы красиво трепещут в потоках ветра. Идеальны и спокойны точеные черты гордого лица. Ни один мускул не дрогнул на нем. Он — воплощение утонченной красоты и гордого несгибаемого нрава, который читается в изгибе бровей и серой радужке глаз. Она запомнит его таким: мудрым и сильным не по годам, нежным и любящим, искренним в своих чувствах к ней. С этой уверенностью внутри она позволяет себе отпустить его. Спустя девять месяцев на Каладане рождается новый наследник, которому суждено взять на себя ответственность за будущее Дома Атрейдесов, которому предначертано стать новым правителем планеты, силой которой являются воздух и море. Потому что его отец так и не смог вернутся домой. Нога Пола больше никогда не касалась земли Каладана.