Блики солнца на волнах

Шум морского прибоя и воздух, в котором смешались запахи соли, водорослей, чего-то таинственного и, пожалуй, свободы будоражили разум, заставляя девушку от волнения кусать губы и немного нервно оглядываться по сторонам. С самого момента их отъезда из отеля её ни на мгновение не оставляла мысль, что кто-то следит за ними: сасенки, папарацци или просто любой другой человек, который решил прогуляться по пляжу, а таких людей, по идее, должно быть много, диск заходящего солнца и лёгкий морской бриз располагали к этому. Ощущение тревоги время от времени давало о себе знать, но, кажется, Хосока достаточно большая вероятность оказаться на первых полосах всех возможных изданий не волновала. Он будто бы устал изо всех сил скрывать ту, что делает его счастливым и вдохновляет. Но именно в такие моменты, когда он был готов рассказать о Карине всему миру, о нём забывали и вокруг не было ни души, кроме них самих. Вот и сейчас было так тихо и спокойно. Непривычно. Её взгляд никак не отрывался от мужчины, танцующего на берегу моря. Эта хореография не была ей знакома, а зная его, Карина могла с уверенностью сказать, что даже мемберы не видели это чудо. И это ещё больше восхищало — она единственная могла спокойно наблюдать, как рождается новый шедевр. Сколько он уже так танцевал? Час или два? Плавные, почти манящие движения тут же переходили в резкие и импульсивные. Движение ногой. Брызги разлетелись в стороны, блестя на солнце и сверкая всеми оттенками алого и оранжевого. Резко выброшенная вверх рука и приземление на одно колено. Он был похож на ожившую легенду или изящную скульптуру неведомого творца, образ, сошедший с картины. Выражение лица дышало одухотворённостью, а карие глаза в таком свете были словно заключены в золотой ореол; короткие платиновые волосы отражали все цвета пылающего солнца, скрывающегося за линией горизонта. Промокшая одежда прилипла к телу и немного просвечивала, подчёркивая все достоинства идеального, подтянутого тела. Тяжело дыша, танцор посмотрел в глаза девушке и опустил тянущуюся куда-то ввысь руку так, что она оказалась прямо перед Кариной ладонью вверх. Широко распахнув глаза, она смотрела на Хоби, представляя, как это выглядело со стороны: стоящий на колене статный мужчина и тонкая девичья фигурка с растрепанными блондинистыми волосами и растерянным взглядом. Этот трепетный, романтичный образ был достоин красивых легенд и сказок. — Ну же, Карина, смелее! — подернутые золотой дымкой глаза искрились от счастья, заставляя сердце девушки биться чаще. — Я же не умею, — несмелый протест и хрупкая ладонь в его руке. Легко поднявшись с колен, он осторожно обнял Карину и начал двигаться в такт музыке, которую слышал только он, при этом увлекая за собой любимую. — Я теперь из-за тебя почти полностью мокрая, — шепнула она, чувствуя, как лёгкое голубое летнее платье липнет к телу. — Но ты ведь не против! — заразительный смех и более бешеный ритм танца. Хотя можно ли это теперь назвать танцем? Немного приподняв Карину над землёй, он легко закружил её, словно та была пушинкой. «И плевать, что могут увидеть!» — подумала она и, чуть склонившись, коснулась его губ своими, завлекая в долгий поцелуй и чувствуя, с каким желанием и страстью ей отвечает любимый человек, забыв обо всём на свете. Она даже представить не могла, что её день рождения пройдёт настолько прекрасно и волнующе. Лишь бы это длилось вечно. Взгляды, полные любви и обожания, прикосновения, через которые они пытались передать всё, что чувствовали, ласкающее море и блики почти скрывшегося солнца на волнах.