Мы исполним нашу мечту, правда же?

*Flashbacks*

Трудный и относительно неспокойный 1939 год. Зима. Вечер. Прекрасное время, чтобы провести его с семьей, не так ли? Семья немцев так и считает. Когда ГДР была уже уложена спать, Третий Рейх ушел в свой кабинет для того, чтобы еще немного поработать. Но в кабинете его ожидал небольшой сюрприз, в виде маленького наследника с именем ФРГ: – Папа, мне скучно – вставая с кресла и подходя к отцу, жаловался Лукас. Говорил он это тихо, чтобы ненароком не разбудить сестру. – Можешь не шептать, здесь она все равно тебя не услышит – ответил старший, – И чем же ты предлагаешь заняться? Наследник взял лежащую на кресле детскую сказку "Щелкунчик и мышиный король" Гофмана и отдал в руки родителя с фразой: "Папа, пожалуйста". А что мог ответить Тройка этому малышу, кроме "Конечно, сынок."? Дитрих взял книгу и уселся в кресло, рукой подзывая сына к себе. Германия счастливо кивнул. Мальчик мирно сел возле своего отца, удобно положив свою голову на грудь родителя. Старший открыл книгу, которая была в просто идеальном состоянии и стал читать. Томный голос Рейха всегда успокаивал непоседливого мальчишку. Но сейчас взор младшего был заинтересован совсем не старой книжкой: – Пап, а почему ты весь такой красный? - спросил Германия, рассматривая руку отца - И почему, у тебя на лице нарисован флаг нашей страны? – Дело в то, что я, ты, да и твоя сестра являемся не совсем людьми. Можно сказать, что мы "страно-люди" – Рейх отложил книгу на стоящую рядом тумбочку, ожидая, что разговор будет долгим - Как бы тебе понятней объяснить? Грубо говоря, мы и есть страны, только в человеческом виде. Наша кожа приобретает цвет нашего флага. Это обычная физиология стран. Но есть еще одно "но". Я и другие страны можем чувствовать, что происходит на территории, даже не углубляясь в политические дела, что очень часто плохо сказывается на нашем здоровье. Хотя эта информация пока тебе ни к чему. – заметив недоумевающий и одновременно заинтересованный взор сына, национал-социалист потер свободной рукой переносицу, формулирую понятное для ребенка объяснение – Любой дефект на моем теле может значить то, что какая-то ересь происходит в стране. И все это благодаря нашей физиологии и окрасу кожи. Понимаешь, это очень сложная тема для… – Тогда почему и я, и Мария белого цвета? У нас что нет флагов? – маленький немец перебил Рейха, а после сверлил отца взглядом, требуя ответа. – Это все — тонкости нашего организма. Лукас, ты пока еще ребенок и тебе трудно будет сейчас это понять. Вот повзрослеешь, и я поведаю тебе обо всем, что захочешь узнать. - проговорил фюрер, положив руку на голову сына и начав гладить его. Старший улыбнулся, потому что видел в сыне более юного себя, ведь они были, как две капли воды. Черные, как темная ночь, волосы всегда были немного взъерошены. Голубые, кристально-чистые глаза маленького наследника всегда выделялись на этом мрачном и сером берлинском фоне. А маленькие клыки всегда нравились Германии. ФРГ считал, что с ними он выглядит устрашающе. Впалые щеки, явные скулы и угловатые черты лица овальной формы — они делали лицо мальчика более взрослым, но ненамного. Германию, конечно, часто задирали сверстник из-за цвета кожи, но мальчугана это не сильно беспокоило, потому что считал себя даже очень красивым. А вот младший ребенок диктатора, ГДР, была похожа больше на деда, то есть на Германскую Империю. Рыжие кудрявые волосы, которые невозможно уложить, пухлые щеки и нос картошкой — все это придавало внешности девочки более детский вид. Да, Мария была еще слишком маленькой, всего 6 лет, но уже было сейчас понятно, что она вырастет красивой девушкой с невинным на вид личиком. – Я не маленький, папа — ФРГ убрал руку со своей головы и встал с кресла. Став перед отцом, Германия скрестил руки на груди и сделал серьёзное и немного обидчивое лицо. Лукас желал, чтобы отец ему все рассказывал, а не умалчивал, ссылаясь на возраст. Рейха эта картина лишь насмешила. Он приподнял уголки губ, но промолчал. Старший поднялся и подошёл к столу, разглядывая хаотично лежащие бумаги. Документы, договора и множество бумажной волокиты – это одна сплошная морока. Собери, подпиши, расставь по нужным папкам, в нужные места и множество прочего. Что ж, фюреру придётся разбирать это все целую ночь, но его это даже не смутило. И он спокойно продолжил разговор с сыном: – Понимаешь, Лукас, кроме нас в мире есть ещё много стран, – немца привлек один документ, который в скором времени перестанет иметь значение. Оперевшись двумя руками об стол, нацист в который раз пробегал глазами по содержанию пакта, а после ухмыльнулся, – другие страны готовы отдать большую цену за таких страно-детей, как ты. Сразу скажу, избегая твой вопрос, нужно им это что б вырастить или достойного наследника, или верного помощника – Дитрих повернулся к ФРГ, смягчив взгляд. Он подошёл к сыну, присев на одно колено перед младшим, что б быть на уровне, – Но раз уж ты такой взрослый, то попрошу тебя лишь об одном. Никогда не давай в обиду свою младшую сестру и всегда будь рядом с ней. Хорошо? Старший наследник посчитал это шансом доказать то, что он уже не малыш. Он посмотрел прямо в голубые глаза Рейха и утвердительно кивнул: – Конечно, папа!

*End flashbacks*

Лукас резко распахнул глаза и присел на кровать: – Я не подведу тебя, отец. И сдержу свое обещание, честно. – прошептал немец, обращаясь не только к себе, но и уже погибшему Рейху. На дворе 1949 год. Четыре года назад наконец окончилась Вторая мировая война. Страны Оси были побеждены, территории разделены. Многие города, которые пострадали, стали возобновлять и реконструировать. В общем все шло вверх, если не учитывать начало Холодной войны. Что же случилось с ФРГ и ГДР? Адольф вскоре не выдержал присутствия детей в своем доме и отдал наследников немецкого рода в самое отвратительной на Земле место. Именно, детский приют. Но все было не так уж и плохо. Здесь никто Марию не обижал, ведь на то было несколько причин. Во-первых, Лукас всегда был рядом и ходил за младшей, как телохранитель. Во-вторых, в этом месте дети и так были обижены на жизнь, поэтому кроме своих проблем они никого не видели. И, в-третьих, девочка могла за себя постоять.

***

– Она отругала меня и сказала, мол "Мария, ты ведь девочка. Нельзя же так!". А я просто от нее убежала. Как же эта мегера кричала, ты бы слышала. Она клялась, что выбьет из меня всю дурь, но догнать так и не сумела, – ГДР сидела на своей кровати, рассказывая подруге очередную занимательную историю из жизни юной немки. Девочка с интересом слушала сожительницу, но их прервала воспитатель. - Мария! - мисс Вебер всегда говорила на повышенных тонах. Интересно, как она еще голос не сорвала? Женщина преклонных лет стояла у дверного проема, оперевшись на стену, - Идем, тебе внизу кое-кто ждет и очень хочет с тобой поговорить. Но поживее! Это очень важный человек. Марии пришлось прекратить великолепный сказ о своих приключениях. Девочка быстро встала с кровати и подошла к мисс Вебер. Та лишь кивнула, намекая на то, чтобы правопреемница самого Третьего Рейха молча шла за старшей. Обе направились в просторную комнату на первом этаже, где обычно будущие приемные родители выбирали себе ребенка. Зайдя в комнату, девочка увидела 2 офицеров, а по центру стоял мужчина. Кожа его была вся красная. Быть того не может... Папа? Нет-нет-нет, этот страно-человек не был похож на Рейха. Он был намного выше немца. Плечи его были шире, да и он сам был массивнее отца ГДР. Мужчина был одет в чёрное пальто, на лице была повязка с серпом и молотом, а волосы были каштанового цвета. Глаз был похож на яркое солнце. Черты лица были угловатыми, но щеки все же были пухлыми. Он выражал только две эмоции: презрение и злобу. Он смерил девочку взглядом. ГДР испугалась этого человека и замерла, но ее подтолкнула воспитательница. И Мария подошла поближе. Малышка отвела взгляд вправо и увидела сидящего на стуле брата. Его присутствие немного успокаивало девочку. ГДР ощущала взгляд этого мужчина, поэтому даже немного поежилась: -Здравствуй, я Советский Союз, а ты Мария, ведь так? - спросил мужчина, а Мария кивнула. Союз протянул свою руку. - подойди ко мне и дай мне свою руку. Девочка немного растерялась, а после увидела в руке Советского что-то очень блестящее. Присмотревшись, она поняла, что это было лезвие. ГДР не хотела подходить, но почувствовал на себе озлобленный взгляд старшего, она подошла и протянула руку. Но когда остриё поднесли к Марии, то из-за страха девочка сразу попыталась отдернуть руку, но безуспешно: - Тише-тише, успокойся, - Марию эти слова никак не успокаивали, поэтому она начала вертеться, в знак протеста. Солдаты только хотели двинуться и удержать девчонку, но мужчина что-то сказал на другом, не понятном для Марии, языке, и офицеры вернулись в прежнее положение. - Не видно, что ли, что она моя сестра? Её проверять нет смысла - немец вскочил со своего места и хотел подойти к сестре, что б защитить ту, но перед ним поставил руку солдат, перекрывая проход. Мария посмотрела на Лукаса, но внезапно почувствовала боль на указательном пальце. Она отдернула руку, которую уже не держали. Девчонка отошла на пару шагов и посмотрела на руку. На пальце был маленький порез, с которого сочилась небольшая струйка крови, но через пару секунд от раны осталось не следа. - Отлично, это его дети - мужчина отдал лезвие офицеру, и Союз подошел к воспитательнице, которая мило беседовала с другим мужчиной. Тот был на пол головы ниже Союза, одет в белую рубашку, черный жилет и черные брюки. А тело его было полностью белое, кроме лица. На лице красовались красные вперемешку с белым полосы, а в левом верхнем боку был синий квадрат, на котором размещены белые звезды. Цвет волос был огненно-рыжий, а глаза были зеленого, как леса на Урале, цвета. Мужчина выглядел молодо, по крайней мере моложе этого Советского Союза. А может он просто лучше ухаживает за собой? Кто его знает. – Ай-ай-ай, Союз, нельзя так с маленькими девочками обращаться – мужчина рассмеялся своему же тону. Союз был готов ударить "напарника", но мог себе позволить лишь прожигать его взглядом: – США, почему так долго? Опаздывать, так-то, не культурно - американец лишь закатил глаза – Где ты вообще был? – В машине, ты забыл важный элемент своего наряда - США проговорил это с улыбкой на лице, указывая двумя руками на ушанку, которая уже красовалась на голове Америки. – Идиот ты, американец – ответил Союз. Он повернулся к женщине, - Детей мы забираем. Сделайте все, что нужно. – женщина кивнула и направилась подготавливать документы. – А теперь соизвольте объяснить с какой целью и куда вы нас забираете? – к мужчинам подошел ФРГ. – С чего это мы должны тебе все сразу рассказывать? – первым подал голос США. – Потому что, вы – незнакомцы. И просто так приезжаете, проверяете нас, а теперь хотите забрать и отвезти в неизвестное место. Я требую объяснений. – немец держал идеально ровную осанку и гордо поднятую голову, пока ГДР наблюдала со сторону за всем этим. –Ого, что еще скажешь? – подключился Союз, а после повернул голову к Америке – ты гляди, говорит так же, как и этот фашиста. – И вправду, – подтвердил американец – Да и на вид, просто точная копия этого мудака. – Вы не имеете права оскорблять моего отца, – юноша злился, ведь Рейх всегда был для него авторитетом. Может, конечно, тогда, когда он знает, что творил его отец Лукас изменит свою точку зрения, но мы не будем забегать наперед. – Интересное заявление. А иначе что? – Союз будто провоцировал. ФРГ окончательно разозлился и со всей силы заехал русскому в живот. Советский явно не ожидал таких действий, поэтому не успел увернуться. Удар был не такой сильный, что б пошла кровь, поэтому русский просто закашлялся. – Немедленно возьмите этих детей и посадите в машину. – приказал солдатам американец. Те сразу его поняли, поэтому резко схватили обоих детей и отвели в машину. – Отпустите меня, немедленно. - ФРГ пытался вырваться, но все попытки были безуспешными.