Верю тебе

      Эйдан вкатил свой 《сатурн》 в гараж, заглушил двигатель и тупо огляделся. Он был дома. В голове у него царила полная неразбериха.       Единственное, о чём он помнил и что имело значение, - это предательство Пятого. Пятый предал его самым ужасным образом.       Его смерть уже была своего рода предательством, но тогда это, по крайней мере, от него не зависело. Никто не выбирает смерть. Теперь.... Теперь это был сознательный акт.       Его руки словно тисками сжали руль. Как самоотверженно он защищал его тогда, после его "смерти", когда почти месяц жил у отца, снося словесные, а порой и физические оскорбления Роба.        Только окончательно убедившись, что Пятый не вернётся (после того, как поиски тела были официально прекращены), Эйдан подчинился приказу отца и женился на человеке, которого он выбрал для него в высшем обществе Далласа. Тогда он сделал бы что угодно, лишь бы вырваться из под отцовской власти. Почти два года Эйдан пытался приспособиться к жизни с Ханной в Лос-Анжелесе. Но когда она рискнула кинуть в него нож, он ушёл: терпеть физические оскорбления от кого бы то ни было Эйдан больше не собирался. Он вернулся в Даллас, но не домой. Отца он увидел только на смертном одре.       И всё это время, несмотря на испытания, что ему пришлось вынести, Эйдан верил, что Пятый любил его. Эта вера была единственным, что поддерживало его. Рушилась вера в людей, в справедливость жизни, но вера в любовь Пятого оставалась непоколебимой.       Теперь рухнуло и это. Последняя опора разбилась вдребезги, как его сердце шесть с половиной лет назад.       Что же ему теперь делать? Где найти силы, чтобы притвориться, что жизнь осталась прежней? Как ему справляться с этой жизнью каждый день? - Папа!        Маленькая стремительная фигурка обежала вокруг машины и затормозила рядом с ней. - Как ты рано! Получил работу? Можно я не буду ложиться, а посмотрю 《Отважных》? По третьему каналу, вместо кабельного? Рэнди собирается смотреть. Можно я тоже? Ну пожалуйста. А? Можно?       Эйдан устало улыбнулся и открыл дверцу. Вот она, его ходячая, говорящая, бегающая и вертящаяся причина жить - его пятилетний Никки. Все его горестные, полные жалости к самому себе размышления мигом улетучились - вот ради кого он будет и дальше подниматься каждое утро. Эйдан притянул сына к себе.        Никки какое-то мгновение терпел эти объятия, потом вырвался. Пытливо всмотревшись, он спросил: - Ты плакал? Эйдан торопливо вытер следы слёз на щеках. Он не должен видеть его плачущим. - Я... мне пришлось ехать навстречу солнцу, и глазам стало больно. Для доверчивого Никки этого оказалось достаточно. - Можно я не буду ложиться, пап? 《Отважных》 показывают по нашему телику! Ну можно, пап? Пожалуйста! С тех пор как прошлым летом Рэнди побывал на игре 《Отважных из Атланты》, мальчики стали страстными болельщиками этой команды. Однако их игру показывали в основном по кабельному телевидению, а кабельное телевидение было дорогим удовольствием, без которого вполне обходились. - Рэнди будет смотреть, - настойчиво повторил Никки. Рэнди Дженкинс был лучшим другом Никки: во-первых, они были ровесниками и жили рядом, а во-вторых, мать Эйдана присматривала за мальчиками в будни, когда родители Рэнди были на работе. Его отец был врачом в детской больнице, а мать - помощником прокурора города. Поэтому они могли позволить себе кабельное телевидение. Они могли позволить себе всё что угодно. Соперничать с ними в достатке Эйдан даже и не пытался. - А что сказала Буля? - спросил он сына.       Булей Никки называл бабушку с тех пор, как научился говорить. - Она сказала, чтобы я спросил у тебя.        Неудивительно, что он носился по дому как крошечное торнадо. Эйдан заколебался. Пожалуй, если они позволят ему ловить светлячков дотемна, посадят в тёплую ванну, а потом сядут с ним рядом перед телевизором, он уснёт ещё до первой рекламы. - Ну хорошо. Буля на заднем крыльце?       Никки кивнул, потом крепко обнял Галлахера. - Спасибо, пап! Он успокоил свою совесть, дав себе слово записать для Никки эту игру на видеокассету. - Ты получил работу? - спросил сын нетерпеливо. Эйдан покачал головой. - Нет. Мордашка у него вытянулась. - Значит, у меня не будет собственной комнаты. - Да, какое-то время. Мне очень жаль, Никки.       Крыша текла, так что пользоваться вторым этажом было нельзя. Они все обитали на первом, и поэтому Никки приходилось спать вместе с папой в комнате, которая служила когда-то небольшой гостиной.       Плюсом было то, что отпадала необходимость в кондиционере на верхнем этаже, что значительно снижало коммунальные расходы. Эйдан убрал прядь со лба сына. - Пойди скажи Буле, что я приду через минуту. Хорошо? - Хорошо, пап. - Никки выбежал из гаража. Его сын никогда не ходил. Он носился.       Эйдан потянулся за рюкзаком, но рука застыла в воздухе - чего-то не хватало. Его папки. Где... Эйдан невольно застонал - он забыл папку в конференц-зале в гостинице. Что Пятый подумает о его работах? Удосужится ли вообще посмотреть на них?       Надо позвонить завтра в отель, спросить, не передавал ли кто-нибудь папку - она была дорога ему. Это был рождественский подарок мамы в тот год, когда Эйдан изучал графическое искусство на первом курсе Даллаского университета. Эйдан не хотел терять её.       Внезапно ему пришло в голову, что папку может вернуть Пятый. У него перехватило дыхание, но Эйдан поспешил прогнать эту мысль. Он не потрудился связаться с ним за шесть с половиной лет, не проявил интереса к собственному сыну, даже не позвонил ни разу. Станет ли он утруждать себя из-за какой-то старой папки? Конечно нет.

***

      Эйдан поднялся на крытое заднее крыльцо. Его мать сидела в своём любимом кресле-качалке, в тени от сгущавшихся сумерек.       Эйдан положил рюкзак на плетеный стол и сел в плетеное кресло. - Никки делает успехи. - У него уже двадцать два светлячка в банке. - Лорен Галлахер улыбнулась. - Мне было доложено о каждом.        С ликующим криком сын Эйдана бежал к крыльцу, высоко держа баночку с жуками. - Двадцать три! - Остановимся на двадцати пяти, договорились? - сказал Эйдан. - Тебе пора принимать ванну. - Ну-у-у, паап. - Или двадцать пять штук, или пятнадцать минут, смотря что произойдёт раньше. Ты ведь собирался посмотреть игру, разве не так? - Так. Ну, ладно. - Никки погнался за следующим светлячком. - Никки сказал, что ты не получил работу, - спокойно проговорила Лорен. - Не получил. - Они нашли кого-то другого? - Нет. Я не знаю. То есть...- Эйдан сделал глубокий вдох. - Ни за что не догадаешься, с кем я встретился на этом собеседовании. Никогда в жизни.       Мать бросила на Эйдана встревоженный взгляд. - С кем? - С Пятым.       Это имя повисло между ними во влажном июльском воздухе, словно москит, высматривующий свою жертву.       Наконец Лорен произнесла: - Разумеется, ты имеешь в виду своего Пятого. - Моего Пятого? - горько рассмеялся Эйдан. - Нет, он, безусловно, не мой Пятый. Лорен перестала качаться в кресле. - Как это может быть? Он же погиб. - Значит, нет. - Эйдан раздражённо пожал плечами. - Похоже, отец был прав. Я думаю...- он помолчал, боясь, что дрогнет голос, - я думаю, что не был ему нужен. И Никки тоже. - Что ты хочешь этим сказать? Ты считаешь, что он инсценировал свою смерть? Эйдан качнул головой. - Сначала я так и подумал. Ты не представляешь, как я был потрясён. Не понимаю, как такое возможно. Я знаю, он был ранен. У него жуткие ожоги на лице. Может быть, его нашли уже после того, как я женился на Ханне, и он воспользовался этим как предлогом, чтобы избавиться от меня? - Что он сказал когда увидел тебя? - поинтересовалась Миссис Галлахер. - Он вёл себя так, будто не узнал меня. Он говорит, что у него потеря памяти. - Возможно, так и есть. - Лорен снова начала качаться в кресле. - Такое случается.       Эйдан закатил глаза. - Только в тех мыльных операх, которые ты смотришь. - Но, дорогой, возможно, что он.... - Мама, я звонил его матери несколько раз. Грейс знала, что я волнуюсь. Почему она не позвонила мне, когда они нашли его? Если, конечно, он сам не попросил её не делать этого?       Лорен поджала губы, словно боясь сказать что-то лишнее. - Что такое, мама? Лорен вздохнула. - Возможно, она и звонила. Ты уже переехал в Лос-Анджелес к тому времени. Если к телефону подходил твой отец.... - Он никогда не сказал бы мне. Да и ты тоже, - задумчиво произнёс Эйдан.       Он откинул голову на спинку кресла. Голова гудела. Всё это только предположения. Пятый был единственным, кто мог ответить на все его вопросы, но именно он и отказался что-либо объяснять. И значит, он прав. - Давай не будем больше об этом, ладно? Он не хочет иметь с нами ничего общего, это его дело. Я просто подумал, что ты должна знать, на всякий случай... Я был так расстроен, что забыл так папку с работами. Он может попытаться вернуть её. Хотя я в этом сомневаюсь. - Двадцать четыре! - закричал Никки.       С минуту Лорен помолчала. - Это твой Пятый. Раз он не умер, ты продолжаешь быть замужем за ним.       Разинув рот, Эйдан в ужасе смотрел на мать. - Что? - Ты был официально зарегистрирован и не разводился, - пояснила та. - Значит, ты его муж. - Но...я не.. Ханна...- Он застонал. - Ты права. Проклятье! Но ведь это означает, что мой брак с Ханной был незаконным. Да ещё отец заставил меня солгать в брачной конторе, когда там спросили, был ли я в браке. Какой ужас! - Эйдан закрыл глаза. - Что же мне, чёрт возьми, делать? - А что ты можешь сделать, дорогой? - мягко спросила Лорен. - Ничего. - Эйдан выпрямился. Силы и решительность возвратились к нему. - Я не могу ничего сделать, поэтому пусть всё останется как есть. Никого это не касается. А если мы будем молчать, то никто ничего и не узнает. - А если ты решишь снова выйти замуж? Ты ещё молод и.... - Нет, - твёрдо ответил Эйдан, - с меня хватит. Не хочу никого. Я тебе уже говорил об этом. - Но, Эйдан, дорогой... - Я знаю, что говорю, мама. Больше ни один мужчина или женщина не возьмёт власть надо мной или моим сыном.

***

Любая машина, остановившаяся у обочины тротуара на их улице, выглядела необычно, а сверкающий красный грузовик с техасскими номерами заставил бешено заколотиться сердце Эйдана. Она въехала в гараж и заглушила двигатель. Это не мог быть Пятый. Он любил скоростные модные спортивные автомобили - хотя красный был его любимым цветом. Может, это кто-то из старых друзей матери? Дед и отец Лорен сделали состояние на хлопке, поэтому у неё было множество знакомых по всему Югу.       Эйдан всё ещё пытался убедить себя в этом, когда услышал знакомый низкий голос в прохладной тишине дома.       Он знал, что он появится. Пятый был человеком действия. Он встречал жизнь во всеоружии, и, каковы бы ни были причины его отсутствия все шесть с половиной лет, он не станет безучастно ждать, что Эйдан предпримет, обнаружив его обман.       Сделав глубокий вдох, Эйдан вошёл в прежнюю "комнату для курящих", которая теперь служила им гостиной, и увидел в смежной с ней столовой сына. Рядом с ним стоял Файв, который очевидно, помогал Никки накрыть на стол.       Эйдана охватил ужас от неожиданной мысли: что, если Пятый приехал сюда, чтобы отобрать у него сына? - Что ты здесь делаешь?       Пятый вскинул голову, и улыбка, освещающая его бледное лицо, погасла. Никки подбежал к Эйдану и обвил его руками. - Привет, папочка. Знаешь что? Мистер Харгривз остаётся на ужин. Буля потушила кабачки и.... - Что? - Эйдан освободился от объятий сына и повернулся к Пятому. - Ты не можешь остаться.        Пятый настороженно наблюдал за ним. - Я приехал чтобы возвратить вашу папку с работами, а Лорен оказала мне любезность и пригласила на ужин. Как я мог отказаться? - Очень просто. Открыть рот и сказать: 《Нет, спасибо》.       Никки потянул папу за свитер. - Почему, папа? Он тебе не нравится?       Эйдан взглянул на сына, потом снова на Пятого. У него ещё хватило наглости насмешливо поднять бровь. - Почему бы тебе не пойти на кухню и не помочь Буле? Нам с мистером Харгривзом надо поговорить.        Никки перевёл взгляд с одного на другого. - Он обещал поиграть со мной в салочки после ужина.       А ещё он обещал любить меня, пока смерть не разлучит нас, хотелось Эйдану добавить. И чего стоят его обещания? - Отправляйся. - Эйдан легонько подтолкнул сынишку к двери. - Я позову тебя, когда мы закончим разговор. - Мистер Харгривз останется? - настаивал Никки, нехотя подчиняясь.       Эйдан ответил 《нет》 одновременно с Пятым, который сказал 《да》. Они взглянули друг на друга: Эйдан - сердито, Пятый - решительно. Эйдан прищурился: ему был знаком этот неумолимый взгляд. Он означал, что Пятый ни от чего не отступит.       Как давно он не вспоминал такие детали и как бы хотел не вспоминать их и сейчас. Пятый первый отвёл взгляд. - Я не настолько невоспитан, чтобы отклонить приглашение поужинать после того, как уже принял его, - сказал он, обратившись к Никки. - Пожалуйста, передай бабушке, что я остаюсь, если, конечно, приглашение остаётся в силе. - Разумеется.       Они одновременно обернулись и увидели в дверях кухни миссис Галлахер. - Мама! - Эйдан шагнул к ней. - Какое ты имеешь право... - Я пригласила этого милого молодого человека на ужин, - резко оборвала его Лорен. - Разве я не могу сделать это в своём собственном доме? - Но он... - Я учила тебя более приличным манерам, Эйдан Райан Галлахер Харгривз.