Наказание развратного пажа Бартоломью

Юный паж Бартоломью вел себя слишком дерзко и развратно в последнее время, безыскусно приставая к молоденьким кухаркам, но нагло отрицал это перед хозяином. Богатый на выдумки старый барон решил наконец укротить его пыл, развратив его самолично самым унизительным для него способом, для чего устроил специальный прием, созвав своих порочных друзей. В этот вечер мальчик был приглашен единственным прислуживать им за столом, что он тогда по ошибке посчитал за честь. Барон подозвал его к себе и острым лезвием кинжала сделал разрез на дублете Бартоломью, оголив сосочек, пока его друг держал мальчика за талию, не давая уйти. Юноша вскрикнул, сжав кулачки, высвободился из рук гостя и смущенно прикрыл сосок ладошкой. – Зачем Вы это сделали, мессер?.. – Совершенно растерянно и с некоторой обидой спросил он у барона. – Я хочу сыграть в одну любопытную игру! – Рассмеялся мужчина, – Она докажет, развратен ли ты, Бартоломью, милый мой мальчик, или нет. Для этого гости будут трогать твой сосочек, а когда нам принесут сладкое, мы проверим, возбудился ли ты, и в зависимости от этого накажем или тебя за развратность, или меня за клевету. Хозяин припал губами к сосочку ошарашенного Бартоломью и начал ласкать его языком. Гордый мальчик горел от стыда и умоляюще смотрел на гостей, сожалея о каждой задранной им юбочке и надеясь, что кто-нибудь остановит этот позор, но все продолжали пить вино, еле сдерживая жестокие похотливые улыбки. Каждый, к кому подходил несчастный Бартоломью, ласкал пальцами или целовал его нежный сосочек, а кто-то гладил попку или лизал ушко, когда тот наклонялся, чтобы налить вино. Когда слуги принесли огромную посудину со сладким сливочным кремом и удалились, барон приказал Бартоломью спустить исподнее, хотя по его виду можно было без труда догадаться, как он возбужден. Мальчик дрожащими руками опустил брэ и все увидели, что его пенис стоял. Старый барон победно захохотал и объявил, какое наказание ждет бедного пажа – быть измазанным в сладком креме и предоставленным воле его друзей, желающим уже искушать десерт. Бартоломью бросило в жар. Он еще больше покраснел, с ужасом представляя, каким станет посмешищем, и сделал несколько неуверенных шагов к выходу, но один из гостей схватил его за плечо и потащил на середину зала. Нарядный мальчик начал кричать и хныкать, пытаясь высвободиться, но быстро понял, что все равно не сможет избежать наказания барона. Гости подходили к Бартоломью и размазывали крем по его волосам, лицу и нежному телу, где удалось разорвать одежду, так, что его стало не узнать. Прознавшие, что у мальчика очень чувствительные сосочки, продолжали ласкать их пальцами или языком, так что на них совсем не осталось крема и они смешно выделялись на его измазанной кремом груди как две нелепые розовые горошинки. Друзья барона также горячо облизывали его шейку, уши, лицо и волосы. Нахальный Бартоломью, привыкший, что с ним порой считался даже его старый хозяин, теперь жалобно стонал и дрожал от унижения, но барону это привиделось недостаточным. – Эти господа явно не щадят твою красоту! – Лукаво сказал старик, убирая слипшуюся прядь волос с трогательного личика Бартоломью, – Но, думаю, тебе следует и самому как следует размазать крем по этим прелестным волосам. – Я не буду… Этого делать... – Процедил паж сквозь сжатые зубы, за что барон крепко хлопнул его по щеке. Бартоломью громко ахнул, но тут же получил удар и по второй щеке. Когда хозяин замахнулся в третий раз, тот крикнул, что сделает, о чем просил его барон, покорно зачерпнул крем руками и несколько раз провел по волосам. Тут один из гостей обхватил запястья Бартоломью над его головой, пока другой разорвал рукав его дублета по шву и оголил подмышку. У Бартоломью еще не росли волосы на теле и гость влажно поцеловал его гладкую нежную кожу. Мальчик застонал, чуть не плача от стыда и смеха, и попытался выбраться, когда мужчина стал более требовательно лизать его подмышку, одновременно играя с сосочком, но первый только сильнее сжимал рукой его запястья и мастурбировал на обнаженную попку, высунув кончик пениса из-под полы своего платья. Также другой гость разорвал второй рукав и тоже щекотно целовал его подмышку, касаясь бородкой. Вскоре Бартоломью совсем перестал сопротивляться и сдерживать стоны и непроизвольный смех, его руки были высвобождены, и мальчик, уже так ошалев от этих пыток, что не мог думать ни о каком достоинстве, опустил пальцы в волосы, измазанные в креме, и начал их бестолково перебирать. Пьяные гости подняли его над полом, продолжая ласкать его тело со всех сторон, а один из присутствующих стянул его туфельки и чулочки и начал лизать розовые пяточки и пальцы, пока другой наполнял кремом его обувь. Мальчик выгибался и вертел головой от щекотки и удовольствия, униженно поддаваясь их сильным рукам. Больше не в силах сдерживать себя, Бартоломью опустил правую руку, начал трогать себя кулачком и очень скоро эякулировал у всех на глазах, громко и сладко простонав, после чего на него надели полные крема туфельки и положили на пол. Барон объявил, что негодный развратник наконец сознался в своей блудливости и понес наказание, и теперь всем лучше будет оставить его поразмыслить над своим поведением с женщинами. Возбужденные гости разошлись по своим комнатам, и те, которые не нашли возможности кончить на попку или пяточки юноши, занялись мастурбацией в покоях, а бедный Бартоломью залился слезами, справедливо не представляя, куда ему деваться после такого, чтобы не стать опозоренным на весь замок.