Тебя нужно согреть

По всему миру шествовала зима, настойчиво стучала в двери холодным ветром, с каждым днём ужесточала условия для людей разных континентов. Серверные районы покрывались сугробами, а южные терпели перепады температур. На улицы Неаполя опустилось тонкое одеяло снега. В отличие от прошлых лет, в этом году зима выдалась более суровой для итальянцев. Народ, привыкший к лёгкой прохладе, стойко и даже радостно переживал мороз. Благодаря минусовой температуре, снег выпадал крупный и пушистый, радуя людей зимы. Под ногами негромко хрустел снег. Его тонкое одеяло из морозной белизны прерывалось следами человеческих ног. Джорно направлялся к месту встречи. Парень вышел заранее, чтобы получше рассмотреть окружающее великолепие, всё-таки подобные зимы в Италии бывали редко. Исторические памятники и старинные здания в различных художественных стилях покрылись белой мантией и выглядели ещё более загадочно в контрасте, словно столкновение двух противоположностей. Джорно не считал себя любителем зимнего времени года, поскольку для его натуры этот период был будто мёртв. Парень вспоминал, что ещё в детстве ощущал какое-то опустошение, когда насекомые и некоторые животные прятались, избегая холода, а растения исчезали под покрывалом из миллионов снежинок. Светлые волосы перебирал лёгкий ветерок, небрежно касаясь кожи и заставляя кожу покрываться мурашками. Излюбленный костюм заменила более тёплая одежда тёмно-синих цветов, а брошки из божьих коровок переместились немного выше и остались у воротника куртки, словно хотели согреться. Джорно проходил по торговым улицам и постепенно привыкал к прохладе, к изменившемуся Неаполю и вспоминал другие времена года, их преимущества и недостатки. Вскоре, парень добрался до нужного места и оглянулся в поисках товарищей. У выключенного фонтана посреди небольшой площади Джорно увидел Фуго и двинулся к нему. Паннакотта тоже сменил свою любимую одежду на зимний вариант с отличием в цвете. Его куртка была бордового, немного тёмного оттенка, однако очень выделялась на фоне окружающей белизны. На ней, тут и там, располагались аккуратные чёрные круглые заплатки с крупным пошивом, имитируя нечто похожее на летний вариант. Капюшон отсутствовал, но неизменный тёмно-синий галстук с рисунками клубники остался на своём месте, равномерно болтаясь поверх куртки в такт движений светловолосого. — Привет, Фуго, — Джорно подошёл к фонтану и поднял руку в знак приветствия. — Что у нас сегодня? — Ты немного опоздал, — констатировал Паннакотта, мельком взглянув на часы. Его серьёзность оправдана их работой, но упрёка в голосе не слышалось. — Прости, кажется я слишком увлёкся прогулкой, — Джорно слегка виновато пожал плечами и неспеша огляделся вокруг. — Зима в этом году суровее, но, должен признать, красивее. — На севере такие температуры смешно называть зимой, — скептично отозвался Фуго, скрестив руки на груди. — Но это и вправду придаёт Неаполю необыкновенный оттенок. Воцарилось недолгое молчание. Парни наблюдали за прохожими, по привычке мельком следили нет ли никого подозрительного. По всей Италии в преддверии праздников гуляли граждане и редкие туристы. В зимнее время количество путешественников уменьшалось в разы, но не исчезало совсем. То тут, то там открывались лавочки с различными товарами, по вечерам всё больше людей выходило на улицу. Прекрасное время, наполненное загадкой и теплотой праздника. Тем не менее, члены Пассионе работали не покладая рук, чтобы обеспечить себе пару дней отдыха в будущем. Мало кому из них было с кем отмечать, но некое подобие праздника хотелось устроить. Время текло медленно, но только по ощущениям. Когда Фуго в следующий раз взглянул на часы, его лицо исказило напряжение. — Странно, — протянул парень, чем вызвал интерес Джорно. — Что-то не так? Мы опаздываем? — Время ещё есть, осталось только дождаться Буччеллати, но прошло уже довольно много времени, — Паннакотта задумчиво покачал головой. Джованна тоже углубился в мысли, но быстро решил немного разрядить обстановку, им нужно спокойствие и хладнокровие на работе. — Буччеллати скоро станет доном, — эти слова вызывали гордость, а следующие — странное сожаление. — Полагаю, у него очень много работы. — Да… — беспокойство Фуго немного утихло, ему передались эмоции зеленоглазого. — Не так давно я хотел взять часть его работы на себя, но Буччеллати отказался. Джорно усмехнулся уголком губ. Он прекрасно узнавал в рассказе их лидера, который всегда делал очень многое для всей банды и для их успеха. Брюнет часто умалчивал о том, какую часть общей работы выполняет, но сознание подсказывало, что немалую. Светлые волосы вновь двинулись, повинуясь ветру, а зелёные глаза взглянули в небо, будто провожая порыв холодного воздуха. Душа, смиренно молчавшая до этого, ощутила прилив чего-то тёплого и знакомого, а разум преобразил это чувство в мысль: «Таков наш Бруно…» Спустя полчаса с момента встречи, Фуго и Джорно наконец заметили среди прохожих знакомую фигуру. Буччеллати спешил на встречу и вскоре, заметив товарищей у фонтана, направился к ним. Его одежда, раньше состоявшая из белого костюма с чёрными каплями, поменяла цвета: теперь на тёмной куртке виднелись светлые пятна знакомой формы. За спиной лежал капюшон с небольшой линией белого меха, выполняющий скорее функцию аксессуара, нежели обогрева. Весь стиль Буччеллати не терпел особо резких изменений в цвете или фасоне, чего только стоили неизменные молнии, расположенные на предплечьях, торсе и у воротника. Со стороны было заметно, что глава мафии очень спешил. Джорно и Фуго поприветствовали лидера и принялись обсуждать грядущие дела. Паннакотта отчитывался по поводу менее важных поручений, а Джованна краем глаза наблюдал за окружающими людьми. Взгляд гулял по лицам людей, анализировал их поведение, но вдруг мельком зацепился за фигуру лидера, тёмные пряди и неизменные заколки. Зелёные глаза неосознанно двинулись дальше, перебрались на лицо Буччеллати. Джорно старался вникать в его слова, понимать их смысл, иногда даже коротко кивал в прекрасном осознании того, что слова им не воспринимаются и неизменно цеплялся за немного растрёпанные волосы, синие глаза и ровные скулы. Внешний вид Бруно виделся светловолосому менее официальным, более повседневным и расслабленным. Именно таким дон мафии представал перед своими союзниками очень редко, ведь искренне старался не давать себе слабину, однако сейчас такая мелкая деталь настойчиво уверяла Джорно в том, что для Буччеллати они не просто подчинённые, а нечто большее. От этой мысли на душе становилось теплее, не смотря на окружающий холод. Когда обсуждение мелких дел закончилось, Бруно приступил к основному. — Наша задача встретиться с человеком, который хорошо осведомлён о наркоторговле. Он согласился на сотрудничество, чтобы помочь нам выйти на отдалённые пункты продаж. Поспешим, — Буччеллати говорил спокойно и чётко, но под конец своих слов, резко выдохнул. Тёплое облачко пара быстро смешалось с прохладной атмосферой. Джорно задумчиво глянул на Бруно, заметив, как брюнет дёрнулся и немного вжался в одежду. Фуго вновь посмотрел на часы и проговорил оставшееся время. Товарищи двинулись к месту встречи, которое было установлено за несколько кварталов от площади с фонтаном. По дороге Джорно оглядывал здания и скромность взаимодействий погоды и города, покрытого пушистым снегом: простым и одновременно открытым. Постепенно, парень привыкал к окружающей обстановке, принимая зиму, как одно из проявлений природы. Вскоре, он начал замечать в ней минималистичность и загадочность, словно сладкий сон всего живого. Джорно любил весну за пробуждение всей красоты Земли, лето — за расцвет этого великолепия. Осень навевала странное чувство затухания, но невероятное яркое прощание, пауза до весны. Джованна размышлял о зиме, и более не видел особых минусов, кроме мёртвой тишины лесов, разрываемой порывами ветра и трепетом перьев птиц. Тем временем, они приближались к нужному месту. Джорно вернулся в реальность, отложив размышления на потом, и глянул на союзников. Фуго шёл молча и уверенно, следовал за лидером, не задавая вопросов и не оглядываясь. Иногда его преданность поражала. Бруно двигался по намеченному пути, убрав руки в карманы куртки. Его лицо сохраняло непоколебимое выражение, но губы периодически подрагивали в неясной эмоции. — Буччеллати, — Джорно поравнялся с Бруно и внезапно спросил последнее, что было для него важно. — Как выглядит этот человек? Тёмноволосый медленно провёл рукой по волосам, приглаживая непослушные пряди. От этого движения Джорно невольно задержал свой взгляд на лице Бруно. Парень видел нечто странное в его поведении, но не тревожил чужой разум странными доводами во время работы. Ему ещё представится шанс. Тем временем, синие глаза тоже гуляли по округе, изучая людей. — Мне это неизвестно. Он пожелал держать всё в секрете до нашей встречи. Полагаю, ему не составит труда самому нас найти. Джорно настороженно оглядел округу, поисках человека, который ищет их, но на глаза никто не попадался. Серьёзный взгляд Фуго, с присущей ему скептичностью, тоже гулял вокруг. Спустя десять минут Паннакотта обратился к товарищам. — Время встречи уже прошло. Что-то не так. Бруно нахмурился. У них даже нет наводок по поводу личности их информатора. Если на него напали, то найти хотя бы тело будет проблематично. — Нужно обыскать округу, — Буччеллати посмотрел на союзников твёрдо, без капли сомнений. — Разделимся. Будьте бдительны. Подчинённые решительно кивнули и разошлись в разные стороны. Джорно ходил по окраинам улиц в поисках нужного человека. Светловолосый обошёл самые тихие и мрачные уголки этой части города, но не нашёл никого нуждающегося в помощи. Неподалёку от парня веселились дети, радуясь подаркам зимы. Джорно вспоминал себя в этом возрасте и понимал, что не имел причин улыбаться и желания резвиться. Возможно детство прошло мимо него, но и жалеть об этом не хотелось. Зеленоглазый предпочитал считать, что судьба улыбалась ему по-своему: редко, но памятно. Джорно иногда задумывался о причинах, которые привели других членов банды в Пассионе. О своём прошлом вскользь упоминал лишь Миста, остальные молчали даже о мелких деталях, хотя не то чтобы Джованна спрашивал. Каждый понимал, что их мотивы не пестрели красками, а мафия могла принять одиноких и отчаявшихся, превратить слабость в силу. Спустя двадцать минут Джованна неожиданно получил звонок от Фуго и поспешил в назначенное место. Голос Паннакотты звучал рассерженно и мрачно — признак того, что дело пошло под откос. Путь оказался не длинным, но витьеватым, и когда Джорно завернул в последний раз, перед глазами развернулась неприятная картина провала. В тупике из двух зданий лежало тело молодой женщины с колотой раной в груди. Её короткие каштановые волосы едва касались ткани коричневого пальто, измазанного алой кровью. Фуго присел рядом, чтобы прощупать пульс. Джорно поспешил призвать Gold Experience, однако Паннакотта вдруг поднял руку, останавливая зеленоглазого. — Она мертва, — мрачно заключил он. Gold Experience исчез, парень разочарованно вздохнул. «Цена жизни велика и твой стенд понимает это лучше всего» — так однажды сказал ему Бруно, но эти слова никого по-настоящему не успокаивали, лишь напоминали о необратимости смерти. Джованна каждый раз начинал думать о том, что мог спасти того, чьё тело лежало перед ним и каждый раз неосознанно начинал винить себя в чужой гибели. Зелёные глаза скрылись под веками. Такова его участь, ведь всех спасти невозможно. Буччеллати стоял неподалёку, облокотившись на стену и сложив руки на груди. Его лицо отражало эмоцию сдержанной ярости, но Джорно знал, что подобная реакция касается не только проблем в их миссии. — Вы точно уверены, что она — информатор? — Джованна ждал отрицательного ответа, но надежда угасла, когда Бруно достал из кармана знакомую брошь — символ члена организации. — Они даже не пытались скрыть того, что обошли нас, — Фуго проверил карманы и нашёл несколько бумажек, телефон и кошелёк. — Возможность убийства ради грабежа исключена, они ничего не взяли. Паннакотта глянул на Буччеллати в ожидании приказов, но брюнет молчал, раздумывая над следующим шагом. Информацию им больше не получить, самая многообещающая нить оборвана. С каждым шагом в сторону избавления от наркоторговли становилось сложнее, но похоже сейчас они застряли основательно. Союзники погрузились в раздумья, но сознание вдруг выдало Джорно логичный и слегка неочевидный вопрос, который мог вернуть надежду. — Личность информатора нам неизвестна, так почему это не может быть враг, убитый тем, кто хочет с нами связаться? Брошь не может быть неопровержимым доказательством, если мы даже не знаем с кем имеем дело. — Человек, который решил предоставить информацию, был хорошо осведомлён о наших делах. Преступникам со стороны такой уровень знаний о Пассионе недоступен, — Буччеллати наконец подал голос, слегка отталкиваясь от стены и подходя ближе. — За время коротких взаимодействий информатор не раз говорил о том, что перешёл дорогу нашим врагам. Однако я буду верить в твои слова, Джорно, и в то, что перед нами не тот, кого мы искали. — В организации тоже немало сомнительных личностей, — аккуратно заметил Джованна. — Многим прекращение наркоторговли не на руку. — Мы знали, во что ввязывались… — лидер коротко выдохнул и вернул прежнюю твёрдость. Бруно в последний раз спокойно глянул на результат поисков и заговорил вновь. — Фуго, позаботься о том, чтобы прохожие не увидели тело. Нужно провести экспертизу ради точного определения причины смерти. Могут появиться новые зацепки, — Буччеллати плавно повёл плечом, заставляя белый мех двинуться. — Как закончишь, сообщи. Возможно нам придётся отправиться на поиски всей командой. Паннакотта кивнул и принялся за дело, а Бруно развернулся и направился к выходу из переулка. Джорно последовал за ним, ему поручений не давали и не отпускали, значит дела ещё не закончились. Блондин смотрел в спину лидера и гадал, что ещё им сегодня предстоит. Парень наблюдал за Буччеллати со стороны довольно часто. Подобная странность оживляла в нём интерес. Порой казалось, что таким образом, Джованна учился на примере Бруно, однако было в этом что-то ещё. Из всех историй, которые скрывали члены банды, зеленоглазый желал услышать рассказ, таящийся за синевой зеркал души. Буччеллати открылся Джорно, как чуткий и добрый человек, а потому блондин недоумевал, что привело Бруно в мафию. За размышлениями блондин не заметил, что они уже миновали площадь с фонтаном и ещё пару кварталов. Взгляд зелёных глаз заволокла дымка отрешённости от физических вещей, его разум ушёл в мысли. Буччеллати неторопливо двигался к следующему пункту назначения и не прерывал молчания, в котором пребывал Джованна. Вскоре, двое вышли на набережную и двинулись вдоль холодеющего моря. Его воды яростно, но медленно вздымались, походя на размеренное дыхание стихии, а облака стали мрачнее и тяжёлее, готовились бросить на землю замёрзший дождь. Буччеллати остановился, когда с неба начали падать крупные хлопья снега. Он взглянул вверх, плечи вдруг вновь дёрнулись. Бруно судорожно выдохнул, чем отвлёк Джорно от задумчивого созерцания водных просторов. Блондин глянул на Буччеллати и неожиданно понял причину таких жестов. От того, насколько нелепо он не замечал очевидного, Джованна спокойно, но слегка удивлённо обратился к лидеру. — Тебе холодно? За следующие несколько секунд лицо Бруно отразило несколько разных эмоций. Брюнет слегка округлил глаза, немного повернувшись к Джорно, а затем с долей неловкости вернул взгляд к морю. Джованна наблюдал за его реакцией и невольно начинал улыбаться, ситуация и вправду была забавной. — Я плохо переношу холод, даже такой незначительный. Возможно, это связано с медленным кровообращением, — Буччеллати протянул руку, предоставляя одной из миллионов снежинок персональное место на своей ладони. Крохотное сплетение кристаллов мгновенно растаяло, а кисть вернулась в карман. Джорно доводилось видеть разные эмоции на лице Бруно, но неловкость оставалась редкой гостьей. Момент, когда лидер становится рядом, как близкий и досягаемый человек, хотелось запомнить и поставить в рамку особенно важных осколков памяти. Со стороны, Буччеллати прекрасно вписывался в пейзаж холодных оттенков природы, однако лишь немногие могли полностью прочувствовать, что внутри живёт душевный огонь, способный обогревать близких и обжигать врагов. — Раньше я не любил зиму, — Джорно пожал плечами. — Мне казалось, что она отнимает всё и оставляет только пустоту. Бруно прислушался к голосу собеседника. По своей природе довольно мягкий, он будто был создан для залечивания невидимых ран. Брюнет почти успел забыть о незаконченных делах, о недавнем провале, наблюдая за движениями золотистых волос под лёгкими порывами ветра, вслушиваясь в чужие слова. Когда всё вокруг становилось чёрным и белым, даже он сам, Буччеллати находил в светлых локонах черты чего-то тёплого, чистого. Словно лучи солнечного света, они притягивали, как свет огня посреди холодной пустыни. Мягкий голос звал за собой. Бруно часто ловил себя на мысли, что Джорно объят неясной аурой, которая не даёт сдаться даже тем, кто в отчаянии. — Но теперь я кажется принял её, — Джованна закончил своё короткое рассуждение и глянул на Буччеллати. — Пойдём куда-нибудь в тепло, иначе простудишься. Бруно коротко кивнул и добавил: — Нам нужно заглянуть ещё в одно место. К счастью, там будет теплее. К вопросу о наркоторговле вернёмся позже. Джорно вопросительно изогнул бровь и последовал за Буччеллати, когда тот повернулся в сторону центра города. Бруно шёл в умеренном темпе, минуя кварталы и огибая группы людей, а зеленоглазый в точности повторял маршрут лидера, иногда оказываясь по правую руку от него. Джованна всё ещё думал о прошлом Буччеллати, искал удобный момент для того, чтобы спросить и всё никак не решался. Мало кому в Пассионе ставилось весело от упоминания минувших дней, ведь в мафию людей, в основном, вела безысходность. Тем не менее, в какой-то момент интерес почти подтолкнул Джорно на разговор, однако разум тут же пресёк столь необдуманное действие. Хотя подобные вопросы уже были изъедены различными доводами, блондин вдруг подумал, что об этом могут знать другие члены банды. Джорно смотрел в спину лидера, туманным взглядом наблюдал за колыханием тёмных волос и блеском заколок на редких лучах солнца, в попытках предположить осведомлённость каждого, кто тесно связан с Бруно. Сознание перебирало варианты, но сердце отзывалось на каждый придирчиво, словно неприемлело ни один. Буччеллати, в свою очередь, старался думать только о делах, чтобы не замечать слабость организма перед холодом. В Италии давно не было подобной погоды и брюнет успел забыть, что белой рубашки под курткой явно недостаточно для комфорта. Хотя такие мысли не должны обременять его. Место дона пустует и пока об этом не знает подавляющее большинство членов Пассионе, всё будет тихо. Тем не менее, так не может продолжаться на постоянной основе. Рано или поздно, начнутся подозрения и волнения, борьба за власть. Если новый дон не появится, низшие чины начнут беспорядки и бунты, у них развяжутся руки. Борьба за власть приведёт Пассионе к краху. Мрачность мыслей заставила Бруно прикрыть глаза и разочарованно выдохнуть. Самые близкие к нему капо уже знали о перевороте и всячески подталкивали на взятие ответственности. Буччеллати колебался, что-то внутри него ломалось от одной мысли о становлении доном. Порой разум предательски подкидывал вопросы о том, что сказал бы отец о его нынешнем положении. Даже сейчас, когда никто не требует от него сиюминутного решения, сознание вновь указывало на сомнения и подкрепляло их воспоминаниями, а потому, когда Джорно догнал брюнета и обратился к нему, то встретил мимолётную тоску и замешательство в синих глазах. Джованна был на секунду сбит с толку странным проявлением эмоций Буччеллати и в удивлении обратился к нему в нестандартной манере: — Бруно… — блондин не сразу заметил, что произнёс вовсе не «Буччеллати», но следом за осознанием пришло лёгкое смущение и неловкость. Брюнет однако воспринял оговорку спокойно и даже с тенью облегчения. Когда их взгляды встретились, из глубокой синевы быстро пропала та всепоглощающая тоска, а на душе стало проще. Буччеллати улыбнулся уголком губ, думая о желании поблагодарить Джорно за вызволение из плена сомнений. — Ты хотел что-то сказать? — Да… — неловкость довольно быстро рассеялась и Джорно, быстрым движением тряхнув головой, вернулся к сути своего обращения. — Какие дела у нас ещё остались? В этот момент Буччеллати вдруг осознал одну вещь, которую случайно упустил из-за града мыслей. — Прости, мне следовало отпустить тебя после поисков информатора. С остальным я могу справиться сам, к тому же у тебя наверняка есть и свои дела, — Разум будто нарочно отбросил мысль о расставании с Джорно. Бруно замедлил шаг в ожидании реакции подчинённого. — Нет у меня никаких дел, — негромко проговорил Джорно, отводя взгляд. — К тому же, теперь я хочу проследить, чтобы будущий дон мафии на заболел. — Хорошо… — Бруно тепло улыбнулся. Не смотря на вновь преследовавшие ожидания, он не хотел, чтобы кто-либо об этом знал, и даже догадывался, что давно был раскрыт, по крайней мере, одним человеком. — Тогда нам нужно в отель «Бриз». — Отель? — Джорно недоумённо вскинул бровь. Полученная информация, по какой-то причине, не вязалась с их профессией, хотя казалось бы, никто не запрещал. На недоумение блондина Буччеллати издал еле слышный смешок. — Вопреки распространённому мнению, деятельность мафии не заканчивается на нелегальности. Раньше мы почти не занимались мирными делами, но сейчас это стало возможным. Отель «Бриз» был куплен не так давно, но там уже довольно многое поменялось. Джорно всё ещё пребывал в недоумении, хотя когда-то слышал о том, что мафии помимо торговли, тёмной деятельности и прочего занимаются содержанием небольших заведений, таких как отель, ресторан или казино, а иногда даже участвуют в политике. Тем не менее, блондин был удивлён другому. — Но почему никто из нас об этом не знает? — парень предполагал это, поскольку никто и никогда в банде не упоминал о чём-то подобном. На вопрос Бруно лишь пожал плечами и слегка виновато глянул на Джованну. — Я хотел рассказать вам немного позже. Скажем так, это было что-то вроде сюрприза. Нужно будет извиниться за молчание перед всеми, — Буччеллати задумчиво положил подбородок на сложенные пальцы, устремляя взгляд куда-то в пустоту. — Мирные дела… — проговорил Джорно, словно проверяя звучание. — Всем нам не помешает спокойное местечко. Но всё-таки… Светловолосый решительно догнал лидера и немного осуждающе вгляделся в синие глаза. Неожиданность застала Бруно врасплох. Буччеллати смотрел на Джованну недоумённо и вопросительно. — Ты продолжаешь делать всё в одиночку, — выпалил Джорно. Осуждение и тень обиды всё яснее выделялись среди других эмоций. — Привычка, — мягко усмехнулся Бруно. — Будущего Дона отчитал коллега, какой позор. Слова, сказанные с сарказмом, отдавали чем-то мрачным и будто вязким. Джорно неосознанно мысленно остановился на этой интонации и попытался понять, на что похоже это ощущение. — Когда станешь Доном, тоже будешь делать всё сам не смотря на большое количество подчинённых? — слегка издевательски заметил блондин. — Кто знает, — виновато проговорил Буччеллати, продолжая путь к отелю. — А если я не позволю? — Джованна заглянул в глаза лидеру, выражая свою настойчивость. Бруно немного подумал и кивнул, словно принимал предложение: — Буду очень тебе благодарен. — Не стоит забывать о заботе, — спокойно проговорил Джованна. — В конце концов, ты не только будущий Дон, но и мой друг. — Да… Спасибо, — Буччеллати кивнул и чуть сильнее вжался в одежду, почувствовав порыв северного ветра. Джорно напрягало одно — странная вязкость не пропала. Голос Бруно как всегда излучал уверенность, доверие и надёжную заботу, но что-то было не так и светловолосый замечал это не в первый раз. Порой она слышалась в разговорах с коллегами, иногда в обсуждении будущего мафии. Раньше Джорно мог лишь сравнить этот оттенок с болотной трясиной, которая затягивает против воли, но с течением времени парень начал догадываться об истинной природе этого чувства. Они двинулись дальше. Отель был уже близко. Джорно встретило четырёхэтажное здание персикового цвета с объёмной крышей в форме волны. На самом гребне необычной постройки лежало немного снега, придавая всей задумке немного более реалистичный вид. У дверей было довольно много людей, но большинство — персонал, снующий туда-сюда. Не смотря на зимние пейзажи вокруг, отель «Бриз» встречал своих гостей с теплотой. Бруно обернулся к Джорно и обвёл рукой свой небольшой сюрприз. — Это заведение теперь наше. Джованна воодушевлённо оглядел фасад, крышу, название, тонко огибающее окна номеров, и улыбнулся Буччеллати. — И давно ты нашёл себе хобби? Будущий Дон повёл подчинённого внутрь, махом руки зовя за собой. — Скажем, это было моей спонтанной прихотью. Хотя мне до сих пор кажется, что подобные действия эгоистичны и в какой-то степени бессмысленны, — Буччеллати начал хмуриться, но вдруг получил лёгкий щелчок по лбу. Он удивлённо посмотрел на Джорно, который еле сдерживал смех. — Расслабься хотя бы здесь, Бруно. Любое решение, которое ты принимаешь, в первую очередь нацелено на благо других, — Зелёные глаза парня смотрели на друга слегка насмешливо. — И где тебя эгоизму учили? Буччеллати коротко усмехнулся. В вопросах личности будущего Дона, в гранях его души, Джорно всегда разбирался, как в себе самом. Иногда это могло даже пугать. С другой стороны, в такие моменты маленький мальчик с глубокими синими глазами вдруг оживал внутри Бруно и улыбался, как в далёком прошлом, когда обыденность не казалась сказочным сном. Обращение к лидеру по имени давно перестало волновать обоих. Это не казалось странным, они ведь столько прошли вместе. Джорно глянул на Буччеллати и кивнул в сторону входа. — Проведешь экскурсию? Внутри всё было в небольшой суматохе. Персонал спешил по своим делам, но каждый старался не упустить возможность поздороваться с Буччеллати. Джорно часто наблюдал эту картину и каждый раз вновь проникался уважением к лидеру. После стольких событий и ситуаций, за столь короткий срок простое сотрудничество переросло в семью. Эти узы не ограничивались мафией, которая стала лишь первоисточником. Порой Джованна ловил себя на мысли, которая врывалась в сознание неожиданно и не покидала очень долго. Отношения в семье всегда считались самыми близкими и прочными. Но однажды разум Джорно вдруг отказался принимать, что они с Буччеллати лишь семья. Их связь стала гораздо прочнее с того рокового дня в маленьком поезде, а понимание достигло высшей точки. В какой-то момент, даже мысль о любви стала лёгкой и ясной. Казалось, однажды обменявшись взглядами, они поняли бы гораздо больше, чем если бы вели диалог. Без слов и признаний Джорно почему-то знал, что Буччеллати чувствует тоже самое. Однако в последнее время лидер банды стал всё более отрешённым. Это не сказывалось на работе, но так мешало обоим. Джованна ощущал отдаление, а Бруно пытался скрыть нечто, что пожирало его душу. Что-то отталкивало их друг от друга, а потому Джорно чувствовал общую радость и облегчение, собранные в стенах этого незамысловатого здания. Они вдвоём обошли весь отель, пока Буччеллати рассказывал, как решился на покупку этого места. — Не так давно оно было почти заброшено, здание готовили к сносу, — вспоминал Бруно, показывая небольшой читальный зал. — Как раз в тот момент, я искал подходящее место для отдыха или укрытия команды. Джорно с интересом обходил книжные стеллажи, касаясь рукой переплётов. Зал напомнил ему о жизни в общежитии, учёбе, долгом изучении словарей и учебников. Прошлое казалось таким далёким, словно происходило в параллельной вселенной. — Нам всё равно необходимо окно в мирную жизнь, ведь на большее претендовать абсурдно, в этом ты прав, — Джорно говорил с оттенком тоски, хотя вовсе и не хотел скучать по времени одиночества. — Да… — негромко протянул Буччеллати и пожал плечами. — Покой нам только снится. На крыше отеля располагался ресторан, словно укрытый гребнем волны. Заведение было почти готово к приёму гостей: тёмно-коричневые ковры с витьеватыми золотистыми узорами ненавязчиво вели людей к столикам из светлого, медового оттенка, дерева. Бар расположился в глубине «волны» и уже сиял огнями подсвеченных напитков. Немного слева, на маленькой сцене, стояли музыкальные инструменты, своим блеском притягивали внимание. Бруно направился к балкону, окаймлённому фигурными перилами, но был остановлен невысоким человеком в форме персонала. — Синьор Буччеллати, что Вы решили по поводу проблем с температурой? — В зимнее время между балконом и залом можно возводить прозрачное перекрытие для сохранения тепла, — лидер приветственно кивнул и пожал мужчине руку, ни на секунду не теряя спокойствия и концентрации. — С Вами приятно иметь дело. Следом за одним, к мафиози подошёл другой человек и приветственно протянул руку. Бруно стал серьёзнее при встрече с ним. — Номер пятьсот двенадцать находится под охраной? — фраза была сказана тихо, но заставила Джорно насторожиться и задуматься над тем, не принял ли он желаемое за действительное. — Да, конечно, синьор Буччеллати, — также тихо ответил собеседник лидера. — Гость не изъявил желания выйти на встречу с вами. Прошу прощения. — В этом нет вашей вины, — Бруно покачал головой. — Спасибо за оказанную услугу. Джорно поймал себя на мысли, что потерял нить смысла в происходящем. Окончив разговор, Буччеллати направился на балкон, кивком позвав Джованну за собой. Снаружи обоих вновь окутал холод, от чего даже Джорно слегка поёжился. Конструкция крыши удачно укрывала балкон от ветра. Бруно облокотился на перила и тихо выдохнул. Впереди открывался вид на красоты Неаполя. Джованна остановился рядом с темноволосым, не зная, как начать разговор, гадая, а нужно ли вообще подавать голос. Проблема решилась сама собой. — В номере пятьсот двенадцать находится человек, который решил оборвать связи с Пассионе, — начал Буччеллати. — Ему нужна помощь, чтобы избежать преследования. Для этого придётся сменить имя, документы, место жительства, хотя и это не гарант безопасности, особенно если он успел нажить себе врагов. Это… Если ты хотел знать. Джорно ощутил тоску на сердце. Человек, желающий вернуться к обыденной жизни. Тот, кто ищет свободы и праведности. Джованна видел такого человека прямо перед собой и от одной этой мысли душу сжимали тиски. Блондин частенько ловил себя на том, что плавает в прошлом. Однако воспоминания до и после вступления в Пассионе радикально отличались. С тех пор как он впервые получил значок члена мафии, банду Буччеллати преследовали опасности, но для Джорно, особенно сейчас, этот период будто стал отправной точкой в новую жизнь. По сравнению с прошлым, нынешнюю жизнь можно было назвать даже счастливой. Главное отличие заключалось в том, что Буччеллати не делился воспоминаниями, а потому Джованна гадал, не была ли жизнь лидера лучше, чем сейчас? Светлые волосы всколыхнулись, стоило Джорно мотнуть головой. Хватит строить догадки. — Бруно… — зеленоглазый не был уверен, правильно ли поступает, но не желал более путаться в теориях. — Ты бы… — Мысли путались, подбирая на каждую часть предложения альтернативу, что звучала бы мягче или настойчивее. — Хотел уйти из Пассионе? Буччеллати удивлённо уставился на Джорно, пытаясь распознать в чужих словах или шутку, или предложение, или упрёк. Бруно слегка замешкался, переводя взгляд то на город, то на блондина. — Я… — ещё одна заминка, во время которой лидер вскользь провёл рукой по волосам, заставляя зелёные глаза напротив потянутся следом за этим жестом. — Не думаю, что это возможно, Джорно. Да и по по правде говоря… — Ты бы хотел вернуться к прошлой жизни? — Джованна оборвал Бруно на полуслове, будто не хотел слышать вероятный утвердительный ответ. Буччеллати краем глаза вгляделся в лицо зеленоглазого. — А что на счёт тебя, Джорно? — ответил Бруно, кладя голову на подставленную руку. Блондин вопросительно заглянул в синие глаза. Казалось, их разговор превратился в обычную беседу без подтекстов и сложностей. Джованна перевёл глаза на огни города. — Я часто размышляю над этим и всякий раз прихожу к выводу, что без Пассионе, Фуго, Наранчи, Аббакио, Мисты… Тебя, Бруно, мою жизнь можно будет назвать обыденной или мирной, но она потеряет слишком многое, чтобы вообще зваться «жизнью». Джорно вновь посмотрел на Буччеллати и с лёгким удивлением заметил нежную улыбку. — Иногда меня даже пугает то, насколько похоже мы ощущаем одни и те же вещи, — Бруно мягко усмехнулся, не отводя глаз от Джорно. — Я тоже так думаю. Все вы слишком дороги мне. Каждый по-своему. Напряжение, витавшее среди огней и облаков, рассеялось. Всё вокруг будто расслабилось. Джорно улыбался в ответ Буччеллати, чувствуя, как на душе стало легче. Наконец, разум мог отбросить многочисленные догадки и подозрения. — Ты наверняка заметил, что меня не прельщает перспектива становления Доном, — Бруно отвёл глаза, но заметил короткий кивок блондина. — Догадывался. — Но я также осознаю, что без этого шага, наши старания по уничтожению наркоторговли пропадут даром. Тем не менее, у меня есть вы, — взгляд полный умиротворения обратился на Джорно. — Этого более чем достаточно, чтобы рискнуть. — Наш Дон будет по-особенному сентиментален, — Джованна искоса глянул на Бруно и озорно улыбнулся. — Тут не поспоришь, но это должно остаться между нами. Холодный ветер подхватил лёгкий смех, унося его куда-то вдаль. Зимний Неаполь сверкал лоскутами морозного шёлка, звал горожан на улицы, обжигал щёки лёгким морозом. Для Джорно ещё многое осталось неизвестным, но любопытство могло подождать, пока зеленоглазый может лицезреть улыбку Бруно и надеяться, что эти мгновения продлятся как можно дольше. — Думаю, надо рассказать остальным об отеле, — чуть задумчиво протянул Буччеллати. — Как считаешь, им понравится? — Отель — да, а вот то, что ты опять занимался этим один — вряд-ли, — усмехнулся Джованна, в который раз замечая неловкость на лице лидера. — Неужели всё так плохо? — чуть слышно проговорил темноволосый. Джорно двинулся ближе, слегка нерешительно, с трепетом наклонил и мягко положил голову на чужое плечо. Буччеллати даже не дрогнул. Минуты совместного отдыха создавали гармонию души и сознания, проблемы перестали докучать разуму. На данный момент всё было на своих местах. — Пойдём, Бруно, тебя надо согреть. — Весьма заманчиво…