Под маской скромности / 表面矜持

Чем ближе подбирался Новый год, тем пустынней становились улицы Лунчэна. Магазины потихоньку закрывались, а общественный транспорт ходил нерегулярно. В кампусе и за его пределами стояла умиротворяющая тишина. Пропали даже те редкие студенты и преподаватели, что еще вчера мельтешили на улицах, и теперь пейзаж за окном выглядел особенно одиноким и унылым. Ся Юй все еще стоял на балконе, смотрел вниз на завядшую клумбу и с холодным выражением на лице слушал бесконечные причитания матери. — Ах, Юйэр. Если семья не соберется вместе, что это будет за Новый год? Твой папа вспыльчивый, но неплохой человек, ты же знаешь. Вам нужно просто сесть и поговорить, тогда все недопонимания вмиг разрешатся. Скоро праздник, но дома все еще стоит гнетущая атмосфера. Это не дело. Ведь как встретишь Новый год, так его и проведешь. Плохое настроение отгонит счастье и привлечет беду… Молодая пятнистая кошечка в возрасте четырех–пяти месяцев неторопливо подошла к краю клумбы. Заметив на себе чужой взгляд, она ничуть не испугалась, а наоборот подняла голову, посмотрела на незнакомца и несколько раз приветливо мяукнула. Холодный взгляд Ся Юя мгновенно потеплел. Он вошел в комнату и через несколько мгновений вернулся на балкон с упаковкой фрикаделек из каракатицы. Не прерывая разговор, он зажал телефон плечом, открыл крышку и бросил одну фрикадельку на землю. Пятнистая кошка заметила угощение, прислушалась к обстановке и недоверчиво подошла ближе, затем опасливо коснулась фрикадельки лапкой, принюхалась и облизнулась. — Юйэр, ты слушаешь? — Угу. — Юйэр, послушай маму. Мама хочет как лучше. Если вы оба продолжите упрямиться, ничего хорошего из этого не выйдет. Я так хочу, чтобы вы помирились. Сколько вы еще будете дуться друг на друга? До этого я не связывалась с тобой, потому что отец все еще злился и не разрешал звонить. Однако я думала о тебе каждый день и очень волновалась. Юйэр! Ведь скоро Новый год! Нужно отпустить все обиды и помириться. Извинись перед отцом, ладно? Слышишь? Хорошо? Съев фрикадельку, пятнистая кошка снова подняла голову и несколько раз мяукнула Ся Юю. Запах аппетитного угощения привлек других попрошаек, и уже скоро на клумбе собралось четверо голодных ртов. Среди них было два кота, популярных в кампусе. Их знали практически все студенты и преподаватели и подкармливали при любом удобном случае. Поэтому два упитанных кота, похожих на меховые шарики, совсем не боялись чужаков. Ся Юй взял оставшиеся фрикадельки из упаковки и бросил на землю. Коты тут же окружили полученное угощение. Откуда-то вдруг подбежали еще один кот и щенок и присоединились к пиршеству. Ся Юй наблюдал, как спокойная трапеза медленно перерастает в драку, и взял из комнаты еще одну коробочку, на этот раз с ингредиентами для хого: рыбными фрикадельками, кусочками говядины и прочим. — Юйэр. — Да? — рассеянно ответил Ся Юй, невольно возвращаясь к «разговору». — Послушай маму и приезжай на Новый год. Хорошо? Ся Юй не издал ни единого звука и открыл упаковку с едой. Под балконом уже собралась толпа попрошаек: коты мяукали и горящим взглядом следили за действиями Ся Юя, а щенок от радости вилял хвостом. — Разве встречать Новый год одному не будет одиноко? Ты злишься на отца, но ведь мама ни в чем не виновата. Ты не желаешь видеться с отцом, но ведь с мамой встретиться хочешь, правда же? Ты всегда был хорошим мальчиком. Ведь и на этот раз ты послушаешь маму? Не заставляй маму беспокоиться и переживать, хорошо? Опустошив упаковку, Ся Юй опустил взгляд на землю и холодно ответил: — Хорошо. — Ах! — женщина на другом конце провода воскликнула и вздохнула с облегчением. — Мой хороший сынок и правда так сильно любит маму! Ах, согласился вернуться, согласился вернуться! Когда ты к нам приедешь? Мы уже в Цзянчэне. Почему бы тебе не приехать прямо сейчас? Давай поужинаем вместе. — Ладно, — ответил Ся Юй безразлично и тут же добавил: — Но могу я приехать не один? На другом конце провода повисла непродолжительная пауза. — Не один? А с кем? — Со студентом с соседнего потока. — Парень или девушка? — Парень. Женщина снова замолчала. Через несколько мгновений послышался тяжелый вздох, и из трубки раздался обиженный голос матери: — Ты все еще дуешься на отца? — Нет. На другом конце провода снова стало тихо, а через мгновение послышался такой же разочарованный вздох. Ся Юй поджал губы, его лицо оставалось безразличным, а взгляд — холодным. Пальцы, лежащие на перилах, сжались, да настолько сильно, что костяшки побелели. — Так значит, ты не хочешь приезжать. — Хочу, но только с другом. — А одному приехать нельзя? Ся Юй устало закрыл глаза и обронил: — Нет. — … Ингредиенты для хого, отданные бездомным животным, уже исчезли. Шесть пушистых комочков подняли на Ся Юя жалобные взгляды и принялись мяукать и гавкать, привлекая внимание щедрого на угощения человека. — Я… не думаю, что отец будет этому рад. Ты… — В трубке снова повисло молчание, а затем раздался все тот же тяжелый вздох. — Раз не хотел приезжать, то так бы сразу и сказал. Зачем придумывать небылицы? Хочешь позвать друга-парня, чтобы отцу на нервы лишний раз подействовать? Грудь бешено вздымалась и опускалась, а терпению приходил конец. Ся Юй снова закрыл глаза, схватил ключи, вышел в коридор и запер дверь комнаты общежития. — Все ясно. Вешаю трубку, — нетерпеливо ответил Ся Юй и тут же прервал звонок. Спустившись на улицу, он потряс связкой ключей. Металлический звон тут же привлек внимание животных. — Пойдемте, я угощу вас вкусной едой. …В это время Чжоу Дин завтракал. Сегодня он проснулся поздно. Бабушка и дедушка уже ушли на утреннюю прогулку, а родители уехали по делам. В доме остались только домработница и Чжоу Дин. Прошло уже три дня с тех пор, как он прилетел из Лунчэна. За это время от Ся Юя не приходило ни одного сообщения и не поступало ни одного звонка. Их переписка оборвалась на предложении: «Давай встретимся, когда вернешься в Лунчэн. Я хочу тебе кое-что сказать». Эта фраза не давала капитану ни покоя, ни сна. Он не хотел думать о будущем, но никак не мог забыть эту роковую фразу. Когда мысли Чжоу Дина в очередной раз крутились вокруг предстоящего расставания, телефон на столе внезапно завибрировал. Капитану не нужно было смотреть на имя адресата, поскольку он знал: написал Хэ Синян. С ним они беспрерывно переписывались на протяжении всех этих дней. Хэ Синян: Брат, ты уже проснулся? Чжоу Дин: Угу. Хэ Синян: С добрым утром. Брат, ты собираешься сегодня выложить в «Моментах» те фотографии? Чжоу Дин: Давай потом. Хэ Синян: ? Хэ Синян: Все еще не решился? Чего медлишь? Чжоу Дин прочел сообщение, но ничего не написал в ответ. Он выпил оставшуюся кашу, убрал посуду со стола и вернулся в спальню. Закрыв за собой дверь, он плюхнулся за письменный стол, кликнул на созданный в телефоне черновик и открыл несколько фотографий. Уже три дня подряд Хэ Синян настаивал на том, что нужно выложить эти снимки в сеть. В честь возвращения сына и воссоединения семьи, родители Чжоу Дина устроили барбекю. В тот же вечер, когда капитал прилетел в Париж, они пригласили на вечеринку соседей, огромное количество друзей и даже коллег, среди которых было много девушек и парней одного с их сыном возраста. Было сделано множество памятных снимков, удачных и не очень. Среди них набралась целая коллекция тех, которые соответствовали требованиям Хэ Синяна. Например, на одном из групповых снимков рядом с Чжоу Дином была запечатлена красивая девушка. Она смотрела в сторону капитана и смущенно улыбалась. На первый взгляд могло показаться, что девушка положила глаз на Чжоу Дина и пытается привлечь его внимание, однако это не так. Она смотрела на своего парня, который стоял рядом с капитаном и просто не попал в кадр. На другой фотографии запечатлели Чжоу Дина с мамой. Капитан переворачивал стейк на гриле, а на заднем фоне виднелось несколько симпатичных девушек и парней. Они весело болтали и не обращали внимание на камеру. Несмотря на то, что на этом снимке не было никаких двусмысленных намеков, композиция все равно притягивала взгляд. Поскольку все присутствующие молодые люди — модели, подписавшие контракт с компанией матери Чжоу Дина, их стройные и подтянутые фигуры и идеальная внешность в кадре выглядели безумно привлекательно. Больше всех среди них выделялся юноша — единственный человек, который, казалось, скучал на вечеринке. Со стороны он выглядел как ледяной принц, равнодушный и безучастный. У него были темно-черные волосы и длинные, словно два вороньих крыла, густые ресницы, белоснежная кожа и ярко-красные губы. Чем-то черты его лица напоминали Ся Юя. Чжоу Дин был уверен, что если опубликует эти фотографии в «Моментах», то Ся Юй непременно их увидит и заприметит тот сладкий взгляд девушки и этого юношу с черными волосами. Он знал, что этот пост скорее всего возымеет нужный эффект, однако… Чжоу Дин мешкал. Несколько дней назад он создал запись, довел до ума и оставил в черновиках, не решаясь опубликовать. В посте было всего девять фотографий. Эти два снимка, несущих особый посыл, Чжоу Дин поместил на самое примечательное место — в центр. Он даже постарался и написал небольшой комментарий, идеально подходящий к его немногословной натуре: «Я дома». В общем, на следующий день после встречи с семьей запись была полностью готова для публикации. Прошло уже три дня, а в «Моментах» Чжоу Дина так ничего и не появилось. А все потому, что он колебался. До этого Хэ Синян не ошибался и давал действенные советы, поэтому у капитана нет причин не доверять другу, однако… Он не мог так просто опубликовать в «Моментах» эти фотографии. Все это как-то неправильно. Ранее Хэ Синян предлагал сыграть в недотрогу и стать более равнодушным, чтобы заинтересовать Ся Юя и привлечь его внимание. Все это выглядело забавно и невинно и казалось некоей непринужденной и необременительной игрой, способной распалить чувства. Но эти двусмысленные снимки… Их целью тоже является подогревание чувств, однако этот метод действует совсем иначе. При положительном исходе Ся Юй должен заволноваться, обеспокоиться, заревновать и засомневаться. А Чжоу Дин не хотел делать любимого человека несчастным. Именно поэтому капитан так долго тянул, раздумывал и размышлял. На телефон пришло новое текстовое сообщение. Хэ Синян: ? Хэ Синян: Брат? Чжоу Дин вошел в чат и набрал ответ. Чжоу Дин: Да. Хэ Синян: Так что? Надумал? Чжоу Дин: Может, есть другой способ? Хэ Синян: …Почему тебя так смущает моя идея с «Моментами»? Чжоу Дин: Просто не хочу, чтобы она все неправильно поняла. Хэ Синян: … Хэ Синян: Почему ты так много думаешь? Расслабься. Несколько фотографий ничего не значит. Я же не прошу выложить снимки с объятиями или поцелуями, которые способны заклеймить тебя изменником. Нужно лишь, чтобы в кадре были красивые девушки. Вы не обязаны смотреть друг на друга или как-то взаимодействовать, можно опубликовать даже тривиальную групповую фотографию. Единственное, о чем в таком случае подумает твоя подружка: «Ах, вокруг него столько красоток! Оказывается, он так популярен». В таком случае никаких недоразумений и быть не может. Хэ Синян: Я не даю необдуманных советов. Ваши отношения уже достигли критической отметки. Что ты теряешь? Скажи, чего ты боишься больше: быть неправильно понятым или проиграть? К тому же она заревнует только в том случае, если испытывает к тебе чувства. А ты не уверен, что она в тебя влюблена, не так ли? Хэ Синян: Почему бы не рискнуть? Пусть она осознает, насколько ты крут. Пусть пожалеет о том, что упустила такую крупную рыбу. Понимаешь, о чем я? Несмотря на то, что капитан раз за разом проигрывал в борьбе за сердце Ся Юя, друг всегда поддерживал его и придавал уверенности. Как это можно проигнорировать? Чжоу Дин: Понимаю. Спасибо, брат. Хэ Синян: Не стоит благодарности. Я не остановлюсь, пока не отработаю взятку! Капитан усмехнулся, а затем тяжело вздохнул, снова зашел в черновик и открыл фотографии. Если отбросить личные эмоции и взглянуть на них здраво, то они кажутся совершенно обычными групповыми фотографиями без какого-либо скрытого смысла или подтекста. Девушка на первой фотографии улыбалась капитану, однако люди вокруг тоже смеялись. Да и вообще, на снимке стояла веселая и гармоничная атмосфера. А на втором фото Чжоу Дин сосредоточенно переворачивал стейк и не смотрел по сторонам. Никто из приглашенных не обращал на него внимания. Таким образом, как и сказал Хэ Синян, такие фотографии не могут вызвать недоразумения. Так что… стоит публиковать?