Нескромно

Сынмин ненавидит, когда прерывают его сон. Еще больше он ненавидит пьяного Ли Минхо, у которого в телефоне в быстром наборе все еще сохранен его номер. И он ненавидит почти каждой клеточкой своего тела противный стандартный звук входящего звонка айфона посреди ночи, как и человека, который посмел так нагло разбудить его. С глухим стоном, матерясь сквозь зубы, Сынмин сбрасывает звонок, чтобы увидеть на экране телефона «4:00». Маты стали жестче. Сынмин пролистывает уведомления и видит десятки сообщений в разных социальных сетях от бывшего парня — Минхо пьян и творит глупости. Но кто говорил, что Ким Сынмин гений? Прямо в эту минуту он вцепился длинными аристократичными пальцами в кусок железа, из динамика которого доносился родной голос. На лице застыла легкая улыбка — Сынмин до одури скучал по холодным рукам, которые так привык греть ночами, покрывая лёгкими поцелуями. По тихим смешкам Минхо, когда хозяин квартиры смешно спотыкался в темноте в коридоре — лампочку Сынмин так еще и не прикрутил; он пытался доказать бойфренду свою самостоятельность и запретил тому приближаться к перегоревшей лампочке. Однако Ким вечно забывал зайти в хозяйственный магазин после работы. "Можно я приду?" — собеседник задерживает дыхание, словно боясь спугнуть звонившего. "Хёнджин дома". "Я знаю, что он уехал". Минхо словно знал все о Сынмине, как юркий паук он плел сети, чтобы поймать бабочку, захватить в свой плен и никогда не отпускать. Однажды эти сети уже порвались — Ли Минхо не допускает одну и ту же ошибку дважды. Зато он создает десятки новых. "Дурацкий образ, — Ким критично оглядывает костюм запоздалого или раннего гостя. — Я думал ты выбросил это". Неудобно, когда не состоявшийся супруг твой коллега, с которым вы сторонитесь друг друга и неловко киваете при встрече, пытаясь избежать поездок в одном лифте. Но еще комичнее, когда вы живете в одном доме и делите соседние парковочные места, а по утрам сталкиваетесь в одной маленькой кофейне неподалеку от дома. И каждый знает, что у другого в бумажном крафтовом пакете и какой напиток в руках. "Я оставил, потому что костюм тебе "не нравится", — Минхо негромко хмыкает и проходит в дом, скидывая с ног потертые кеды. — Кстати, видел вашу фотку с Хёнджином. Джокер и Харли Квинн? Серьезно? Это так банально! И вообще, где это вы были вдвоем? Вечеринка, о которой мы, ваши друзья, не знаем?" Ли босиком шлепает по холодному полу, целеустремленно продвигается вглубь квартиры, чтобы поймать пушистого друга, притаившегося под диваном. По этому ребенку он безумно скучал, но Суни всегда был отличным поводом увидеться с Сынмином, от вида которого у Минхо сводило колени. Однажды Ли пришел проведать сына, а наткнулся на экс-бойфренда в одном полотенце, едва державшемся на узких бедрах. Так еще Суни, словно мечтавший объединить семью, умудрился сорвать с Сынмина его единственное одеяние. Тогда Минхо почувствовал себя как в средней школе, когда его одноклассники подглядывали за девочками на физкультуре, а он поглядывал на их задницы. "Суни, иди к папе. Ну что, как жизнь, приятель? Мамка тебя не обижает? А отчим?" Сынмин шипит — ему никогда не нравились те ярлыки, которые Минхо повесил на них. Он чувствовал себя виноватым каждый раз, когда его экс-бойфренд выплевывал «отчим» и ехидно улыбался, ожидая реакции. "Чай? Кофе?" "Вино. Красное. Чилийское". "У меня нет штопора — Хёнджин на днях сломал", — Ким неловко опускает взгляд под натиском карих глаз. «Я амбассадор этого вина, ну, знаешь, после того как меня бросили». Минхо достает штопор из кармана и ловким движением рук срывает пробку, которая со стуком падает на пол и катится по ламинату. Это привлекает внимание Суни. Ли нервно смеется и прикладывается к бутылке, не дожидаясь бокал, который так любезно предложил ему бывший парень. "Как жаль, что ты всего лишь предложил мне бокал. Не так больно от отказа. А я предложил тебе — себя…, — парень обводит пьяным взглядом свое тело, — трех котов и пикники по воскресеньям после тренажерного зала". Сынмин прикрывает глаза и массирует виски. Ли Минхо был невероятным человеком — разбудить бывшего парня в четыре утра, чтобы еще раз напомнить ему, что он подонок, хотя нехорошим человеком считался в их тандеме отец трех котов. Это было правильно. Ким всю жизнь жил по правилам, установленным не только обществом, но и тараканами в его голове. Именно он решил, что будущего у их пары нет. Именно Сынмин разрушил ту идиллию, которую так сильно оберегал Минхо, хоть и не показывал вид. Его парню не обязательно было знать, что в их доме всегда было банановое молоко, зерна любимой обжарки Сынмина, орешки в карамели и вода с лимоном определенного бренда, только потому что об этом заботился Минхо. Он уделял много внимания деталям. Можно было сказать, что Ким Сынмин был его хобби, главным интересом в жизни. "Хён, иди спать. Мне уже скоро на работу". "А может потрахаемся? Тебя разве не заводит мой костюм горничной?" Сынмин криво улыбается, пробегая взглядом по кружевам, украшавшим черное платье Минхо. Сканирование хеллоуиновского образа завершилось в области подола платья, из под которого виднелись крепкие бедра любимого хёна, над которыми работали не один год. Вздох. "Так бывает, купили для тебя, а смотрят — все. Я в этом платье на вечеринке у Хани был". Сынмин ревнует. Его губы начинают трястись, а костяшки пальцев белеют. Он злится, что Минхо позволил всем на вечеринке увидеть себя таким, каким его видел раньше только он. Дурацкое платье в стиле горничной, заказанное с сайта с аккуратной пометкой 18+, не прикрывало ровным счет ничего. Стоит его владельцу наклониться, то все присутствующие будут награждены шикарным видом. Как заметил Сынмин, Минхо не особо крепко стоял на ногах, когда пришел к нему. "Ты издеваешься?" — Сынмин шипит, крепко сжимая запястье ночного гостя. — "Блять, Минхо, где ты шлялся в этом платье?" Ли не успевает ответить. Сынмин прижимает его спиной к дивану и увлеченно, жадно целует — в губы, шею, приоткрытые ключицы. Он ужасно соскучился по ощущению, когда кожа к коже, по гибкому телу, которое покрывается мурашками от каждого прикосновения. "Пояс. Снимай. Хочу его на твоих руках". Сынмин покрывает шею Минхо влажными поцелуями, пока его партнер борется с куском черного шелка и почти воет от своей беспомощности. Сынмин удовлетворенно улыбается, наблюдая за тем, как струится черный шелк по бледным запястьям. "А Хёнджин?" — Минхо шепчет словно в бреду, ерзая на диване. Хочется быть ближе. "Не приедет утром?" "Помирился со своей истеричкой — съехал. Даже не прибрался за собой задница". Минхо резко вздыхает, когда Сынмин проводит ладонью по его вставшему члену. Он рад, что смог наконец помирить Хёнджина с Джисоном и тем самым отогнать Хвана от любимой квартиры, где жил главный интерес всей его жизни. Платье в стиле горничной было ключевой деталью коварного плана отца трех котов по возвращению любимого. "Я лампочку принес. Утром поменяю", — Минхо стонет от боли, Сынмин имел забавную привычку кусаться в постели. "Похуй на лампочку". Ли Минхо никогда не ошибается дважды, он ошибется три раза, нет, пять раз, чтобы уж наверняка убедиться в том, что Сынмин его судьба. Осталось только объяснить это тому, кто сейчас затягивает черные узлы на его запястьях. И кто еще был пауком в их отношениях?