В тени грехов, кровь была нашим наследием

      Темнота вмиг поглотила Джеффри. И темнота эта была явно не спокойствием. Это была слепая ярость. Как бы хотел Джеффри избавиться от этого безумного гнева хоть на миг. Однако этот грех завладевал им снова и снова, каждый раз, когда случалось нечто подобное.       Нет, сначала он действительно испугался за свою задницу, потому что «Аскалон» любит шантажировать, но ещё больше он любит слишком быстро переходить от простых слов к действию. У него словно вся жизнь пронеслась перед глазами, как только он на секунду представил, что сделает с ним Привен, когда узнает обо всём. Даже во рту пересохло и в этот раз — о боже, вот это радость! — не от жажды. Но только кровавые расправы над самим собой перестали мерещиться ему, и он немного обдумал ситуацию, как его вдруг заполнил лютый гнев. Он чуть не сорвался и не прибежал в «Аскалон», чтобы лично всадить кол прямо в сердце Рэдгрейву за его хренову смелость.       Хотя, он сейчас почти это и делает. Он уже зарядил свой старенький веблей, спрятав его в кобуру, и положил наточенный меч в ножны. Вообще-то он планировал убить парочку самых близких союзников Рэдгрейва прямо рядом с поместьем, но что-то подсказало, что это не очень хорошая идея и он рискует навлечь на свою голову ещё больше проблем. Поэтому он решил спокойно прогуляться по улочкам Вест-Энда там, где эти твари обычно охотятся, подкараулить несколько прихвостней Рэдгрейва и оторвать им головы. Чтобы неповадно было.       Собственно, как только этот план родился в голове Джеффри, он решил не медлить и, вздремнув, поднялся с кровати как только солнце зашло за горизонт. Собрал всё необходимое для расправы над аскалоновскими эконами и вышел из дома. Лондон порадовал тем, что дождя не было. Вместо него был густой туман, который ощущался даже запахом и сумеречной прохладной влагой. В домах зажглись свечи и лампы, люди прикрыли занавески. Когда Джеффри проходил мимо нескольких симпатичных жилых домов вниз по улице, из открытого окна пахнуло свежей выпечкой и тушёной свининой. Он вдохнул этот аромат так, как вдыхают такие запахи люди, вспоминающие о чём-то очень приятном. Теперь подобное не вызывало у него былого аппетита, желудок не урчал, вообще никак не реагировал. Но мозг Джеффри помнил, насколько вкусным было только что приготовленное мясо, когда он ел его, будучи человеком. Всё равно что вспомнить о далёком детстве, которое никогда не вернуть. Пройдя несколько кварталов, он остановился в небольшом закоулке, где частенько видел эконов из Аскалона. Удивительно, но, сколько бы он ни посылал сюда Стражей, они всё равно продолжают тут охотиться.       Джеффри достал достаточно крупную сигарету из своего портсигара. На самом деле, курил он нечасто, если даже не сказать крайне редко, об этом свидетельствуют сами сигареты, которые отсырели, лежавшие без дела. Просто иногда бывало вот такое томительное ожидание жертвы перед расправой. Он, конечно, уже привык убивать эконов, но… Но родители учили его подчиняться законам божьим. Он знал с самого детства — убивать нельзя. А Карл сказал, что упырей убивать можно, ведь они дьяволы. Теперь он и сам стал таким же и уже не был уверен ни в чём. Совесть иногда давала о себе знать. Перед каждым убийством накатывала волна тревоги, разливающейся прямо в груди.       Джеффри сделал небольшую затяжку, вспоминая и снова привыкая к ощущению дыма в лёгких и его вкусу во рту. Когда он стал эконом, табак стал ощущаться по-другому. Он чувствовал его запах очень резко, как будто сигарета прямо у него в носу, но вкус постепенно притуплялся. Табак уже не давал такого эффекта как раньше. Хотя, наверное, если бы он выкурил несколько сотен сигарет, тогда бы они дали эффект, как в случае с алкоголем. Но ему не было надобности курить так много. Сигарета уже тлела примерно на середине, запах табака становился не таким резким, как показался вначале, организм экона постепенно приспосабливался к новому способу саморазрушения. Джеффри нервно провёл рукой по щетинистому подбородку, щеке и вдруг замер. Вот они — чёртовы прихвостни Рэдгрейва. Идут и забавляются, рассказывая какие-то истории.       Маккаллум не стал долго выжидать, это было бы глупо. Раз уж он почувствовал их, то это лишь вопрос времени, когда они почувствуют его. Поэтому, как только один из них настороженно поднял голову, не совсем осознав, что привлекло его внимание, Джеффри вышел из тени, выбросив недокуренную сигарету.       — Чёрт, — прошептал один из них, тот, что был поменьше ростом.       Другой, с тёмными волосами, вышел немного вперёд, посмеиваясь:       — Бог ты мой, это же лидер Привена, убивающий эконов будучи эконом, — он расхохотался, выпуская когти. — Пришёл показать нам как надо расправляться со своими?       Джеффри нахмурился, глубокая морщинка появилась между бровей и на носу.       — Не поминай Господа своим поганым ртом, — выплюнул Маккаллум тихо, но он был уверен, что его услышал каждый из поганых кровососов и, достав меч из ножен, стремительно подбежал к темноволосому упырю.       Ни один из пиявок не ожидал, что Маккаллум нападёт. Кажется, они действительно считали, что он поддастся шантажу и будет убегать от них, поджав хвост, при каждой встрече, лишь бы они не открыли его страшный секрет. А у Джеффри в голове в этот момент проносилось множество мыслей. Одна их часть шептала: «Убивай, убивай, убивай!». Другая уговаривала: «Пощади, пощади их!». Шёпот гнева перекрывал даже самый громкий крик здравомыслия.       На лице Джеффри заиграла странная ухмылка, когда кровь хлестнула из сонной артерии темноволосого экона. Упырь издал какой-то пугающий булькающий звук, рвущийся прямо из глотки. Глаза его закатились, он беспрестанно зашевелил трясущимися губами и упал. Чтобы регенерация не справилась с ранами, Маккаллум, наступив на грудь экона, взмахнул мечом, и голова упыря отвалилась. Джеффри заметил, как затряслись его руки при виде крови, словно в бешеном предвкушении. Это напугало его. Раньше он никогда не испытывал такого жгучего удовольствия при виде крови. А сейчас он дрожал от наслаждения, когда кровь брызгала на его руки и лицо. Когда он слизывал пару капель с губ или пальцев. Когда жажда ликовала, словно это был настоящий пир. То, чего она так долго и страстно желала. То, что Джеффри так долго подавлял, наконец, вырывалось в этот момент наружу. Теперь жажда уже была не спутником. Он сам стал жаждой, ведь она захватила контроль над его разумом. И он не мог остановиться.       Остальные двое попятились, понимая, что им нужно немного времени, чтобы подготовиться хотя бы морально к битве, что уж говорить об оружии, которого с собой у них не было. Хотя, вот — тот, что пониже достал парабеллум из-за пояса.       — Да ты хоть знаешь, кто мы? — завопил тот, что был выше с почти идеально-белыми волосами и шрамом, переходящим от ключиц к самому подбородку. Маккаллум подошёл ещё ближе.       — Мне плевать, кто вы, — Джеффри перехватил меч поудобнее и направился в сторону того, что был с оружием. Его нужно убрать первым, иначе он сделает в нём пару дыр.       Маккаллум стремительно приблизился к блондину. Эконы «Аскалон»а до сих пор не привыкли, что он может передвигаться так же быстро, как и они. Иногда, когда хватало сил и крови, даже быстрее. Но у Маккаллума давно не было нужной энергии для того, чтобы исполнять трюки. Он решал всё по старинке. Джеффри замахнулся, меч слегка перевесил назад, и он ощутил его довольно большой вес. Он достаточно быстро нанёс удар, но упырь со шрамом всё равно успел увернуться и пару раз выстрелил. Джеффри мгновенно отошёл в сторону и пули пролетели мимо. Он снова приблизился. Находясь в выгодном положении нападающего, он играл с кровопийцей, словно с забавной игрушкой, гонял его по маленькому переулку словно мышь, пока пустота позволяла это делать. Пули проносились мимо, меч в руках Маккаллума продолжал атаковать. Джеффри сделал шаг влево, и блондин направил дуло пистолета в его сторону, но тут же Маккаллум напал с другой стороны. Меч рассёк плечо ублюдка — брызнула кровь. Рука почти отделилась от тела, блондин истошно закричал, жмурясь от боли. Встряхнувшись, он, наконец, отпустил кровоточащую конечность, зная, что сейчас вряд ли сможет что-либо сделать, направил на Маккаллума дрожащий парабеллум в его испачканной кровью руке. Джеффри видел, что он промажет — его рука слишком сильно тряслась, а в глазах наверняка двоилось от боли. Другой экон попытался напасть на Маккаллума сзади, но Джеффри вовремя взмахнул мечом в его сторону и слегка поранил его. Маккаллум снова занёс меч, намереваясь всадить его прямо шрамированному кровососу в сердце. Когда меч уже почти дотянулся до своей цели, блондин потянул за руку другого экона и закрыл себя его телом. Холодное оружие пронзило тело того упыря, что был ниже этих двоих. Гримаса удивления и боли смешалась на его лице, он замертво упал. Джеффри направил меч на оставшегося блондина, жестом показывая опустить оружие, но тот, наоборот, направил парабеллум на него, взводя курок.       Маккаллум пытался быстро сообразить, как бы лучше обезвредить его так, чтобы не убить. Ведь ему хотелось, чтобы упырь рассказал Рэдгрейву, что Джеффри сделал с ним и его дружками. Только палец экона потянулся к спусковому крючку, внезапно послышался громкий выстрел откуда-то позади Маккаллума. Пуля прошла сквозь руку блондина, и он выронил парабеллум, в исступлении сжимая кулаки, не в силах схватить простреленную конечность порезанной. Ноги его подкосились, он прижал руку к телу, корчась от боли. Маккаллум стремительно подошёл к вампиру, отпихнув пистолет ногой, положил меч в ножны и присел перед эконом.       Не было нужды в том, чтобы оборачиваться и высматривать, кто именно выстрелил и помог ему. Он чувствовал Рида всем своим телом. Он не только чувствовал запах, он слышал его, ощущал своей кожей его присутствие. Жажда и кровь, бурлящие в нём, ликовали в присутствии Создателя. Какой-то неведомый ему трепет охватил всю его душу.       — Развлекаешься, Джеффри? — имя из уст Создателя прозвучало словно благословение. Джеффри ничего не мог с собой поделать, ещё минут десять назад он дал бы руку на отсечение, что ненавидит Рида всем телом и душой. Но сейчас после пары убитых кровопийц, после вида и запаха крови, после того как жажда ненадолго обрела над ним власть, он не мог контролировать себя. Сущность вампира пробудилась в нём, закрадываясь даже в самые тёмные уголки души и мозга, разъедая всё вокруг и пытаясь взять под контроль. Кажется, экон внутри него был рад своему Создателю, сам Маккаллум не испытывал особого счастья.       — А ты, как всегда, вовремя, Рид, — ядовито проговорил Джеффри, ухмыляясь.       Джонатан подошёл ближе к Джеффри. Перед эконом «Аскалона» возникла жуткая картина: залитый кровью Маккаллум сидел перед ним, жутко ухмыляясь, а рядом с ним возвышалась мощная фигура Рида, сверкающая бордово-красными глазами в полутьме. Упырь со шрамом вздрогнул, когда Джеффри коснулся его плеча и крепко его сжал.       — Надеюсь, лорд Рэдгрейв хорошо поживает, — Маккаллум всё продолжал улыбаться как бы любезно, так это и выглядело, но отнюдь не для блондина. — А сейчас ты поведаешь мне всё, что знаешь о приезжем эконе.       — Я ничего не скажу, — прошептал кровосос, хмурясь и скалясь. — Лорд Рэдгрейв не делится со мной подобной информацией.       Джонатан подавил тихий смешок и немного отошёл, но всё ещё внимательно слушал их разговор.       — Забавно, — промычал Джеффри, ведя руку ниже от плеча блондина, по предплечью. Тот вздрогнул. — Тогда ты, наверняка, встречался с ним, потому что «Аскалон» водит с незнакомцем дружбу, разве не так?       — Я впервые слышу об эконе-иностранце, — злобно выплюнула эта противная пиявка.       Маккаллум опустил руку до кисти блондина, тот попытался вырвать её из цепкой хватки Джеффри, но у него ничего не вышло.       — Я скорее провалюсь в ад, чем скажу тебе хоть слово! — отчеканил член Аскалона.       — А так? — Маккаллум нашёл безымянный палец экона и крепко ухватился за него, приподняв вверх между его лицом и своим. Тот сглотнул, молча наблюдая за Маккаллумом. Джеффри вонзил зубы в палец блондина и рванул, отклоняя голову назад. Послышался звук рвущихся мышц, треск костей, кровь брызнула и осталась на губах Джеффри. Маккаллум сплюнул, а блондин истошно завизжал, извиваясь и корчась.       — Прошу, доктор Рид, помогите мне! — вскрикнул блондин, когда Джеффри ухватился за средний палец.       — Скажи ему то, что он хочет знать, — холодно проговорил Джонатан, пряча револьвер в кобуру, понимая, что он больше не пригодится.       Блондин метнул обезумевший взгляд сначала на Маккаллума, потом на Рида, затем снова на Джеффри. Пот выступил на его похолодевшем больше обычного лбу, губы стали ещё бледнее. Маккаллум потянул средний палец немного на себя.       — Ладно, ладно! — завопил упырь. — Я скажу, скажу! Мы не знаем, кто он и зачем сюда приехал. Он — немец, говорил с лордом Редгрейвом наедине, узнавал, есть ли ещё эконы в городе и местах поблизости. Это всё, что я знаю!       — Передавай Рэдгрейву большой привет, — Маккаллум отпустил его руку, поднялся и, развернувшись, направился в Привен. Рид, подойдя к блондину, подхватил палец с дороги и положил экону в карман и похлопал по нему.       — Не теряй, может, ещё сумеешь пришить его обратно, — и исчез в теневой дымке.       В следующий момент он появился уже вдалеке, как раз поблизости от Маккаллума. Джеффри раздражённо повёл плечом, когда Рид оказался рядом с ним. Как же он ненавидел его фокусы. Хоть Маккаллум и чувствовал присутствие Джонатана и примерно понимал, насколько близко он, всё же внезапные появления с этими чёртовыми тенями сильно напрягали его. Возможно, старая привычка. Раньше, когда упыри вот так появлялись из ниоткуда, он сразу тянулся за оружием. К слову, сейчас его рука покоилась на рукоятке меча, находящегося в ножнах, на поясе.       Руки были липкими от крови, а рукоятка приятно холодила кожу, заставляя разум немного трезветь от нахлынувшего гнева и жажды. Кажется, Джеффри понемногу начал приходить в себя. Поэтому шаги Рида, идущего с ним бок о бок, раздражали его всё больше. Туман уже осел на поверхности мощённых каменных дорог, и они стали влажными и слегка скользкими. Люди в некоторых домах погасили свет. Небо, что удивительно, пестрело яркими звёздами, что не часто увидишь в Лондоне из-за постоянных туч. Слишком хорошая и тёплая ночь для такого зверского убийства.       Маккаллум не выдержал и резко остановился, разворачиваясь лицом к Джонатану.       — Чего тебе от меня нужно, Рид? — Джеффри недовольно сжал рукоятку меча сильнее, но вовсе не от того, что хотел навредить Джонатану, а потому что пытался совладать со своим раздражением. Хотя, Рид, наверное, расценил это как угрозу, потому как подозрительно покосился на меч.       — Ждал, когда ты остынешь и созреешь для разговора, — легко ответил Джонатан, будто не было между ними ничего того, что было в прошлом. Будто они давние и хорошие друзья. Будто это не его не было в Англии сраный год или немного больше.       — Не о чем нам разговаривать, — отмахнулся Джеффри и пошёл дальше.       Джонатан резко вдохнул и медленно выдохнул, его верхняя губа в раздражении дёрнулась. Спустя секунду Рид, объятый тенями, появился прямо перед лицом Маккаллума. Джеффри вздрогнул и нахмурился.       — Не делай так прямо передо мной, — собственно, Маккаллум уже понял, что бесполезно бегать от Рида. Если он хочет поговорить — поговорит.       — Ладно, извини, но я хочу поговорить с тобой, — Джонатан слабо улыбнулся. — Целый год прошёл, кажется. Как давно я тебя не видел?       — Разве это что-либо значит? — Джеффри нахмурил брови и был готов к любому повороту событий.       Джонатан промолчал. Кажется, его сбил с толку ответ Джеффри. Они стояли посреди тёмной улицы, недалеко от набережной и здания Парламента. Людей тут было немного.       — Ну, о чём ты хотел поговорить? — Маккаллум облокотился о ближайшую стену, понимая, что разговор, кажется, затянется.       — Как ты жил всё это время? Не было проблем? — наконец, заговорил Рид.       — Боже, Рид, не веди себя так будто мы друзья, — закатил глаза Маккаллум, этот разговор заставлял его чувствовать себя неловко.       — Как твоему Создателю мне важно… Как ты.       — Спасибо, что в очередной раз напомнил мне о том, что обратил меня вопреки моей воле.       — Я, — Джонатан прислонил руку ко лбу, — Господи, я не это имел в виду. И почему ты переворачиваешь мои слова и придираешься ко всему, что я говорю, Джеффри?       Снова он назвал его по имени. Как же раздражает.       — Я не понимаю, зачем ты вообще пытаешься что-либо говорить, — Маккаллум устало склонил голову. — В этом нет никакого смысла.       — Нет, есть, Маккаллум, и ты это знаешь, — Рид внимательно осмотрел Джеффри. — Ты точно в порядке? Выглядишь, честно говоря, неважно.       — Я только что убил несколько эконов, как, по-твоему, я должен выглядеть? — Маккаллум поднял на Рида взгляд полный нескрываемого сарказма.       — Я серьёзно, Джеффри, — Рид действительно казался крайне серьёзным. — Как Создатель я чувствую… Немного, но чувствую то, что чувствуешь ты.       Джеффри напрягся. О чём это он? Маккаллум внимательно всмотрелся в лицо Джонатана. Спрашивал бы он о том, как прошёл этот год для Джеффри, если бы видел такие же сны как он?       — На самом деле, — Джонатан, кажется, смутился и немного помолчал, прежде чем вновь продолжить. — Я хотел извиниться.       — Что? — Маккаллум внимательно изучал его лицо. Он почти не изменился после его отъезда. Разве что глаза стали… Пустыми, наверное.       — Правда, прости за то, что обратил тебя, — Джонатан снова помолчал, собираясь с мыслями, раздумывая какие слова будут звучать менее эгоистично. — Я знал, что ты этого не хочешь, но наплевал на это. Я хотел доказать тебе, что это невыносимо. Быть эконом.       — Что ж, — Джеффри усмехнулся. Он не понимал рад он этим абсурдным извинениям или наоборот злиться больше, чем раньше. Или, быть может, он простил Рида уже давно? — Спасибо, что помог спуститься в чёртов ад, доктор Рид.       — Извини я…       — Извинить? — Маккаллум перебил Джонатана, глядя в его растерянные глаза с насмешкой. — Я борюсь с грёбаной жаждой каждый, мать его, день. Каждую ночь я чувствую себя как кусок дерьма, потому что мне недостаёт энергии. Весь чёртов Привен начинает косо поглядывать на меня каждый раз, когда я прихожу только ночью. Я хочу убивать, Рид, и не могу ничего поделать с этим желанием! И я убивал…       — Джеффри, я…       — Если ты скажешь, будто понимаешь, что я чувствую, я вырву тебе твой упыриный язык! — Джеффри грозно возвысился над фигурой доктора. — Я продолжаю жить, словно я каждый день прохожу круги ада и ничего не могу с этим поделать. Я привык убивать эконов и скалей, но теперь я хочу убивать всё, что имеет бьющееся сердце и кровь. Я стал дьяволом, стал тем, кого ненавидел всю свою жизнь. Стал подобием того, кто разрушил и убил мою семью, Джонатан.       Рид вскинул голову, услышав своё имя, прозвучавшее из уст охотника.       — Здорово, что ты решил успокоить свою совесть или, не знаю, распрощаться со старыми грехами, но не делай так. Не говори мне такого, не пытайся быть дружелюбным и заботливым, в конце концов, не извиняйся. Плевать я хотел на твои извинения, которые всё равно уже ничего не изменят.       — Я понял, — Рид мягко улыбнулся Маккаллуму и похлопал его по плечу, уходя в противоположную сторону. — Зови, если тебе понадобится помощь.       Джеффри ещё долго смотрел вслед уходящему Джонатану. Затем, когда Рид скрылся за углом, устало опустился на ближайшие ступеньки, запуская пальцы в волосы. Он медленно и тяжело выдохнул, сильно раздув ноздри. Этот разговор и сама по себе эта встреча…       «Как же всё это паршиво», — пронеслось в голове Маккаллума и он был вынужден согласиться с этой умной мыслью. Он действительно чувствовал себя сейчас как кусок дерьма. Он уже не злился из-за прозвучавших извинений, которые только разбуравили его почти зажившую душу снова. Он как-то смирился со своей участью вечно оставаться эконом и жить в страданиях, как и жил он с самого своего детства. Это было уже чем-то привычным.       Он потёр ладони друг о друга, кровь на них уже давно засохла. Мысли вдруг пропали. Он не знал, что ему и думать. А может он и размышлял о чём-то, но не успевал поймать ни одной мысли и ему казалось, что в голове лишь пустота. Одно только он знал точно — встреча с Ридом принесла какое-то приятное разочарование. Приятное — потому что он всё-таки был рад его увидеть спустя так много времени. Пора было уже признать, что его обрадовало его возвращение. К тому же, сны стали блеклыми и размытыми с возвращением Джонатана. Разочарование — потому что не этого он ожидал от их встречи. Он сам не знал, чего именно ждал от Рида, но точно не этих странных уже давно ненужных извинений. Кому вообще они нужны после того, что уже давно сделано. В любом случае, размышлять об этом у него не было времени.       Пора заняться делом. Это письмо от Рэдгрейва взбудоражило его и разозлило, разбудило его жажду. Пора очнуться от этого тумана и заняться по-настоящему важными проблемами.       Например, наведаться в больницу к Беккеру и опросить родственников жертв. Маккаллум, наконец, встал и направился в Пембрукскую больницу, в ту сторону, куда ушёл Джонатан.       Джеффри хихикнул в кулак. Какого чёрта он соображал так долго? Он мог просто пойти вместе с Ридом, им всё равно нужно было в одно место. На самом деле, он высказал бы ему пару слов и спросил бы про экона-иностранца. Быть может, он что-то знает. К тому же, идти вместе явно лучше, чем идти в одиночестве. Как бы ни хотелось этого признавать.       И снова он здесь. Тот же железный забор и возвышающаяся надпись «Пембрукская больница» встретили Джеффри. Он подошёл к стойке, за которой находилась девушка, внимательно читавшая какие-то документы. Маккаллум прервал её занятие и, узнав, где находится его напарник, пошёл туда, куда указала своей беленькой ручкой медсестра. Не успел Джеффри дойти до палаты, как он увидел Беккера, быстро шедшего ему навстречу.       — Мистер Маккаллум! — крикнул охотник остановившемуся Джеффри.       Подойдя ближе к нему, Беккер поспешно заявил:       — Доктор разрешил мне завтра утром покинуть больницу, сэр. Но, — он немного приглушил свой голос и сказал полушепотом, — я думаю, что я уже достаточно здесь нахожусь и в лечении больше не нуждаюсь, сэр, поэтому решил, что уйду сегодня же.       Джеффри удивлённо поднял бровь, он был поражён таким рвением своего нового напарника вернуться к этой нудной работе, однако не решившись задать ему несколько вопросов, он просто кивнул и направился обратно к выходу.       Девушка за стойкой была так погружена в свою бумажную работу, что не заметила незаконно ушедшего пациента и его «посетителя».       — А если доктор заметит твоё отсутствие? — спросил Беккера Маккаллум, уже оказавшись на улице, где вечерний ветер освежал и приятно ворошил волосы.       — Не успеет, сэр, он приходит на работу только завтра утром, — без каких-либо колебаний ответил охотник. Видимо, он хорошо подумал перед тем, как вот так уходить из больницы без выписки.       Джеффри решил, что возьмёт с собой Беккера для опроса родственников погибших. Возможно, им повезёт, и они найдут важную для расследования зацепку.       — Слушай, — тут Маккаллум немного задумался, он хотел обратиться к напарнику по имени, но вспомнив, что не владеет такой информацией, решил, что опустит этот момент. — У меня есть кое-какие данные, которые нужно проверить.       Пересказав кратко, что ему удалось найти в гадком кабинете отвратительного инспектора Аддерли, Джеффри перешёл к изложению своего плана.       Беккер внимательно слушал Маккаллума, это можно было судить по его прикрытым векам и сдвинутым к переносице бровям. Очевидно, молодой охотник переваривал информацию и делал какие-то свои выводы.       — Тогда предлагаю приступить прямо сейчас, — неожиданно сказал Беккер таким воодушевлённым голосом, что, казалось, не дождавшись ответа Джеффри, побежит обходить дома жертв самостоятельно.       — Не поздно ли? — неуверенно спросил Маккаллум напарника. Все-таки был уже далеко не вечер, люди могли быть давно в своих постелях и видеть десятый сон. Беккер отрицательно помотал головой. Он решил, что они ещё успеют попытать удачу и добудут какую-нибудь полезную информацию. Джеффри оглянулся вокруг, будто выискивая случайного прохожего, но улицы были пусты и лишь ветер гулял по ним.       Они обошли пару родственников погибших. Первым делом они побывали у матери Беккера. Замечательная женщина. Она выложила всё, что знает как на духу, но, к сожалению, всё, что она рассказала, было не очень-то и полезным. Бедная старушка так долго ждала, когда сын вернётся с войны. А как только он вернулся, не прошло и года, она узнала о его смерти от рук кровожадного убийцы. Было видно, как смерть сына подкосила её. Отношения с матерью у Беккера были замечательные, было видно, как сильно они любят друг друга.       Муж погибшей Марты, влиятельный член Парламента, сначала даже не хотел пускать их на порог. Пришлось долго уговаривать его сказать хоть что-то. Собственно, его несколько сухих фактов о Марте и её окружении дали понять, что вряд ли они узнают что-то дельное. Марта вела довольно затворнический образ жизни, часто была дома одна и мало с кем общалась.       Сын Джозефа Хопкинса был слишком занят своей семьёй, поэтому второпях рассказал об отце с годовалой дочерью на руках. Его слова тоже не дали абсолютно ничего. Спустя ещё нескольких родственников, они почти отчаялись.       Джеффри, вздохнув, достал из своего нагрудного кармана немного помявшийся, написанный на быструю руку список, который показал напарнику. Беккер быстро пробежал глазами по криво выведенным рукой Джеффри именам и остановившись глазами на одном из них сообщил:       — Я знаю где это. Если мы пойдём этим переулком, — он указал на тёмное пространство между двумя черными зданиями, — то попадём как раз на нужную нам улицу, а дом не составит труда найти.       Маккаллум кивнул, но не успел он полностью построить в своей голове маршрут, как Беккер уже оказался в том самом переулке. Джеффри оставалось лишь поддаться этому воодушевлённому молодому порыву.       Беккер уверенными шагами направлялся к концу этого черного коридора, умело обходя стоящие чуть ли не посередине мусорные баки. Маккаллум немного отставал и уже еле различал быстро двигающуюся фигуру своего напарника. А тот уже давно вышел из этого тоннеля и оглядывался по сторонам, ища на дверях домов нужный номер. Слабо освещённая улица, плотно построенные друг к другу дома, которые были похожи на больших и грузных людей, стоящих в очереди — это первое, что встретило Джеффри после того, как он успешно преодолел переулок.       Именно в одном из этих снаружи не очень симпатичных зданий и жила сестра погибшей Джоанны Лив.       Маккаллум медленно прохаживал по улице, осторожно ступая по каменной кладке, будто бы это была лава. В это же время, Беккер «перепрыгивал» с одного крыльца на другое, ища нужный им дом.       — Я думаю, это здесь! — крикнул молодой охотник, спускающийся с небольшой лестницы.       Джеффри торопливо подошёл к нужному дому. Это было кирпичное здание, с невысокими окнами, под которыми были маленькие, скреплённые между собой верёвкой бочонки с петуниями, имитирующие цветник. Дом выглядел не богатым, но очень ухоженным — это то, что сразу заметил Маккаллум, но что ускользнуло от внимания Беккера.       Джеффри остановился перед дверью из тёмного дерева, и прежде, чем постучать, прислушался. Он старался уловить звук какого-нибудь движения, даже малейшего. Несмотря на свои способности, это удавалось ему с трудом, что немало удивило его. Но вот он уловил какой-то звук! Хозяин дома неторопливо опустился в кресло или, может быть, диван и глубоко вздохнул. Убедившись, что никто в этом доме не спит, Маккаллум уверенно постучал в дверь. Он опять услышал какое-то шевеление. Через мгновение перед ним уже стояла фигура девушки в накинутом тёмном халате поверх беленькой ночной сорочки. Она была босая несмотря на то, что в это время года даже в доме было довольно холодно. Руки у неё были худые и бледные. Красивые, но тусклые длинные волосы в беспорядке лежали на плечах. Леди, с некоторой боязнью приоткрыла дверь и робким голосом спросила:       — Чем могу вам помочь?       Беккер, не потеряв своего настроя и выглянув из-за плеча Джеффри, решился ответить, однако его перебили:       — Мы хотели бы задать пару вопросов, касающихся убийства вашей сестры, Джоанны Лив.       Было сложно не заметить, как девушка немного вздрогнула, она приоткрыла рот, но ничего при этом не сказала.       — Могу я узнать, кто вы?       — Я мистер Маккаллум, частный детектив, а это, — Джеффри указал на Беккера, — мой напарник.       Быстро взглянув на высовывавшегося Беккера, она лишь открыла дверь шире и прошла вглубь дома и повела рукой в приглашающем жесте.       Джеффри осторожно вошёл, при этом быстро оглядываясь. Да, можно было точно сказать, что эта особа хорошая хозяйка. Даже изнутри дом был ухоженным и аккуратно обустроенным, невзирая на довольно бедную обстановку. Тут было уютно. Из проёма слева выглядывал небольшой журнальный столик, который окружал компактный диванчик. Девушка указала рукой на гостиную, на этот самый диванчик, приглашая присесть. Маккаллум не отказался от её приглашения, так же поступил и Беккер.       — Что же вас конкретно интересует? — спросила девушка, садясь на кресло, стоявшее напротив дивана.       — Для начала, могу ли я узнать ваше имя? — осведомился Маккаллум.       — Сюзанна Лив, сэр, — она слабо улыбнулась, но как-то вымученно. Глаза её были красными и опухшими, видимо от слёз. — Ах, кажется, что я только вчера видела мою дорогую Джоанну здесь, в прихожей, собирающейся на работу. Она всегда слишком долго стояла перед зеркалом, поправляя свою шляпку, и я постоянно бранила её. Если бы я знала… — Сюзанна запнулась и крепче сжала руками ткань своего халата. — Если бы знала, что это произойдёт, перестала бы упрекать её в нерасторопности…       — Расскажите про вашу сестру, мисс Лив, какой она была? — Джеффри сочувствующе взглянул на Сюзанну. Ему ли не знать, как тяжело терять близких.       Глаза Сюзанны наполнились слезами, но она быстро смахнула их.       — Джоанна была воплощением красоты и настоящим ангелом, — начала рассказывать Сюзанна, предаваясь и слегка улыбаясь своим воспоминаниям. — Она работала гувернанткой у одних очень приятных людей. Она всегда хорошо ладила с детьми, поэтому зарабатывала неплохие деньги, будучи гувернанткой и тратила их, в основном, на образование. Она и мне предлагала работу, но я тяжело лажу с детьми, поэтому осталась на прежней работе. Она всегда мечтала стать историком и побывать на археологических раскопках, повидать мир. Её так тянуло прошлое и история. А я такое не очень люблю, мне важнее жить настоящим и думать о будущем. В этом мы и рознились, никогда друг друга не понимали. Она казалась мне слишком легкомысленной. Доверяла всем без разбору.       — Ваша сестра, видимо, со многими водила дружбу? — уточнил Беккер, Джеффри одобрительно на него взглянул.       Сюзанна кивнула.       — Так и есть. Много ухажёров за ней ухлёстывали, но ей не был интересен ни один из них. — Сюзанна задумалась. — Хотя, про одного джентльмена она частенько упоминала.       — Она давно была с ним знакома? — спросил Джеффри, подвигаясь на край дивана.       — Уж не знаю давно ли, но рассказывать стала сравнительно недавно, — мисс Лив задумалась.       — Что ваша сестра рассказывала об этом человеке? — Беккер достал какой-то блокнотик и короткий карандаш.       Мисс Лив какое-то время молчала, вспоминая.       — Честно говоря, она была от него просто в восторге, если так подумать, — начала Сюзанна. — Она упоминала, что он довольно красив и галантен. К тому же, невероятно образован. Это всё, что я узнала из её рассказов о нём.       — Он местный? — Маккаллум напрягся, ожидая ответа.       — Таких подробностей я, увы, не знаю, — пожала плечами Сюзанна. — Может быть, шотландец или ирландец.       — Почему вы так думаете? — уточнил Беккер и записал что-то в блокнот.       — Джоанна упомянула как-то, что он не очень хорошо говорит по-английски. Вот я и подумала, что он, наверное, не из Англии, а из колониальных территорий.       — Что именно она сказала? — спросил Беккер, делая записи.       — Я спрашивала, кем он работает, и Джоанна ответила, что он профессор. Тогда я и спросила, не преподаёт ли он математику или английский. Она посмеялась и сказала, что для преподавания английского, он не очень-то хорошо на нём говорит.       Джеффри бросило в холодный пот. Кажется, его теория лишь крепнет…