Весна пришла

Холод. Дождь. Ветер, колясь, залезал под плащ. Но это сейчас уходило на второй план... Леви здесь. Лежит и не движется. Как только мои глаза нашли его, я бросилась с лошади, едва не упав, зацепившись за стремя ногой. — Вера, стой! – Ханджи взволнованно попыталась остановить меня, но поняла, что это бесполезно, цыкнула и направилась за мной. Схватившись дрожащими пальцами за окровавленную голову капитана, я еле сдерживала отчаянные крики боли, исходившие из моего замершего сердца. Слёзы смешивались с дождём, и я не слышала, что Ханджи кричала мне отойти. С силой оторвав меня от капитана, она проверила его дыхание, а потом всё в тумане... Момент. И вот, она уже стреляет в последнего Йегериста. — Ханджи... Мы всех... убили? – смотря в пустоту, дрожащим голосом спросила я. — Да... Не переживай, – Ханджи тяжело вздохнула и, присев рядом со мной и Леви, гладила меня по плечу. Я разрыдалась. Снова. Уже и не сосчитать, сколько раз такое было за всё время. — Всё хорошо. Он поправится и... — ... Где эта мразь? Зверотитан.., – мы с Ханджи вздрогнули, когда из темноты, прямо перед нами послышался тихий, надрывный шёпот. – Вы что за цирк здесь устроили? – Леви, словно в бреду, начал говорить о Зике, а заметив меня захрипел, потому что на большее был не способен, – Ты что здесь делаешь? Я уронила на землю несколько слёз, а затем они с новой силой полились из моих глаз. Я потянула руку, чтобы взять Леви за его – окровавленную и перебинтованную. Но этот жест остановили несколькими фразами: — Убирайся отсюда, – голос Леви приобрёл более чёткие интонации и в нём явно слышалось раздражение и... разочарование? — Но.., – я пыталась что-то сказать, но меня прервали на полуслове: — Я сказал убирайся. Езжай в город, забейся в угол и сиди там, не попадайся мне на глаза. — Капитан, я.., – мои протянутые руки для второй попытки отбили чужой перебинтованной рукой, и град слёз снова обрушился на бедный плащ. — Так, всё. Прекращайте, – Ханджи устало потёрла глаз и продолжила, – Тебе правда лучше уехать. Скоро здесь будет новый отряд Йегеристов, только теперь вооружённых до зубов. Если вернёшься сейчас, сможешь обойти печальную участь. — Но я не собираюсь никуда уезжать! – я пыталась сделать серьёзный вид, но льющиеся слёзы почтили всё. — Всё решено. Там сейчас спокойнее, – Ханджи вложила в свой взгляд, обращённый ко мне, всю теплоту, на которую сейчас была способна. Отправившись к оставшимся лошадям, она усадила меня на лошадь и сказала, куда держать путь. А дальше, рассудок помутился, и вместо меня был кусок живого мяса. А по прибытию в пункт назначения, меня арестовали.

○○○

— Как... — Как Вера? – перебила Ханджи Леви, ведь прекрасно знает, о ком тот так нерешительно пытается разузнать. После скупого кивка мужчины, она продолжила, – Девушка переметнулась к Йегеристам. Леви шокировано уставился сначала на Ханджи и ребят, усевшихся вокруг него, которые и доложили об этом Ханджи, а затем, устало выдохнув, вернул своё беспристрастное выражение лица: — Ясно.

○○○

Выстрелы раздавались всюду. Я чувствовала – пришли разведчики. Как мы и планировали, солдаты должны были добраться сюда на лошадях, чтобы взлететь на самолёте и найти Эрена. Поправляя УПМ, я готовилась к очередной смертельной схватке. «И всё же... Интересный ход придумал Армин. Он всегда был мозгами развед-корпуса. После Эрвина, по крайней мере.» – подумала я, наблюдая за разыгранной сценой у порта, ожидая нужного момента. Кто-то из Йегеристов, начал стрелять по Армину. «Так. Некогда проливать слёзы. Тем более, он скоро восстановится. Надо тщательнее наблюдать за ситуацией. Соберись, Вера.» – я мысленно поддерживала себя, изредка поглядывая на дальнейшие действия Флока. Всегда его ненавидела, но сейчас приходится изображать наивную дурочку, поддерживающую план Эрена. Но я давно дала себе клятву. Уничтожить брата. И Йегеристов заодно. Флок вылетел из здания, сопровождая свою армию мелкими оскорблениями «Предателей Эльдии». Как же хочется свернуть ему шею... Но сейчас за меня это сделает Энни. Убив нескольких Йегеристов, я пробралась на корабль, где находился развед-корпус и его сторонники. Услышав шаги на борту, отряд знатно перепугался. Кто-то достал винтовки, кто-то автоматы, несколько человек подошло ко входу, а остальные закрыли собой остальных. Войдя в каюту, я почувствовала, как земля уходит из под ног, а руки заломили за спину. — Ты кто такая, чертовка? – спросил тот, который стоял сбоку от парня, заставившего принять ужасно болезненную позу. Подняв глаза, я попыталась сказать, что не буду нападать, и, вообще, я за вас, но тут из капитанского мостика вышел раненый Армин, поддерживаемый Конни: — Вера?.. Ты.., – парень был настолько удивлён меня видеть, что так и не договорил. Вышедшие после него люди тоже потеряли дар речи, застыв на своих местах. — Я, – немного улыбнувшись, ответила и нетерпеливо осмотрела лицо каждого героя. Как же я по ним соскучилась... — Отпустите её, – сказала Ханджи, обращаясь к солдатам, державшим меня. — Как же давно мы не виделись! – произнесла я, намереваясь обнять каждого из присутствующих здесь. Но всё время, неосознанно искала глазами капитана. Солдаты развед-корпуса и другие воины, начали подготовку самолёта ко взлёту, когда мы причалили к берегу Одии. Я помогала переносить продовольствие с корабля в самолёт, а когда в очередной раз взошла на борт корабля, наткнулась на капитана. — Ты... Что здесь делаешь?.. – Леви вытаращил открытый глаз и уставился на меня немигающим взглядом. Затем, постепенно лицо капитана становилось злее, и вот, наконец, на его лице отпечаталось постоянное выражение лица, с каким он смотрит на меня. Кажется, ко всей этой злости примешалось ещё и презрение. «Чудненько.» – я так не думала. Это лицо, перевязанное теперь бинтами, навевало воспоминания о печальном вечере, когда мы виделись последний раз. — Я помогаю. Вам уже лучше? – поинтересовалась я, стараясь скрыть волнение в голосе. Но это было бессмысленно – мой вопрос всё равно проигнорировали. — Как ты попала на корабль? – грозно спросил Леви,от чего по спине прошёл сильный холод. Несмотря на это, я попыталась пошутить: — Понимаете, случился какой-то взрыв и меня, необъяснимым образом, телепортировало сюда. Стран..? – я не успела договорить, так как меня резко схватили за грудки и с силой прижали к стене. — Заканчивай нести чушь! Я задал конкретный вопрос! Отвечай! Немедленно! – он в бешенстве. Такое редко увидишь. — Я лечу с вами, – смело заявила я. Почувствовав облегчение в районе шеи, я расслабилась, только вот рано. Потому что теперь меня пригвоздили к стене одним лишь словом: — Нет. — Что? Почему? Я имею право... — Нет, – категорично выдал Леви и сделал пару шагов назад, к противоположной стене. Сейчас нас разделяло огромное расстояние, если считать, насколько раньше мы были близки. — Капитан! Я пойду с вами! – решительности мне было не занимать. Как и бессмертия, видимо. — Я сказал нет! Ты отплывёшь вместе с Азумабито и будешь под её надзором! И это не обсуждается, – раздражённо показывая нежелание больше выслушивать возражения, капитан намеревался уходить, но я опять его остановила: — Почему? Я тоже солдат! — Там сейчас настоящий ад. Сдохнешь сразу же, как только появишься там, это я тебе гарантирую. — Эрен – мой брат! Он не тронет меня, – сказала я, на деле сомневаясь в своих же словах. — Его дружки обязательно захотят послушать, как хрустят твои кости. Знаешь, как погремушка у детей. — Ну... Вы же защитите меня.., – я использовала последний приём. — Тц... Этого мне ещё не хватало. Заботиться о какой-то мелкой соплячке. Закатай обратно губу. Мне нет до тебя дела. Но ты уедешь отсюда. Чтобы не мешаться. Немедленно. — Что ж... Хорошо, – я поспешила к выходу, захватив с собой последние ящики со снаряжением. «Паршивенько на душе. Как и сам капитан. Паршивец. Тварь. Гад...» – пальцы невольно крепко сжали края деревянного ящика, а затем я почувствовала колкость заноз. Опомнившись, я расслабилась и направилась к остальным. «Что ж... Придётся уплыть вместе с Киёми-сан, Энни, Габи и Фалько.» Спустя какое-то время сердце наполнила горечь от предательства...

○○○

— Что случилось?! – услышав резкий крик Энни, я прибежала на палубу, взволнованно оглядывая каждого из присутствующих. Эта спальная одежда на мне смотрелась очень некстати, учитывая ситуацию в мире. Но Ханджи советовала хорошенько отдохнуть в дороге. Может она знала, что случится дальше? — Фалько говорит, что видел сон, – начала Энни, но Фалько перебил её: — Это были воспоминания прежних владельцев звероподобного титана, и я видел... себя, летящего над облаками. Мне кажется, что мой титан может летать, – задумчиво закончил мальчик. — Вы должны рискнуть. Другого выхода у нас нет, – произнесла госпожа Азумабито. — Я лечу, – твёрдо решила Энни и взглянула на нас. — Я тоже, – Габи решительно уставилась на Энни в ответ, но потом растерянно посмотрела на меня. — И я лечу. «Точно, снаряжение...» Когда Леви заметил меня там, летящую на одного из титанов, было слишком поздно. Леви в последний момент увидел меня там, летящую на одного из титанов. Первой его мыслью стало: «Что делает, чёрт возьми, эта придурошная здесь? Я велел ей отправляться на остров!», а вторая немного опоздала: «Дура, куда ты летишь?!», а затем... Страшный хруст и капитан падает вниз. В последнее мгновение, отменная реакция послужила лучше всего, поэтому он подлетел ко мне, разворачивая в другую сторону, чтобы я могла спокойно зацепиться крюком за одну из костей титана-прародителя, дабы остаться в живых. Капитан мог бы закончить эту ситуацию так же хорошо, как и я (по крайней мере, он бы не получил ещё больших ранений, чем у него сейчас.) Но за отсутствие глаза и привычки смотреть только левым, он сильно поплатился. Титан, пытавшийся исподтишка сожрать меня, прокусил капитану ногу. Шок и страх, это всё, что я испытала в тот момент, поэтому, я ничего не смогла сделать и лишь смотрела на безвольное тело капитана, падающего вниз. Я кричала внутри себя, умоляя о помощи, но понимала, что никто не способен читать мысли. Ситуация ещё больше ухудшилась. Разведка уступает противнику – Эрену Йегеру, который решил истребить всё человечество за стенами. У него хорошо это получается. Пока мы летели было видно истоптанную титанами землю. А между следами от их ног, не оставалось ни единого живого места. «И почему я думаю об этом сейчас?» – я с раскрытими от ужаса глазами видела перед собой лишь мутную пелену, а двигаться и вовсе не хотелось... Увидя падающего капитана, Конни подхватил его и в этот момент подлетела наша поддержка с воздуха – Фалько в форме титана, с помощью которого я сюда приехала.

○○○

“— Вера. Ты никчёмная глупышка. Я никогда тебя не любил. Мало того, я никогда не считал тебя своей сестрой. Ты сама привязалась ко мне, как репейник и никакими силами тебя от меня было не оттащить. Сожалею ли я о проведённом с тобой времени? Да. Сожалею ли я, что тратил важные слова на тебя? Конечно. Да я всем сердцем тебя ненавижу за твою привязанность ко мне. Ты не давала мне свободы. Я услышала, как что-то сломалось внутри меня, а все события после – мутное пятно, в котором различаются дерущиеся Армин и Эрен.„ — Ха-а! – я резко вскочила с кровати, так же резко на неё падая из-за внезапного головокружения. Пытаюсь отдышаться, но ничего не помогает. Слёзы не останавливаются, а дыхание сбитое. Сбоку послышалось лёгкое шебуршание, но я не придала ему значения. “— Не всегда братья и сёстры похожи друг на друга. Возможно, если бы я тогда ответила иначе, исход был бы другой... Но теперь мне не о чем жалеть. Всё в прошлом. И пускай я умру, его голова должна остаться в моих руках.„ – это я сказала отряду развед-корпуса, прежде чем нас с Ханджи увезли в лес гигантских деревьев на поиски Зика. Но сейчас... Во мне лишь боль и бескрайняя печаль. Свободен ли он сейчас? Он получил то, чего так сильно желал все эти годы? Или роль геноцидника и дьявола всего мира, принятая тобой, не окупилась?.. Как же я хотела бы узнать ответ. Жаль, что ты больше не встретишь ласковой улыбкой возле дверей нашего дома, не обнимешь, когда я приду к тебе расстроенная, чтобы пожаловаться, не изобьёшь хулиганов, обзывавших меня на улице, хоть и Микаса делала всю работу за тебя. Эрен... Я люблю тебя. И всегда буду нести светлую память о своём заботливом и любящем брате через года. “— Я люблю тебя. И всегда любил. Просто... Я так боялся тебя потерять. Я хотел бросить этот навязчивый план и остаться с вами, но моя судьба уже была предрешена с самого рождения. Атакующие Титаны могут заглядывать в будущее, – он посмотрел на меня пустым взглядом и я поняла. Он сломался. Тогда я сказала ему, что понимаю его мотивы – он пытался отдалить меня от себя, как и Микасу с Армином. А когда я сказала, что люблю его тоже, он разревелся. Внезапно, я увидела брата плачущим десятилетним мальчишкой. Он потянул ко мне свои крохотные ручонки в просьбе обнять его, приласкать и пожалеть. Осев на землю, я прижала его содрогающееся тельце к себе и уткнулась носом ему в макушку. Нежные каштановые волосы пахли морем. По моим щекам заструились слёзы, и я начала поглаживать братика по спине не в попытке успокоить, а в попытке поддержать, сообщить, что я рядом и всегда буду с ним. — Вера.., – мальчик поднял свои изумрудные глазки на меня и с горечью в голосе произнёс, – Прости меня. Хоть я и не заслуживаю прощения. Я совершил ужасный поступок, – его голос изменился – стал взрослее и басистее, – Такой как я не должен быть свободен, – я хотела возразить, но толком ничего и не произнесла, как он стал взрослее, под стать своему изменившемуся голосу, и протянул руку ко мне: — Свободны должны быть вы, – он нежно взял мою ладонь в свою – тёплую и немного жёсткую. – Я хочу, чтобы ваши дети жили беззаботно. Подарите им любовь и счастье, а остальное я возьму на себя. Я уничтожу всех титанов и тогда, эта дискриминация навсегда исчезнет. — Эрен... Ты должен остаться! Ты должен жить. Со мной, Армином, со всеми своими друзьями, с Микасой... Она же тебя очень любит! Разве ты её бросишь?.. — Мне придётся. Иначе никак, – он взглянул на меня пустыми глазами, казалось, уже безжизненными, но где-то глубоко, в этой черноте зрачка я всё же разглядела крупицу сожаления и... тепла. — Эрен, нет! Пожалуйста! НЕ УХОДИ!!!... „ ... Это я вспомнила после того, как Микаса отрубила ему голову. Это был разговор в Путях, где Эрен показывал мне звёзды и поил моим любимым чаем. Сейчас же я тихо проливала оставшиеся слёзы, но они совсем не останавливались, навевая мысль, что не последние. Так оно и случилось. — Что случилось? – безэмоциональный голос в тишине заставил меня вздрогнуть и я обернулась на источник звука. Именно оттуда исходило то шебуршание. Параллельно моей кровати, в комнате стояла ещё одна такая же. Даже постельное белье такое же светящееся от белизны. Слышалось гудение двигателя – очевидно, мы были на дирижабле. — Сон... Приснился, – я устало потёрла рукой глаза, чтобы стереть слёзы и остатки сна. Конечно, опухшесть глаз всё равно будет напоминать и о том, и о другом, так что это делать бесполезно. — Сон, значит? Ну-ну. А мне вот, знаешь ли, ничего не снилось, – серые глаза яростно сверкнули в сумерках и заставили внутренности сжаться. Как тогда, в начале моей службы в его отряде. — Капитан, я... — Нет, ты уже достаточно сказала. Теперь ты слушаешь меня. Слёзы были постоянными, но нежеланными гостями в этой комнате. Я старалась всеми силами сдержать эти громкие всхлипы, полные обиды и бесконечной вины и рёв. Вся я сейчас была жалкой. Но мне приходится слушать этот ужасный разговор, который с каждым словом делает мне всё больнее и больнее. Оказалось, Леви стал инвалидом.

○○○

Прошло уже два месяца с тех пор, как закончилась дрожь земли. Города понемногу начинают восстанавливаться, люди приходят в норму, а дети радостно бегают по полянкам, весело смеясь. Как повезло тем, кто сумел забыть весь этот ужас. Я поселилась в одной небольшой квартире нового, построенного совсем недавно, дома. Микаса с Жаном долго пытались уговорить меня пожить у них какое-то время, но я всё же окончательно отказалась от предложения. Поэтому, переждав какое-то время у Армина, я, наконец, въехала в свой новый дом. С капитаном я не виделась с того разговора в дирижабле, пока не узнала, что живёт он совсем неподалёку от меня. Из его окна открывался чудесный вид на холм с красивой раскидистой сакурой. Местность эта была почти полностью уничтожена титанами-колосами, поэтому дерево пришлось везти аж с родины госпожи Киёми, не без её помощи, конечно. Сейчас, детишки вовсю наряжали её, готовясь к цветению – обматывали ствол ночной гирляндой, вешали фонари, а взрослые приносили столы и лавки на холм. Осталось совсем немного... Все эти две недели я ходила к Леви, чтобы предложить свою помощь. Но первую неделю он просто не открывал мне дверь. На вторую – стал немного разговаривать со мной. И в итоге , стал пускать в дом, хоть здесь только моя настойчивость и помогла. Но каждый раз, лишь стоило мне предложить свою помощь, он холодно отказывался, а потом и вовсе, прогонял из дома. Раньше, Леви постоянно отталкивал меня, больше неосознанно, из-за страха своих чувств. А сейчас он намеренно отдаляет себя от меня. В его сердце тоже поселилась вина. Вина за то, что не смог прийти на помощь раньше, тогда и он бы не пострадал. Но больше всего ему не хочется, чтобы я связывала свою жизнь с инвалидом. Каждый день с болью смотреть на человека и каждый раз помогать ему делать элементарные вещи. Леви хотел, чтобы я завела полноценную семью: вышла замуж за здорового, доброго и любящего человека, родила от него красивых, сильных детишек. А не таскалась вечно за ним – чёрствым инвалидом. Он был увядшим цветком или старым гнилым стволом, у которого обломали все ветви. Позже, Леви понял, что сопротивление мне, создаёт ещё более худшие последствия и проблемы. Ведь я всегда стремлюсь помочь ему, спасти его душу. Леви действительно сильный человек. Как физически, так и морально. Но моё сердце всегда колотилось, как ненормальное, при мысли, что с капитаном что-то случится. Поэтому он просто смирился с этим, когда я исправно, приходила его навещать, но остался так же холоден ко мне. Будто тех совместных тёплых вечеров и ночей до Гула никогда не было. Как и той ночи горячих признаний и клятвы остаться в живых. Я же принимала эту холодность на свой счёт, из-за этого, груз вины за случившееся пуще прежнего стал тянуть меня в печаль. По ночам я частенько долго рыдала в подушку, вспоминая ту боль последних военных событий в мире,и избавиться от синих кругов под глазами уже не представлялось возможным. В надежде помочь мне, Микаса нашла крем, замазывающий дефекты кожи, в том числе маскирующий синяки. Я и души в нём не чаяла, пока один раз не забыла весенним утром нанести его на кожу. С нейтральной улыбкой я зашла в коридор, ведущий в квартиру Леви, постучала в дверь и, с разрешения, прошла к кухонному столу, раскладывая продукты, купленные мной до визита в местах для продажи овощей и фруктов. Что-то похожее на лавку, только называется как-то по другому. Не могу вспомнить. Леви как обычно остался в гостиной, предпочитая листать газету, нежели общаться со мной. Но когда я зашла к нему в помещение, мельком взглянув на меня, он увидел мои синяки. — Что с глазами? – грозно спросил Аккерман, откладывая в сторону газету, из-за чего сердце неприятно сдавило. — М? А, да всё в порядке, – увильнула я от ответа, но мужчина был неприклонен. — Я спросил, что у тебя с глазами? – более сердито произнёс Леви. И я всё рассказала. Рассказала про те переживания, что так долго томились в душе. О тоске по погибшим товарищам, друзьям, брату... Всё это время я никак не могла принять смерть Эрена. Поэтому он частенько являлся ко мне во снах. Разговаривал со своей младшей сестрёнкой о всяких глупостях и ненужных мелочах, шутил и рассказывал забавные истории. В конце наших разговоров он всегда извинялся передо мной и крепко-крепко обнимал, гладя по спине тёплыми ладонями и вытирая моё лицо от солёных слёз, что текли не переставая. Леви не ожидал, что я так внезапно расплачусь, рассказывая ему всю ту гниль, что уже давно поселилась в моей душе. В этот момент, да и вообще, я не пересекала границы личного пространства, что очень ценил во мне Аккерман, но сейчас, когда он понял, что успокоить меня как-то необходимо. «Иначе зальёт весь пол слезами, а кто его потом отмывать будет?» – думалось ему. Леви знал, что в данный момент никакие слова не помогут мне привести себя в душевное равновесие, поэтому подозвал к себе и крепко обнял, поглаживая мои шелковистые волосы, когда я опустилась на колени – так комфортнее. Так как я стала больше приходить к мужчине и больше заботиться о нём, длинные волосы стали доставлять много лишних хлопот. В последствии я их просто отрезала. Леви же воспринял такие изменения отрицательно. Он стал чуточку мрачнее, чуточку грубее и острее на язык после того, как я изменила стрижку, а потом всё таки признался, что длинных волос мне не хватает. Моя длинная шевелюра очень нравилась Аккерману, и в те редкие случаи совместных ночей, пока я спала, пропускать мои каштановые локоны через пальцы мужчины для того было великим наслаждением. В перебирании моих волос он находил спокойствие и уют, которых так не хватало на войне, когда каждый трясётся не только за свою жизнь, а также за жизни своей семьи, своих друзей, товарищей. — Я люблю тебя, понимаешь? Хочу быть рядом с тобой! А ты отталкиваешь.., – я уткнулась носом в живот Леви, в разговоре переходя на ты. – Я не справляюсь. Ещё чуть-чуть и я... Леви не хотел или не мог меня слушать дальше, поэтому он нежно шикнул и успокаивающе проговорил мне на ушко: — Дурёха. Если так уж сильно хочешь, то ладно, – я не поняла смысл сказанной им фразы, поэтому потерянно уставилась в капитана. — Будем с тобой до старости вместе и умрём в один день, – послышался лёгкий смешок от мужчины, когда тот взглянул на моё лицо. Это была просто шутка, но восприняла я это слишком серьёзно: — Правда? – я ещё раз приподняла голову и заглянула в прекрасные серые глаза мужчины своими – заплаканными и блестящими, но такими родными для Аккермана. — Правда. Леви нежно чмокнул меня в нос, но, после, его настроение резко изменилось и со стороны мужчины послышалось недовольное бурчание: — Долго ты ещё собираешься так на мне лежать? Ты мне сейчас всё ноги отдавишь, – я полулежала – полусидела, на коленях Аккермана, а лицо было скрыто белой тёплой кофтой, надетой на мужчину. Леви притворялся, но я так и не смогла вычислить это, даже за время наших отношений до Гула Земли – бывший капитан развед-корпуса мастерски скрывал свои истинные эмоции и чувства. — А! Ой! Простите пожалуйста! – я вернулась к прежнему обращению и от неловкости подскочила со своего удобного местечка как ужаленная и в испуге начала метаться идеально чистой гостиной. Леви же на это тихо рассмеялся, а я остолбенела, не поверив, что мои уши слышали это. Самой большой редкостью в жизни было услышать смех капитана, ведь это просто невозможно. Но сейчас я первый раз услышала смех любимого мужчины, и от этого бесконечное тепло разлилось по всему телу. — Я больше не твой капитан, – Леви отвернулся к окну, и мягкий уличный свет бережно коснулся его щёк, верхней губы, лба, носа и подбородка. – Обращайся ко мне на ты. Взгляд Аккермана всегда считали безразличным и холодным, однако не все могли разглядеть в нём заботу и теплоту, с которой Леви сейчас смотрел на меня. Я снова уселась на колени, обхватив руками торс мужчины, облачённый в белоснежную, недавно стираную рубашку. Свой главный секрет я расскажу вечером, когда спустя нескольких часов уговоров, смогу вытащить его на холм рядом с домом и отметить праздник цветущей сакуры. «Война окончена. Теперь нам некуда спешить.» – Леви наслаждался ароматом сирени и сакуры, исходящим от меня. Весна пришла.